Хэллоуин

Вечер был, как всегда, спокойный и не предвещал никаких сюрпризов. Страна готовилась к поминовению усопших, которое у нас по древней литовской традиции происходит в канун начала ноября. Мы, как всегда, тоже планировали поехать на кладбище с утра следующего дня.
 Внезапно в дверь постучали. Когда я открыла, меня обуял нечеловеческий ужас. Передо мной стояли дети от семи до двенадцати лет, одетые в костюмы скелетов; безобразные черепа, кости, косы смерти и другая атрибутика демонической энергии в самой изощрённой форме была изображена не только на их одежде, но и на разукрашенных чёрно-кровавой краской лицах.
 Я испугалась —  это было первое чувство. Второе — это было чем-то вроде гнева или протеста, против такой чудовищной демонстрации чуждой мне псевдокультуры. Третье — это возмущение! Какое право кто-либо имеет вторгается в моё пространство в таком брутальном, нечеловеческом виде? Но вы сейчас скажете, что это же шутка! И это же дети!
Вот об этом мы сейчас поговорим уже без шуток и без детей, а по-взрослому.
Моё сознание на мгновение отключилось, как от внезапного болезненного шока, и передо мной возникло что-то: то ли видение, то ли модуляция ситуации, продолжающая всю эту демоническую игру.
Вот: группа детей, размалёванных и разодетых в стиле сатанинского жертвоприношения. Они, сбившись стайкой, в поздний час, в непогоду, без взрослых, можно сказать брошенные на произвол судьбы, слоняются по чужим дворам, стучатся в первую попавшуюся квартиру и тут...
за дверью чей-то странный, то ли мужской, то ли женский голос спрашивает: «Кто там?»
Дети отвечают хором что попало, кто-то просит конфет. Дверь со скрипом открывается, и из темноты показывается корявая рука со скрюченными пальцами. Она хватает девочку в костюме скелета, с размалёванной чёрной краской зубастой улыбкой смерти мордашкой.
«Иди сюда! Я тебя жду. У меня много конфет для тебя!»
После этого дверь захлопывается, и на лестничной клетке погасает свет. Видимо, короткое замыкание. Дети в страхе бегут вниз по ступенькам,
 в противных маскарадных тряпках, падают, запутавшись в балахонах, разбивают носы. Они выскакивают на улицу. Там тоже погасли фонари, воет страшный ветер, дождь смывает противную краску, смешиваясь с кровью, которая ручьями течёт по разбитым в кровь детским мордашкам.
Никто из них ничего не сказал своим родителям об исчезнувшей девочке. Родители, не дождавшись своего ребёнка с «прогулки», звонили в полицию, метались по пустынным дворам, безнадёжно пытаясь найти свою дочь. Дети молчали, какая-то страшная сила не давала им рассказать про злосчастную квартиру. На четвёртый день один из мальчиков, самый младший, в слезах признался своей бабушке обо всём случившемся в тот хэллоуинский вечер. Бабушка позвонила в полицию и рассказала обо всём случившемся офицеру, расследовавшему это дело. Он немедленно бросился к машине. Когда офицер позвонил в квартиру, указанную мальчиком, там никто не ответил. Соседи сообщили, что квартиру продали несколько месяцев назад, а новые жильцы ещё не вселились. Потом выяснилось, что они в заграничной командировке, где-то в Африке. Квартиру купили через риелторов. Ключи не успели забрать из офиса, а менеджер, голубоглазая девушка, в сейфе которой они хранились на момент инцидента, отдыхала в Турции и оттуда никуда не отлучалась. Когда вошли в квартиру, там был удушающий запах сырости и гнили, как будто из подземелья. По полу были разбросаны фрагменты маскарадного костюма девочки-смерти со следами крови, которая, как потом показала экспертиза, ей и принадлежала. Крови было совсем немного, только несколько капель. Гораздо больше крови, настоящей, было на перепачканных тряпках остальных детей, которые убегали по тёмному коридору. Тело так и не нашли.
У меня напрашивается только один вопрос: «Кто такие родители этих детей? Почему у таких родителей не изымают детей органы опеки? Почему изымают детей у нормальных родителей, которые своих детей не только не отпустят одних в холодную тёмную ночь болтаться по квартирам, но даже в школу не отпустят, где проповедуют подобную субкультуру! Может я что-то в этой жизни проглядела и теперь пытаюсь всё отмотать назад?»