Глава 21. Смена докторов

Однако ж, пришлось принятое решение: не даваться в руки ворогам, - нарушить. Ибо, вырванная с мясом часть,  существенно помятой стены «Призрака», вкупе,  с припечатавшим его бочину,   фрагментом  звездолета иных, продемонстрировала мне лик, вовсе не противника, а  Белоглазого.
А он, по моей системе оценок, на врага  не тянул.
Я даже  продолжать дуться на него не могла, настолько обрадовалась и…  И,  увидев на фоне черного неба  два бесцветных провала, служащих  Генералу глазами, а на данный момент, излучающих ярость,  в ее чистом и незамутненном виде, слегка оробела.  Точно не зная, на кого он так серчает?  Вроде бы, на меня не  должен? Да? Сам же ведь,  добровольно, в Отделе остался, а меня послал - пострелять и  поманеврировать…  Так ведь? Вот я и оттянулась по самое не балуй, в стрельбе и в маневрировании, в замкнутых и в ограниченных пространствах.
Ага?
Хотя – я, мужская логика,  она такая… Малодоступная пониманию. И  вдруг, он на меня обиделся, поскольку ему стало завидно,  при виде моих кардебобелей, со свистом в ушах прошедших,  в очень стесненных условиях? 
У?
То – то…
Потому, решив не нагнетать, да и по чесноку сказать,  слегка растерявшись,  при виде  безжизненного выражения физиономии своего напарника (?), совсем не гармонирующего с исступлением, читаемом в его глазках;  я,  убрав,   наставленный на  пробитый спасателями провал,   автомат;  не нашла ничего лучшего, как смиренно у мужика  уточнить:
- О, Ула. Привет. А  я  думаю, кто это ко мне  лезет? А это, ты. А  ты,   чего здесь делаешь? Ты разве,  не в Стратегическом…   должен быть?
- Рафика… - помотав головой, словно отгоняя наваждение, выдохнул в ответ штурман, мгновенно оценив мой скрюченный вид.
Именно – мгновенно.
Поскольку,  не  протикало и секунды, а Ула,  на ходу откидывая «медицинскую» крышечку на корпусе моего скафандра, уже,  резким тоном  уточнял:
- Ранена?! Право… Сейчас, сейчас…  Потерпи немного.
- Та,  нет. – честно ответила я, проясняя момент своей кособокости:
- Аппендицит умудрился воспалиться. Только,  не спрашивай: почему, заново собирая себя по молекулам, я прихватила в новый организм и его?  Я, не в курсе. Хозяйственная видимо, не иначе. Все свое, волоку с собой. А может…  Это экзистенциальная жертва?  А?  Мысль же! Ну, если то она…  Тады – ладно.
Во мне проснулась словоохотливость.
Хотя,  на словесный выплеск,  сил как бы, особо и не было. 
Но,  при виде Генерала,  практически впавшего в состояние берсерка,  я все же слегка занервничала. Решив его успокоить - своей  болтовней. Чем же еще? Типа, раз разглагольствую, значит, почти в норме.
Да он уже и сам это видел, мгновенно просмотрев мои жизненные показатели, заботливо выданные ему системой жизнеобеспечения, ретранслируемой на медицинский смарт скафандра. Там прям, почти, так и было написано: аппендикс…
Все. Больше, никаких проблем.
Поэтому, все же выдохнув, Белоглазый с чувством произнес, пока роботизированные системы громили спрессованные останки кораблей, выковыривая меня на свет божий:
- Рафика, господи…
Ответить я не успела. Все происходило очень быстро…
Раз…
Мне подмигнул серебристым отсветом глаз иного, улетающий в бесконечность космического мрака…
И хорошо. Лучше его.., нежели мои.  Мои два, слава Сущему, на месте. Что радует.
Два.
 Я уже  была подготовлена автоматизированными комплексами,   к изъятию  из  звездолетной куча – мала. 
И ( два с хвостиком…),   мгновенно подхвачена на руки  Ула.
А  дальше…
Был реанимационный саркофаг. Борт «спасателя». Попытка напарника убедить меня: держаться.
Хотя, возникло у меня стойкое ощущение того, что «держаться», он уговаривал сам  себя.  И  я,   просто,  присутствовала при этом аутотренинге, в качестве псины, не иначе. Этакой, молчаливо слушающей,  собаки.  Не  прерывающей монолог хозяина, но позволяющей ему, выговорившись,  избежать стресса. Который  у Белоглазого, явно был.  И тут,  пожалуй, я его вполне понимаю…  Потому и помалкивала, не перебивая.
Единственно, меня посещала мысль о том, а смогут ли местные эскулапы удалить аппендицит? Все же, с людьми они редко дело имели. Обучались, естественно. И аппаратура позволяла… Но, тем не менее… Может самой?
Ну, да. Побаивалась я докторов. Этаким, иррациональным страхом. Притом, что  иметь с ними дело, мне приходилось регулярно. Могла бы и привыкнуть. Но, нет.  Эх!
Что касается конкретного момента…
Меня бегом доставили в мед отсек.
Разделась я  сама, не дав испортить мне скафандр.  И  разоблачилась, только после того, как передала инженерам шар управления.
(Выражение  физиономий  эльфарыша и  чоки при этом,  не буду даже описывать.).
Тогда же, я просто заявила им:
- Сорян. – и сунув  в  подставленные ладошки кристалл, стянула с себя все лишнее, отдаваясь в руки  медицины…).
Ну, се ля ви…
А что я могла сделать? Мне и самой,  не нравились больняки. И вот – опять. Восстанавливаться…
Фр – рр…
Но так, ничего.  Все происходило почти по регламенту.
Ключевое слово: почти.
Поскольку, с молчаливостью  я, судя по всему, слегка переборщила.
Не,  вроде  ничего плохого не делала.  Не дулась. Не обижалась. Не серчала.
Просто, восстанавливала силы. Что логично.
Так же,  не мешала обретать душевное спокойствие  и  Генералу. Помалкивая. В смысле, обошлась без претензий и истерик.
Заодно,  раздумывала о квалификации местного доктора.
Нормальное, я бы даже сказала: тактичное - поведение. 
Что не так то?
Но видимо, знает кошка, чье мясо съела…
Поскольку, едва мы оказались внутри Центрального.., направляясь в мед блок, как встретивший нас  главврач, вдруг начал каяться, склонившись надо мной и заявив:
- Это я,  выдал рекомендацию вашему напарнику, чтобы он,  периодически,  начал отпускать вас от себя.
А я,  как раз,  перебиралась из капсулы на каталку…
Огорчительное мероприятие.  Бьющее по самолюбию.
Я то,  люблю ножками топать. Сама. А тут…
Но с другой стороны, а как еще они должны были меня встретить?
Тем  паче…
Бок болел.  Устала.
Со штурманом, не все ясно.
И этот еще, до кучи…  Исповедуется.
И я,  разозлилась.
Но  ничего не ответила. Решив, что молчание – золото…
Разумно же?
Только,  доктора от моей скромности, расперло…
 И он  немного раздраженно, продолжил:
- Ваш напарник,  чуть ли не в туалет, готов  вас  сопровождать. Он,  слишком медленно, на мой взгляд, восстанавливал психологическое равновесие. И я решил, что будет лучше…
Блин!
Нудяра!
Медленно значит…   Ускорить он  решил.
Ща!
И я вежливо поинтересовалась, пристально гладя на  дока снизу вверх:
- Несомненно, доктор, ваш допуск, как специалиста,  позволяет вам давать подобные рекомендации.  И несомненно,  вы,  изложили их  в письменной форме. Занеся эти указания,  в медицинскую  карту моего напарника. Ведь так, доктор?
Врач резко выпрямился. Хмуро посмотрев на меня из – под сведенных на переносице бровей, и недовольно произнеся:
- Это была  устная рекомендация.
- Но подтвержденная и другими специалистами, ведь правда, доктор? – я мило улыбнулась,  еще более помрачневшему эскулапу.
Тот молчал.
Молчали и Ула, и бортовики, и фельдшер, и пациенты. ( Дело происходило уже внутри санчасти,  в  больничном проходе. Отгороженном от палат,  ширмами.  До операционной,  мы пока не доехали…).
Тогда, улыбнувшись еще шире, я искренне полюбопытствовала у медицинского светила:
- Стесняюсь спросить… Тем не менее… Доктор, а вы хотя бы в курсе, где у людей находится червеобразный отросток? А то, мало ли..? Как с психологией… Тогда, лучше уж  я сама…
Лицо врача вспыхнуло от обиды, заиграв множеством  оттенков  красного. Он набрал в грудь воздуха, собираясь что – то изречь… 
(Возмутиться  решил,  не иначе.  Типа,  попранная гордыня взыграла.).
Однако,  двинуть в мою сторону  нравоучительную тираду, эскулап не успел.  Так как, его бесцеремонно прервали…
И на вспыхнувшем  экране  смарт системы лечебного отделения  показался,  уже знакомый мне,  по присутствию на «Эдеме», и во врачебной комиссии, травовидный представитель Лаборатории. Быстро окинувший нас взглядом, и  равнодушно, но тоном не предусматривающим никаких возражения, объявивший:
- Оперировать её, будет наш специалист.
Лаборант  безразлично взглянул куда – то,  нам за спины.  Холодно добавляя, и обращаясь, уже  конкретно к  «психологу»:
- А вы,  Кэш Рамкан, отстранены.  И отправляетесь,  с моими представителями...  Мы вас ждем в Лаборатории, сэр.
Опаньки!
В дверях «больнички» выросли работники,  выше  упомянутого заведения… Окружившие  доктора, и  уводящие его за собой…
А  меня, соответственно, в свои руки  принял   адепт  Лаборатории. 
Этакий, молодой представитель травовидного семейства. Точнее – его бамбуковой ветви. Симпатичный. Весь такой, зелененький…
Я мило улыбнулась,  тотчас занервничавшему  новичку.
- Не переживайте, девушка. Наш врач,  только что,  прошел практику в человеческих больницах.  Где находится аппендицит, он знает. И умеет его удалять.- с хорошо скрытой насмешкой,  произнес главный Лаборант, глядя на меня с прищуром.
И уже обращаясь к своему поверенному, ободрил его, успокаивая:
- Фарх, не бойся. Она не агрессивно - травоядная. И тебя  не тронет.
- Да. – согласилась я с ним.- Я даже не курю бамбук. Так что, не боись. Не обижу.
- Это у  самочки, юмор такой. – хмыкнул Лаборант, поясняя молодому бамбуку мое специфическое остроумие, и отключаясь.
Пустил  салагу  в свободное плавание, короче.
В итоге, все же, слегка успокоенный врач, меня успешно прооперировал. Без разреза, само собой.  Без общего наркоза.
Что, однако,  не отменяло для меня, будущего периода восстановления… С  приостановкой на это время, моей профессиональной деятельности.
Эх.
Одним словом, я все мужественно перенесла, держа Генерала за руку и помалкивая.
Ибо, огорчало меня предстоящее пребывание без полетов.
Снова…
К  тому же, в мою голову лезли мысли о том, что палат здесь, как таковых, и нет. Все больные, все помещения, отделены друг от друга,  ширмами. А мне,  опять,  выдадут,  хрен знает какого размера,  пижамку. И буду я  в ней щеголять, теряя на ходу тапочки. Эта перспектива,  так  же,  не сильно мне импонировала.
Я же девушка, а не чучело.
Да, что поделаешь?
Надо набираться терпения. Вот что.
В итоге моего молчания, уже после операции, когда я оказалась накрыта одеяльцем, а Ула замер, сидя в кресле  рядом с моей лежанкой, минут через пять такой тишины, он взвыл, устало выдавив из себя:
- Рафика, если ты сейчас, ничего мне не скажешь, я - застрелюсь.
- Дурак, что ли?! – сердито произнесла я, сверкнув на него глазами и покрепче ухватив за руку.
- Ну, хотя бы так. – через силу  улыбнулся Генерал.
На что, со стороны входной двери, прозвучало возмущенно – призрительное, с чувством произнесенное отстраненным от дел, «величайшим  психологом всех времен и народов»:
- Высокие отношения!
Это бывший местный док, все - таки, передавал дела своему нежданному сменщику… Вот и заглянул, по старой памяти, на огонек… Падла.
Ответить ему,  мы с  Белоглазым не успели.
- Какие есть. И незачем  постороннему,  судить  о взаимоотношениях  внутри экипажа. Вы же - врач.  Разве вас,  этому   не учили? – резко одернул его главный  Лаборант, чей голос, недобрым предзнаменованием прозвучал  с  вновь ожившего экрана больничного смарта.
Ага!
Не бросил нас. А подслушивал и подглядывал, хороняка!
В ответ, бывший док вновь   заалел,  словно молоденькая барышня,  которой грубо задрали юбку.  Явно желая высказаться... Притом, не как  воспитанная гимназистка… 
Находящиеся  в санчасти,  застыли  в ожидании.
Лаборант же,   глядел на  отстраненного от дел,  с насмешливым прищуром огромных глаз, своим цветом  напоминающих  оттенки листвы  всех времен года,  его родной планеты. Смотрел, выжидая.
Но  Кэш,  все же,  нашел в себе капельку ума,  и  промолчал.
И правильно.  Целее будет.
Что – то мне нашептывало, что с ребятами из Лаборатории, лучше не спорить.  И  что он, и так уже,  влип, как муха в свежий клей…
Мне стало неуютно. Надо было переключаться с  травовидных, на другую энергию…
- Ула, ты же пересчитаешь меня, ладно? – попросила я штурмана, который, при словах местечкового  «светоча» относительно наших отношений, резко выпрямился,  еле сдержавшись... – Чую, кое – где,  не докрутила. Проверишь?
Бережно,  но крепко,  сжав мою ладонь обеими руками, и не отводя от меня глаз,  Белоглазый  быстро  кивнул.
Я в ответ  тепло  улыбнулась, твердо произнеся:
- Лады, напарник.