Озеро

Теплой летней порой Яр и Свет пробирались сквозь таежные дебри в дальневосточных землях, которые населяли гольды, или - как впоследствии их будут называть - нанайцы, народ оседлых рыболовов и охотников. Целью друзей было добраться до устья Амура и затем на каком-нибудь судне переправиться на Сахалин. Там они уже бывали однажды и теперь надеялись снова посетить этот далекий остров. Сейчас им оставалось около двух месяцев пути, чтобы достичь восточного берега Евразии. Настроение у друзей было бодрое и веселое, под стать погоде. Жарким лето в этих краях бывает редко, и климат в это время года исключительно приятен.

Одним ясным утром Свет и Яр вышли на старую, почти уже незаметную тропу. Яр посмотрел на нее и сказал:
- Посмотри, друг мой, ведь здесь когда-то часто хаживали люди. Тропа не узкая. И ведет, кажется, в восточном направлении.
- Да, похоже. Давай отправимся дальше по ней. Нам, видать, с этой дорогой по дороге. Интересно, куда она может нас вывести, - ответил Свет.

Они пошли по тропе и к полудню выбрались из тайги на широкое открытое пространство. Перед ними лежала просторная долина, в центре которой братья с возвышенности увидали огромное озеро. Также они приметили издали большую деревню на берегу. Странники полюбовались живописной панорамой, затем спустились по склону в долину и вскоре вышли к селению. По мере того как друзья подходили к ближайшим домам они почувствовали что-то странное в их облике и царящей вокруг тишине.

- Яр, посмотри-ка: людей и не видно и не слышно совсем, и собак тоже, - сказал удивленный Свет.
- Вижу. Уж собак-то в деревнях у гольдов всегда предостаточно, и их слышно всегда. Тут что-то не так. И дома какие-то необычные... запущенные что ли. Сейчас подойдем поближе, посмотрим.
Они приблизились к крайнему дому. Он производил впечатление очень старого и неухоженного. Заметив покосившуюся, покоробленную дверь, Яр с сомнением сказал: «Очевидно, что стучать бессмысленно, но, все же, привычка». На стук никто не отозвался, и Яр толкнул дверь. Она оказалась незапертой, но подалась не сразу. Друзья вошли внутрь и огляделись. Повсюду было видно пыль и паутину, ощущался затхлый запах гниющей от сырости древесины. Все крупные предметы обихода находились, видимо, на своих местах: стол, лавки, стулья, кровати. Грязное и запылившееся окно слабо пропускало внутрь дома теплые солнечные лучи.
- Похоже, здесь уже давно никто не живет, - проговорил задумчиво Свет. - Интересно почему?
- По-моему - тоже, - Яр посмотрел наверх. - И крыша уже давно прохудилась. Пойдем посмотрим на другие дома. Хотя, сдается мне, эта деревня брошенная.
- Как ты думаешь, почему?
Яр только пожал плечами.

Братья вышли наружу и осмотрели хозяйственные постройки. Они находились в таком же запущенном виде. Примыкающий к задней стороне дома огород густо зарос диким кустарником и сорняками. Свет с Яром пошли дальше по деревенским улочкам, также заросшим высокой травой. Тишину здесь нарушало только пение и чириканье разных маленьких пташек, прыгающих по крышам и заборам. Всего в этой деревне гольдов насчитывалось домов семьдесят, причем все это были крепкие когда-то зимники, а не временные летники, которые ставятся на период активной рыбной ловли во время нереста красной и желтой рыбы. Количество домов было необычным, что сразу отметили Свет и Яр, так как чаще всего гольдские деревни насчитывают от пяти до пятнадцати изб. Зайдя еще в несколько жилищ, друзья убедились в том, что эту деревню жители покинули уже не одно десятилетие назад. Многие постройки заметно пострадали от времени и суровых погодных условий. Установленные на четырех столбах клети для рыболовных снастей и домашнего скарба везде стояли пустые и, местами, обвалившиеся.

Побродив по деревне, Свет и Яр спустились к берегу озера. Было не очень понятно, какой оно формы, но до другого берега, окутанного голубоватой дымкой, было не меньше двух верст. На противоположной стороне братья различили очертания еще одного поселения, не меньшего размера, чем это. На всем протяжении ровной, чуть колеблющейся синей водной глади, отражающей высокий поднебесный простор, не просматривалось ни одной лодки.
- Интересно, - сказал Яр, - та деревня тоже заброшенная?
- Сложно сказать, но мне почему-то кажется, что да, - высказал предположение Свет. По берегу озера трава была не очень густой, и друзья решили пройтись немного вдоль кромки воды, в которой они уже успели заметить многих крупных и мелких рыб.

И тут, спустя несколько минут, они увидели невдалеке человека, одиноко сидящего на берегу. Странники обрадовались тому, что наконец встретили живую душу в этом странном безлюдном месте и поспешили к незнакомцу. Им оказался старый худощавый гольд в национальной одежде охотника. На нем был надет широкий синий халат, такая же безрукавка и красный фартук. На его голове красовалась маленькая зеленая шапочка с султаном из беличьего хвоста, а седые волосы были заплетены в длинную, до середины спины, косичку. На ногах была диковинного вида обувь из рыбьей кожи. Раскосые глаза на широком загорелом скуластом лице внимательно смотрели на приближающихся к нему братьев. На его небольшом подбородке росла редкая седая бородка, а изо рта торчала изящная длинная трубка, из которой вился легкий синеватый дымок. На земле перед стариком лежал еще мокрый от воды невод и несколько пойманных с его помощью рыб.

- Здравствуй, отец! Мир тебе, - сказали почтительно Свет и Яр.
- Приветствую вас, гости, - ответил тихим, чуть хрипловатым голосом старый гольд. - Вы из каких мест пожаловали в наши края?
- Мы с Урала пришли. А так сами мы странники русские. Давно уже по Земле-матушке ходим... А где же люди, отец? Почему вся деревня пустая? - спросил Свет. Гольд тяжело вздохнул, окинул взглядом оставленное людьми селение, затем грустно посмотрел на друзей и ответил:
- Вы ведь издалека, потому и не знаете местных историй.
- Конечно. Мы и как озеро называется не знаем, и о том, что тут произошло, тем более, - ни слухом ни духом, - сказал Яр.
- Что ж, тогда садитесь поудобней на траву и слушайте. Я расскажу вам о том, что случилось здесь много десятилетий тому назад, когда я был еще мальчишкой.
Свет и Яр уселись подле старика и приготовились внимательно слушать его. Гольд тем временем сделал несколько глубоких затяжек и молчал некоторое время, словно вспоминая давно минувшие годы.

- Это озеро, - начал он, - называется Тальчи, - при этих словах во взоре его, устремленном на огромный водоем, выразилась глубокая печаль. - В наших реках и озерах водится множество разных рыб, которых мы издревле ловили. Это - и сазан, и таймень, калуга, толстолоб, желтощек, верхогляд, змееголов и прочие, перечислять которых нет особой надобности. В начале лета все рыбаки занимаются ловом красной рыбы - кеты и горбуши - это лососевые, и желтой - осетра, когда они идут на нерест по Амуру и его притокам. В озере Тальчи, на берегу которого мы сидим, всегда водилось великое множество различной рыбы. И, я полагаю, водится и сейчас. В этом отношении с ним не сравнится любое другое озеро или река в наших землях. Поэтому поселения возникли здесь очень давно. Рыбы было столько, что людям не было надобности покидать свои дома по весне и уходить на восток, в низовья Амура, на промысел осетра и лосося, как это всегда делают другие гольды.

Эта деревня носит название Джарин, а та, которую вы видите на другой стороне озера, - Сигэй. Они обе были покинуты жителями около семидесяти лет назад, и с тех пор в них никто не живет. Рыба из Тальчи составляла основу пропитания местных жителей. Ее ловили сетями и неводами, били острогами и гарпунами. Охотников было намного меньше, чем рыбаков, но и им всегда сопутствовала удача. Жизнь в этом месте была преисполнена благоденствием, словно некий уголок райской земли, и селения постепенно увеличивались, как и количество людей в них проживающих.

Однажды весной молодой рыбак Гида, его младший брат Сурэ и малолетний сын Ганга рыбачили на середине озера. Их улов был очень хорош, так что лодка заметно потяжелела. Внезапно на небо набежали черные тучи, и подул порывистый, сильный ветер. Не успели рыбаки опомниться, как на озере началась буря. Ни разу они не видали таких волн на Тальчи ни до, ни после этого. Гида и Сурэ принялись вовсю грести к берегу, стараясь удержать лодку в равновесии. Маленький Ганга отвечал за сохранность пойманной рыбы. И тут на них налетела такая высокая и сильная волна, что лодка сразу же опрокинулась. Вынырнув из воды, мужчины начали было переворачивать лодку, в суматохе стараясь не растерять свои снасти. В это же время Гида обернулся по сторонам и вдруг понял, что на поверхности воды нет Ганги, его сына. Он прокричал об этом брату. Сурэ сквозь шум разбушевавшейся стихии понял его, и они принялись нырять. Долго пытались рыбаки разыскать в толще воды мальчика, но все тщетно. Наконец братья, отчаявшись спасти ребенка, вынырнули в последний раз из холодной воды и заметили, что буря уже стихает. Гида и Сурэ, отдышавшись, перевернули лодку и, мрачные, как недавно закрывавшие небо тучи, молча забрались в нее. Весь их улов пропал. Но - самое главное - пропал так любимый ими обоими Ганга. Еще не до конца придя в себя от разыгравшейся только что трагедии, рыбаки, покачиваясь на слабеющих с каждой секундой волнах, оцепенело смотрели вглубь воды, будто надеясь на то, что озеро вернет им их бедного мальчика.

Они не помнили, сколько времени прошло, как вдруг заметили что-то очень большое и белое, поднимающееся к ним из глубины. Несколько секунд спустя на поверхность озера, прямо возле лодки, всплыл огромный, длиной около трех саженей, осетр-альбинос, белый от носа до хвоста и до кончиков плавников. Но Гида и Сурэ были ошеломлены не столько явлением удивительной чудо-рыбы, сколько тем, что на своей спине она вынесла из пучины маленького Гангу. Мальчик лежал на своем спасителе, прижав руки и ноги к его широким бокам. Братья сняли его со спины осетра и положили в лодку, после чего огромный житель озера сразу медленно отплыл в сторону и нырнул на глубину. Гида и Сурэ принялись приводить в чувство Гангу. Вскоре он очнулся. Мальчик не помнил, что с ним приключилось, и рыбаки рассказали ему, как все произошло, и как он был спасен.

Радости братьев не было предела. Они тут же решили принести щедрое подношение богам, которые послали осетра-альбиноса им на выручку, и быстро поплыли домой. На обратном пути они не переставали удивляться, откуда могла взяться в озере Тальчи рыба такой породы и такого размера, ведь все живущие возле озера знали, что осетры в нем не водятся и никогда не водились.
Они жили в деревне Джарин и по прибытии сразу же рассказали родственникам, друзьям и соседям обо всем происшедшем. Гида и Сурэ были простодушными людьми и не могли предугадать, чем в итоге обернется их опрометчивый поступок. Рассказ братьев передавался из уст в уста, и вскоре все в Джарине, а потом и в соседнем селении Сигэй знали об удивительном белом осетре. Можно было бы предположить, что жители не поверят рассказу двух рыбаков, но Гида и Сурэ слыли людьми очень честными и ни разу не были уличены в обмане или лукавстве. В итоге произошло то, что произошло...

Когда об этом осетре узнали старейшины родов Джарина, они призвали всех деревенских рыбаков и объявили им, что тот, кто выловит большую рыбу-альбиноса, получит сотню золотых монет и удостоится права сидеть по правую руку от Сикэ, старейшины главного рода, на пиршестве по случаю поимки невиданного осетра. Главным угощением на этом пире должен был быть сам осетр. Жители деревни Сигэй, которые издавна немного соперничали с людьми Джарина, тоже подняли ажиотаж среди своих рыбаков, и их старейшины также пообещали сто монет золотом тому, кому повезет поймать эту рыбу. Понятно, что Гида и Сурэ очень опечалились из-за своей оплошности и никоим образом не собирались принимать участие в этой ловле, которая впервые принимала характер азартного соревнования, а не была обусловлена необходимостью пропитания. Против этого предприятия выступили также шаманы обоих селений, говоря, что люди затеяли нечестивое дело, покушаясь убить осетра, который спас человеческую жизнь, и что до добра это не доведет. Но, впервые, к их голосу не прислушались. Слишком велико было искушение прославиться и, кроме того, получить крупную сумму денег.

На следующий день озеро Тальчи заполонили рыбаки из обеих деревень, а маленький Ганга истово молился богам, чтобы они укрыли его спасителя от сетей и неводов, от острог и гарпунов. Осетр - рыба такая: большей частью по дну ходит. Неделю старались рыбаки поймать его, попутно переловив большое количество всякой рыбы, но все напрасно. На восьмой день несколько человек наконец-таки увидали его в глубине озера и дали знать остальным, что видят осетра-альбиноса. Теперь уже никто не сомневался в его существовании, и травля - а это была уже не рыбалка, а травля - возобновилась с удвоенной силой. Несколько раз осетр прорывал сети и на поверхности не показывался, что делало бесполезными гарпуны и остроги.

На девятый день ловли один хитроумный рыбак из деревни Джарин по имени Дзэвэ смекнул, что обычные средства для поимки здесь не годятся, и придумал очень непростую ловушку и, более того, догадался, как направить в нее белого осетра. Я не могу сказать, в чем заключалась хитрость, поскольку я не видел эту ловушку. Два дня и две ночи он корпел над ее созданием, пока остальные продолжали бессмысленно сновать вдоль и поперек озера. Следующей ночью, пока все спали, Дзэвэ выплыл на середину Тальчи и установил ловушку на глубине озера. С ним были двое его сыновей в своих лодках. Они помогали отцу осуществить задуманный им план.

Утром оба селения были разбужены неожиданным известием, как птица облетевшим все дома: рыбак Дзэвэ поймал огромного осетра-альбиноса! Все жители Джарина и Сигэя сбежались к дому Дзэвэ посмотреть на небывалый улов. Суеты и шума было очень много. Деревенские были поражены размером и видом этой удивительной рыбы. А Гида и Сурэ сидели мрачные в своих домах и только курили трубки, не позволив никому из домочадцев сходить поглазеть на убитого белого осетра. Ганга же проплакал целый день, ничего не ел и не пил.
Пока шла подготовка к пиршеству, Дзэвэ получил из рук старейшины главного рода обещанные сто золотых монет, чем был очень доволен. Тем временем к дому Сикэ начали понемногу собираться приглашенные: старейшины других родов, знатные и почетные жители Джарина. Из соседнего Сигэя тоже было позвано несколько самых уважаемых человек.

Вечером торжественный пир начался, и женщины начали подавать собравшимся разные блюда из осетрины. Все отведавшие их оставались очень довольны - настолько все было вкусным. На пиру Дзэвэ похвалялся своей изобретательностью и ловкостью. Много рассуждений прозвучало о том, откуда в озере Тальчи мог взяться такой большой, невиданного окраса осетр. Но к единому мнению участники пиршества не пришли. Конечно, они не могли одолеть за один вечер трехсаженного осетра, поэтому оставшееся поделили между собой и уже ближе к ночи начали расходиться. Старейшины и их гости и не предполагали, какое удивление постигнет обе деревни уже совсем скоро.

Через пару дней многие рыбаки по своему обыкновению выплыли на озеро и наловили достаточно разной рыбы. Однако, когда ее после приготовили, оказалось, что вся она имеет настолько горький вкус, что ее просто невозможно есть. При этом цвет и запах у всех пойманных тогда рыб был совершенно обычным. Чем объяснить это явление, никто не знал. На другое утро рыбаки снова пошли на озеро и опять поймали много рыбы. Но с ней повторилась та же история. Есть ее из-за сильной горечи никто не мог, даже собаки. Пришлось все выбросить.

И тогда люди в Джарине и в Сигэе призадумались. По деревням поползли слухи о том, что эта ситуация не иначе как связана с убийством белого осетра. Шаманы, которые с самого начала убеждали рыбаков отказаться от затеи с поимкой этой удивительной рыбы, и не принимавшие участия в пиршестве, поддержали эту версию и сказали, что вершится гнев богов, и люди уже никогда не смогут питаться рыбой из озера Тальчи. Поначалу не все поверили шаманам. Рыбаки спорили, ругались, продолжая осаждать озеро в поисках съедобной рыбы. Теперь, пока продолжалась эта суматоха с рыбами, основная нагрузка по снабжению деревень пищей легла на плечи охотников. Но их было очень немного по сравнению с рыбаками, и им было трудно добыть достаточное количество дичи. Несмотря на ожидания людей, время шло, но ничего не менялось - в озере больше не попадалось годной в пищу рыбы.

Когда начали подходить к концу съестные припасы, проблемы с пропитанием впервые заставили жителей обеих деревень поднять вопрос о переселении в другие места. Никто не желал свыкаться с постоянным недоеданием и, тем более, терпеть голод в обозримом будущем. В итоге, спустя три месяца после того, как был пойман белый осетр, окончательное решение о переселении было принято. Нелегко оно далось людям, ведь они так любили свой тихий уединенный край, в котором родилось и выросло не одно поколение их предков, любили свое озеро Тальчи, которое кормило их все эти годы. Когда начались сборы многие женщины и дети плакали...

Покинув родные места, жители Джарина и Сигэя перебрались в низовья Амура и там основали несколько деревень. Но они не теряли надежды когда-нибудь вернуться обратно. Поэтому, покидая свои жилища, они оставили их в целости и сохранности и каждый год посылали сюда людей, дабы те проверили, не изменилась ли ситуация с рыбой. Но те каждый раз возвращались с одним и тем же ответом: рыба все такая же горькая. Озеро Тальчи с той поры прозвали «озером горькой рыбы», и все гольды знают о нем. Вот такая история, братья. Я уже в семидесятый раз прихожу сюда с востока, чтобы увидеть край, где я когда-то родился, и попробовать на вкус рыбу из озера Тальчи.

Свет и Яр с интересом слушали рассказ старого гольда и, когда он закончил, первое время молчали, задумавшись. Затем Свет сказал, глядя на лежащую перед ними рыбу:
- Да уж, чего только не случается в нашей жизни под небесами... И как она, отец?
Старик вздохнул и ответил:
- Такая же горькая, как и семьдесят лет назад. Видите: я сделал у каждой разрез на боку и попробовал на язык - готовить ее все равно нет смысла.
- А ты ведь, отец, одет как охотник, - заметил Яр.
- Верно. Я и есть охотник. Я рыбачил только в далеком детстве, но потом решил, что я не буду больше заниматься этим делом. К рыбам у меня особое отношение.
- Можем ли мы узнать твое имя? - спросил Свет.
- Конечно. Меня зовут Ганга, - с улыбкой ответил гольд.
Друзья удивленно переглянулись.
- Так ты, отец, и был тем самым мальчиком, которого спас белый осетр?
- Да, это я, - сказал старик и, глядя на озеро, снова раскурил свою трубку. Затем повернулся к собеседникам и спросил:
- А как ваши имена?
- Меня зовут Свет. - А меня - Яр, - представились друзья.
- Спасибо тебе, отец, за эту интересную историю.
- Пожалуйста. Мне и самому было интересно освежить ее в памяти. Наверное, вы притомились от пути. Пойдемте со мной. Мой дом в деревне я содержу в полном порядке. Поужинаем вместе - еды у меня на всех хватит. И переночуете заодно. Вы теперь куда путь держите?
- Благодарим за приглашение, отец. Грех отказываться. Мы до Сахалина хотим добраться этим летом, - сказал Свет.
- Дорога неблизкая, - заключил Ганга, начав сматывать невод. - Кстати, надеюсь в свою очередь услышать какую-нибудь занятную историю и от вас, странники. Я - как и все гольды - люблю послушать вечером что-нибудь интересное.
- Хорошо, отец, мы постараемся оправдать твои ожидания, - ответил Яр.
- Ну, тогда пойдемте.

Свет и Яр напоследок окинули долгим внимательным взглядом просторы синего, сверкающего золотыми солнечными бликами, озера Тальчи и затем пошли следом за старым гольдом.