Наставник. И никаких сожалений

Фанфик "Наставник"
Фандом: Звёздные Войны. Игра - Star Wars: The Old Republic (SW:TOR)
Звёздные войны: Старая Республика.

Непростой опыт первого наставничества.
Лорд, недавно окончивший Академию, берёт на себя ответственность за воспитание незаконнорождённого сына Тёмного советника. Ему было двадцать два года, когда он стал опекуном семилетнего Кехари. Прошло десять лет. Теперь это уже не мальчик, а юный послушник — Наррат, стоящий на пороге отправления на Коррибан.
Абарон смотрит на себя как на учителя со стороны. Он сдерживает свои переживания. Не хочет становиться врагом. Останется ли шанс на дружбу?

Сага о семье чистокровных ситхов - "Благодарен и сражён": http://proza.ru/2024/09/07/1541
"Наставник" - то, что осталось между Часть II.2. Вера и убеждение и Часть II.3. Тот, кто

В ролях: Лорд Абарон, Кехари (лорд Наррат), Дарт Ваурон

Предупреждение: текст содержит сцены 18+

НАСТАВНИК. НИКАКИХ САНТИМЕНТОВ - http://proza.ru/2025/06/01/1354

НАСТАВНИК
...И НИКАКИХ СОЖАЛЕНИЙ

Неделя до отправления на Коррибан.

Наррат давал обещания не подводить наставника перед мастером, а мастеру, что больше не подведёт в решимости служения Пути. Нарушил оба. Что предсказуемо для юности и пограничного состояния после стремительного падения в объятие Тьмы. Постепенное возвращение к самоконтролю.

Отрицание, бунт, опустошение. Все стадии пройдены. Но наставник знал, что принятие по-прежнему сомнительно.

Ночь провёл в концентрации на мыслях о собственном переживании случившегося. Почему он столько лет сторонился этого духовного сближения? И только теперь, когда остались считанные дни до настоящего расставания с воспитанником, стал видеть количество упущений во взаимодействии. Сколько было лет — столько и упущений. И нет времени на сожаления: «Я не смог стать для вас тем, кто был нужен».

Тёмный лорд ошибся в выборе?

Абарон вспомнил свою первую встречу с повелителем. Ему было семь лет — маленький, но понимал абсолютно всё, что с ним происходит.

«- Ты поможешь мне?» — мама сидела на диване в гостиной, рядом с ней сидел чистокровный, бросивший взгляд в сторону дверей — ребёнок встал на пороге. Говорили о нём, при нём, но будто не замечая.

«- Я не умею отказывать леди,» — поцеловал ладонь, держащуюся за его руку.

«- Спасибо, Ваурон… Ты единственный кому я могу доверять,» — волнение матери стихло, как только она услышала ответственное согласие.

«- Я заберу сегодня же…» — гость посмотрел на ребёнка, но не успел договорить.

Она прервала:

«- Нет. Я свяжусь с тобой. Ещё есть время. Хочу быть с ним, пока это возможно.»

«- Я заберу вас обоих!»

«- Есть кое-что… что я не рассказала… Служитель — мой брат. Кровь отца скроет сына, но будь я рядом — они всегда нас найдут.»

«- Тогда я усилю вашу охрану здесь.»

«- Нет… Нет. Привлечёшь внимание.»

«- Ты можешь не успеть, Лаффи! Это произойдёт в любой момент.»

Она не успела.

Не успела связаться с другом, пообещавшим скрыть её сына от предначертанной судьбы. Ситх в особой орденской мантии, навестивший дом сестры, обещал племяннику великую миссию служения Владыке.

Пожертвовала жизнью, но не сдержала высшую волю. Мальчика забрали и готовили к встрече. Испытывали способности. Обучали. В двенадцать лет он предстал перед Императором Вишейтом. Абарон навсегда запомнил момент, когда его сознание стало тонуть во мраке неизмеримой мощи — нечто заполняло всё, чем он был, лишало собственных мыслей и чувств. Так Владыка определял — пригоден ли юноша стать его «чадом». Сознание быстро вернулось к нему, а фигура Высшего мастера слилась с тенью тронного зала.

С ним никогда не говорили о том, что произошло. Был ли он принят. Станет ли нужен в будущем. Вели до Академии. После — он стал одним из самых молодых аколитов, быстро получивших титул за незначительную наблюдательную миссию.

Служитель, воспитывавший с детства — казнён. Лорд остался последним наследником имения родителей. Небольшой дом, где он совершенно не мог находится, но из беспощадности к себе, продолжал иногда оставаться в ночном бдении детского кошмара.

Мать сражается с родным братом… и вдруг его становится много. Иллюзия растёт в численности. Один противник стал десятью, но она знает цель. Бьются до смерти. До последнего вздоха, обратившегося Криком Силы, разрушающим тени и сносящим единственного врага к дальней стене. Но тот поднимается… Служитель идёт… за ним.

Второй раз Абарон видел Дарта Ваурона после испытаний в Академии. Тёмный лорд поспособствовал устройству на службе внешним делам Совета — сделал связующим с директорами Академий и ответственным за личную инспекцию. Своё внимание к молодой персоне объяснил покровительством семье «без срока давности».

Третий раз — просьба об опекунстве над незаконнорожденным.

«- Вы доверили мне своего ребёнка. Почему?» — он задал этот вопрос четыре года назад, когда казалось, что у наставничества никакой перспективы. В воспитаннике ситх ситха не видел.

Абарон провожал Кехари, ставшего Нарратом на церемонию принятия Традиции в Дом Тёмного советника. Пока послушник принимал завершение ритуала в одиночестве, повелитель сам заговорил с ним о вопросах веры и убеждённости.

«- Ты ментально неприступен,» — старший чистокровный смотрел словно сквозь него и медлил с признанием, которое не могло пройти бесследно: — «- Причина, по которой ты… непригоден для Владыки.»

В последствии особенно нелегко было принять, что то, что не получилось у самого Владыки — проникнуть в разум до основания внутреннего голоса, — то не без труда, но более чем естественно удалось у взрослеющего Наррата.

Послушнику было несложно привить осторожность и этику, касающуюся его редкого и удивляющего Дара. Он им не злоупотреблял.

А мог бы… И ещё будет. Возможно, не в его компании. И извлечёт из того, к сожалению, не стратегическую выгоду, а опасный опыт.

Так из самоанализа лорд снова и снова возвращался к мыслям о подопечном.

Наступил новый день. Время завтрака точно по расписанию, установленному однажды и десятилетие неизменному.

— Наррат. Детство прошло. В Академии перед вами будет поставлено много задач, помимо прохождения типичных испытаний для старших аколитов. Я не сомневаюсь в ваших способностях, так продемонстрируйте и другим своё могущество. Но — помните негласные правила. И ещё… прошу вас — не переходите черту. Ни с кем не сближайтесь. Ни с кем, Наррат. Вы понимаете, что я имею в виду?

Горячий каф, формовой омлет, мясной пирог. Питательная пища перед медитативной концентрацией в Комнате Бездны. Далее — тренировочный поединок.

Они сидели в столовой друг против друга. Обычно принимали еду молча. Изредка Абарон заводил беседу сам, как в этот раз, чаще сам Наррат не выдерживал тишины процесса, по определению доставляющего удовольствие. Ситх привык к сладостям и деликатесам с детства в доме отца, и переучивать его было большой проблемой. Наставник вносил поощрительные дни со сладкими десертами — те мальчик принимал за праздники.

— Вы имеете в виду леди.

— Вам сорвёт голову.

— Там их так много?

Лорд посмеялся собственной шутке и склонил голову, глядя на своего послушника, который сам не мог представить, на что способен в данном вопросе. Но учитель помнил себя, и учитель видел тот темперамент, с которым имел дело долгие годы становления юноши.

— Дело не в количестве. Это не связи с рабынями, Наррат. Уделите внимание одной — другая захочет увести вас у первой. Можете стать… станете причиной женских дрязг. Если изначально не поставите себя недосягаемым для всех. Но вы не поставите…

Прикрыл ладонью глаза и вздохнул:

— Обратите внимание на ассистенток надзирателей. Свяжите себя влечением к одной из них.

Наррат подозрительно отвёл глаза. Но наставник точно знал, что его подопечный не из стеснительных. Дело было не в этом. И не в том, что нужно обсуждать этот вопрос так детально.

— Не повторяйте ошибок тех, кто владеет опытом. Поверьте, оно того не стоит.

Бесполезно.

Абарон знал, что Наррат всё равно будет вести себя по-своему, если позволит себе предаться чувствам. А он позволит. В этом сомнений не было. Только подле него теперь не будет никого, кто бы мог это оговорить. Дать совет. Остановить. Или… разрешать последствия.

— Даже если бы вы не обратили внимания на леди Виресс, она всё равно…

— Мы с вами однажды договорились не вести о ней никаких обсуждений.

— Лучше я пойму на вашем опыте: почему об одной леди можно говорить с учеником, а о другой нельзя.

Привычное заговаривание — ещё один природный дар. С поучительного наставления в свою сторону перевёл беседу о личной жизни старшего.

— Потому что одна леди посещала этот дом по моему желанию. Другая — вопреки ему.

— Но вы были одинаково учтивы с обеими…

— Хорошо, что вы это заметили.

— Ту, что любили вы — не любила вас. Та, что любила вас — нелюбима вами.

— О любви в обоих случаях говорить не приходится.

Наррат отодвинул от себя пустую тарелку:

— Учитель… Я хочу понять вас.

Он редко использовал это обращение. Чаще не называл никак. Только на «вы». В совместном путешествии иногда проскальзывало решительное «Абарон». Не любил обращение «милорд». Изучая историю, мог игнорировать титулы иерархической структуры Империи.

— Я не люблю повторять, аколит. «Любви меж неравными быть не может» — сколько раз я говорил с вами об этом?

— Вы говорили. Но не объясняли. Раньше… я бы вас и не слушал.

Приглашение к откровению, обещающему быть услышанным и принятым в качестве урока на личном примере.


«- Какой милый мальчик!» — незнакомка, проведённая в холл дроидом наклонилась к чистокровному, вбежавшему в комнату и замершему перед ней.

Восьмилетний послушник дружелюбно пожал протянутую к нему ладонь:

«- Я — Кехари. Тебя прислал мой папа?»

Не задумываясь о нелогичности своего предположения, незваная гостья с лукавой улыбкой переспросила:

«- А разве он не дома? Дроид сказал, что милорд здесь…»

«- Он — мой наставник. Как тебя зовут?»

Лукавая улыбка на женском лице сменилась временным расслаблением. Кехари тогда был и ещё какое-то время оставался наивным, открытым дитя. Не видел суть натуры, стоящей перед ним. Леди не испытывала никакого «умиления» при виде мальчика. В её жесте — лживость. В её голосе скрытый яд ревности. Но стоило ей понять, что Абарон не является отцом ребёнка, отпустила мгновенно вспыхнувший в сознании план по отравлению бастарда, рождённого возможной соперницей.

«- «Вас», юноша. К взрослым леди следует обращаться на «Вы» также, как к лордам,» — Абарон вовремя спустился по сигналу дроида-слуги.

Этот час он привычно проводил за тренировкой в уединении. После занятий с мальчиком, чьи физические возможности пока были ограничены. Послушнику предоставлялась необходимая свобода. После обеда он мог играть с рабынями, заниматься любимым чтением или просто бродил по комнатам в блаженном ничегонеделании. Чаще Абарон заставал его за последним.

«- Вы красивая!» — без тени смущения выдал маленький господин имения, прибегая к обозначенным манерам, в желании сделать комплимент.

Жёлтые глаза девушки стали ярче, и она с полным восторгом в голосе обратилась к вошедшему мужчине, указывая на дитя пальцем:

«- Наш первенец будет таким же!»

«- Леди Виресс,» — сухой приветственный кивок и ситх целует поданную ладонь.

Провожает гостью к коридору, ведущему в оранжерею. Ей безразлична красота растений, если те непригодны для изготовления смертоносных порошков. Он не желал этой встречи и знал, к чему это приведёт. Обернулся на послушника, молчаливо смотрящего вслед удаляющейся паре. Ребёнок пытался понять смесь считываемых эмоций взрослых, забрался на диван и сделал вид, что продолжил изучение стопки книг, оставленной Абароном специально для него.

Наставник не был готов к тому, что придётся объяснять необычное поведение девушки, которое мальчик подсмотрел и о котором спросил, когда леди, исполненная бессильного гнева, покинула особняк без сопровождения.

«- Хочу договориться с вами, Кехари. Мы не будем обсуждать то, что вы видели.»

«- Почему она…»

«- Леди Виресс не объект для изучения. Оставьте это,» — необходимо было отвлечься самому и занять воспитанника: «- Прогулка на спидере до Каас-Сити. Переоденьтесь. Жду вас через пять минут.»

Ребёнок видел как леди бросилась перед лордом на колени. Умоляла его обратиться к Тёмному лорду, как к высшей воле, способной заключить между ними союз, минуя решение её отца.  Абарон отказал. Не в первый раз. Но пока Виресс не знала о покровительстве Дарта Ваурона было проще. Она просила о разговоре с Главой её Дома. Просила его сделать предложение о супружестве. Не хотела сочетаться союзом с избранником родителя.

Виресс считала Абарона своим и ничьим больше.

Виресс была его первой страстью и привязанностью до тех пор, пока не отравила всех девушек в группе. Ненужные жертвы. Когда ситх понял, что это произошло из-за него — отстранился. Она не поняла причину этого охлаждения. Преследовала и после прохождения итоговых испытаний. К счастью юного лорда — претензии девушки игнорировались её семьей. Виресс настаивала на союзе после открытого романа, у которого были свидетели, но Глава династии задолго до этого заключил соглашение с другим Домом. И то было нерушимым ни при каких обстоятельствах. Все её стенания принимали за блажь юности. Достаточных улик несанкционированных убийств талантливых послушниц Академии так и не нашлось.


— С ней я впервые узнал о близости, — наставник перешёл к краткой последовательности, чтобы у парня сложилось точное представление: — И об ответственности за это. Страсть ослепила меня. Внушила мне ложное убеждение о чувствах. Но всё рассеялось о ненужное сожаление. Она отравила других послушниц, чтобы избежать соперничества. Несколько чистокровных девушек убиты за неделю до испытаний. Я хорошо знал их. Они бы прошли свой экзамен и принесли пользу Ордену. Наша кровь — коренная ценность Империи. Бессмысленная потеря тех, кто мог приумножить славу наших семей и продлить жизнь старых родов. Я не хотел быть причиной. Получил свой урок и желаю, чтобы вы, минуя подобный опыт, сделали правильный вывод из моего рассказа.

— Вы не хотели рассказывать о ней, потому что виноваты. Я понял.

— Виновен в том, что не отказал ей вовремя. Все отказы впоследствии — попытка обойти семейный скандал. Я не смею обязывать Тёмного советника тратить своё время на разрешение конфликтов чужих Домов, отстаивая скромное имя. Моё положение всё равно не изменилось бы. Леди не понимала, к чему могли привести её прошения.

— Чем всё закончилось?

— Законным союзом по гласному договору старших. Но Виресс отравила мужа. Лорд был отомщён своей матерью. Тело нашли разодранным тук`атой.


«- Здравствуйте, леди.»

Спустя год Кехари повстречал на пороге своего дома ещё одну чистокровную. Вошёл в зал из любопытства, услышав незнакомый голос.

Застал наставника за приветственным поцелуем женской ладони. Медленное прикосновение губ, а взгляд прикован к лицу стоящей перед ним. Учитель никогда прежде не реагировал на подопечного с опозданием.

«- Леди Хатор. Мой воспитанник — Кехари.»

Необыкновенный цвет глаз — розовое золото. Красные волосы волнами ниспадали по спине. Глухое платье из чёрного сатина обвивало изящный силуэт статной фигуры. Плавное движение — словно ожившая скульптура из Галереи.

Леди рассмотрела ребёнка, притихшего в знакомстве. Никакого умиления и никаких лишних вопросов или восклицаний. В её молчании — гнетущая тоска.

«- Проводите меня, лорд.»

Абарон жестом руки пригласил её пройти к лестнице. Вверх до спальных покоев.

Послушник остался стоять внизу, заворожённый ментальным влиянием. Нарушил правило. Не специально, но коснулся Хатор в Силе. Гостья не оттолкнула, а пустила ближе в желании ощутить тепло детского интереса. Густой мрак непроходящего траура по супругу был неизвестным для Кехари. Он был напуган своим видением.

После ухода гостьи, наставник нашёл его сидящим на полу у камина. Рабыня укутывала маленького господина в тёплый плед, но тот никак не мог ни согреться, ни отвлечься от своих мыслей.

«- Вы нарушили правило.»

«- Простите.»

Редкое явление. Извинялся ребёнок в двух случаях — безразличии к наказанию или готовностью принять его по справедливости.

«- Поделитесь со мной тем, что вы видели.»

Взгляд Кехари ожил. Он не ждал, что с ним заговорят с просьбой. Учитель сел рядом, подогнув под себя одно колено.

«- Она любит… того, кого нет,» — уточнение добавил шёпотом, вжимая голову в плечи: «- Мертвеца.»

«- Муж Хатор был убит врагом Ордена. Я последний представитель династии, из которой вышла его мать. Последний кровный родственник. Она посещает меня,  чтобы родить прямое наследие.»

Кехари будто заново вглядывался в черты лица старшего, сопоставляя образы:

«- Вы непохожи.»

«- Непохожи.»

Это произошло больше полугода назад, но Хатор не провела церемонию прощания с погибшим. Так Абарон узнал о том, что леди всё ещё держит тело супруга в своём доме.

Понимал, что является орудием безмолвного ритуала. Старался не думать об этом. Личные чувства и бесплодные мечты влюблённого одерживали верх. Он хотел однажды сделать Дому её отца предложение о союзе, но знал, что получит отказ.

Дважды старше его. Недосягаемая. Верная своей горькой потере.

Приходила к ним в особняк в течении трёх месяцев.

Ничего не вышло.

Не отвечала на его письма. Не ответила и на головызов. Ни на один из восьми. И его не впустили в тот дом, когда он пришёл к порогу.


Последнее произошло всего лишь несколько недель назад. Все эти годы он думал о ней и не мог отстраниться от воспоминаний их единения. Потушить огонь сердца было непросто. Но ситх настаивал на истине:

— Неравенство отношений с леди Хатор в изначальном положении. Зрелая вдова — первая дочь одного из Глав больших династий. Я — не обладаю громким именем. И был слишком молод. Неопытен. Мои чувства — восхищение её качествами и красотой. Её чувства принадлежали другому. Это вам известно.

Наррат скрестил руки на груди и опустил взгляд. «Слишком молод. Неопытен.» Теперь это относится к нему самому.

— О чём вы задумались? — Абарон допил остывший каф и пригляделся к парню. Нужно было понять, к каким заключениям пришёл разум, раненный собственным разочарованием.

— Вам не понравится мой вывод, — помотал головой из стороны в сторону, сбрасывая очередное наваждение самоанализа, болезненно напоминающего о проступке.

— Тем не менее, я бы хотел его услышать.

— Страсть, влюблённость, любовь… Меж равными и неравными. Всё одно. Похоже на алкогольное отравление. Сначала — эйфория. Затем — страдания.

Хмыкнув, лорд поднялся из-за стола:

— Жду вас на площадке за домом. Спарринг на улице, — кивнул в сторону панорамного окна: — Хорошая погода.

Проливной дождь беспощадно хлестал по транспаристилу. Если не знать точный час, можно было подумать, что день подходил к ночи. Рассвета не предвиделось.

…

До сражения — совместная медитация. Комнатой Бездны сегодня был сам Дромунд-Каас.

Ментальное противостояние. Абарону нужно было убедиться, что он смог воссоздать барьер и тренировочный поединок не выйдет из-под контроля.

Вышел. Не по вине Наррата. Сегодня он ни в чём не провинился, но наказание за прошлые нарушения никто не отменял.

Первый неожиданный приём смог отразить. И второй. И третий. Но стал слишком взволнован — хотел запомнить редкую связку последнего стиля.

Три рваных удара сверху и один обманный со спины. С левого плеча. С правого.

Наставник выбил его оружие рукоятью меча. Болезненной захват Силы пережал предплечье юного воина.

Спарринг окончен.

— Во всех чистокровных семьях первое слово стоит за господином владений. Если… когда вы сочетаетесь союзом с леди — её решения второстепенны и оговариваются с вашей волей.

— Зиостский Свод Этикета был моей первой книгой под вашим наставничеством, — парень усмехнулся, разминая пережатую захватом руку.

Тренировочные бои всегда заметно поднимали настроение обоим. Наррат не видел предела в совершенствовании навыков фехтования. Тем интереснее стали сражения на последних годах, когда ученик догнал воспитателя в освоении известных техник.

— Недавно я прибыл к имению Хатор. Управляющий меня не впустил. «По воле господина».

Наррат вернул свой меч на пояс и перестал улыбаться. В жуткой догадке распахнулись красные глаза. С вымокших чёрных прядей, спадающих на лоб, стекали струи воды — таким же промокшим насквозь был и вставший рядом.

— Вы правы — любовь во всех проявлениях неминуемо ведёт к страданию. Даже в самом редком, счастливом и «равном» случае.

Загладив тёмные каштановые волосы назад, лорд подставил лицо дождю и, закрыв глаза, добавил:

— И сначала — это всегда похоже на эйфорию.

Наррат зеркально повторил жест старшего и зачесал волосы пальцами до затылка:

— Равенство — условное понятие. А вы — идеализируете: — порченые Тьмой губы потянулись на один уголок в ожидании реакции наставника: — Это мой вывод, который вам… не понравился.

— Продолжайте… — старший опустил голову и был открыт к мнению всё ещё незамутнённого реальным опытом в многообразии подтверждений старой мудрости.

— Какое может быть равенство, если решение женщины второстепенно воле мужчины?

— В некоторых семьях леди охотно следуют Традиции, если обеспечены и не угнетены.

— Уступают. Как госпожи. Так чья воля выше? Хочет ли покоя не погребённый муж, от чьего имени жена провозглашает волю в мир живых, прогоняя гостей?

— Хочет, — в ощущении приятного взаимопонимания, Абарон кивнул с коротким смешком ещё одного свершившегося принятия: — Тот дом не помнит званых встреч. Они всегда жили в уединении.

Дроид забрал мокрые куртки ситхов в первой комнате коридора, ведущего к приёмной. Наррат прошёл к столику с графином. Как истинный хозяин разлил свежий сок из винной ягоды по бокалам и подал учителю.


«- Мы больше не увидимся,» — Хатор приняла из его рук бокал и, сделав глоток, посмотрела на обращённого к ней.

«- Вы беременны?» — не нашлось иного вопроса. Леди вновь пришла к нему, но сегодня не просила проводить в спальную.

Отрицательно покачала головой и рассмеялась. Абарон впервые слышал, как она смеётся. Легко, беззаботно.

«- И не нужно.»

«- Я не хочу, чтобы ваше страдание продолжилось. По всем правилам и срокам — лорд должен пройти церемонию прощания.»

Смех сменился мягкой улыбкой. В розовом золоте её глаз — чистое сознание. Она не потеряла рассудок. И холод её тоски обернулся теплотой к тому, кто смотрел на неё, не замечая за собой неловкой ласки. Удерживал женскую ладонь, согревая в своих.

«- А я против, чтобы продолжилось твоё.»

Он сидел в кресле, леди — на диване, вторая сторона которого была занята книгами, оставленными странно отсутствующим воспитанником.

Наклонилась ближе и, забрав руку, поправила ворот его строгой чёрной туники:

«- Не хватает вышивки рун по канту,» — почти материнский жест. Леди Латиф было бы столько же лет, сколько и первой возлюбленной её единственного сына: «- Я не страдаю, мальчик. Всё, чего я хочу — быть рядом с ним.»