Поучения жрецов Исиды

Поучения  старого жреца
 «Сегодня мы не просто разминаем мышцы. Мы возвращаем себе право быть услышанными, ублажёнными, целостными — как учила Исиду сама жизнь». 
***
«Как ублажать сердце жены своей»
(стилизация под поучения Поучения Птаххотепа — древнеегипетское литературное произведение жанра «поучения», является единственным сохранившимся в полном виде дидактическим произведением времени Древнего царства)

Поучение первое
«Как ублажать сердце жены своей»

О, чада света, ученики мудрости,
приблизьтесь, сядьте у ног моих,
в тени пальм, под шёпот Нила,
да услышите слово, что старше пирамид.

Не о звёздах вещать я стану ныне,
не о тайнах гробниц, не о речениях богов.
Речь пойдёт о том, что ближе души и сердца:
как ублажать жену — спутницу жизни твоей.

Взгляни: не она ли в час тревоги
хлеб свой последний разделит без слова?
Не она ли в пламя пустыни, в холод ночей
теплом своим душу твою согревает?

Так неужели дашь ей лишь хлеб и одежду,
а сердца её — не коснёшься любовью?

Слушай же, юнец, и запомни навек:
— Не гонись за чужими жёнами,
не ищи в чужом доме света и ласки.
В твоём очаге — лотос расцвёл тебе в дар.
Ты лишь полей его — и он будет сиять.

— Знай: жена твоя — не просто спутница.
Она — пашня священная, дарованная тебе.
Как земля чёрная у берегов Нила
рождает пшеницу под солнцем Горовым,
так и она, при заботе и ласке,
родит тебе сыновей — крепких, как пальмы,
и дочерей — чистых, как утренний лотос.

Вспомни Исиду — величайшую из богинь!
Когда Осирис был разорван на части,
она собрала его плоть по пустыне,
воскресила любовью и магией слов.

И от того союза, святого и верного,
родился Гор — защитник порядка и света.
Так и ты, мужчина, будь Осирисом ей —
мёртвым к жестокости, живым к нежности.
Каждый вечер, когда солнце скроется в западе,
смой с рук своих пыль и заботы дня суетного.

Возьми сосуд из алебастра чистого,
налей в него масла — жожоба и лотоса,
добавь каплю мирры — слезу Исиды,
и каплю розы — дыханье любви.
Подойди к ней тихо, как Нил к берегам своим,
не с требованием — с мольбой и поклоном.

Скажи:
«Позволь мне прикоснуться к тебе,
не как господин — как слуга твоей нежности».
Пусть руки твои будут мягче папируса,
пусть движения — плавны, как течение реки.
Массируй стопы её —
они носят ее по камням земным и тропам судьбы.
Массируй ладони — они трудились для дома,
готовили хлеб, колыбель качали.
Массируй плечи — они несли груз забот,
но не роптали, хранили покой.
Массируй бока —
не ради красоты, а ради дыхания.
Когда женщина дышит свободно —
она говорит смело, спит спокойно, молится искренне.

Проведи ладонями вдоль рёбер —
от подмышки к пояснице.
Это путь, по которому уходит тревога.
Не спеши. Не дави.
Просто сопровождай её тело в покой.
А если коснёшься живота — знай:
там — храм будущего, колыбель жизни.
Двигайся кругами, как солнце над Гелиополем.
Пусть масло вольётся в каждую жилку,
пусть боль уйдёт, как песок под дождём.

И когда она скажет: «Спасибо, любимый»,
не жди награды, не жди похвалы.
Ты уже получил — её вздох доверия,
её взгляд, что светел, как утренний лотос.
Но забота твоя не кончается здесь.
Возьми глиняный кубок, чистый и гладкий,
налей в него Хушаф — напиток богини Хатхор:
молоко белое, как лунный свет над Нилом,
финики сладкие — плоды древа жизни,
растёртые в пасту, смешанные с мёдом.

Подай ей кубок с поклоном и словом:
«Пей, моя пашня, отдохни от трудов.
Пусть этот напиток вернёт тебе силы,
пусть сердце твоё обратится к небесам».
Ибо лишь отдохнувшая душа может молиться.
И лишь молитва жены призывает счастье в дом.
Она вознесёт хвалу:
— Исиде — за верность,
— Хатхор — за радость,
— Маат — за порядок в очаге,
— Бэс за радость и веселье в доме
и просит богов:

«Да будет мир в этом доме,
да растут дети в здравии и любви,
да не коснётся нас ни зависть, ни скорбь».

Помни, ученик:
жена — не рабыня,
не вещь для услады,
не тень у порога.
Она — пашня священная,
как в словах мудрого Птаххотепа:

"Чрево её насыщай,
тело её одевай в лён,
кожу её умащай благовонным бальзамом,
сердце её услаждай, покуда ты жив!
Ибо она — превосходная пашня для своего господина".

Но прежде всего — услаждай сердце её,
покуда живёшь на земле этой скорбной.

Ибо тот, кто не ведает заботы о жене,
пусть даже читает «Книгу Мёртвых» наизусть,
пусть даже несёт жертвы Осирису,
— душа его будет блуждать в пустоте Дуата.

А кто хранит любовь, как святыню в храме,
тот обретёт Маат — порядок, правду, свет.

И в день суда Тот напишет ему:

«Он был мужем достойным.
Пусть войдёт в поля Иару,
где пшеница — золото,
а жена — его вечная весна».

Так говорил старый жрец у храма в Мемфисе,
когда звёзды зажглись над пирамидами.
Юные клонили головы,
и в сердцах своих вырезали слова —
не на папирусе,
а на самом источнике жизни.

***
Слушайте, чада света, внимайте слову,
Что идёт не для слуха — для сердца живого.
Не для услады, не для забавы,
А для спасения души — вот истина строгая.

Знай: массаж — не игра лукавая,
Не путь к искушению, не тень соблазнительная.
Это — служение в доме, молитва руками,
Как жрец возносит дары пред ликом богов всегда.

Повесть печальная хранится в памяти храмов,
Что случилась в Фивах во дни Аменемхета.
Жил там жрец Убаинер — служитель Сета,
Хранитель закона Маат, праведный, верный до света.

Жена его — прекрасна, как Луна над Нилом,
Но сердце её — как тростник на ветру:
Гибкое — до падения, нежное — до забвения,
Как лист, что дрожит, не зная опоры своей никогда.

Пока муж молился в святилище строгом,
В дом его вошёл неджес — простолюдин с пороком:
С маслами, с бальзамами, с лестью на языке,
С руками нежными, как лепестки лотоса в реке.

«Ты — богиня», — шептал он, касаясь плеча,
Массируя спину, виски — без греха, как казалось сперва.
«А я — твой верный слуга», — и слова его лились,
Как мёд из ульев, как шёпот ночи без конца.

И женщина забыла, что муж её — не страж порога,
А хранитель чести, корень, что кормит цветение её всегда.
И плакал карлик Бэс, глядя на ложе,
Где тень осквернила священный покой без следа.

Когда жрец узнал — не гневом вспыхнул, но скорбью потемнел,
Не плачем, но молчанием тяжёлым, как ночь над Дуатом,
Он взошёл в святилище, пал на колени пред ликом,
Пред грозным Сетом, владыкой бурь и кары великой.

«О, Владыка! — воззвал он, — тот, кто касался жены моей,
Кто лаской лживой осквернил не ложе — храм святой!
Да восстанет рука твоя против него, да будет суд,
Ибо грех его — не к телу, а к духу, к правде прямой!»

И Сет, разгневанный, но милосердный к верному,
В ночи оживил крокодила из воска — знак не случайный.
Когда неджес вновь пришёл с сосудами масел,
Зверь поглотил его целиком — без следа, без остатка всегда.

А жрецу вручил он палку из бамбука, как знак назидания:
«Наставь жену. Да внемлет она: массаж — не блуд,
А священное служение, как молитва в храме всегда.
Кто путает ласку с верностью — грешит пред Маат,
Ибо любовь — не товар, а дар, что хранит нас от зла».

Жрец вернулся домой — палка в руке, глаза — как угли,
Сердце его рвалось — не к мести, но к решению строгому:
Отправить ли её в Дуат, как жертву за грех,
Или дать шанс на прощение, на путь к свету навек?

Но жена, увидев его, не сбежала, не скрылась во тьме,
А упала на колени, и слёзы её, как роса на камнях,
Падали тихо: «Господин мой! Я слаба — но не зла.
Прости меня, да будет милость сильнее гнева всегда!»

Тогда воззвали за неё богини, как щит и защита:
Исида — Мать Всех, Баст — Ласковая Львица,
Маат — Хранительница Правды, и даже Бэс, карлик,
Вступился за неё, как за дитя, что ищет свет.

«О, жрец! — сказали они. — Не палка ей нужна, а слово,
Не наказание — а напоминание, что любовь — основа.
Скажи ей: „Ты — моя любимая пашня. Я — твой сеятель.
Вместе — мы сила. Врозь — пыль на ветру, без следа“».

И сердце жреца растаяло, как воск под лучом Ра,
Он, слегка коснувшись палкой, простил её грех,
Не потому, что забыл, но потому, что любовь сильнее чести,
А милосердие — выше закона, как свет над тьмой всегда.

Так они помирились у алтаря Хатхор,
Богини любви и радости, где свечи горят, как звёзды.
И с того дня в их доме массаж стал молитвой,
Ласка — обетом, прикосновение — тишиной, полной доверия.

Помни, ученик, и в сердце своём сохрани:
— Жена — не рабыня, не вещь для услады,
Не тень у порога, не призрак без голоса всегда.
Она — пашня священная, дар богов,
Как в словах мудрого Птаххотепа, что живы века.

«Чрево её насыщай, тело её одевай в лён,
Кожу её умащай благовонным бальзамом,
Сердце её услаждай, покуда ты жив!
Ибо она — превосходная пашня для своего господина».

Знай:
— Кто не ведает заботы о жене,
Пусть даже читает «Книгу Мёртвых» наизусть,
Пусть даже несёт жертвы Осирису —
Душа его будет блуждать в пустоте Дуата,
Как лодка без рулевого, как лист без дерева всегда.

— Кто хранит любовь, как святыню в храме,
Тот обретёт Маат — порядок, правду, свет,
И в день суда Тот напишет ему, как завет:

«Он был мужем достойным.
Пусть войдёт в поля Иару,
Где пшеница — золото, а жена — его вечная весна».

Так говорил старый жрец у храма в Мемфисе,
Когда звёзды зажглись над пирамидами, как огни.
Юные жрецы склоняли головы,
И в сердцах своих вырезали слова —
Не на папирусе, а на самом источнике жизни,
Как семя, что ждёт рассвета, как душа — вечности всегда.


*Поучение жрицы Исиды
«Как услаждать сердце мужа своего»

Слушайте, дочери Нила, девы храма и дома,
сядьте в тени лотоса, у алтаря Баст.

Не о тайнах звёзд вам вещать я пришла,
не о заклятьях тьмы, не о судьбе фараонов.

Речь пойдёт о том, что священней закона:
как услаждать мужа — своего сеятеля жизни.

Не тот ли он, что в зной и в бурю
плечом своим дом ваш защищает?
Что в поле, в мастерской, в храме трудится,
чтоб вы могли спать под крышей надёжной?

Так неужели же вы дадите ему лишь ужин,
а души его — не коснётесь нежностью?

Слушайте, девы!
Не ищите силы в словах,
не в украшеньях — в ласке рук своих.

Ведь Исида, великая мать богов,
когда Осирис был разорван на части,
не только магией —
маслом и прикосновеньем
восстановила плоть его, вернула дыханье.

Массаж её был молитвой, а не делом рук.

Каждый вечер, когда он вернётся усталый,
смойте с лица своего утомленье дня.

Возьмите сосуд из алебастра священного,
налейте:
— масло кедра — силу деревьев,
— масло мирры — слёзы мои о нём,
— каплю сандала — дыханье вечности.

Подойдите к нему, как река к берегу,
не с требованием — с тишиной и теплом.

Скажите:

«Позволь мне прикоснуться к тебе,
не как жена — как жрица твоего покоя».

Пусть руки ваши — мягки, как пальмовые листья,
пусть движения — плавны, как течение Нила.

Массируйте стопы его —
они несли вас по тропам судьбы, сквозь пески и бури.

Массируйте ладони —
они строили дом, кормили детей, держали меч в бою.

Массируйте плечи —
там осела тяжесть мира,
но не ропщут — хранят ваш покой.

Массируйте спину — опору дома,
где мышцы — как камни пирамид.
Пусть масло вольётся в каждую жилку,
пусть боль уйдёт, как тень под восходом Ра.

А если коснётесь живота — знайте:
там — корень силы, источник жизни.
Двигайтесь кругами, как солнце над Гелиополем,
пусть тело его вспомнит: «Я — жив».

И когда он скажет: «Спасибо, моя лотос»,
не ждите награды. Вы уже получили —
его вздох облегченья, взгляд, полный покоя,
и шепот: «Ты — мой дом».

Но забота ваша — не в одном прикосновенье.

Подайте ему Хушаф — финиковое молоко,
или чашу пива — дар Осириса,
но не много: лишь глоток-другой,
чтоб сердце согрелось, а разум — не помутился.

Ведь Осирис, воскресший из праха,
оплодотворил землю лучами своими,
и ячмень взошёл — золотой, как солнце,
и из него потекло пиво —
напиток силы для тех, кто трудится в поте.

Пусть этот глоток напомнит ему:

«Ты — жив. Ты — любим. Ты — нужен».

Ибо лишь отдохнувший мужчина может молиться,
а его молитва — защита вашему дому.

Помните:
вы — не рабыня, не тень,
вы — пашня священная, как в словах Птаххотепа.

Но и он — не владыка, а сеятель на ней.
Вместе вы — поле и дождь, солнце и земля.

Из этого союза родятся:
— сыновья — крепкие, как гранит,
— дочери — мудрые, как писцы храма.

И да будет над вами Баст — кошачья богиня,
хранительница очага, радости и ложа.
Пусть её глаза отгоняют злых духов,
пусть её лапы стерегут ваш сон.

Ибо дом, где муж и жена ласкают друг друга,
неприступен для болезней и зависти.

Мораль для юных жриц:
Будьте нежны — но не слабы.
Будьте ласковы — но не раболепны.

Ваша сила — в умении исцелять прикосновением.
Ваша слава — в том, что ваш муж возвращается домой,
зная: там его ждёт не только ужин —
там его оживляют.

Так говорила старшая жрица Исиды в храме Филы,
когда луна освещала статую богини с ребёнком на руках.
Юные кланялись,
и в сердце своём клялись:

«Буду хранить очаг — руками и душой».

***
Рецепт: Хушаф — «Финиковое молоко» Древнего Египта
(напиток богини Хатхор для восстановления сил и гармонии)

Историческая справка
Хушаф (от араб. qushaf, но корни — в древнеегипетской кухне) был любимым напитком женщин всех сословий. Его подавали после тяжёлого дня, во время ритуалов, а также беременным и кормящим — как источник силы и благословения. Финики считались «плодами Ра», а молоко — символом чистоты и материнства.

Ингредиенты (на 2 порции)
Финики без косточек — 6–8 шт. (лучше мягкие: меджхоль или деглет нур);
Молоко — 400 мл (можно коровье, козье или растительное: миндальное, овсяное, кокосовое);
Мёд — 1 ч. л. (по желанию, если финики не очень сладкие);
Щепотка корицы — для аромата и «тепла» (необязательно, но египтяне ценили пряности);
Лёд — по желанию (в жару);
Свежая мята или лепестки розы — для украшения (как в храмовых ритуалах).
Приготовление
Замочите финики в тёплой воде на 10–15 минут (если они сухие). Слейте воду.
Поместите финики, молоко и мёд в блендер.
Взбейте до гладкости (1–2 минуты). Напиток должен стать кремовым и однородным.
Добавьте щепотку корицы, если используете — и ещё раз кратко взбейте.
Разлейте по глиняным или стеклянным кубкам (в духе древности!).
Украсьте лепестком розы или веточкой мяты.
Подавайте тёплым (как утешение) или охлаждённым (как освежение в жару).

Символический смысл в ритуале заботы
«Когда мужчина подаёт жене Хушаф, он говорит без слов:
„Я вижу твой труд. Я даю тебе силу. Отдохни — и молись за наш дом“».

Этот напиток — не просто еда.
Это жест уважения, акт восстановления и приглашение к духовной связи.

Современная польза
Финики — источник калия, магния, железа и натуральных сахаров (быстрая энергия без скачков глюкозы);
Молоко — кальций и белок;
Мёд — антибактериальные свойства;
Корица — улучшает кровообращение и настроение.