Волчица 2. В теле матери

2. В теле матери

…Во  время некоторых своих левитаций  я переносилась в лагерь неподалеку от Забайкальска, где когда-то отбывала срок моя мама за то, что исказила в диссертации суть полемики Сталина с Марром о первичности игры и труда.Да и её фольклорные изыкания не были по душе кафедральным стукачам...И хотя при обыске в квартире не нашли той заветной тетради, ее я годы спустя нашла при ремонте квартиры под отвалившейся штукатуркой, срок она отмотала почти по полной, не дотянув до амнистии  1953 года каких -нибудь два месяца, как сообщали органы позже на мои запросы. Однако одна из вернувшихся после отсидки с той же зоны женщин рассказывала совсем иную историю...  Я воплощалась в маму. Охранник с трехлинейкой выводил меня из барака, где после дня на лесоповале, бесчувственные, как бревна, спали зэчки.

 Мы выходили в лунную ночь по скрипучему снегу.  Он вел меня, подталкивая в спину, твердым, как вертухайская похоть, дулом винтовки. Сам-то он был в пимах , в тулупе, хорошо отдохнувший.  А на мне были штопанные чулки, ношенная телогрейка, траченный молью полушалок. И я валилась с ног от усталости.  За вышками чернела тайга, выпилить которую двуручными пилами, по –бурлацки запрягаясь в ошкуренные сосновые стволы, не хватило бы и вечности, которой у меня не было в запасе. С вышек били в глаза прожекторы. Он заводил меня в каптерку охранников и, скинув тулуп на пол, начинал лапать. Чем сильнее он распалялся, тем  больше сквозь его покрытую трехдневной щетиной рожу проступали черты волка.  Приказывая мне встать  на четвереньки, он  набрасывался на меня сзади, рыча, скрежеща  и щелкая зубами…

 Потом наступала смена караула.  И охранник за охранником оборотни совокуплялись со мной, воя от наслаждения, отбрасывая в свете луны и прожекторов подвижные тени на стену, где висел портрет ухмыляющегося в усы вождя. В конце концов я сама стала волчицей. В свою тысяча первую лагерную ночь я вырвалась из-под  волка-оборотня и, оставив на колючей проволоке клок шерсти – бросилась в тайгу.

 Я раздвоилась.  Та часть, что окончательно стала зверем, петляя уходила от прицельных выстрелов снайперов, паливших в меня с вышек. А та часть меня, что оставалась в бараке караульного помещения,  сбросив с себя вертухая и схватив стоявшую в углу винтовку, с  точностью ворошиловского стрелка, послала моему насильнику пулю в лоб. Потом я выскочила голая на мороз и двумя выстрелами сняла двух охранников с вышек. Они упали , как две черненькие фигурки в тире парка КИО, где играла музыка и продавали газировку с сиропом на разлив. Бабы бесновались в запертом бараке и, сбив прикладом амбарный замок, я отворила эти закрома тоски и ненависти. И я увидела, как вырвавшаяся из барачных теснин  стая волчиц, кинулась терзать ещё не остывшие трупы охраны, чтобы потом—одной живой волной, разрывая ржавую колючую проволоку—уходить в тайгу…   


Продолжение:http://proza.ru/2025/11/01/1459