Хроники инженера-разработчика. Глава 3. 1

Фото из интернета

"ПАСЫНКИ" ИЗ ОТРАСЛЕВОЙ НАУКИ

Наступивший 1980 год стал для нас годом больших перемен.
В том году наш коллектив инженеров-разработчиков был включен в состав участников первой в отрасли Программы по созданию ИСА ТПП – интегрированной системы автоматизации технологической подготовки для самолетно-сборочных заводов нашей страны.
 
Хотя мы и работали в провинциальном «филиале», но считались сотрудниками Всесоюзного авиационного технологического НИИ, с головным подразделением в г. Москве.
Сам же Институт входил в состав Главного Технического Управления МАП СССР и, помимо прочего, отвечал за техническую политику в организации серийного производства авиационной техники.

В частности, была практика согласования с Институтом годовых и пятилетних заводских планов НИОКРов, благодаря которой ГТУ Министерства и проводило свою политику в жизнь.
В результате в отрасли на десятках заводов действительно существовала единая политика, выраженная, в первую очередь, в приоритетах тех или иных направлений нововведений.

Например, когда первые CAD-CAM системы для изготовления оснастки себя неплохо уже и зарекомендовали, то в середине 80-х ГТУ выпустило ЦП-171 по организации на серийных заводах единой Службы автоматизации подготовки производства, с рекомендациями по её оргструктуре и штатному расписанию.
Это циркулярное письмо готовил наш Институт.

Напомню и тот случай, который я уже приводил, когда нас и наш Институт, заводчане обвиняли в пустой растрате государственного бюджета.
Так вот, несмотря на справедливые упрёки начальника из того сборочного отдела, работы по САПРам были все-таки продолжены.
И, как я тогда отметил, помогла нам сохранить эту тематику некая система, которая и была отражением политики даже не отдельно взятого завода, а целого Министерства авиационной промышленности.

Именно наш Институт начинал практически все разработки по новым машиностроительным технологиям для самолетостроения, от металлообработки и композитов до промышленных роботов и гибких автоматизированных производств.

Более того, уже от самого рождения новых типов самолетов, в наших ОКБ тут же начиналась и проработка критически важных технологических вопросов для их серийного производства.
А когда дело доходило и до «серии», ведущие специалисты нашего Института, совместно с техническими специалистами самолетно-сборочных заводов, руководили и разрабатывали для этого и специальные Директивные технологические материалы.

Особо отмечу и тот факт, что Институт, наравне и с многими другими организациями Советского Союза, непосредственно участвовал в Программе многоразовой авиационно-космической системы "Энергия - Буран"!

... А тут мне в пору высказаться о наболевшем - о "прикладной" науке, которой сам посвятил более сорока лет, а сам наш "Институт" являлся её авторитетным представителем.

«Прикладная наука — свод знаний, в которых исследования и открытия имеют непосредственную, прямую ориентацию на практику; это науки, обеспечивающие разработку новых технологий».

Сразу отмечу, что государственное решение о ликвидации т. н. «отраслевой науки» было поспешным и ошибочным, показавшее спустя годы полное непонимание его авторов существа дела — процессов создания новой техники, условий которых они требуют!

На сегодня официально в России есть только две «науки": академическая и наука в ВУЗах. Первая безусловно солидная, отмеченная многими выдающимися достижениями, а вторая — лишь её жалкое подобие, правда за редким исключением.

Но, ни та, ни другая полноценно и массово разрабатывать новую технику не в состоянии. И тому имеются объективные причины принципиального характера.

Примером «отраслевой науки» являются сохранившиеся до сей поры оборонные ОКБ и НПО, в которых поисковые работы с опорой на последние достижения фундаментальной науки рациональным образом сочетаются с изготовлением опытных образцов, их доведением до серийного производства.

Причем, что очень важно, специалисты в подобных организациях имеют соответствующий опыт и подобающие условия для продуктивной работы.
Как правило, они лучше осведомлены, в том числе и по зарубежным источникам, систематически отслеживают приоритетные пути развития техники и технологии, имеют возможности регулярно посещать передовые предприятия, обобщать имеющейся опыт.

В таких организациях имеется серьёзная собственная опытно-производственная база, а внедрение как опытных, так и серийных образцов, проводится непосредственно на подведомственных предприятиях.
При внедрении новых разработок их авторы практически «живут» в цехах заводов, что только способствует конечному успеху всего дела.
Авторы видят свои недоработки, оперативно их устраняют, а принимающая сторона учится, набирается нового передового опыта, порой прорывного!

И чрезвычайно важно, что разработки в «отраслевой науке» велись очень широким спектром, исходя из общемировых тенденций, были ориентированы не на научные интересы какого-либо отдельного сотрудника, а на реальные проблемы отрасли!!!

А что мы имеем в настоящее время? По моим многолетним наблюдениям лицезреть в цехах заводов сотрудников ВУЗовской науки приводиться не часто, скорее крайне редко, хотя бывают и приятные исключения!

Обычно, они появляются лишь для открытия или закрытия хоздоговоров.
Где то там, за тридевять земель что то делают, творят, но к сожалению, меньше всего думают о будущей судьбе собственной разработки, о том, что действительно может приобрести заказчик.
При этом, как правило, эти сотрудники плохо представляют условия, в которых их продукту предстоит работать.

Я не порицаю специалистов «вузовской науки», скорее им сочувствую!
Понимаю, как трудно совмещать не совместимое, в большинстве своем вести как педагогическую деятельность, так и новые разработки.

А как же трудно довести все новое до подлинного внедрения, да ещё в незнакомой сторонней организации, на бедной опытно-производственной базе.
Ведь на это годы уходят!

Для краткости, а «академическую науку» приведенные выше соображения вообще не интересуют!
Но так и должно быть!
Ведь «академики» изначально заточены на другое, их задача дать новые знания, а с ними и новые возможности, да желательно принципиального характера.
И чаще всего так и происходит.

Вот и остаются наши производства «беспризорными», рассчитывающими лишь на собственные силы.
Но, к нашему великому сожалению, у них это не очень-то получается.

Наблюдая уже добрых тридцать лет, я вижу, как у них не просто идут дела, в разы сократился спектр новых разработок, действительно новенькое появляется достаточно редко, а существовавшие коллективы разработчиков потихонечку вымирают.

Одновременно широким фронтом нарастает наше отставание по ключевым аспектам развития «производства», в частности, по росту производительности труда, по внедрению действительно инновационных прорывных продуктов завтрашнего дня.

Вижу, что подобные продукты, если они и встречаются, чаще всего иностранного происхождения.
Например, по станочному парку.
И это не для кого каким-то большим секретом не является, наладчики-то приезжают иноземные, их то все видят, да ещё и обхаживают.
Посмотрите ролики той же «Русской механики», у них в цехах полно зарубежного оборудования.

Надо признать, авторы идей санкций знают, что делают.
И это закономерный результат объективного процесса — возложить на производство сложной техники, помимо того, что уже есть, ещё и не менее сложную задачу его развития.

Мне представляется, что это в принципе невозможно!
Действительно, а как можно, в перерывах между бесчисленными совещаниями и штабами, в ходе непрерывного производственного процесса, ещё что то по-крупному и «изобретать»?
И где для этого, должные условия и подготовленные специалисты?
В конце концов, а где для этого необходимое время, - чтобы побыть в тишине, крепко подумать, ознакомиться с новинками в стране и мире, ещё и ещё раз всё взвесить.
 
Совершённую ошибку по ликвидации отраслевой “прикладной” науки надо признать и исправить!
Пока ещё не поздно, особенно в нынешних условиях, да и на далекое будущее.
Вариантов организационных форм её возрождения предостаточно, хотелось бы надеяться, что так и будет.

И ещё, касаемо этой темы, один не мало важный вопрос – об аттестации сотрудников «прикладной науки»!
Суть в том, что существующая до сих пор в нашей стране ВАКовская система не объективна, очень часто, если не повсеместно, результаты прикладных исследований её сотрудников, что называется «притягиваются за уши» к требованиям соискателей на научные степени.
И опять же, это «нормально», потому как других измерителей их технических достижений попросту и нет!

Порой это доходит до натурального абсурда.
От инженера-разработчика, кроме собственных публикаций о впервые созданном образце новой «техники», уже реально существующего и работающего, ещё требуется доказать и его какую-то «научную» новизну!
Видите ли, что для «аттестаторов» эта техника, оказавшаяся созданной впервые и аналогов в мире ещё не имеющая, не является решающим аргументом!
Главное для них – ещё и ворох никчемных бумаг, визами достопочтенных «авторитетов» подтверждающий и без того всем известный факт её действительного существования.
А ведь на эти «вороха», инженеру потребуется в среднем до года всё бросить, а потом «по уши» погрузиться в мутные воды последующих согласований существа своей разработки с массой не причастных к ней ученых мужей.

Поэтому, наиболее сметливые «соискатели», избирают иную технологию.
Рождают фолиант под двести страниц машинописного текста и заручившись «авторитетом» своего научного руководителя, относительно просто получают и все не обходимые от кого надо «визы».
Три часа, как они сами и говорят – «позора», и на тебе, получи заветную корочку!
А то, что их «писанина», пока что до сих пор, так ничем практически и не подтверждена, вообще никого не волнует.

В качестве примера, приведу ситуацию, сложившуюся в 70-х годах прошлого века вокруг САПРов.
Начну с того, что эти системы поначалу именовались как САПы, а в реестре ВАКовских аттестаций эта тематика ещё отсутствовала.
Для получения степени к.т.н. требовалось либо диссертация по машиностроительному профилю, либо по кибернетике.
Или-или, но однозначно, соискателю придется для этого что-то и "обнаучить", а проще говоря, высосать из пальца!

Всегда задавался вопросом, а всё-таки для чего и кому ЭТО-то так и надо?!
К тому же, полагаю, что девальвация научных степеней, свидетелями которой мы уже являемся, во многом вызвана именно порочной системой аттестации, но особо подчеркну, именно в инженерном деле.

На мой взгляд, практика инновационных разработок подсказывает достаточно простые решения, способные в корне изменить подход к аттестации инженеров-разработчиков.

Но, во-первых, и что самое главное, - РАДИ ЧЕГО это необходимо сделать?
Помятуя, имеющую место «девальвацию» научных степеней, требуется вернуть былое доверие к «корочке».
Как в том же спорте: если её предъявитель «мастер спорта», например, по футболу, то он уж точно «могёт» бить по мячу.

И второе.
Упростить, разбюрократить саму процедуру аттестации инженера-разработчика.
Ведь ясно же, что одного единственного технического доклада для «подлинных» инженеров, знатоков своего дела, уже будет достаточно.
Более того, если подобный доклад будет проходить непосредственно на объекте с новой «техникой», что позволит собравшимся всё лично увидеть и воочию.

Конечно, при условии наличия у аттестуемого достаточного количества публикаций в профильных технических изданиях.

Ну и напоследок – о «степенях научных званий».
Для «прикладников» просто присваивать звание «доктора-инженера», по аналогии с той же Германией.
Исключить «науку», как доминанту в аттестации инженера-разработчика, она там, конечно же, будет, но упор сделать на продуктивного инженера, как единственного "ТВОРЦА" НОВОЙ ТЕХНИКИ.