Строитель миров Притча

Строитель миров (Притча)

Владимир Петрович не был тем, «кого знает мир». Он не получал премий, не давал интервью и уж точно не пользовался услугами пиар–агентов. Его лицо было знакомо лишь кассирше в маленьком продуктовом на главной улице и почтальону, приносившему рекламные буклеты.

Владимир Петрович жил в старом городе, в тихом переулке, чьи толстые стены поглощали шум. Каждый вечер, когда огни города с историей зажигались, он садился за свой массивный письменный стол. И тогда начиналось его настоящее, тайное служение.

Стол Владимира Петровича был его личным континентом. На нем лежали не просто рукописи, а тысячи карточек с пометками, эскизы дворов, старинные карты, вырезки из газет прошлых лет и даже квитанции из сгоревшего десять лет назад кафе. Всё это были артефакты его невидимой, но невероятно реальной вселенной.

Он не писал о вымышленных землях. Он строил свой собственный старый город: мир, где каждая подворотня имела свою легенду, каждый жилец — тщательно прописанную судьбу, а каждый тупик вел к тщательно скрытой правде. Он, в отличие от журналистов, знавших только текущие заголовки, знал, кто жил в доме №12 на набережной в 1913 году, как этот человек любил свою жену и почему был вынужден исчезнуть в 1937-м. Его мир был выткан из деталей, реалистичность которых заставляла читателя — а читали его немногие, но преданные поклонники — чувствовать запах пыли и старого дерева.

Однажды, идя домой, Владимир Петрович увидел на огромном экране в центре города портрет молодого, улыбающегося писателя. Тот давал интервью о своей новой, невероятно популярной книге–путешествии. «Вот он, кого знает мир, – подумал Владимир Петрович, ощущая легкое, мимолетное чувство досады.

Но когда он поднялся к себе, запер дверь и включил настольную лампу, его взгляд упал на карточку, где было записано имя того самого молодого писателя. Владимир Петрович когда-то встречал его, совсем юным, и даже описал его в одном из своих ранних рассказов как второстепенного, наглого персонажа, который в итоге остался ни с чем.

Он улыбнулся и взял в руки новую стопку пергамента. Ему нужно было решить, как герой его нового цикла, сыщик Нестеров, должен поступить в ситуации, когда вся система правосудия рухнула. Ему нужно было построить для Нестерова новый, морально устойчивый фундамент, новую логику поведения.

В этот момент, глядя на свой стол — свой личный, тщательно выстроенный континент, полный карт и судеб — Владимир Петрович ощутил глубокую истину. Он не гонялся за славой, ему это было не нужно.



Писатель — это не тот, кого знает мир, а тот, кто создает миры.



И его мир, тихий, спрятанный за толстыми стенами, был настолько реален и проработан, что однажды он поглотит, объяснит и переживет все мимолетные явления на больших экранах.

Владимир Петрович поправил очки, взял перо и с чувством глубокого удовлетворения истинного Мастера-Строителя записал: «Реальность — это то, что можно построить. Всё остальное — просто шум».