Очки

Был солнечный летний день, и я прогуливался по центральным улицам города, периодически заходя в те магазины, которым удавалось привлечь мое внимание. Наверное, если бы я тогда прошел мимо той вывески, ничего бы не случилось, и я жил бы спокойно, ничего не зная о тайнах мироздания.
Но случилось так, что увидев большую вывеску «Оптика», я вспомнил, что у меня сломались очки. А так как я страдал близорукостью, эта мелочь мне приносила весьма досадные неудобства. Поэтому я зашел в тот магазин и спросил у миловидной женщины-продавца в белом халате об очках нужной мне диоптрии. На прилавке под стеклом уже лежали готовые варианты, и она показала мне несколько подходящих. Я выбрал очки с неприметной металлической оправой и разумной ценой. Померил их, убедившись в том, что мир стал четким и ясным, расплатился и вышел на улицу с очками на носу.
До того как я вошел в магазин, улица воспринималась мной как картина импрессиониста. Теперь же она стала похожа на полотно художника-реалиста. Лица прохожих стали четкими, я смог выделять предметы из фона. Теперь можно было расслабиться, и не напрягать глаза. Но пройдя несколько десятков шагов, я почувствовал неладное. И тогда все началось.
Все вокруг стало искажаться и приобретать странные ненормальные очертания. Некоторые здания вытянулись вверх, другие, наоборот, уплотнились и стали меньше. Большинство из них потеряло свои прежние прямоугольные качества, и превратилось в фигуры неправильной формы. Центральный проспект, по которому я шел, раньше напрямую спускался к набережной. Теперь же он причудливо изгибался, словно тропа в лесу и некоторые дома нависали над ним, казалось, готовые обрушиться. Форма автомобилей так же изменилась, и стала гротескной. Мимо меня проехал троллейбус раза в три длиннее обычного.
Я забежал обратно в «Оптику», но вместо прежней продавщицы за прилавком стояло ракообразное существо в халате с длинными клешнями. И стоило ему вопросительно взглянуть на меня множеством своих глаз, как меня там уже не было.
Мои ноги подкосились, и я сел не скамейку, стоявшую немного поодаль от тротуара. Одна ее сторона была выше другой, и я уже решил, что мне придется держаться за нее, чтобы не соскользнуть, но когда я сел, уровень оказался нормальным.
Самые серьезные метаморфозы произошли с людьми. Некоторые из них изменились настолько, что практически полностью утратили человеческий облик.
Навстречу мне ползло огромное существо похожее на гусеницу. Оно было одето в цветастое платье, которое волочилось за ним по асфальту. В одной из правых лапок гусеница несла большое эскимо, и слизывала его длинным бледным языком. Рядом ползла другая толстая гусеница меньших размеров, которая так же что-то ела.
- Мама, купи мне еще мороженного, - сказала маленькая гусеница.
- Лиза, ты уже второе доедаешь. Потерпи немного, скоро мы придем домой и нормально поедим, - ответила большая гусеница и начала извиваться быстрее.
- Почему этот дядя, так смотрит на нас?- спросила дочь, указывая на меня одной из своих лапок.
То, что ей ответила мать, я уже не слышал, так как они были уже далеко.
За ними, вальяжно подпрыгивая, шел мужчина в шортах и футболке, сильно сутулясь. Он был обильно покрыт шерстью, помахивал хвостом и крутил головой в разные стороны. Один из рогов на ней был наполовину отломан. Если он замечал что-то интересное, из его глаз вылетали длинные липкие отростки. Их целью, как я заметил, чаще оказывались существа женского пола. Правда, определить их половую принадлежность зачастую я мог только по одежде. Но у сатира, похоже, не было проблем с идентификацией. Отростки из его глаз цеплялись за юбки, бесцеремонно ощупывали тела. Оторвавшись от одних существ, оказавшихся поблизости, отростки прилипали к следующим.
Я заметил еще нескольких сатиров среди прохожих, и они делали то же самое со своими глазами. Один из них, уже менее активный, вел рядом с собой кого-то, состоящего лишь из длинной пары ног на каблуках. Выше пояса у этого существа, одетого в джинсы, больше ничего не было.
- Я знаю одно хорошее местечко, куда мы можем зайти, - сказал сатир, когда эта парочка проходила мимо меня.
- Давай я угадаю, - сказали джинсы.
Мне не удалось дослушать их беседу, так как к скамейке подошло бутылкообразное существо в мятой испачканной одежде.
- Не найдется ли у вас немного мелочи на хлеб, молодой человек, - донеслось из горлышка.
Я машинально вынул из кармана несколько квадратных монет, и вручил их бутылке.
- Премного благодарен, сударь, - бутылка начала кланяться, и я почувствовал сильный запах перегара из отверстия.
Я продолжал заворожено наблюдать за движением прохожих по тротуару. Мимо прошел индюк в костюме, вместо ушей у него были сотовые телефоны:
- Нет, я не могу принять этот договор, переделывайте…
Из восьмидверного автомобиля, остановившегося напротив, вышла толстая пачка банкнот. А с другой стороны этой машины вылезла гарпия. Она выдернула из пачки несколько купюр и, взмахнув крыльями, перелетела на другую сторону дороги.
- Извините, спички не найдется? – спросила меня, непонятно откуда взявшаяся, сигарета в синем платье.
Я достал из кармана зажигалку странной формы и протянул ее сигарете. Она взяла ее тонкими бумажными ручками, и вскоре ее голова задымилась.
Мимо меня проплывали вампиры и тележки из супермаркета, глянцевые журналы и мыши, пауки и свиньи, змеи и драконы, кентавры и гориллы, слоны и пираньи, акулы и курицы, жуки и помойные ведра, зубочистки и кошельки, цветы и ножницы, чипсы и куклы, павлины и чайники, просто существа, которые я не смог идентифицировать. И от этого паноптикума у меня начала кружиться голова. Я стал думать, как добраться до дома.
Сначала я попробовал сесть в такси, стоявшие неподалеку в ряд. Но в первом сидел скунс, у второго не было дверей, а третий попытался воткнуть в меня какие-то трубочки. Маршрутные такси были битком набиты такими созданиями, с которыми мне не хотелось близко соприкасаться.
Поэтому последней моей надеждой оказался полупустой троллейбус, который подъехал к остановке. Двери открылись, и из салона вывалились гитара, скрипка, баян и барабан, который чуть было, не застрял в дверях, если бы саксофон его не вытолкнул. Я вошел в троллейбус и осторожно сел на сиденье с виду покрытое шипами, но на ощупь ничем не отличавшееся от обычного.
Впереди меня сидели игральный автомат и жаба. Автомат, мигая всеми своими лампочками, просил дать ему в долг определенную сумму, но его зеленый сосед только качал головой, и все сильнее ерзал на сиденье пока, наконец, не выпрыгнул из троллейбуса на следующей остановке.
А за треугольным окном по-прежнему проносились караваны, состоявшие из нечеловеческих существ, ничего не подозревавшие о том, как они выглядят.
Но вдруг на одной и остановок я увидел настоящую девушку в белом платье и с серым браслетом на шее. Она весело смотрела вокруг и улыбалась стоявшему рядом с ней трехголовому церберу.
В этот момент троллейбус резко затормозил, и очки слетели с моего носа. Окружающие предметы снова приобрели свою обычную форму, а странные существа снова стали людьми. Я вновь посмотрел в окно, но девушки там уже не было. Вместо нее на остановке стояла собачка-дворняжка и энергично виляла хвостом, своему угрюмому хозяину. В руке мужчины был поводок, прикрепленный к серому ошейнику собаки.
Оставшуюся часть дороги очки оставались в моей руке. Я снова надел их лишь тогда, когда подходил к своему дому. И тут же дама с коляской, проходившая рядом, превратилась в бидон с молоком. Он стоял на тележке, которую вез маленький шимпанзе, и молоко выплескивалось на асфальт.
Несколько раз я чуть было не упал, поднимаясь по лестнице, ступеньки которой казались и шире и выше обычного. Но очки я не снимал, для того, чтобы не испортить впечатление. Затаив дыхание, я позвонил в круглую дверь.
Ее открыло существо похожее на белку.
- Ты что так долго? – спросила жена.
- Да так, очки покупал.
- Ну как, подошли? - ее усики задергались, а маленькие когтистые лапки еще тщательнее запахнули халат.
- Я потом дам тебе тоже померить. А дети где?
- Маленькая спит, а две другие играют, - белка прыгнула на кухню, в центре которой стояло большое колесо.
Обстановка дома явно обновилась. Комнаты приобрели неправильную форму, где-то вытянулись, а где-то втянулись. Появились пятые, шестые и т.д. углы. Предметы так же изменились. Телевизор превратился в большую росянку, а холодильник - в пасть крокодила.
Я осторожно зашел в детскую комнату к младшей дочке. Там за железной решеткой, завернувшись в газету спал, маленький гоблененок. В другой комнате играли в дочки матери лиса и рыба-меч. Куклы, которых они держали, имели множество шевелящихся конечностей.
- Папа, привет! - крикнули они.
- Привет, дочки…
Я хотел еще что-то спросить у них, но остолбенел, увидев мертвеца с полуразложившимся лицом. Он смотрел прямо на меня одним потемневшим глазом, вторая глазница была пуста, и можно было разглядеть кости черепа.
- Ты кто? – спросил я его.
Лиса и рыба-меч отбросили игрушки, и засмеялись.
- Папа, ты что с зеркалом разговариваешь?
Я постоял так еще минуту. Затем снял очки, и отнес их в мусорное ведро.

28 сент, 2010