РОСЬ (Е. Н. Савина (Покровская)
В ТУМАНЕ ПАМЯТИ ДАЛЁКОЙ
---
Покровский Николай Доримедонтович
Субботина Мария Фёдоровна
****
УДК 929
ББК 63.3
С13
С13
Савина (Покровская) Е. Н.
В ТУМАНЕ ПАМЯТИ ДАЛЁКОЙ : Покровский Николай Дори
медонтович, Субботина Мария Фёдоровна / Е. Н. Савина (Покров
ская). — [б. м.] : Издательские решения, 2022. — 190 с.
ISBN
История рода — это знакомство с собой. За именами и датами наших
предков, отголосками их прошлого, о котором многие из нас ничего
не знают, стоят целые судьбы с большими и маленькими событиями,
которые сложились в пазл нашей собственной жизни.
Эта книга результат одиннадцатилетнего исследования родословной
Покровских, Субботиных, Мокрушиных и будет интересна не толь
ко потомкам этих родов, но и исследователям, занимающимся вос
становлением собственной родословной. Вместе с автором вы про
ложите путь от имён, затерянных в тумане времени, до развёрнутой
картины жизни прошлых поколений и исторических событий Рос
сии XIX — начала XX века.
Шаг автора в прошлое подарит яркие впечатления, объединит близ
ких и, может быть, пробудит интерес следующих поколений к ис
следованиям, которые станут продолжением возрождения памяти
о жизни предков.
12+ В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 №436-ФЗ
Корректор – Шилина Людмила Петровна
ISBN
УДК 929
ББК 63.3
© Е. Н. Савина (Покровская), 2022
*****
Мария Фёдоровна Покровская
(Субботина)
Мой прапрадед
Егор Николаевич Мокрушин
Мой папа
Николай Николаевич Покровский (Коленька).................................. 185
СОДЕРЖАНИЕ
Моя искренняя благодарность . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . .3
От автора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .4
ЧАСТЬ I. Начало поиска
Глава 1 С чистого листа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
Глава 2 Поиск: первые тупики и ухабы . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12
Что дала анкета о родственниках . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13
Глава 3. Загадки метрической записи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
О чём рассказала метрика . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Глава 4. За двумя зайцами погонишься... . . . . . . . . . . . . . . . . . 18
ЧАСТЬ II. Покровские
Глава 5. Что в имени тебе моём? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
Фамильные перипетии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23
Главай 6. Пастырь-утешитель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Здравствуй, прадедушка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Родительская семья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Священник;труженик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
Свидетельства современников . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26
Последнее место службы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30
Духовный наставник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
Памяти протоиерея . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33
На родину предков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
Глава 7. Отчий дом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
Через три континента . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
Брат о братьях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
Глава 8. Науки тяжко нам дались . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
Гимназия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
Университеты: хождение по мукам . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
Вожаки и птенцы Демидовского юридического лицея . . . . . . 48
Глава 9. Семейное счастье длилось недолго . . . . . . . . . . . . . . . 51
Глава 10. Вверх по служеюной лестнице . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
Помощник присяжного поверенного . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
Симские заводы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55
Присяжный поверенный . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
Древо родственных связей
Покровских, Субботиных, Мокрушиных . . . . . . . . . . . . . . . . 62
ЧАСТЬ III. Субботины и Мокрушины
Глава 11. Родина предков. Село Ильинское . . . . . . . . . . . . . . . 64
Посёлок Ильинский – столица владений Строгановых . . . . . . 65
Глава 12. Служители Мельпомены . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
Субботины и театр . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74
Глава 13. Субботины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
Пётр Михайлович Субботин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77
Фёдор Петровича Субботин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81
Афанасия Егоровна Субботина (ур. Мокрушина) . . . . . . . . . 83
Раннее вдовство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
Ветер перемен . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
Н.Н. Кабанов о времени перемен в Ильинском . . . . . . . . . . . 86
Из следственного дела А.Е. Субботиной . . . . . . . . . . . . . . . 89
Глава 14. Мокрушины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Значение фамилии Мокрушины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Мокрушины в Прикамье . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92
Старообрядцы часовенного согласия . . . . . . . . . . . . . . . . . 93
Егор Николаевич Мокрушин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 94
Родовое гнездо . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
ЧАСТЬ IV. Мария Фёдоровна Субботина
Глава 15. Мария Фёдоровна Субботина . . . . . . . . . . . . . . . . . .104
Запись в метрической книге Пророко-Ильинской церкви
села Ильинского за 1881–1883 гг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .105
Протяни мне руку через столетие . . . . . . . . . . . . . . . . . . .110
Глава 16. Резанцевы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .111
Осколки дворянского рода . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .111
Происхождение фамилии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .112
Семья Резанцевых. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .113
Глава 17. Дмитрий Васильевич Резанцев . . . . . . . . . . . . . . . . .116
И грянул гром . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .117
Студенческие волнения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .118
Женитьба . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .120
Загадочный А.Е. Рейнбот . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .121
Глава 18. Превратности семейной жизни . . . . . . . . . . . . . . . .123
Венчание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .123
Трудности семейной жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .125
Уфа. Суд. Последняя капля . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .127
Глава 19. Крушение семьи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .129
Судьба Д.В. Резанцева после развода . . . . . . . . . . . . . . . . .132
Глава 20. Елена Дмитриевна Резанцева-Касторская . . . . . . . .135
Прощай неласковая Родина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .136
О пользе чтения местных газет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .137
Ох уж эти Рейнботы! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .139
Работа Елены с журналистами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .139
Хьюберт Ренфро Никербокер . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .140
Уо;лтер Дюра;нти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .141
Бенкрофты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .143
Встреча двух сердец . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .144
Борис Геннадьевич Касторский . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .145
Казачий хор Сергея Жарова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .146
Трудности жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .148
Последнее пристанище . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
ЧАСТЬ IV. Лихие времена
Глава 21. Новая любовь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .152
Если мне не изменяет память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .152
Все мы не без слабостей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .153
Встреча братьев . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .154
Глава 22. Лихорадка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .156
Прощай, покой семьи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .156
Уфа на рубеже исторических эпох . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157
От городской думы к городской коммуне и горсовету . . . . . . .158
А что Покровский? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .159
Из личного дела Н.Д. Покровского . . . . . . . . . . . . . . . . . .160
Приход к власти адмирала А.В. Колчака . . . . . . . . . . . . . . .162
Куломзинское восстание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .162
Глава 23. Брат на брата . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .165
Начало 1919 года. Омск . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .165
Глава 24. Дорога в никуда . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .175
Эпилог . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .181
Родные лица в вышивке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .184
******
МОЯ ИСКРЕННЯЯ БЛАГОДАРНОСТЬ:
• моему мужу В.Е. Макееву за поддержку и предоставленную возможность вести активный генеалогический поиск;
• моим родственникам, генеалогам А.А. Мокрушину и В.Л. Москалькову за предоставленные материалы по родословной, помощь в исследовании и поддержку;
• президенту Союза Возрождения Родословных Традиций (СВРТ)
В.В. Бибикову и членам СВРТ: Т.Л. Грачёвой, И.Р. Фещенко, Ю.В. Стригановой за ценные советы;
• генеалогу М.Г. Ивановой (Н. Новгород) за помощь в поиске документов;
• ведущему исследователю Института философии и социологии Латвийского университета, доктору философии С.Н. Ковальчук за предоставленные материалы и советы по поиску архивных документов;
• доктору филологии Тартуского университета Т.К. Шор за архивный поиск;
• краеведу Н.Н. Кабанову (Пермь) за предоставленные материалы;
• краеведу, журналисту В.И. Симонову (Пермь) за предоставленные фотографии;
• также всем, кто, так или иначе, помогал и поддерживал меня в исследовании родословной и в подготовке издания книги.
*****
ОТ АВТОРА
Название «В тумане памяти далёкой» второй книги из цикла, посвящённого исследованию моей родословной, выбрано не случайно. Поиск начинала с туманных запутанных воспоминаний моего папы Николая Николаевича Покровского, потерявшего родителей в четыре года.
Жестокое время двадцатых годов двадцатого века ; в биографиях моих предков было что скрывать. Старшее поколение, принявшее участие в жизни осиротевшего малыша, старалось уберечь его от беды, и прятало истину в тумане семейных легенд.
Рассказывая о судьбе человека, невозможно умолчать о корнях и людях, сыгравших большую роль в его жизни, а также обойти стороной историю того времени. Поэтому многие главы книги посвящены этим темам.
Поколенные росписи и родовые древа, описанных в книге родов,в связи со сложным форматом, напечатаны отдельным приложением.
Моё исследование шло маленькими шажками, то продвигаясь вперёд, то уводя в сторону, а то приводя в тупик. Были и неожиданные чудесные находки, приносившие много радости и веру, что удастся восстановить судьбы моего деда Николая Доримедонтовича Покровского и бабушки Марии Фёдоровны Субботиной.
Процесс исследования сам по себе настолько интересен, что не описать этот путь в «тумане» было бы большой ошибкой.
Книга рассчитана на камерное чтение родными, так как в основе лежит исследование жизни довольно близких поколений, живших в XIX и первой половине XX столетий.
Герои этого повествования прожили обычную для тех времён жизнь,если не считать трагедии Гражданской войны. Документальных свидетельств нашлось немного. Но хотелось понять их внутренний мир,характеры и найти связующую нить между нами. Узнавая их – узнавала себя. Я постаралась сохранить живые образы, без приукрашивания и глянца. Герои такие, какими были, и такие, какими увидела их я. Надеюсь, читателя не смутят некоторые очень личные и не слишком симпа
тичные факты из жизни наших предков. Без этих подробностей образы
были бы неполными, и во многом не понятны были бы их поступки.
Не нам их судить, и не судимы будем.
Последние годы несправедливо коротких жизней бабушки и дедушки пришлись на самое трагическое время Гражданской войны. Эхо этой беды жёстко прокатилось в дальнейшем по судьбе их сына (моего папы)и в какой-то мере аукнулось потомкам. Но это уже другая история, которую, если успею, расскажу в книге, посвящённой моей родительской семье «Капитаны кораблей не покидают».
Описывая эпоху, невозможно остаться безучастной к событиям того времени. Мои суждения наверняка субъективны, так как исторические познания слишком малы для глобальных выводов. Выражаю всего лишь внутреннее отношение к описываемым событиям и людям, проживая вместе с ними все испытания и чувства.
Выразила свою любовь к предкам через вышитые моими руками миниатюрные портреты (12 на 15 см) по старым фотографиям. Каждый стежок, как прожитый день вместе с родными.
Книга – исследование родословной, поэтому много подробностей,которые, на первый взгляд, не так уж значительны для стороннего читателя, но дороги родным. Повторы дат и степеней родства, указание источников связаны с возможностью дальнейшего исследования и документальным подтверждением описанного. Осталось ещё много белых
пятен и вопросов, на которые пока не получила ответа. Процесс поиска бесконечен, может занять ещё многие годы. Поняла, что надо подвести итог уже найденному материалу, и оформить в удобную для восприятия форму ; книгу. Вряд ли кто-то из молодого поколения нашей семьи будет разбираться в «закромах» моего домашнего архива. Хотя тешу себя надеждой, что когда-нибудь найдётся любознательный потомок и задаст вопрос: «А чей я? Какого роду-племени?» Вот тут-то на каких-нибудь антресолях и обнаружатся ящики с семейным архивом и мои книги.
Пользуйся, мой дорогой потомок, и иди дальше уже не «иваном,не помнящим родства».
*******
ЧАСТЬ I.
НАЧАЛО ПОИСКА
В тумане памяти далёкой
Ищу следы прошедших лет,
Блуждая в лабиринте судеб
Родных, кого давно уж нет…
Е. Савина/Покровская
ГЛАВА 1
С ЧИСТОГО ЛИСТА
Я росла без бабушек и дедушек. Моя мама потеряла одного за другим своих родителей в семнадцать и девятнадцать лет. По маминой линии были известны многие имена и некоторые сведения о её родственниках,вплоть до моего прадеда и прабабушки. Это были в основном мамины воспоминания детства и юности.
Мой папа потерял отца в четыре, а маму в пять лет. Вот практически и всё, что известно о них. Остальные сведения были закрыты густым туманом неопределённости «кто-то, где-то, что-то, когда-то…»
Опишу эти «что-то, где-то, кто-то, когда-то…», с которого начался мой путь исследования. Оказалось, что даже такой «туман» может служить отправной точкой в поиске.
Папа воспитывался у «какого-то дядюшки» без имени и «какой-то тёти Наташи – бабушкиной сестры». Ещё упоминался «какой-то брат Борис – сын той самой тёти Наташи», степени родства с которыми я не понимала. Тётя Наташа упоминалась часто, как источник папиных детских обид: «Останешься без обеда, если не будешь учить французский…»
А «брат Борька» был напарником по «верховой езде» на детских горшках по длинному коридору. География и временная протяжённость этих со бытий неизвестна.
Будучи подростком, я с папой даже была в гостях у Бориса Петровича Самойлова и его жены тёти Милы в Москве на улице Смольной. Виде ла там и тётю Наташу. Она жила в Ленинграде, но приехала погостить к сыну. Характер у моего папы вспыльчивый. Даже эта, редкая для него встреча закончилась обидой на тётю Наташу и дерзостью с хлопаньем дверью. А Борис Петрович пытался погасить вспышку: «Коля, ну зачем ты так? Она же тебе была вместо матери…»
Когда после смерти дяди Бори пыталась поговорить о родословной с его супругой, то разговор получился коротким и сухим. Тем не менее,удалось понять, что тётя Наташа не родная сестра моей бабушки, так как имела другое отчество. К этому времени она уже не носила фамилию Самойлова по первому мужу, а была Никифоровой. Девичью фамилию так и не удалось выяснить. Дальше попытки найти степень родства с тётей Наташей ставили всё больше вопросов без ответов. И только сейчас я приближаюсь к разгадке: кто же такая таинственная Наталья Александровна, которой папа, как минимум, обязан французским языком.
Папины воспоминания раннего детства вылились в моё убеждение,что он рос до взрослого состояния именно в семье тёти Наташи, а «дядя без имени» и есть её муж. Я не могла понять, как «детские горшки и французский» умудрились одновременно существовать в раннем папином возрасте. Долго не совмещалось в моём сознании: как это «дядя и тётя умерли» (так говорил папа), когда вот она – тётя Наташа, хоть и старенькая, но живая.
Пришлось пройти долгий путь, чтобы расставить этих родственников по своим местам и разнести во времени. Хотя на сегодня так и нет полной ясности.
Через жизнь моей родительской семьи красной нитью тянулась папина тоска по селу Ильинскому, где родилась его мама, и желание найти могилу отца в Иркутске. Папа так и не побывал в этих местах. Мой поиск и книга во многом мотивированы затаённым детским желанием дочери порадовать папу, которое я смогла осуществить только спустя много лет после его смерти.
Ещё одной красной нитью проходила папина ностальгия по Москве.
Он считал себя коренным москвичом. Моему детскому сознанию было сложно связать село Ильинское;Иркутск;Москву;Петербург, которые упоминались в связи с родителями папы, да и не было такой потребности. Просто запомнила названия.
Завершал картину «туман» папиных легенд, смутных обрывочных воспоминаний, и фантазий творческой натуры, в которые он сам искренне верил. Мои представления о бабушке и дедушке сформировались из этой путаницы, и были весьма далеки от истины. На них наслоились мои собственные фантазии, в которые я, как и папа, искренне верила.
Несколько раз, желая понравиться папе, показать себя хорошей де
вочкой, я задавала вопросы о его родителях. Кажется, даже называлось
имя и фамилия моей бабушки. Но тут же по детской беспечности, полу
чив порцию отцовского внимания и похвалу, забывала добытые сведения. Сегодня не папа, а я могла бы рассказать о его родителях то, о чём он даже не подозревал. И рассказываю папиному портрету на Востряковском кладбище: «Я это сделала для тебя, родной! Правда, я хорошая девочка?»
Из папиных легенд выросло моё убеждение, что бабушка – генеральская дочь, а прадед невзаправдашний генерал – профессор в каком-то Военном учебном заведении. Поиск генерала завёл в тупик.
Позже выяснилось: был в родне такой генерал – профессор Константин
Доримедонтович Покровский, брат дедушки. Он имел звание генерала и даже носил генеральскую форму, так как преподавал в институте геодезии, который относился к военному ведомству.
Сохранились четыре портрета бабушки, которые нравились всей семье, и особое место занимали в моём воображении. Один из снимков сделан в Петербурге в 1900 году, что породило глубокое убеждение: «Бабуля – первая красавица, блистала на балах!» Я хвасталась во дворе фотографией и была убеждена, что похожа на бабулю.
Ещё было известно, что умерла бабушка от тифа.
Прах Николая Николаевича Покровского, моего папы, по его завещанию развеян частично над Баренцевым морем, где он служил. Вторая половина праха покоится в колумбарии Востряковского кладбища в Москве, секция 21. Я не согласна с таким нарушением завещания, но на сегодня юридически не имею прав на захоронение.
Об отце у папы осталось размытое воспоминание: блестящие металлические пуговицы, большое бородатое лицо, и поцелуй в лоб. Ещё имя «Николай» и фамилия «Покровский», которую носили и мы. С профессией дедушки так же всё было невнятно: то ли юрист, то ли инженер на железной дороге. Считалось, что он умер в Иркутске от рака желудка, где и похоронен в 1919 году. Как туда попал мой дед – тайна даже
для его сына. С причиной смерти дедушки и 1919 годом тоже оказалось всё непросто. Папина версия не нашла доподлинного документального подтверждения.
В воспоминаниях папы была ещё одна родственница – его старшая сестра Лёля, в честь которой меня и назвали Алёной (Лёлькой). Но точного имени я не знала, ведь Лёля могла быть и Еленой, и Ольгой. Папа показывал фотографию девочки-подростка. Фотография со временем куда-то исчезла. Мне было сказано, что Лёля заболела и умерла в подростковом возрасте. Я была страшной болтушкой, поэтому, наверное,
и скрыли, что Лёля эмигрировала то ли в Канаду, то ли в Америку.
Такие были времена в моём детстве: «Болтун – находка для шпиона» и для Особого отдела.
Вот с такой кашей в голове я начала свой путь исследователя в 2011
году, по сути, с чистого листа!
(стр. 11)
***
ГЛАВА 2
ПОИСК: ПЕРВЫЕ ТУПИКИ И УХАБЫ
По наивности новичка мне казалось, что всё будет очень просто.
Знаю, где и когда родился папа: в Уфе 7 августа 1915 года (по новому стилю). «Вот так – раз! – напишу в ЗАГС в Уфу, расскажу, КАК хочу найти бабушку и дедушку. Все тут же умилятся, прослезятся и на блюдечке преподнесут всё, всё, всё!» Такое радужное детское ожидание взаимности от мира я заполучила от папы. И сегодняшняя седая голова не избавила меня от этой черты. Так и слышу голос мамы: «Сказочница. Как ты жить-то будешь? Спустись с небес на землю…» Приходится спускаться,
чтобы не впасть в долгое уныние после первых же неудач.
Отправила запрос в Уфимский ЗАГС. Параллельно написала в Мурманское морское пароходство, где работал папа в последние годы. Время шло – результат нулевой.
Обнаружила, что не я одна интересуюсь своими корнями. Есть какие-то генеалоги, которые перекапывают архивные глубины, форумы краеведов, родоведов, историков и прочих ищущих и страждущих.
Мои вопли «Помогите найти!» разлетелись по множеству ресурсов в Интернете. Так «наследила» в виртуальном мире, что в дальнейшем это дало хорошие результаты.
Мурманское морское пароходство требовало моего присутствия для доступа к личному делу папы. Это оказалось нереальным. На счастье обнаружилась копия личного дела у журналистки из местной газеты, которая когда-то писала статью о капитане Н.Н. Покровском.
Личное дело хранило всю биографию папы и уточнение каких-то данных о его родителях. Вывалился и «скелет» из шкафа – до мамы папа был женат, развёлся, детей не было. Этот факт тщательно скрывался от нас (оберегали авторитет родителей). Анкета пестрила словами «примерно», «где-то на Урале…», «не знаю, где…» Как выяснилось позже, практически все даты рождений и смертей были весьма приблизительными или вообще не соответствовали истине. Туман сгущался…
(стр. 12)
*******
ЧТО ДАЛА АНКЕТА О РОДСТВЕННИКАХ
Из личного дела папы прояснились некоторые сведения: имя бабушки – Мария Фёдоровна Покровская (ур. Субботина); имя дедушки – Николай Дмитриевич Покровский (в дальнейшем отчество окажется неправильным ; то ли отчество забылось папой, то ли сознательно изменили старшие, так как на это были причины); имя «дяди без имени» – Пашихин Павел Александрович; имя родной сестры бабушки и жены «дяди
без имени» – Пашихина Екатерина Фёдоровна (ур. Субботина).
О тёте Наташе – ни слова!
Сколько же времени и сил было потрачено впустую из-за неточности исходных данных! Бросалась то в один поиск, то в другой, а то сразу по нескольким направлениям. Запутывалась окончательно, пока не пришла к определённому алгоритму ведения исследования.
Так, спотыкаясь и получая тумаки, постепенно приобретала драгоценный опыт. Оказалось, что наука с таким непривычным названием «генеалогия» требует глубокого погружения в исследуемую эпоху, историческую географию, историю и во многие другие знания, о чём даже не подозревала. Чем глубже залезала в исследование, тем больше возникало загадок, новых тайн и противоречий. Училась думать, оттачивать
чутьё, задавать самой себе вопросы и отвечать на них, думала, как бы я поступила на месте каждого из предков. Так рождались версии их поведения. А далее шёл поиск документов, подтверждающих или опровергающих мои предположения.
Ещё не раз вернусь к рассказу о самом процессе – это интересно. Может когда-нибудь появится последователь и будет полезен мой опыт.
Итак, результаты пройденного пути. Усаживайтесь удобнее. Начи
наю свой рассказ…
(стр. 13)
*****
ГЛАВА 3
ЗАГАДКИ МЕТРИЧЕСКОЙ ЗАПИСИ
Посланный запрос в ЗАГС г. Уфы о рождении папы был переслан
в Центральный государственный исторический архив республики Башкоркостан (ЦГИА РБ). Архив отозвался на крик моей души, несмотря на то, что дистанционно генеалогические запросы не выполнялись. Была прислана справка, которая чуть не сбила с правильного пути, так как не все имена и даты соответствовали моим знаниям о рождении папы.
Справка из архива ЦГИА РБ
Позже поняла, что справка не содержит полной информации. Обязательно надо заказывать копию документа.
Даты записаны по старому стилю. Папин паспортный день рождения 7 августа 1915 года «сполз» на 25 июня не только потому, что сменился стиль календаря, а и по невнятности рукописной записи в метрической книге, где июль читался, как июнь (но это прояснилось позже). Отчество моего деда не соответствовало отчеству, указанному в личном деле папы из Мурманского морского пароходства (там он записан
как «Дмитриевич», а в метрике «Доримедонтович»). Радовало только совпадение с именем моей бабушки и профессией деда.
Моя голова спорила с сердцем: «Не твой! – Нет, чую, мой!» Сердце победило! По подсказке опытных генеалогов заказала скан метрической записи. Заодно для меня просмотрели весь 1915 год. Оказалось, что,на удачу, в этом году в Уфе родился только один Николай Николаевич Покровский – сын юриста!
Началось настоящее следствие! Приглашаю вместе со мной пройти этот невероятно увлекательный путь.
О ЧЁМ РАССКАЗАЛА МЕТРИКА
Метрическая запись о рождении Н.Н. Покровского.
Дата рождения записана спустя почти полтора месяца во время крещения в октябре. Крестил священник, служивший законоучителем в женской гимназии, а не в соборе.
Появились вопросы: «Крестили дома? Почему? Болел ребёнок или мать?» Позже станет известно, что бабушка рожала в больнице. Причины такой далёкой отсрочки крещения не удалось выяснить. Вероятно, крестивший священник был знакомым семьи. Покровские каким-то образом были связаны с гимназией, где учительствовал священник. Позже выяснится, что там училась Лёля – дочь бабушки от первого брака.
Запись в метрической книге была заверена отцом ребёнка только на следующий день.
Это укрепило предположение, что крестили не в соборе, а дома или в больнице. Видимо, отец не обратил внимания на дату рождения, а священник был либо глуховат, либо просто перепутал июль с июнем, ведь шёл уже октябрь. Да и дьячок мог недослышать, и записал неправильную дату или просто ошибся. Если принять, как точку отсчёта, дату в паспорте ; 7 августа, то по старому стилю выпадает 25 июля.
Впервые удалось увидеть почерк Николая Доримедонтовича (моего деда).
Почерки и росписи на тот момент только предполагаемого моего дедушки и моего папы очень похожи! Позже совпали и некоторые черты их характеров.
Не меньше вопросов и предположений вызвали имена восприемников (так называли в те времена крёстных).
Частный поверенный Владимир Доримедонтович Покровский, не сомненно, был родным братом Николая Доримедонтовича и дядей для новорождённого. Служили они в одном Уфимском окружном суде.
Позднее выяснилось, что Владимир был помощником Николая. В тот момент я предположила, что Владимир младше Николая. Но ошиблась.
Владимир – самый старший брат в семье Покровских и всегда приходил на помощь братьям.
Девица, дочь потомственного дворянина Рязанцева Елена Дмитриевна была ещё более загадочной персоной.
К тому времени я уже из «Адрес-календарей» знала, что в одном от деле окружного суда с моим дедом Николаем Доримедонтовичем служил частный поверенный Дмитрий Васильевич Резанцев. Обратите внимание, что эта фамилия пишется то через «Я», то через «Е». Такое несоответствие тоже принесло в дальнейшем немало хлопот.
Обычно восприемниками бывают родственники родителей. Сразу
возник вопрос о потомственном дворянстве. Какое отношение имеют
родители моего папы к дворянству? Этот вопрос прояснился только че
рез девять лет исследования. А на тот момент я выстроила предположение, что Елена могла быть дочерью Д.В. Резанцева и невестой Владимира Покровского. Эта версия оказалась неверна.
Я не догадывалась, какой сложный, столетней давности, клубок взаимоотношений всех этих людей придётся распутывать узелок за узелком,ниточка за ниточкой. Забегая вперёд, скажу только, что Резанцева Елена Дмитриевна оказалась той самой папиной сестрой – Лёлей, в честь которой и меня назвали Еленой. Она действительно оказалась дочерью Резанцева и Марии Фёдоровны. Брак этой пары, ко времени рождения моего папы, уже распался. С предположением, что Елена могла быть
невестой Владимира, я тоже поспешила. Владимиру на тот момент было
уже пятьдесят три года, а Елене всего двенадцать лет. Все эти детали
выяснятся гораздо позже. А пока метрическая запись поставила больше
вопросов, чем дала ответов.
Вопросы выстроили основу и план дальнейшего исследования.
(рис.17)
*****
17
ГЛАВА 4
ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ ПОГОНИШЬСЯ…
Предстояло искать ответы на новые вопросы.
— Если дедушка служил присяжным поверенным Уфимского окружного суда, значит, где-то учился. Где и когда?
— Как найти прадеда Доримедонта?
— Какова настоящая дата рождения Николая Доримедонтовича? (моего деда). Папа в личном деле написал «примерно 1860, где-то на Урале».
— Почему такая большая возрастная разница дедушки и бабушки?
Ей на фото 1900 года лет семнадцать;восемнадцать, не больше. А дедушке на тот момент было бы лет сорок, если он рождён в 1860 году!
— Что дедушка делал до встречи с бабушкой?
Процесс поиска начался с изучения «Адрес-календарей» города Уфы.
Это помогло расписать хронологию службы Николая Доримедонтовича по годам. Названия должности подсказали примерное время учёбы.
«Адрес-календари» составлялись месяца за два;три до конца года с перспективой на следующий год. Это совсем не значило, что в следующем году эти сведения остались бы достоверными. Имя Николая Доримедонтовича то появлялось, то исчезало. Так родились новые вопросы: почему и куда пропадал мой дед? почему в одном случае писали – «студент», в другом – «кандидат»? кто такой частный поверенный, а кто –
присяжный поверенный?
Пришлось погрузиться в изучение «Табели о рангах», судебной системы и образования того времени.
Параллельно шёл поиск формулярного списка, который обнаружила в Российском государственном историческом архиве (РГИА).
Одновременно шёл активный поиск священников по имени Доримедонт. Старшие соратники-генеалоги подбрасывали разные материалы обо всех Покровских — Доримедонтовичах. Так накопился материал
РГИА, ф. 1349, оп. 1, д. 3528 ФС Чинов Гражданского Ведомства Коллекция ПОКРОВ
СКИЙ Н.В. – ПОКРОВСКИЙ Н.Ф. Лист 33 – 34 СПб.
о Константине Доримедонтовиче Покровском и Александре Доримедонтовиче (сценический псевдоним ; Александрович Александр Дмитриевич).
Не верилось, что они именно мои родственники. Было сомнение, что и найденный Николай Доримедонтович — именно мой дедушка. Ведь столько несовпадений в уже известном материале. Родство подтвердилось документально, примерно через два года.
Информация постепенно поступала отовсюду по крупицам. Приходилось её систематизировать, устанавливать взаимосвязи и намечать но вые направления поиска.
Пишу эти строчки и понимаю, что не удастся передать в хронологическом порядке, как велось исследование, из каких сведений рождались новые ответы и новые вопросы. Тем более, не получится логично выстроить повествование о жизни моих героев.
Внимание рассыпалось и запуталось в потоке информации. Хотела найти разом всех по линии папы и по линии мамы. Также шла информация по боковым ветвям их родственников. Голова пошла кругом. Впала в отчаяние от невозможности переработать такой поток сведений.
В какой-то момент поняла, что нельзя вести поиск сразу во многих направлениях! Сказала себе: «Стоп! За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь!» А у меня этих «зайцев» на тот момент оказалось несколько десятков. С этого момента исследование пошло ровнее, систематизировать информацию стало легче, постепенно всё разложилось по полочкам.
ЧАСТЬ II.
ПОКРОВСКИЕ
Как звон колокольный, торжественно чистый,
В душе оживёт моей Рода мотив.
«Память Рода»,
Юрий Марковцев
ГЛАВА 5
ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЁМ?
В конце концов все ниточки привели в Нижний Новгород к священ
нику Доримедонту Васильевичу Покровскому. До этого наш род не раз
менял фамилию с начала XVIII века (самое раннее упоминание предков,
до которого смогла добраться).
Род Покровских происходит из Нижегородской земли. Насколько удалось проследить, представители этого рода так или иначе были связаны с сословием духовенства. Были среди них псаломщики, дьячки и дьяконы, священники. В некоторых источниках упоминалось даже некое родство с нижегородским архиепископом, схимником Иеремией
(Иродионом Ивановичем Соловьёвым, 1799–1884). Найти «мостик», документально подтверждающий это родство, пока не удалось. На сегодня обнаружились потомки Соловьёвых в Прибалтике.
Нашлись дальние родственники Покровских в Арзамасе, также исследующие родословную. Они обнаружили родство по бракам (свойству) с патриархом Сергием (Николаем Ивановичем Страгородским), (23.01.1867–15.05.1944).
Были в нашем роду учителя. Только в поколении моего деда Покровские стали покидать свою сословную среду, получая образование и продолжая деятельность на поприще науки, педагогики, юриспруденции и даже на театрально-музыкальных подмостках.
Женщины нашего рода, как правило, выходили замуж внутри своего
сословия.
ФАМИЛЬНЫЕ ПЕРИПЕТИИ
Фамилия Покровские появилась параллельно в нескольких ветках нашего родового древа. У духовенства одно время было разрешено и принято менять свои отеческие фамилии на «искусственные». Можно понять естественное стремление людей, в основном крестьянского происхождения, подняться до более высокого социального статуса, хотя бы в благородном звучании фамилии. Красивые и даже вычурные, фамилии присваивались во время учёбы не только в семинарии, но и в учебных заведениях ниже рангом, а также порой давались и малолетним детям духовенства. Как говорится: «Своя рука – владыка». Даже царский запрет не смог остановить этот привлекательный для духовенства процесс. Брали новые фамилии по названию религиозных праздников, названию церкви, или просто по красивому звучанию. Например, в нашем родовом древе в одной семье насчитала четыре разные фамилии.
А по всему обширному клану вновь образованных фамилий оказалось несметное количество.
Три ветви от общего предка стали в разное время носителями фамилии Покровские. А далее разветвились ещё больше.
Непосредственно наша ветвь получила эту фамилию в Нижегородской духовной семинарии, которую в 1856 году окончил мой прадед – Доримедонт Васильевич Покровский. Фамилия его отца (моего прапрадеда) – Стужин. Удалось выяснить, что первая известная фамилия предка – Дроздов. Но и с этой фамилией не всё ясно, так как пока неизвестно точно, кто именно был первым её носителем.
Покровский – семинарская фамилия по празднику Покрова и храмам, по нему названым; праздник же от «покрова» (покрывало). Празднуют осенью перед заморозками, 14 октября.
(стр. 23)
*****
ГЛАВА 6
ПАСТЫРЬ–УТЕШИТЕЛЬ
ЗДРАВСТВУЙ, ПРАДЕДУШКА
О Доримедонте Васильевиче Покровском (10.09.1833–17.05.1917), отце Николая Доримедонтовича Покровского и моём прадедушке, пишу с особой теплотой.
Расскажу о первой встрече с ним «лицом к лицу». Даже не мечтала найти фотографию. И тут снова вмешалось провидение, или сам прадед услышал с небес мои мольбы. Именно в тот момент, когда стала собирать информацию о нём, в Нижнем Новгороде в антикварной лавке наместник Нижегородского Вознесенского Печерского мужского монастыря архимандрит Тихон (Николай Иванович Затёкин) купил фотографию
Д.В. Покровского с личной печатью и передал её в епархиальный музей.
Нижегородский генеалог, любезно помогавшая мне в исследовании, каким-то чудом нашла эту фотографию и выслала её копию. Передать чувство, охватившее меня при взгляде на фотографию, невозможно. Первое, что я увидела, – руки прадеда. Это были точь-в-точь папины и мои руки. Даже характерная для всех троих одинаковая пластика. Для меня наше родство стало очевидным. Сразу почувствовала какую-то особую незримую связь с прадедом. Она и сегодня даёт силы и защиту.
В послужных списках, найденных в личных делах его сыновей в университете, я обнаружила много информации о пути священника, но хотелось больше узнать о человеческих качествах прадеда.
РОДИТЕЛЬСКАЯ СЕМЬЯ
Д.В. Покровский родился 10 сентября 1833 года в семье Василия Ивановича Стужина – бедного дьячка-причетника села Котово (Котовка)Ардатовского уезда Нижегородской губернии. В этом же году семья перебралась в село Яз Лукояновского уезда. Поэтому в архивных документах часто местом его рождения названо село Яз. Доримедонт носил
фамилию отца, вероятно, до учёбы в Нижегородской духовной семинарии (1852–1856). Во время учёбы, так же как и его старший брат Дмитрий (род. в 1830), получил фамилию Покровский. В семинарии в те времена условия были тяжёлые, даже суровые. Учёба требовала терпения и мужества.
Из известных на сегодня в семье Стужиных – Василия Ивановича
и Любови Ивановны – было пятеро сыновей и одна дочь. Младший
брат Иван (род. в 1839) пошёл по стопам отца и братьев, окончил Нижегородское приходское училище и уже в восемнадцать лет (1857) занял
место отца в селе Яз. Иван взял на себя заботу о матери, младших – брате Германе (род. в 1848) и сестре Анне (род. в 1845). Вероятно, что к 1857 году Василия Ивановича уже не стало, но документально точная дата не подтверждена.
СВЯЩЕННИК;ТРУЖЕНИК
Семья священника Доримедонта Покровского жила более чем скромно. У него было десять детей. Всем надо было дать образование, даже девочкам, что он и сделал. Сын Алексей (род. в 1879), вероятно, умер в детстве, так как в архивных документах после 1886 года его нет.
В личном деле студента Императорского Московского университета (ИМУ), моего деда Николая Доримедонтовича Покровского, найдены неоднократные запросы в Нижегородскую полицию о тяжёлом материальном состоянии семьи. Приходы, где служил протоиерей Доримедонт Покровский, не отличались богатством. Послужной список подтвердил образ священника-труженика: Абабковский женский монастырь Горба
товского уезда; Мининская богаделенская церковь Нижнего Новгорода (ныне не сохранилась), Похвалинская церковь Нижнего Новгорода, кладбищенская Петропавловская церковь.
Доримедонт Покровский служил безвозмездно законоучителем в 1-м детском приюте и в учреждённом при нём ремесленном училище, а также по Министерству народного просвещения – законоучителем при градском приходском Ильинском училище. По назначению Духовной консистории Доримедонт Васильевич говорил катехизические по
учения. По назначению епархиальной власти состоял членом временной строительной комиссии по пристройке к зданию Нижегородского епархиального женского училища, а по назначению епархиального начальства вновь «…говорил катехизические поучения». В семьдесят восемь лет (1911 г.) – заштатный священник.
Полвека отдал Д.В. Покровский служению на духовном поприще. Его праведные труды и честное служение были отмечены подарками и наградами, соответствующими его священническому званию: набедренник (1861 г.); скуфья (1872 г.); камилавка (1877 г.); наперсный крест (1885 г.); медаль в память царствования Императора Александра III; золочёный нагрудный знак по случаю 100-летия Ведомства Императрицы Марии; знак для служащих детских приютов Ведомства учреждений
Императрицы Марии; орден Святой Анны II с. и орден святого Влади
мира IV ст. (1908 г.).
СВИДЕТЕЛЬСТВА СОВРЕМЕННИКОВ
Доримедонт Васильевич неоднократно помогал пожертвованием
церкви в родном селе. Туда отправился и наградной наперсный крест
с украшениями.
Мой прадед, выросший и живший в непростых условиях, понимал страждущих, обездоленных людей, умел сострадать. Современники отмечали это душевное качество и вспоминали о его стремлении к благотворительности. Свидетельство этому ; его безвозмездная служба (10.02.1870;03.1877)законоучителем при Александровском детском приюте.
Вот как отмечен тридцатилетний труд на этом поприще в послужном списке Доримедонта Васильевича: «По случаю исполнения 2 Мая 1897 года столетия Ведомства Императрицы Марии имеет, Высочайше установлен ный, юбилейный золочёный с Императорской короной нагрудный знак.
На основании Высочайших повелений об установлении и ношению знака для лиц, служащих по детским приютам Ведомства учреждении Императрицы Марии, имеет 2-й знак – бронзового цвета, именной, украшенный Императорской короной в 1899 году.
Губернским Попечительством детских приютов поднесён ему наперсный крест, украшенный разноцветными камениями за 30-летнюю службу законоучителем в детских приютах и ремесленных училищах».
Именно этот крест и был пожертвован в родное село Яз в приход, где служил младший брат.
Большой опыт и мудрость многодетного главы семейства, долгая работа с сиротами в приюте, научили Доримедонта Васильевича хорошо понимать детей. Ещё одно свидетельство этого душевного качества описал Максим Горький в своей повести «В людях», где писатель вспомнил своё детство и исповедь у отца Доримедонта, семья которого жила в соседнем доме на Звездинке. Алёша Пешков жил в доме № 11 (дом Гогина,где жили Сергеевы), а Покровские – в доме № 13. Д.В. Покровский в то
время был священником церкви при Мининской богадельне.
Звездинка представляла собой овраг, по которому струилась небольшая речка Ковалиха, сильные родники в ответвлениях оврага создали два больших пруда: Дюков и Звездин.
«… Великим постом меня заставили говеть, и вот я иду исповедоваться к нашему соседу, отцу Доримедонту Покровскому. Я считал его человеком суровым и был во многом грешен лично перед ним: разбивал камнями беседку в его саду, враждовал с его детьми, и вообще он мог напомнить мне немало разных поступков, неприятных ему. Это меня очень смущало, и, когда я стоял в бедненькой церкви, ожидая очереди исповедоваться, сердце моё билось трепетно.
Но отец Доримедонт встретил меня добродушно ворчливым восклицанием:
— А, сосед... Ну, вставай на колени. В чём грешен?
Он накрыл голову мою тяжёлым бархатом, я задыхался в запахе воска
и ладана, говорить было трудно и не хотелось.
— Старших слушаешься?
— Нет.
— Говори – грешен!
Неожиданно для себя я выпалил:
— Просвиры воровал.
— Это как же? Где? – спросил священник, подумав и не спеша.
— У Трёх Святителей, у Покрова, у Николы...
— Ну-ну, по всем церквам. Это, брат, нехорошо, грех, – понимаешь?
— Понимаю.
— Говори – грешен! Несуразный. Воровал-то, чтобы есть?
— Когда – ел, а то – проиграю деньги в бабки, а просвиру домой надо при
нести, я и украду...
Отец Доримедонт начал что-то шептать, невнятно и устало, потом
задал ещё несколько вопросов и вдруг строго спросил:
— Не читал ли книг подпольного издания?
Я, конечно, не понял вопроса и переспросил:
— Чего?
— Запрещённых книжек не читал ли?
— Нет, никаких...
— Отпускаются тебе грехи твои... Встань!
Я удивлённо взглянул в лицо ему, – оно казалось задумчивым и добрым.
Мне было неловко, совестно: отправляя меня на исповедь, хозяева наговорили
о ней страхов и ужасов, убедив каяться честно во всех прегрешениях моих.
— Я в вашу беседку камнями кидал, – заявил я.
Священник поднял голову и сказал:
— И это нехорошо! Ступай...
— И в собаку кидал...
— Следующий! – позвал отец Доримедонт, глядя мимо меня.
Я ушёл, чувствуя себя обманутым и обиженным: так напрягался в страхе исповеди, а всё вышло нестрашно и даже неинтересно!
Я снова в городе, в двухэтажном белом доме, похожем на гроб, общий для множества людей. Дом – новый, но какой-то худосочный, вспухший,точно нищий, который внезапно разбогател и тотчас объелся до ожирения. Он стоит боком на улицу, в каждом этаже его по восемь окон, а там, где должно бы находиться лицо дома, – по четыре окна; нижние смотрят в узенький проезд, на двор, верхние – через забор, на маленький домик прачки и в грязный овраг. Улицы, как я привык понимать её, нет; перед домом распластался грязный овраг, в двух местах его перерезали узкие дамбы. Налево овраг выходит к арестантским ротам, в него сваливают мусор со дворов,
и на дне его стоит лужа густой, тёмно-зелёной грязи; направо, в конце оврага, киснет илистый Звездин пруд, а центр оврага – как раз против дома; половина засыпана сором, заросла крапивой, лопухами, конским щавелём, в другой половине священник Доримедонт Покровский развёл сад; в саду – беседка из тонких дранок, окрашенных зелёною краской. Если в эту беседку бросать камни – дранки с треском лопаются».
Ещё один эпизод из жизни прадеда, который меня тронул до глубины
души, описан И. А. Груздевым в работе «Горький и время, 1868–1896»: «Считаем долгом объяснить это явление: при церкви Мининской богадельни священником состоит о. Доримедонт Васильевич Покровский, который, читая в разных газетах о бедственном положении наших братий на Западе,в каждый праздничный день делал свои безыскусственные воззвания к предстоящим во храме о помощи восточным страдальцам необходимой одеждой.
Но видя, что речи его находят слишком слабый отголосок в слушателях, он решился примером своим показать, как надо жертвовать.
23 октября он, по окончании Литургии, прочитал слушателям целиком воззвание г-на Васильчикова, уполномоченного в Черногорском обществе Красного Креста, и Черногорского митрополита Илариона, – воззвание о крайне бедственном положении черногорцев, лишённых, даже при деньгах,возможности купить необходимую себе одежду. К этому воззванию прибавил несколько слов от себя, в которых выразил ту мысль, что, вероятно,слушатели не понимают, что можно жертвовать, и что он желает это показать своим примером. Потом, не сходя с кафедры, он разоблачился, снял
с себя рясу и приказал, кому следует, положить её на кружку Красного Креста. С этого-то времени начались приношения тёплого и холодного платья,обуви и проч. и не более как в два дня скопилось этих приношений 48 пудов, которые и отосланы в Цетинье на имя г-на Васильчикова».
ПОСЛЕДНЕЕ МЕСТО СЛУЖБЫ
После перехода на службу в кладбищенскую Петропавловскую церковь в 1888 году, семья перебралась жить в Петропавловский переулок,примерно в тридцати метрах от церкви, где обычно жили священники этой церкви. В «Адрес-календаре» за 1901 год указан Петропавловский переулок, д. 13.
К началу ХХ века кладбище располагалось между Полевой (ныне М. Горького) и Напольно-Лесной (ныне часть Белинского) улицами. Позади современного Театра юного зрителя к кладбищу выходила короткая Замковая улица (ныне ликвидирована). Между задворками домовладений по Ошарской улице и территорией кладбища возник проезд
разновеликой ширины, не имевший устоявшегося названия. Он именовался то Безымянным, то Кладбищенским, то Петропавловским переулком, а иногда считался продолжением Всехсвятского переулка (ныне переулок Гранитный и часть улицы Решетниковской).
ДУХОВНЫЙ НАСТАВНИК
На духовное становление отца Доримедонта оказало тесное общение
и беседы с затворником, подвижником преосвященным Иеремией, с которым он был близок по своим родственным связям.
Некоторые из литературных трудов епископа Кавказского, Черно
морского, Нижегородского и Арзамасского были изданы отцом Доримедонтом Покровским.
Иеремия (1799–1884) (Иродион Иоанович Соловьёв, в схиме Иоанн).
Недавно нашла в архиве письмо прадедушки по поводу издания трудов Иеремии: «Достоуважаемый Андрей Александрович! О взятых Вами принадлежащих мне рукописях Преосвященного Иеремии. Вы обещались меня уведомить в Ноябре сего 87-го года. Ноябрь уже проходит, и я остаюсь по сему предмету в неведении; поэтому покорнейше прошу Вас известить меня об участи сказанных рукописях, какая их постигла или имеет с ними быть.
Ваш слуга, Нижегородской Похвалинской церкви Священник Доримедонт
Покровский. Нижний Новгород Ноября 26 дня 87 г.»
Письмо об издании трудов Иеремии
Проповеди отца Доримедонта отличались бесхитростностью и простотой языка, который доходил до сознания и душ прихожан.
До глубокой старости он обладал сильным красивым голосом. Не случайно после окончания семинарии пел в Архиерейском хоре. Этот певческий талант передался и его детям. Один из сыновей – Александр (сценический псевдоним Александр Дмитриевич Александрович), стал известным певцом, солистом Мариинского театра (1909–1919).
(3 ГКУ ЯО, ф. 1367, оп. 1, д. 1409.)
ПАМЯТИ ПРОТОИЕРЕЯ
Отца Доримедонта Покровского хорошо знали в Нижнем Новгороде как священника, который способен утешить в трудную, горькую минуту.
В надгробном слове по поводу его кончины 19 мая 1917 года отец Герман
Васильевич Покровский (младший брат Доримедонта Васильевича) сказал: «Отец Доримедонт Покровский был пастырем ; утешителем, отцом и другом всех скорбящих, понёсших те или иные тяжкие утраты в лице своих присных… Слово старца ; пастыря, многоопытного отзывчивого к скорбям ближних, было назидательно и действенно, вливало бодрость в сметённые горем души, давало силы к продолжению несения жизненного креста…»
Утешением для главы многочисленного семейства были последние дни, проведённые среди его любимых и любящих детей.
Для меня же незримая связь с прадедом оказалась мощной поддержкой в трудную минуту. Мысленно обращаюсь к нему за советом и защитой, как к Ангелу-хранителю. Не рвётся нить времён и рода…
Некролог по поводу кончины Д. В. Покровского, напечатанный в «Нижегородском церковно-общественном вестнике». Май 1917 года «Один за другим сходят в могилу и переселяются из здешней земной юдоли скорбей, печали и воздыхания в лучшую жизнь наши старцы, нижегородские протоиереи, хранители старых добрых строго-церковных традиций…. Недавно мы схоронили о. протоиерея Д. Е. Орлова, а на сих днях совершили торжественно-печальный чин погребения бывшего настоятеля Петропавловской кладбищенской церкви о. протоиерея Д. В. Покровского, скончавшегося маститым старцем на 86 году жизни среди любящих и горячо любимых им детей.
Почивший о. протоиерей прошёл суровую жизненную школу, как сын бывшего причетника с. Яз Лукояновского уезда (в церковь родного села почивший о. Доримедонт делал неоднократно пожертвования; между прочим, туда им жертвован наперсный крест с украшениями, поднесённый ему его почитателями), прошедший тяжкия условия учебной жизни старых духовно-учебных заведений, обременённый в зрелом возрасте большими заботами о воспитании, образовании и жизненном устроении своей многочисленной семьи, – он однакож сохранил крепкую веру в Бога и мужественно и верно служил
Господу в течение целого полустолетия… Подвиг немалый! Как пастырь, он
отличался усердием, любовию к церковной службе, любил назидать проповедническим простым, доступным словом своих слушателей и до преклонных лет сохранил сильный голос, каковым с одушевлением воспевал Господу
и славословил его.
О. протоиретей Г.В. Покровский, – как отметил в надгробном своём слове, пишущий эти строки, – был пастырем-утешителем, отцом и другом всех скорбящих, понёсших те или иные тяжкие утраты в лице своих присных… Слово старца-пастыря, многоопытного и отзывчиваго к скорбям ближних, было назидательно и действенно, вливало бодрость в смятенныя горем души, давало силы к продолжению несения жизненного креста. Почившаго звали и уважали жители нашего города за его многолетнее и полезное
пастырское служение <…>
Отец Доримедонт по своим родственным связям был близок к присно памятному нижегородскому иерарху, затворнику и подвижнику преосвящ. Иеремии; некоторые из литературных трудов сего Иерарха были изданы о. прот. Д. В. Покровским. Крепкую веру в Бога, терпение в жизни и надежду на светлое будущее, как мы знаем, – о. Доримедонт укоренил в себе, благодаря беседам преосвящ. Иеремии.
Почивший имел утешение под старость видеть некоторых из своих детей выдающимися общественными и научными деятелями. Назовём его сына, профессора астрономии К.Д. Покровского, пользующегося европейской известностью, – теперь состоящаго в должности ректора новаго Пермского университета.
Да будет вечная память верному служителю Церкви Христовой, добро
му старцу!
Прот. Пётр Альбицкий».
НА РОДИНУ ПРЕДКОВ
В сентябре 2019 года мы с мужем поехали на родину моих предков в Нижний Новгород. Волею провидения сняли квартиру практически в том месте, где стоял когда-то дом моего прадеда – Доримедонта Васильевича Покровского. Конечно, того бедного домика и рва на Звездинке уже нет. Но сам факт такого совпадения окутал сердце теплом, а душу наполнил особым состоянием единения с родом.
Петропавловская (кладбищенская) церковь оказалась в пяти минутах от места, где мы поселились.
Церковь Петра и Павла. Фото начала XX века
Церковь Петра и Павла. Фото XXI века
Историческая справка: «Петропавловское православное кладбище было организовано за пределами городской черты Н. Новгорода в 1774 году в связи с запрещением хоронить умерших на территории приходских церквей.
Своё название кладбище получило по церкви Петра и Павла (Всехсвятской), выстроенной в начале 1780-х годов. В дальнейшем, по мере смещения границ города, кладбище оказалось включённым в городскую черту.
Несмотря на намерение властей закрыть кладбище (функционирование которого противоречило санитарным нормам), оно продолжало действовать вплоть до советского периода времени. На кладбище в XIX–начале ХХ веков были захоронены многие выдающиеся люди тех времён.
Сегодня никакого кладбища нет и в помине. Оно было закрыто для эксплуатации в 1937 г., могилы срыты, разбиты и вывезены надгробные памятники, заменено ограждение. В 1939–1940 годах кладбище было ликвидировано и его территория превращена в парк им. И.П. Кулибина. Ещё ранее,в 1938 году, была закрыта и капитально перестроена Петропавловская церковь. В советское время (60-е годы) в здании церкви находился кинотеатр «Пионер». Церковь возвращена верующим в 1990-е годы».
Предполагаю, что мой прадед и прабабушка были похоронены именно на этом кладбище. Вряд ли удастся найти сведения об их могилах.
Несмотря на такую скорбную судьбу Петропавловской церкви,мне всё-таки захотелось побывать в её стенах и представить, как проводил в них службу мой прадед.
Церковное убранство пришлось по душе своей скромностью и росписью, близкой к народной росписи шкатулок. И сама архитектура напоминала изнутри палаты терема.
Церковь Петра и Павла. Фото 09.2019 г.
Мы сидели в тишине, ожидая отца Олега ; нынешнего священника церкви, чтобы подарить ему мою первую книгу, где тоже рассказано об отце Доримедонте Покровском.
Этот час, проведённый в церкви, наполнил душу умиротворением,
будто встретилась и поговорила с прадедом. На память купила подвеску с серебряным ангелом и жемчужиной, чтобы он меня оберегал, как
посланник прадеда.
(стр.36)
*****
ГЛАВА 7
ОТЧИЙ ДОМ
В метрической книге Мининской богоделенской церкви есть запись от 2 мая (крещение), что 27 апреля 1873 года в семье священника Доримедонта Васильевича Покровского и его законной жены Екатерины Васильевны родился сын Николай. Именно он-то и стал в будущем моим дедом.
Самой метрической записи я пока не нашла, но отыскалась копия в личном деле Покровского Николая Доримедонтовича в Императорском Московском университете (ИМУ)4.
«СВИДЕТЕЛЬСТВО (копия)
По указу Его Императорского Величества Нижегородской Духовной Консистории, на основ. 1048 ст. IX т. Св. Зак. Изд. 1876 г. выдано сие свидетельство сыну священника Николаю Доримедонтову Покровскому о времени его рождения и крещения в том, что в метрических книгах причта г. Н. Новгорода Мининской Богоделенной церкви за 1873 год под № 5 написано: Николай, сын священника Мининской богоделенной церкви Доримедонта Покровского и законной жены его Екатерины Васильевой, православных, рождён тысяча восемьсот семьдесят третьего года апреля двадцать восьмого, а крещен мая второго дня. При крещении восприемниками были сын священника Мининской богоделенной церкви Владимир Покровский и дочь священника Покровского Юлия. Таинство совершил Священник Нижегородской Сергиевской
церкви Евграф Минервин. Гербовый сбор уплачен.
Августа 9 дня 1894 года. Член Консистории Протоиерей Николай Успенский. Секретарь Колоколов. И. д. стола начальника Пароснов. Приложена
печать Нижегородской Духовной Консистории»
(ЦИАМ, ф. 418, оп. 308, д.782).
ЧЕРЕЗ ТРИ КОНТИНЕНТА
О жизни в родительском доме Покровских почти ничего неизвестно. Но года за три до того, как пишу эти строки, случилась почти мистическая история, что порой случается у тех, кто посвятил себя исследованию родословной.
Вычитала в энциклопедических материалах об А.Д. Александровиче (ур. Покровском), что он, будучи в эмиграции, в 1953 году написал и издал в Америке (в издательстве им. А.П. Чехова) мемуары «Записки певца». В России книга никогда не издавалась. По понятным причинам это издание пробудило во мне огромный интерес. Рассчитывала найти о жизни моих родных хоть какую-то неформальную информацию.
До этого неоднократно искала в Интернете текст мемуаров, но не на
ходила. В очередной раз без всякой надежды набрала название в поисковике. И о чудо! В магазине редкой букинистической книги в Германии нашла «Записки певца». А далее последовала скоростная гонка: списалась с продавцом; книга уже была обещана книголюбу из Сибири; объяснения, кто я и что «просто умру без этих мемуаров»; уговоры уступить книгу и наконец встреча с продавцом в Москве!
Последовал интереснейший долгий рассказ о судьбе этой книги, которую из-за закрытия библиотеки в Австралии (мировая печальная тенденция на сегодня) должны были уничтожить. Сердца библиотека рей, страдающих от этого кошмара, не выдержали, и последовал звонок к русскому книголюбу-букинисту.
Так в результате невероятной случайности и не менее невероятным путём, пройдя на протяжении полувека по трём континентам и четырём странам (США, Австралия, Германия, Россия), воспоминания младшего брата моего дедушки попадают ко мне.
БРАТ О БРАТЬЯХ
К сожалению, в «Записках певца» очень мало сказано о жизни в отчем доме и в родительской семье. Но и этого достаточно, чтобы увидеть характеры братьев, и чем была заполнена их юность: «…Все вспомнившиеся мне сейчас песнопения составляют для меня по сию пору нечто драгоценнейшее. Я называю их жемчужинами православного пения и стараюсь непременно услышать, когда их поют.
Если же это не удаётся, то я сам в соответствующие моменты сажусь за рояль и проигрываю их изумительную музыку. И слёзы умиления у меня при этом – градом! Но я даже и не стараюсь их удерживать.
Само собой разумеется, что мне, ребёнку, не по силам было разыскивать
жемчужины самостоятельно, и тем более преуспевать в этом. У меня были
руководители – мои старшие братья.
Одному из них, Константину, я обязан тем, что научился “не скучать в церкви”, не переминаться за богослужением с ноги на ногу и не спрашивать себя и других – скоро ли кончится служба? Он научил меня следить за действиями священнослужителей и отдавать себе отчёт в том, почему открылись или закрылись Царские врата? <...> Что означает хождение по церкви? <…> Для чего зажигают паникадило? и проч. Будучи ещё совсем маленьким, 6–7 лет, я любил с братом ходить на “Страсти Господни” и внимательно слушать, что читает священник. С ним в ночь с Великой пятницы на Великую субботу я деловито поднимался в половине второго и торопился не опоздать к заутрене – “хоронить Христа”. С ним же с восторгом смотрел – и видел как в Пасху “играет солнышко”, тоже славящее Воскресение Христово. Великое дело уметь видеть это!
С двумя другими братьями я пел. Со старшим, Владимиром, преимущественно церковное. Он-то и обращал моё внимание на сто;ящее и углублённое, развивал мой вкус.
Средний же брат, Николай, будучи певуном-любителем и в то же время сорвиголовой”, а в моих глазах, конечно, “героем”, увлекал меня светским пением. У него был недурной баритон, и он любил петь и нравился, особенно барышням. Они находили, что он очень хорошо поёт, с чувством, “замечательно”. Я же считал, что попросту никому так не спеть, как он поёт. Чего-чего только не приносил он домой – и оперные арии, и романсы, и куплеты, и ансамбли (дуэты, трио и проч.), и даже хоровые произведения, будь то снова из опер или репертуар ресторанов, редко-редко нечто, якобы народное. Всё это я у него прослушивал и, что мог, пел вместе с ним. Мы пели без разбору, что придётся, но предпочитали мелодичное, певучее, лирическое. А я так тяготел к грустному. Оно меня трогало и нравилось мне больше весёлого, ухарского. При этом мы увлекались не столько содержанием исполняемого, сколько музыкой ансамбльного пения. Слова казались второстепенными и – даже ещё
резче: если слова хороши, значит, плоха музыка. И мы пели не в унисон, а не
пременно на два и на три голоса. Старший брат тоже подтягивал.
<…> Пение настолько меня, маленького увлекало, что я сам по себе не прочь был устроиться и в профессиональный хор: у меня был хороший голос и слух,меня бы взяли. Я сильно мечтал об этом. Но об этом просто не могло быть и речи. Это было, во-первых, не нужно. А во-вторых, братья мои, сильно меня любившие, поставили мне ультиматум не петь даже в гимназическом хоре. “Иначе у тебя голоса потом не будет. Всё прокричишь”, – говорили они мне. И они были правы…»
Вот так в юности просматривались склонности, таланты и характеры у детей Доримедонта Васильевича.
Константин уже тогда был наблюдателем-аналитиком, понимающим упорядоченность и логику даже церковных обрядов, педагогом для младшего брата. А по описанию характера моего дедушки – среднего брата Николая – сложилось ощущение, что это был человек увлекающийся, энергичный и не лишённый мужского обаяния. Из этого описания я увидела некоторые схожие черты характеров моего папы, сестры и моего.
Старший брат, Владимир был рассудителен и поддерживал младших братьев. В 1910 году стал частным поверенным и помогал в работе брату Николаю, который служил присяжным поверенным в Окружном уфимском суде.
Младший брат, Александр стал известным певцом и с 1909 по 1919 год
солировал в Мариинском театре в Петербурге. Его отличала чувствительная душа, большая эмоциональность, слыл хлебосолом. В доме всегда было полно народу.
О других братьях и сёстрах большой семьи Покровских у меня на сегодня мало информации.
Несмотря на то, что дети росли в семье священника, время взяло своё. Получив светское образование и профессии, они постепенно отходили от уклада жизни родительской семьи и уже не придерживались строгой религиозности. Их жизни сложились по-разному. Но в каждой судьбе были свои трагические страницы.
(стр. 41)
*****
ГЛАВА 8
НАУКИ ТЯЖКО НАМ ДАЛИСЬ
Как ни странно, но у братьев отношение к учёбе сильно различалось. Сложилось такое впечатление, что, может быть, не столь тяжко, сколь неохотно учился Николай, в отличие от старшего брата Константина, который имел с малых лет «любознательность отменную и склонность к любым наукам». Средний же брат, Николай, по словам младшего брата, был «сорвиголова». Какая уж тут усидчивость и сосредоточенность? Тем не менее, Николай всё-таки получил высшее образование.
Через поколение такое отношение к учёбе повторилось и в нашей семье. Сестра Ирина была похожа на Константина, а я – на Николая. В дальнейшем нашла много сходства между нами в темпераментах и характерах.
Как же проходила учёба Николая? На это, хотя бы частично, могут ответить архивные документы. Большая их часть найдена всё в том же «Личном деле студента Покровского Н.Д. в ИМУ»5.
ГИМНАЗИЯ
Началась учёба в Нижегородской гимназии, где Николай проучился семь классов. Восьмой класс он уже оканчивал в Казани, где и получил аттестат.
Для меня так и осталось загадкой, почему в Казани? Может быть, семья жила бедно и кто-то из родни забрал на год учёбы к себе? А может, уже вполне зрелому юноше захотелось вырваться из-под родительского строгого надзора? К сожалению, этого мы уже никогда не узнаем. Где и на какие средства Николай там жил? Думаю, что это были не простые времена для всей семьи.
У Николая поведение было, в общем, «отличное», и прилежание было вполне хорошее. Уроки пропускал только по болезни. Что это были за болезни, из-за которых он даже не посещал гимнастику, неясно.
(ЦИАМ ф. 418, оп. 308, д. 782.
6 Там же.)
Аттестат зрелости Покровского Николая
История учёбы Николая перекликается с историей учёбы его младшего брата Михаила, который, якобы по болезни, так и не окончил ветеринарный институт в Юрьеве. Это принесло много хлопот старшему брату Константину, который в то время его опекал. Доктор поставил диагноз: неврастения…
Это не удивляет. Вижу параллель и со своей учёбой, так как я сама в десятом классе от нервного истощения и перенапряжения начала падать в обмороки. Родители сначала называли моё нежелание ходить в школу «воспалением хитрости». А я до сих пор с содроганием вспоминаю годы учёбы, хотя всегда была почти отличницей. Школа стала тоскливой тюрьмой, невероятной скукой и непрекращающимся стрессом.
Творческой и фантазийной душе было тесно в клетке. Мне, как и Михаилу, к окончанию школы врачи вынесли вердикт «<…> крайнее нервное истощение и перенапряжение». На самом деле я всю жизнь училась с удовольствием, но только на «вольных хлебах» и тому, что нравилось.
Так что, дорогой мой дедушка Николай и двоюродный дедушка Михаил, я с вами одной крови и одной породы. С генетикой не поспоришь!
Вот и Николай в гимназии на занятиях и при выполнении письменных работ был «исправен». Но «к учению особенного интереса не обнаружил». И это заметно по оценкам, где в основном фигурируют тройки. В наше время сказали бы «троечник». Как бы хотелось узнать, где в те времена был его интерес? Продолжал ли Николай так же увлекаться музыкой, как при жизни в отчем доме или чем-то другим были
заняты его ум и душа?
УНИВЕРСИТЕТЫ: ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ
Как бы то ни было, но в июле 1894 года Николай подал прошение в Императорский Московский университет (ИМУ) на юридический факультет. Старший брат Константин к тому времени уже окончил тот же университет и дорабатывал в Москве обязательства по университетской учительской стипендии.
В те времена не требовалось сдавать вступительные экзамены. Достаточно было аттестата об окончании гимназии. Так началась для Николая совсем взрослая жизнь вдали от родительского дома.
Императорский Московский университет
В нашей семье не осталось ни одной фотографии дедушки. Мой папа даже не помнил лица своего отца. Несмотря на большой объём просмотренных документов, фотографию удалось найти только в личном деле ИМУ, Николаю только-только минуло двадцать лет.
(ЦИАМ, ф. 418, оп. 308, д.782.)
Николай Доримедонтович Покровский. Июль 1994 г.
Долго вглядывалась в лицо студента Николая, пытаясь найти папино и моё отражение. Немного потряхивал озноб переживания этого момента – первая встреча с неизвестным, но близким мне человеком. Страшно было разочароваться: вдруг не понравится его внешность. Но этот со всем молодой юноша с фотографии сразу показался умным, обаятельным и красивым. Не скажу, что мой папа внешне похож на своего отца. Скорее, больше сходства с его младшим братом Александром, когда тот
был уже в возрасте, и с матерью Марией Фёдоровной. А вот характер сын точно получил от своего отца, а затем передал и мне.
Но вернусь к студенческой жизни Николая-старшего. Может быть, в силу не таких ярких способностей, или по каким другим причинам, Николаю учиться было сложнее, чем Константину. Он не смог решить, как старший брат, вопрос с учительской стипендией. Даже неизвестно, пытался ли сделать это. Сложность финансового положения Николая видна из прошения, поданного уже в декабре 1894 года:
«Его Превосходительству Господину Директору Императорского Московского Университета студента Императорского Московского Университета Первого семестра юридического факультета Николая Покровского
ПРОШЕНИЕ
Имею честь просить Ваше Превосходительство сделать зависящее от Вас распоряжение об освобождении меня от платы за второе полугодие текущего 1894/5 академического года, вследствие моего весьма тяжёлого положения в материальном отношении. При сём прошении прилагаю свидетельство о моём семейном положении, выданное моему отцу в Нижегородском Полицейском Управлении. Студент Императорского Московского Университета I-го семестра Юридического факультета Николай Покровский. Мо
сква декабрь 7-го дня 1894 года».
Ещё через полтора года Николай подал прошение о переводе в Новороссийский университет, который в то время находился в Одессе.
Я не получила ясного ответа о причинах перевода из личного дела Николая. Но, похоже, что учёба у него не задалась в Московском университете, так как к моменту перевода он не прошёл курсовых испытаний за 1895 /96 учебный год. При этом сказано, что проявил себя отличником (видимо, в поведении). Это стало известно из документа, который весь испещрён правками и исправлениями. Часть текста замарана. Вероятно, черновик:
«Министерство Народного просвещения.
Ректор Императорского Московского Университета
Москва апрель 18 дня 1896 г. № 1687
Господину ректору Императорского Университета
Господин Попечитель Московского Учебного Округа (замарано)...
Вследствие сего, и на основании № 5, ныне действующих для студентов и вольнослушателей правил, препровождая при сём, поименованные в прилагаемой описи документы Покровского, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что Покровский по аттестату зрелости 3 Казанской гимназии в июне 1894 г. принят был в число студентов Московского Университета на юридический факультет < (замарано)…> слушателем лекций 1 и 2 семестра. В 1894–95 и в 1895–96 гг. <(замарано)…> и полукурсового испытания в 1 части не сдал и согласно < (замарано)…> Зачёт <…> Подвергся увольнению.
Во время пребывания в Университете, Покровский в поведении был от
личном, ни в чем предосудительном замечен не был, и к переходу его в Но
вороссийский Университет со стороны ИМУ препятствий не встречается.
При сём имею честь <…>»
Николай получил разрешение на перевод в Новороссийский университет.
Императорский Новороссийский университет.
Перевод в другой университет позволил избежать исполнения во
инской повинности. Осенью 1896 года Николай переехал в Одессу. Но и там ему пришлось не сладко, судя по тону прошения от 29 января 1897 года, которое он отправил в Московский университет, с просьбой ускорить пересылку документа о тяжёлом финансовом положении его родительской семьи.
(ЦИАМ, ф. 418, оп. 308, д. 782.)
Проучился Николай в Одессе всего два учебных года (1896/97 и 1897/98), так как в «Списках студентов Новороссийского университета за 1898/99 учебный год» Покровского Николая уже нет.
Картина с образованием Николая прояснилась, когда был найден формулярный список.
В дальнейшем информация подтвердилась в документах Уфимского окружного суда.
Из этих документов следовало, что Николай Доримедонтович Покровский обучался в Ярославском Демидовском юридическом лицее (1898–1900 гг.) и закончил со званием «кандидат юридических наук».
Что заставило Николая перевестись в Ярославль, догадаться нетрудно. Хотя истину уже не узнать.
ВОЖАКИ И ПТЕНЦЫ
ДЕМИДОВСКОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦЕЯ
Поиск следов деда привёл меня к Демидовским «Временникам» конца XIX;начала ХХ века.
Не подозревала, что чтение протоколов Совета преподавателей лицея будет настолько увлекательным. Научно-исследовательские работы профессуры и студентов, которые представляют собой кладезь интереснейших знаний по законотворчеству древности и юриспруденции начала века двадцатого. Сочинения студентов с отзывами. Обсуждения внутренней жизни лицея. Обсуждения подготовки праздников.
Казалось бы, скупые канцелярские строчки казённого протокола. Но сколько любви, внимания и простой отеческой заботы о подопечных студентах – «птенцах лицеевых» чувствуется в этих словах: «Вследствие малочисленности студентов и вследствие всего склада жизни в небольшом провинциальном городе, коим является Ярославль, между преподавателями и студентами сама собою возникает близость на почве умственных потребностей, которым остальные члены общества мало причастны.
Преподаватели и вне учебных занятий в лицее поддерживают постоянное общение со студентами, знакомятся с их нуждами и запросами, возникающими у каждого студента
в самый момент вступления в новую для него обстановку академической жизни <…> С первого же курса, соответственно специальности, студенты пишут сочинения по предметам, читаемым на курсе. При занятиях по изготовлению сочинений, из которых
лучшие награждаются денежными премиями, равно как и при изучении предложенных к прочтению книг, между преподавателями и студентами происходят частные собеседования, дающие возможность преподавателю заранее, задолго до экзаменов, вполне ознакомиться с умственными способностями, степенью прилежания и другими качествами большого числа студентов».
Для лицеистов, заботясь об их душевном состоянии, учитывая их тоску по отчему дому и вольной жизни, устраивали балы и творческие вечера, на которые приглашалось местное уважаемое общество – «семей ные пары с дочерьми».
Уж не на одном ли из них познакомился Николай со своей первой женой Екатериной Павловной Жоховой? Не могу быть до конца уверенной в её фамилии, так как это фамилия восприемницы при рождении их сына Мстислава (04.08.1899–после 1918), судя по всему, матери Екатерины Павловны. Метрической записи бракосочетания не удалось
отыскать. В Ярославском архиве многие документы были утрачены.
В лицее помимо научных также создали литературный и хоровой кружки, приобрели несколько роялей для музицирования…
Преподавательский состав делал всё, чтобы лицей для студентов стал родным домом.
Начало ХХ века – время студенческих волнений во всех учебных заведениях Российской империи. Параллельно мне довелось работать с документами Казанского университета как раз этого периода. «Учёные записки» Казанского университета пестрят приказами о наказаниях неблагонадёжных студентов. Ярославль и Демидовский лицей тоже смута не обошла стороной. Но в протоколах педагогического Совета почти
нет записей о репрессивных мерах, принятых к студентам. Педагогические советы этих лет наполнены озабоченностью и тревогой за своих питомцев. Преподаватели прилагали максимальные усилия, чтобы занять умы студентов
творческими и научными интересами. Проводили личные беседы, разъясняли сложившуюся ситуацию в университетах, налаживали душевный контакт со своими подопечными.
В этой атмосфере учился и мой дед. Я будто прошлась вместе с ним по коридорам лицея,заглянула в богатейшую библиотеку, пробежала пальцами арпеджио по клавишам рояля…
В который раз читаю и перечитываю совсем нескупые строчки казённого протокола, чтобы почувствовать атмосферу бытия дедушки в молодости. Можно много собрать
дат и названий мест из жизни своих предков. И это, несомненно, важно. Но куда важнее почувствовать, что наполняло его душу, какой дух царил вокруг.
Пожелтевшие архивные страницы «Временника» всё ещё хранят дыхание жизни Демидовского лицея.
(стр. 50)
*****
ГЛАВА 9
СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ ДЛИЛОСЬ НЕДОЛГО
То, что у дедушки было два брака, стало для меня полной неожиданностью. Исследуя его служебную деятельность, наткнулась на упоминание в «Формулярном списке» от 1903 года о сыне Мстиславе. Единственный раз в списках окружного Уфимского суда было указано «не женат», но при этом имеет сына.
Судебная канцелярия вела годовые отчёты судов небрежно, поэтому отследить точные даты смерти жены сложно. Прошло немало времени, когда собралось определённое количество документов, и появилась возможность провести сопоставление разрозненной информации.
По моим предположениям, Николай Доримедонтович потерял жену ближе к концу 1902 года. После окончания Демидовского юридического лицея Покровский с 1901 года служит частным поверенным в Уфимском окружном суде.
В «Адрес-календаре» города Уфы за 1903 год Н.Д. Покровский уже не упоминался. В 1904 году вновь появился на страницах «Адрес-календаря».
В списке чинов округа Уфимского окружного суда к 1 января 1903 г. записано: «Николай Дормидонтович Покровский – Демидовский юридический лицей – женат – вдов»
Куда же и по какой причине он исчез на год? Позднее выяснится, что Николай Доримедонтович назначен помощником податного инспектора Юрьевского участка Лифляндской губернии. Доход за год составил: «…жалования – 500 руб., столовых – 250 руб., квартирных – 250 руб., разъездных – 300 руб. Всего – 1300 руб.»
Частный поверенный — в России XIX –- начала XX вв. – частный адвокат по гражданским и уголовным делам. В отличие от присяжных поверенных частные поверенные имели право выступать только в тех судах, от которых получили свидетельство – разрешение на эту деятельность.
(ЦГИА РБ, Уфимский окружной суд ф. И-334.
Формулярный список, РГИА, ф. 1349, оп. 1, д. 3528, ФС чинов гражданского ведом
ства, коллекция ПОКРОВСКИЙ Н. В. – ПОКРОВСКИЙ Н. Ф. Лист 33 – 34).
Чтобы понять, каково было материальное положение у Н.Д. Покроского в 1903 году, стоит посмотреть, что можно было купить в то время на такое жалованье, когда на день приходилось примерно 3 рубля 60 копеек.
Историческая справка: Купюра в 1 рубль появилась после проведения денежной реформы в 1896-1897 годах. На рубль можно было купить 5 бутылок пива, или килограмм мороженого осетра, или 4 десятка яиц,или 7 литров свежего молока, или 13 булок свежего хлеба, или кило 200 тульских пряников с вареньем.
Одежда для гражданского населения обходилась гораздо дешевле военной: рубаха выходная ; 3 рубля, костюм деловой для приказчиков ; 8 рублей, пальто длинное ; 15 рублей, сапоги яловые ; 5 рублей, ботинки летние ; 2 рубля.
Формулярный список дал точный ответ: «вдов», «имеет сына Мстислава, рождённого 4 августа 1899 года».
Укрепилось моё предположение, что Николай Доримедонтович овдовел в конце 1902 года. С 15 января 1903 года он уже служил в городе Юрьеве (Дерпт, ныне – Тарту) в Лифляндии (ныне – Эстония).
В это же время в Юрьевском университете преподавал и служил в университетской обсерватории его старший брат Константин Доримедонтович Покровский.
Возможно, что именно поэтому Николай выбрал место прохождения службы в Юрьеве. Трудно сказать, где и с кем находился в этот момент сын Мстислав.
Формулярный список ; Послужной список — главный документ служебного состояния каждого офицера, чиновника гражданского или военного ведомства, а также канцелярского служителя.
Лифля;ндская губе;рния — средняя из трёх (до 1783) Прибалтийских (остзейских) гу
берний Российской империи, располагалась на берегу Рижского залива Балтийского моря.
Образована в 1721 году на территории бывшей Шведской Ливонии. В настоящее время
территория разделена между Латвией, в составе которой находится большая её часть,
включая бывший губернский город, и Эстонией.
Чтобы дальше продвигаться по служебной лестнице после окончания высшего учебного
заведения, по закону необходима была пятилетняя служба по судебному ведомству, или нужно было состоять в течение пяти лет помощником
присяжного поверенного. Что заставило Николая Доримедонтовича покинуть Уфу, пережитое горе или служебная необходимость, вряд ли удастся установить.
Почти восемь лет потребовалось, чтобы найти имя первой жены Николая Доримедонтовича. Метрическую запись о бракосочетании не удалось отыскать в предполагаемые годы ни в Одессе, ни в Ярославле.
Но сын Мстислав родился в Ярославле. Именно из этой метрической
записи стало известно, что мать ребёнка звали Екатериной Павловной
Жоховой (?).
Крестили Мстислава в Ильинской церкви через неделю после рождения (11 августа 1899 года). При крещении восприемники – отец Николая, священник Доримедонт Васильевич Покровский и вдова коллежского секретаря Юлия Александровна Жохова.
Обычно восприемниками (крёстными) были родственники. Логично предположить, что Юлия Александровна – мать Екатерины Павловны.
Пока не удалось найти метрической записи о смерти первой жены Николая Доримедонтовича.
Вероятно, сын Мстислав жил с отцом в Уфе, так как гимназию окончил именно там.
Отслужив до конца 1903 года в Юрьеве, Николай Доримедонтович возвратился в Уфу.
До брака с моей будущей бабушкой ещё много лет.
(ГАЯО, ф. 230, оп. 11, д. 27 стр. 411 – об. 412.)
(стр 53)
***
ГЛАВА 10
ВВЕРХ ПО СЛУЖЕБНОЙ ЛЕСТНИЦЕ
ПОМОЩНИК ПРИСЯЖНОГО ПОВЕРЕННОГО
Отследить частную жизнь Николая Доримедонтовича в период его довольно долгого вдовства не удалось, так как нет никаких документов,воспоминаний или свидетельств.
Восхождение же по служебной лестнице шло своим чередом. После возвращения из Лифляндии в Уфу в конце 1903 года Н. Д. Покровский продолжил службу в Уфимском окружном суде в качестве помощника присяжного поверенного.
Историческая справка: «Помощники присяжных поверенных — это такие адвокаты-стажёры, которые имели право на самостоятельное ведение судебных дел. Подчинялись одновременно и присяжным поверенным, при которых числились, и окружным судам,
в которых работали. Как правило, такие адвокаты вели простые уголовные дела “по назначению суда” или те, которые поручали им присяжные поверенные в отношении клиентов, не имевших возможности хорошо заплатить. Проработав помощником присяжного поверенного в течение пяти лет, юрист получал право стать присяжным поверен ным (полноценным адвокатом) и уже самому выбирать дела, сулящие
высокие гонорары. Помощники, по закону призванные лишь помогать присяжным поверенным в «практических занятиях», вскоре превратились в активную часть адвокатского сословия. Имеющие высшее юридическое образование, начинали выступать в суде по гражданским делам и в качестве защитников по уголовным делам. На практике помощники присяжных поверенных составляли самостоятельную форму адвокатуры, входящую как в присяжные, так и в частные адвокатские учреждения»
(https://megaobuchalka.ru/15/22046.html)
СИМСКИЕ ЗАВОДЫ
В Национальном архиве Татарстана (Казань) мне посчастливилось найти личное дело Н. Д. Покровского, начатое ещё 3 октября 1900 года.
А также несколько дел, которые он вёл, будучи помощником присяжного поверенного Григория Владимировича Гутопа, начиная уже с 1 июня 1900 года. Эти судебные дела касались бытовых тяжб и наследства жителей посёлка Сим при Симском железоделательном заводе, что располагался на реке Сим в ста верстах к востоку от Уфы.
Посёлок Сим. Симский железоделательный завод
Историческая справка: «Заводовладелец Я. Б. Твердышев построил это предприятие в башкирской Шайтан-Кудрейской волости на купленных, а отчасти присвоенных землях, принадлежавших до того старшине Юлаю Азналину (отцу Салавата Юлаева). В 1773 на заводе трудилось более 900 приписных крестьян. Большинство из них в ноябре примкнуло к Пугачёвскому восстанию и сражалось в повстанческих отрядах атамана И.Н. Зарубина-Чики, осаждавших до конца марта 1774 Уфу. В апреле того года Симский завод служил опорной базой отряда С. Юлаева. В конце апреля сюда направился карательный корпус И.И. Михельсона, но повстанцев не застал (они перед этим отошли в окрестные селения). Выждав время и воспользовавшись тем, что Михельсон отправился в погоню за войском Пугачёва к верховьям Яика, С. Юлаев 23 мая совершил набег на Симский завод, повлёкший за собой гибель нескольких десятков местных жителей. По приказу Салавата была разрушена заводская плотина, сожжены производственные строения, цехи и мастерские, выведено из строя оборудование, снесены и сожжены деревни, а приписные к заводу крестьяне отправлены к местам их – в Кунгурский уезд. Год спустя С. Юлаева и Ю. Азналина,
осужденных Тайной экспедицией Сената на пожизненные каторжные работы, доставили на Симский завод, где те претерпели публичную экзекуцию, и после подобных же истязаний в других селениях под охраной отправились к месту каторжного пребывания – в Балтийский порт Эстляндской губернии. Завод возобновил производство лишь в сентябре 1777 года. Симский завод упоминается Пушкиным в «Истории Пугачёва» и архивных заготовках к ней».
Для практики начинающего юриста как раз подходили командировки в такое место. Не присяжному же поверенному по пустяковым обывательским делам трястись за сто вёрст. Не «царское» это дело! А молодому человеку двадцати семи лет в самый раз!
Что из себя представляли Симские судебные дела? Это были довольно мелкие тяжбы между соседями, родственниками на тему дележа имущества и наследства. Кто-то всегда оставался обиженным и искал виноватого в лице помощника присяжного поверенного, который занимался их делами. Бесконечная переписка с ненужными обывательскими подробностями, изложенными в чрезвычайно нервных выражениях.
Честно говоря, я с трудом дочитывала эти пухлые дела. Через несколько страниц теряла логическую нить и вообще уже ничего не понимала. Не раз удивлялась, как хватало терпения у Николая Доримедонтовича с его характером «сорвиголовы» изо дня в день много лет читать,вникать, разбираться с такими, на мой взгляд, скучными и запутанными делами.
ПРИСЯЖНЫЙ ПОВЕРЕННЫЙ
Даже когда Покровский поднялся по служебной лестнице до звания присяжного поверенного, дела хоть и стали намного сложнее, но носили тот же нудный характер. Одно из таких дел тянулось с 1912 до 1917 года и закончилось кляузой на Н.Д. Покровского. Начальство отказало в жалобе, так как объяснение и личность Николая Доримедонтовича «внушали доверие».
Представляю, сколько нервов было отнято у моего будущего деда, пока тянулась эта тяжба.
Особенно вызвало сочувствие к деду одно дело, после которого Николаю Доримедонтовичу собранием присяжных поверенных Казанской судебной палаты в 1908 году было запрещено три месяца заниматься адвокатской деятельностью. Как я поняла, причиной этого взыскания были слова, сказанные им на судебном заседании. Эта история в подробностях смаковалась в местной газете.
А суть дела сводилась к тому, что поймали преступника. Полицейские, изловившие его, требовали вознаграждение в 3000 рублей, которое якобы было обещано за поимку злодея. И об этом вознаграждении им сказал присяжный поверенный Н.Д. Покровский. Николай Доримедонтович стал оправдываться, что «сам видел объявление на витрине
Уфимского суда», что «все и так знали про это вознаграждение…»
Мой дед допустил профессиональную ошибку (не имел права говорить о вознаграждении), за что и был отстранён от дел на три месяца.
Всё бы ничего, всякое бывает, тем более при такой «скользкой» деятельности – защитника в суде. Насмешила же маленькая деталь в поведении Николая Доримедонтовича. Защищаясь, он повторял: «…на сколько я помню…», «…если мне не изменяет память…»
Я не раз сталкивалась с этими фразами в архивных документах, заполненных моим дедом. Даже дату брака с моей будущей бабушкой он записал неверно, а перед этим приписка: «Если мне не изменяет память»!
Ох, уж эта изменчивая память! До сих пор не могу найти дату их бракосочетания. На многие, весьма важные моменты в биографии ему «изменяла память». Но к этой особенности то ли памяти, то ли характера вернусь позже.
Улыбку вызвало и то, что любимое выражение передалось по наследству аж до третьего поколения. Я говорила, что мой папа осиротел рано и никак не мог перенять любимые словечки от своего отца. Остаётся только принять, что они перешли «на генетическом уровне». По мере новых свидетельств о характере деда я всё чаше замечала их продолжение в потомках, в том числе и меня. Связь поколений, однако.
Помощником присяжного поверенного Николай Доримедонтович прослужил до июля 1906 года, после чего 1 августа того же года подал прошение в Казанскую судебную палату о зачислении в присяжные поверенные округа Казанской судебной палаты.24
Из прошения видно, что Николай Доримедонтович на тот момент (лето 1906 года) жил в доме купца Гирбасова на Соборной улице в Уфе.
г. Уфа, Соборная улица, Вознесенский собор Историческая справка: «Присяжные поверенные имели право: вести гражданские дела во всех судебных установлениях без получения свидетельств на право ходатайства по чужим делам; получать
вознаграждение за ведение дел; передавать друг другу состязательные по гражданским делам бумаги без посредничества судебных приставов и т. д. Присяжный поверенный был обязан вести список дел, которые ему поручались, и представлять его в совет или окружной суд по первому требованию. <…> звание присяжного поверенного несовместимо с действительной службой, так как присяжный поверенный должен быть независим от начальства.
Судебная реформа 1864 года коренным образом преобразила всю систему правосудия Российской империи. Уставы ввели принцип независимости и несменяемости судей; установили подсудность всего населения без каких-либо изъятий; отделили предварительное следствие, как от полицейского сыска, так и от прокуратуры; обеспечили состязательность судебного процесса, полностью уравняв в правах стороны обвинения и защиты. Сердцевину реформы составили учреждение суда присяжных и создание свободной, отделённой от государства, адвокатуры.
Присяжный поверенный, исключённый из числа таковых любой судеб
ной палатой, лишался навсегда права вернуться к профессии на всей терри
тории России. Претендующие на звание присяжного поверенного подавали
заявление в совет присяжных поверенных с приложением необходимых
документов. <…> Лицо, принятое в присяжные поверенные, получало сви
детельство и после этого принимало присягу. Затем его включали в специальный список присяжных поверенных, а решение о его принятии публиковалось к всеобщему сведению.
Присяга присяжного поверенного: “Обещаюся и клянусь Всемогущим Богом, пред святым Его Евангелием и Животворящим Крестом Господним Его Императорскому Величеству Государю Императору, Самодержавцу Всероссийскому, не исполнять и не говорить на суде ничего, что могло бы клониться к ослаблению православной церкви, го сударства, общества, семейства и доброй нравственности, но честно и добросовестно исполнять обязанности, принимаемого мною на себя звания, не нарушать уважения к судам и властям, и охранять интересы моих доверителей или лиц, дела которых, будучи на меня возложены, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ перед законом и перед Богом на страшном суде Его. В удостоверение сего целую слова и крест Спасителя моего. Аминь”».
Восьмого июля 1906 года член совета присяжных поверенных Г.В. Гутоп подал в совет присяжных поверенных округа Казанской судебной палаты представление на принятие своего помощника Н.Д. Покровского в число присяжных поверенных: «В Совет Присяжных Поверенных Округа Казанской Судебной Палаты Члена Совета Григория Владимировича Гутоп.
Прилагая при сем прошение Помощника моего Николая Доримедонтовича Покровского о принятии его в число Присяжных Поверенных Округа Казанской Судебной Палаты со справкою от Уфимского Окружного Суда о количестве уголовных дел, в которых он вел защиту подсудимых перед присяжными заседателями, имею честь довести до сведения Совета: а, что документы Н.Д. Покровского Были представлены при зачислении его помощником в Уфимский Окружной Суд, откуда переданы в Совет, б, что Н. Д.
Покровский состоял при мне помощником с июня 1900 года, т.е. свыше узаконенного пятилетнего срока, и в, что занимаясь в течение этого времени ведением уголовных и гражданских дел в общих и мировых установлениях, как по поручениям от меня, так и самостоятельно по доверенностям на свое имя, Н.Д. Покровский при полном знании дела всегда отличался добросовестностью и ни жалоб, ни нареканий на него ко мне не поступало.
Член Совета Гр. Вл. Гутоп (подпись)»
18 октября 1906 года Николай Доримедонтович Покровский был
приведён к присяге и служил в этом качестве в Уфимском окружном
суде до ноября 1917 года, когда окружные суды были упразднены декретом СНК РСФСР.
На какие доходы жила семья почти весь следующий год, неизвестно.
Продолжение повествования о жизни дедушки с этого момента ста
новится невозможным без рассказа о моей бабушке – Марии Фёдоров
не (ур. Субботиной) и её предках Субботиных и Мокрушиных, а также
о селе Ильинском Пермской губернии, где все они жили и служили.
Поэтому следующие главы посвящены тем, с кем связана жизнь моей
бабушки и её судьбе до встречи с моим дедушкой.
(стр. 61)
*****
ЧАСТЬ III.
СУББОТИНЫ И МОКРУШИНЫ
Бродят столетий седые туманы,
И заклинают волшебную вязь,
Та, что вернёт людям разум и память,
Предков с потомками крепится связь.
Zgar, «Бродят туманы» (Wander the mist)
ГЛАВА 11
РОДИНА ПРЕДКОВ. СЕЛО ИЛЬИНСКОЕ
География поиска бабушки, так или иначе, сводилась к Уралу и к селу Ильинскому, где папа мечтал побывать и всегда вспоминал одновременно с любовью и болью. А как иначе, если эти места были связаны с его мамой.
Интернет – великая вещь! По подсказке нашла генеалогический уральский форум и «забросила» туда всё, что знала о бабушке. А знала на тот момент совсем немного. Мне повезло — сочетание «Субботины Ильинское» оказалось магическим.
В тот же день откликнулся Валерий Львович Москальков, прабабушкой которого была Ольга Петровна Смородская (ур. Субботина) из села Ильинского Пермской губернии. Валерий тоже занимался исследованием рода Субботиных и собрал много ценной информации. Сейчас уже не смогу отделить, что нашёл он, а что отыскала я. Да это и не так важно. Искать документальное подтверждение, что мы с Валерием четвероюродные брат и сестра пришлось ещё довольно долго. Мой прадед и его прабабушка оказались родными братом и сестрой. Вот так у меня появился братец, чему я несказанно обрадовалась – первый живой родственник со стороны бабушки! Позже найдутся ещё наши родственники ; потомки Субботиных.
ПОСЁЛОК ИЛЬИНСКИЙ – СТОЛИЦА ВЛАДЕНИЙ СТРОГАНОВЫХ
Как не рассказать об этом, уникальном в своём роде месте, коли в его
атмосфере жило не одно поколение моих предков Субботиных и Мокрушиных?
Посёлок Ильинский относится к историческим местам Прикамской земли. В разные времена название немного варьировалось: село Ильинское, посёлок Ильинский (на сегодня посёлок Ильинский городского типа).
Расположен посёлок на одном огромном холме, и все его улицы сбегают к реке. Таким образом, с каждого перекрёстка открываются фантастические пейзажи берегов Камы и Обвы.
Посёлок Ильинский Пермского края В. Л. Москальков подарил мне книгу по истории посёлка Ильинский, составленную О.Л. Кутьевым «Ильинский ; страницы истории». Пред
лагаю полистать страницы этой замечательной книги:
«В переписи Яхонтова, первой переписи Перми Великой, в 1579 году упо
минается: “<…> погост Обва на реке Обва, а в нём церковь строения деревянного до 13 дворов пашенных крестьян <…>” Это первое упоминание считает
ся официальной датой “рождения” Ильинского…
По мнению археологов, изученные остатки древнего Ильинского кладбища относятся к XVII–началу XVIII века. На месте сегодняшнего посёлка Ильинский располагался погост Обва, который во второй половине XVIII века, в связи с постройкой храма Ильи Пророка, был переименован в погост Ильинский <…> До XVII века земли обвинские в основном населяли коми-пермяки и их предки. А ещё раньше обитали в этих краях финны и ещё множество племён с разных сторон <…> Русские пришли в эти края довольно поздно.
Река Обва переводится с коми-пермяцкого как «луговая вода». В XVI веке
в Обвинском поречье начало формироваться старожильческое русское население. В 1558 году по грамоте Ивана IV Грозного представители рода Строгановых получили огромные земельные владения в Прикамье, в том числе и часть обвинских земель (село Слудка)<…> Благодаря активной политике Строгановых… формируется мощная строгановская «империя». В XVIII веке прежде свободное население Обвинского поречья попадает в крепостную зависимость от Строгановых – в 1702 году. Григорий Дмитриевич Строганов от Петра I получает земли по рекам Обве, Иньве и Косьве <…>
Усиление православных традиций в среде жителей погоста Обвы начинает происходить во второй половине XVII века. Так что, переход коренного населения к христианству не был скоротечен. Коми-пермяки, принимая новую веру, ещё долго сохраняли свои языческие обычаи <...>
После перевода в 1771 году в село Ильинское главного правления пермской вотчины Строгановых и возведения на месте церкви каменного храма Ильи Пророка о старом кладбище уже никто из местных жителей не помнил.
Село Ильинское в 1702 году включается в состав владений Г.Д. Строганова, а в
1771 году в него переводится из села Новое Усолье главное правление и становится
«столицей» вотчины графов и баронов Строгановых, по сути хозяев Пермского края, сыгравших выдающуюся роль в становлении и развитии Прикамья <…>
Ильинское попало в разряд поселений с особым статусом. Прямо скажем, Ильинскому в этом плане очень повезло — на перспективу развития. При Строгановых создаётся неповторимый культурный ландшафт Обвинского поречья, а сам административный Ильинский превращается в развитый торговый, культурный и религиозный центр Пермского Прикамья <…>
Село успешно развивалось как важный экономический и культурный центр
Урала. С конца XVIII века Ильинское славится как крупное торговое село.
Здесь разворачивались крупнейшие в Пермской губернии ярмарки. Вели своё
дело купеческие династии Серебренниковых, Поносовых, Беклемышевых <…>
До 1917 года население Ильинского превышало 5000 человек. Работы хватало всем, так как село больше стало походить на маленький город: небольшие фабрики, заводы, мельницы и множество мастерских. Открыты больницы, самая большая на Урале библиотека, школы и многое другое. Строились красивые каменные дома. Некоторые из них сохранились до наших дней.
В центре села в 1775 году на месте старой деревянной церкви возводится
каменная Пророко-Ильинская церковь.
Невдалеке от неё в два этапа (1805–1837) строилось здание для главного
правления Пермского имения Строгановых.
Дом управляющего имением Строгановых возведён в 1801 году, возможно,
по проекту А.Н. Воронихина, который возводил в столице Казанский собор,
Горный институт, дачу на Чёрной речке, обустраивал дворец императора
в Павловске и делал многое другое, за что удостоен звания академика архитектуры.
Типичным памятником деревянной культовой архитектуры первой половины XIX в. является ныне действующая деревянная Благовещенская церковь (1839).
Но самое главное – средоточие в селе высокообразованной управленческой крепостной интеллигенции обеспечило Ильинскому славу как одному из важнейших культурных центров Прикамья. В числе этих людей – управленцы вотчинной администрации разного уровня (главный управляющий, управляющие округов, кассиры, писчики), люди технических (инженеры, лесные служащие) и творческих (архитекторы, живописцы) специальностей.
Многие из крепостных служащих Строгановых были известными на весь мир учёными, изобретателями, краеведами просветителями <…>
В конце XVII;XIX века здесь работало около 30-ти профессиональных мастеров, которые писали иконы, портреты, картины для всей вотчины.
<…> Сохранились портреты XIX века, подписанные С.П. Юшковым, работавшим в местной иконописной мастерской <…> Созданы творческие объединений (научные исследования Теплоуховых, театр интеллигенции, художественные мастерские, литературные собрания и др.), которые получили общественное признание <…> Самосознание людей формировало чувство гордости и местного патриотизма».28
Строгановы были хорошими хозяевами, ратовали за процветание не только своего дела, но и государства. Недаром их девизом стали слова: «Земные богатства – Отечеству, себе – имя».
К своим крепостным, а в дальнейшем к служителям майората относились бережно и заботливо. Из крепостных выбирали наиболее способных и талантливых, обучали и переводили на более высокую сословную ступень. Так образовался особый сословный статус, характерный именно для майората Строгановых – служители. Каждое лето детей служителей и «столового дома» вывозили к Чёрному морю. Эти поездки
финансировали Строгановы. Дети служителей были хорошо образованы. Часто браки происходили внутри их общности. В селе служащая интеллигенция считалась элитой. Многие вопросы жизни решались собранием интеллигенции. Служители пользовались авторитетом и уважением у обитателей Ильинского. Впрочем, и за пределами села тоже.
В 1954 году после завершения строительства плотины ГЭС на реке Каме образовалось Камское водохранилище. Низину затопило. Многие дома из низины пришлось переносить в верхнюю часть села. В том числе и дом моего прапрадеда Егора Николаевича Мокрушина – деда моей бабушки Марии Фёдоровны Субботиной по линии её матери, Афанасии Егоровны Субботиной (ур. Мокрушиной).
В 2016 году я вместе с вновь найденными родственниками побывала на родине предков в посёлке Ильинский. Впечатления от увиденной красоты и пережитых чувств не укладываются в слова. Но с первого же момента душа отозвалась: «Моя земля!» Подробнее о встрече с родственниками и об этом путешествии написала в книге «Путевой дневник – я еду на Восток». Так я осуществила мечту моего папы побывать
в Ильинском.
( рис. 70)
****
ГЛАВА 12
СЛУЖИТЕЛИ МЕЛЬПОМЕНЫ
Особо хочу остановиться на уникальном явлении культуры не только Прикамья, но и всего Урала, возникшем в Ильинском в XIX–начале XX в. Это постоянно действующий театр, который пользовался большой популярностью среди населения. Основную часть труппы составляли служащие вотчинного правления. Инициатором создания театра
была местная интеллигенция.
Уральская писательница А.А. Кирпищикова (1838–1927) в повести «Катерина Алексеевна» описала Ильинское – резиденцию главного управления имениями Строгановых. Из повести видно, что театр в Ильинском существовал в середине 20-х годов XIX века: «Представляли в нем приказчики из вотчинного правления, и очень хорошо, занятно представляли. Были даже совсем особые актёры, за то только им жалованье платили, что они в театре играли и кулисы расписывали. Актёрок же настоящих спервоначалу не было, а ежели девицу им или даму надо было изобразить, то помоложе который служащий и изображал. И парики у них водились, и костюмы всякие <…> Всему этому она (Катерина Алексеевна – дочь управляющего) обучала
в компании с режиссёром – чин такой был у одного из актёров, человек он
был семейный, службу имел хорошую, но театром улучал время заниматься.
Каждую неделю по два раза на театре играли, и народу в театре всегда много
было, даже из соседних сел и заводов съезжались смотреть».
В 1839 году в Ильинское заехал П.И. Мельников-Печерский. Больше всего
его поразило существование в селе театра: «От лекаря мы отправились –
как думаете, куда? В театр!!! Да, в театр: в особое здание, исправляющее
прежде должность приходского училища, со сценою, с оркестром, с партером
и креслами. Шутите Ильинским! В самой Перми до сих пор не видывали комедий, а в Ильинском есть театр. И в нём играют не странствующие сыны
Мельпомены, нет, актёры имеют в Ильинском постоянные жительства и служат «писчиками» в вотчинном правлении. Мы вошли в театр, освещённый двадцатью сальными свечами и двумя плошками, от которых дым и смрад носился тучею по зале. Народа было множество, потому что пускали в театр даром... Играли «Семейство Старичковых» (одноактная драма Ф.Ф. Иванова). Слыхали ль вы, как в старину семинарист режет, бывало, слово в слово урок из риторики <... > кричит борзо, монотонно и останавливается только тогда, когда у него духу не достанет? Если слыхали, то вы можете иметь понятие об игре ильинских актёров <...> Женские роли
выполняли мужчины с усами, с небритой бородой, в чепцах, в сарафанах и в драдедамовых платках <...> Приезжие из Перми таяли от удовольствия, жители Ильинского восхищались и не жалели рук для аплодисментов. Назади кричали и дрались мужики, подгулявшие на ярмарке. Спектакль удивительный. Хотя бы и в Перми такой!»
Н. А. Сереброва, директор школы № 1 в Ильинском так написала
в своём исследовании о театре: «В 50-х годах XIX столетия, судя по доку
ментам и афишам, за посещение спектакля взимается плата от 10 до 40
копеек. Представления даются только по воскресеньям. Спектакли устраивали служащие графини Строгановой: главный управляющий П. Шарин, служащие В. Пономарев, Д. Падучев, П. Малых, П. Шумков, Н. Теплоухов, П. Голубев, А. Чернышов, И. Кичигин, А. Власов, М. Пашихин, А. Пепеляев, Н. Плотников, крестьяне Абрам Кузнецов, Александр Кузнецов, Е. Субботин, В. Мельников, П. Лобовиков, В. Сюзев, Н. Куликов, П. Баталов, И. и А. Симановы, П. Жданов, член правления И. Рогов, нарядчик Е. Дмитриев, писарь волостного правления Г. Симанов, мировой посредник М. Клушин, купец Е. Поносов, главный лесничий А.Е. Теплоухов, священники Д. Чеусин, И. Салмин, учителя И. Ширкалин, П. Субботин, фельдшер Е. Колесов. Женские роли все ещё исполняли мужчины.
Газета «Пермские губернские ведомости» сообщала: «19 февраля 1869 года
любителями были сыграны комедия «Тяжёлые дни», сочинение Островского, и народный водевиль «Солдат-балагур» сочинения Григорьева. Пьесы эти, в общем, не входя в частности, сыграны очень хорошо».
Особенно в моде тогда были водевили с пением. Музыку для водевилей подбирал местный музыкант и художник С.П. Юшков. На сцене ставились пьесы Островского «Женитьба» и «Ревизор» Гоголя.
Крепостной Семен Петрович Юшков был многогранно одарённым человеком: служил регентом хора в Ильинском, преподавал музыку, в середине прошлого века писал портреты, иконы, оформлял спектакли в театре. Некоторые его работы хранятся в Пермской художественной галерее и районном музее.
Помещение театра много раз горело. В 1874 году случился очередной пожар и уничтожил декорацию и бутафорию. Театральная жизнь замерла на многие годы.
В феврале 1888 года был снова открыт любительский театр в здании бывшего приходского училища (старое здание кинотеатра) и просуществовал здесь до 1918 года. Местные власти не финансировали его. И тогда была проведена подписка, давшая сбор 50 рублей, которые затем израсходовали на внутреннее убранство и приобретение мебели для нового театра.
Во время театральных представлений сцена и зал освещались стеариновыми свечами. Все было сделано, как в настоящем театре. Играл в театре кружок любителей из местной интеллигенции, и только зимой. Плата была доступной, и потому зрительный зал никогда не пустовал… Театр был всегда полон, молодые девушки бегали на спектакли тайком от строгих мамаш <…> Как по ходу пьесы, так и в антракте играл струнный квартет… Ильинцы ставили спектакли и с благотворительной целью.
Как и раньше, театр охотно посещали зрители. “Зрители, – сообщали «Пермские губернские ведомости» в феврале 1896 года, – почти исключительно из простонародья. Места буквально расхватывались публикой, всего было более 200 человек”. Интерес к спектаклям был настолько велик, что на них приезжала интеллигенция из окрестных сел. Театральная жизнь Ильинского с 1869 по 1899 годы получала освещение в «Пермских губернских ведомостях»…
До 1897 года режиссёром любительского театра был Ф.А. Плюснин, а после его отъезда руководителем кружка местных любителей театрального искусства стал Павел Васильевич Сюзев, не только артист и художник, но и известный в России ботаник, с 1924 года профессор Пермского университета <…>
Тогда (1901–1918 гг.) частично был восстановлен репертуар 1896;1900 годов.
Это, прежде всего, А.Н. Островский... Трудно перечислить все пьесы, сыгранные ильинцами, но можно сказать, что до 1900 года ильинский театр повторил пьесы репертуара Малого театра, а с 1900 года – пьесы репертуара Московского художественного общедоступного театра (МХТ)… В 1897;1902 годы в театре работало около 50 артистов-любителей… Театр отличался преемственностью – здесь играли отцы, сыновья, дочери, мужья и жены <…>»
Несколько поколений моих предков Субботиных играли в театре: прапрадед Пётр Михайлович Субботин, прадед Фёдор Петрович Субботин и его младший брат Михаил Петрович, и старшая сестра Александра Петровна. Михаил Петрович Субботин. За усы носил прозвище «Таракан».
Театр горел несколько раз. Один раз сгорел по вине моего прапрадеда учителя Петра Михайловича Субботина.
По воспоминаниям в семье В. Л. Москалькова (праправнука П. М. Субботина): «Дело было в холодную осеннюю пору. Вход в театр в то время проходил через квартиру Субботиных. Пётр Михайлович растопил печку, а дверку плохо прикрыл. Искры от горящих поленьев вылетели и попали на дрова, что сушились рядом. Не доглядел. Случился пожар. Он стал водой поливать, народ сбежался, стали воду вёдрами таскать. Квартира учительская сгорела, и театр пострадал. А Пётр Михайлович перенервничал, перемёрз, простыл и вскоре 9 октября 1901 года умер от воспаления лёгких.
Похоронен на старом Ильинском кладбище, которое, к сожалению, не сохранилось до наших дней».
ГЛАВА 13
СУББОТИНЫ
В исторической литературе я встречала упоминание, что первые
Субботины появились в Ильинском из Новгородских земель. Но доку
ментально пока не удалось подтвердить этот факт. Е. Шумилин в своей
книге «Тимошка Пермитин из деревни Пермяки» пишет: «…те (ильин
ские Субботины) ведут свою родословную от Афонки Козмина сына Суббо
тина (из села Слудка), известного по переписи 1647 года. Суббота – русское
нецерковное имя, которым называли ребёнка, родившегося в субботу».31
Пока найти цепочку родословной до этих возможных корней не уда
лось.
ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ СУББОТИН
(1826;09.10.1901)
Семья Петра Михайловича Субботина – учителя села Ильинское, август 1882 г.
Фотография Чайковского из семейного архива Москальковых (в 2016 г. передана в дар
Ильинскому краеведческому музею, отреставрирована в наше время)
Слева направо стоят:
Семён Петрович, Елена Петровна, Фёдор Петрович, Михаил Петрович
Сидят: Пётр Михайлович, Александра Петровна (ур. Воронина), на руках Мария
Петровна, Афанасия Егоровна (ур. Мокрушина – жена Фёдора), Ольга Петровна.
Нет сына Александра, он рассорился с отцом и уехал на «вольные хлеба». Также нет
Александры Петровны – одной из старших дочерей Петра Михайловича Субботина
Надпись на обороте фото: «Снимались в Ильинском, в Августе 1882 года». Более поздняя приписка: «Папа помер 8 октября 1901 года в понедельник, похоронен 11 октября. На память милому Сану 16 июля 1883 года, Суббота, село Ильинское»
История фотографии, рассказанная моим четвероюродным братом В. Л. Москальковым: «Это самая старая фотография из моего семейного альбома. Датированная, судя по надписи на обороте, августом 1882 года.
Помню, в детстве она стояла в комнате бабушки на комоде в выпиленной лобзиком деревянной рамочке. Бабушка берегла её и запрещала прикасаться к ней руками, а так хотелось потрогать узоры на рамке, обвести пальцем её замысловатые контуры. Но время неумолимо, и рамка исчезла, подозреваю, благодаря «творенью» моих малолетних рук, да и само изображение на фотографии поблекло, частично осыпалось, а края обломились.
Но о людях, изображённых на ней, память всё же осталась. На фотографии мой прапрадедушка по отцовской линии Петр Михайлович Субботин (1828–1901) со своим семейством.
Известно, что родители его были дворовыми крестьянами графини Софии Владимировны Строгановой. Отца звали Михайло Филиппов Субботин (1793–1846), а мать Татьаной Абрамовой (род. в 1796), которые жили в селе Богородское Ильинского уезда Пермской губернии.
В 1831 году, когда Петру было шесть лет, семью его отца перевели на жительство в село Ильинское того же уезда, где он (Пётр) и жил до своей кончины в 1901 году. Прожил 75 лет. Точный год рождения Петра Михайловича не удалось установить, так как в архивных документах даты имеют разброс от 1926 до 1931 года. Он был сельским учителем, дослужился до чиновника 12-го класса, был губернским секретарём, Личным Почётным Гражданином. Имел награды, скорей всего орден Святого Станислава 3-ей степени, которым награждали чиновников данного ранга за безупречную службу и общественно-полезную деятельность. Этого ордена, к сожалению, на фото не видно, остались только покарябанные острым предметом места...
Когда в 1937 году арестовали Алевтину – старшую дочь моей прабабушки
Ольги Петровны Смородской (урождённой Субботиной), прабабушка, испугавшись обысков и репрессий со стороны НКВД, соскоблила награду с фотографии».
В описании Ильинского двухклассного приходского училища, находящегося в селе Ильинском Пермского уезда, составленное учителем Я. П. Филатовым для представления директору народных училищ В. Н. Шишонко 10
мая 1880 года, есть сведения, что «учитель 1-го кл. губернский секретарь Петр
Субботин, по окончании курса в Пермском уездном училище и по его надлежащем испытании в педагогическом совете Пермской гимназии, определён исправляющим должность учителя 1-го кл. 20 января 1849 г., а утверждён в должности учителя 9 декабря 1853 г. С декабря 1860 г. по 1-е сентября 1879 г. преподавал во 2-м кл. арифметику и чистописание и с 14 апреля 1876 г. геометрию и черчение, а с сентября 1879 г. определён учителем 1-го кл. по всем предметам. Кроме того,
с 23-го января 1869 г. по 1-е марта 1879 г. занимался преподаванием арифметики
и чистописания в Ильинском женском училище <...>»
Местный краевед А.А. Вологдин со слов своего отца, крепостного служащего, говорит, что театр в с. Ильинском существовал и после отмены крепостного права: «Вход в театр был один, через квартиру бывшего учителя и смотрителя «столового дома» (пансиона при местном приходском училище) П. М. Субботина.
Столовый дом: при училище некоторое время существовал насчёт графа Строганова дом воспитания (по местному названию – столовый дом), в котором жили во время учения некоторые из служительских детей и получали готовые содержание, одежду и обувь. А как подобный дом воспитания находился в имении графа Строганова только в одном селе Ильинском, то, чтобы воспользоваться господским содержанием, посылались сюда для обучения дети служащих и из других округов, сёл и заводов. Столовый дом закрыт по распоряжению графа Строганова от 16 июня 1861 года, а когда был открыт, сведений не сохранилось ни в училище и ни в Ильинском управлении графа Строганова».
По преданию рода Субботиных известно, что детей служителей каждое
лето вывозили за счёт гр. Строгановых на отдых и лечение в Крым. Вероятно, это были дети из «столового дома».
Образование в Пермской губернии XIX – начала XX века. Из истории учебных заве
дений системы начального образования. (Сборник документов. Пермь 2017, с. 47).
Жена П.М. Субботина ; Александра Петровна (род. в 1832 г.) – дочь служителя графини Строгановой – Петра Воронина. Род Ворониных мною пока не исследован.
Судьбы детей Петра Михайловича Субботина достойны отдельной книги, которую только планирую написать. На этих страницах остановлюсь на своей прямой линии предков
ФЁДОР ПЕТРОВИЧ СУББОТИН
(21.04.1859–27/28 ИЮНЯ 1885
Мой прадед родился в селе Ильинском и был в семье старшим из сыновей.
«Метрическая запись о рождении Ф.П. Субботина. Апрель 1859 год, село
Ильинское Пермской губ., Пророко-Ильинская церковь.
№ 69, (рождён) 21, (крещён) 26. Фёдор. (Родители) села Ильинского служитель Пётр Михайлов Субботин и законная жена его Александра Петрова, оба православные. (Восприемники) села Ильинского Пророко-Ильинской церкви Священник Стефан Петров.»
Фамилию восприемника прочитать не удалось.
Фёдор пошёл по стопам отца. Какое-то время выполнял работу служителя в селе Ильинском и был учителем народного (приходского) училища Пожвинского завода Соликамского уезда Пермской губернии.
Так же, как и отец, Фёдор играл в местном театре, имел хороший
голос, пел в церковном хоре, устраивал домашние спектакли, был образованным и интеллигентным человеком.
27 июля 1879 года состоялось венчание Фёдора Петровича с Афанасией Егоровной Мокрушиной, дочерью служителя того же села, Пермского купца 2-ой гильдии Егора Николаевича Мокрушина.
АФАНАСИЯ ЕГОРОВНА СУББОТИНА (УР. МОКРУШИНА)
(10.10.1859;ПОСЛЕ 1924)
Моя прабабушка, Афанасия Егоровна Субботина (ур. Мокрушина)
родилась у Егора Николаевича и Стефании Фёдоровны (ур. Неклюдовой) в октябре 1959 года.
Метрическая книга за 1859 г., село Ильинское Пермской губернии, Пророко-Ильинская церковь. Запись о рождении А.Е. Мокрушиной. О жизни Афанасии Егоровны сведений очень мало. Известно только,что знала грамоту, умела писать. Да это и не удивляет, так как в Ильинском были и школы, и училища, а служители — довольно образованными интеллигентными людьми.
В 1882 году, когда была сделана семейная фотография Субботиных, прадед Фёдор Петрович Субботин с женой проживали в селе Пожва, не очень далеко от Ильинского. На фотографии Афанасия Егоровна только два месяца, как родила мою будущую бабушку Марию Фёдоровну Субботину.
Афанасия Егоровна родила четверых детей: Юлию (род. 5.07.1881)37, которая, вероятно, умерла в детском возрасте; мою бабушку Марию (20.07.1882;1920)38;
Георгия (20.01.1885;27.06.1885)39; Екатерину (1886(?); 1933).
Екатерина была зачата перед самой смертью отца, Фёдора Петровича Субботина. Её метрику не удалось найти. В метрических книгах Пророко-Ильинской церкви села Ильинского Пермской губернии за это время нет записи о рождении Екатерины. Возможно, она родилась в Перми. Имя давалось по ближайшей святой покровительнице. Екатеринами называли только в ноябре. Примерная дата стала известна из косвенных документов. В личном деле РКИ (рабоче-крестьянская инспекция) её мужа Павла Александровича Пашихина записано, что в 1923 году Екатерине было тридцать шесть лет (1887 г. р.)40. Но она никак не могла родиться в этом году. Самое позднее время рождения — март 1886 года.
Впоследствии именно Е.Ф. Пашихина (ур. Субботина) приняла в свою семью осиротевших детей своей сестры Марии. Екатерина умерла от сердечной болезни 5 марта 1933 года в Москве. Захоронения найти не удалось.
РАННЕЕ ВДОВСТВО
Через три года, в один день на Афанасию Егоровну навалилось двойное горе. Умерли её муж Фёдор Петрович Субботин и сын Георгий:
«№57. 27/28 июня 1885 г. З-да Пожвы, Соликамский уезд, умер народного училища учитель Федор Петров Субботин 26 лет от тифозной горячки.
№ 59.27/29 июня з-да Пожвы, Соликамского уезда народного училища умершего учителя Федора Петрова Субботина сын Георгий 5 м-цев от поноса».
Метрическая запись об умерших в июне 1885 г. Пророко-Ильинской церкви с. Ильинское Пермской губернии с. Ильинское, Метрические книги Пророкоильинская церкви за 1884;1886 гг.
Вероятно, Афанасия Егоровна так и прожила вдовой до конца жизни. В гости приезжала внучка Резанцева Елена (Лёля) ; дочь Марии Фёдоровны от первого брака. На фотографии примерно 1910 года на праздничном экипаже Афанасия Егоровна с внучкой Леночкой и племянницей Натальей (Натальей Александровной Мокрушиной ; в будущем той самой загадочной тётей Наташей Самойловой/Никифоровой).
Неизвестно, жила ли моя прабабушка в доме своего отца, в семье ли свёкра, Петра Михайловича Субботина, или продолжала жить в Пожве, где прежде работал её муж Фёдор Петрович. Так бы и дожила до старости, коротая свой век сельской домохозяйки, если бы не налетел ветер политических перемен. К этому времени Афанасия Егоровна проживала в селе Ильинском.
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Бури Октябрьской революции и Гражданской войны не обошли стороной и село Ильинское. Местное общество раскололось на «за» и «против». Была и третья группа «ни за кого». По воспоминаниям современников был даже такой эпизод в жизни сельчан, когда собрали на площади народ и прямо предложили: кто за новую власть – налево, против ; направо, остальные «посерёдке».
До этого времени жизнью села занимались служители управления майората графов Строгановых. Собрание интеллигенции пользовалось авторитетом у народа и наделялось определённой властью. Большинство споров в жизни села разрешалось именно этим собранием.
Внутри управляющей местной элиты ещё оставались старые дружеские связи, несмотря на разные политические взгляды. Да и люди, прожившие бок о бок всю жизнь в добрых соседских отношениях, и даже имевшие родственные связи, не всегда могли разобраться в хаосе политических противостояний. Для Афанасии Егоровны Субботиной простосердечное доброе отношение к соседям и доверие авторитету сельского собрания интеллигентов обернулось бедой.
Стоит чуть шире посмотреть на события, происходившие в Ильинском в то время, чтобы проследить дальнейшую судьбу Афанасии Егоровны.
Н.Н. КАБАНОВ О ВРЕМЕНИ ПЕРЕМЕН В ИЛЬИНСКОМ
Ильинский краевед Н.Н Кабанов провёл глубокие исследования этой темы. Приведу отрывки из его работы, так как они подробно раскрывают историю села Ильинского того времени, когда в этот трагический
водоворот событий была втянута моя прабабушка (стиль и орфография
сохранены, как источнике): «<…> Вот что писал в своём дневнике уроженец Ильинского, солдат Первой мировой А.Д. Серебров, дневники которого бережно хранятся в Ильинском краеведческом музее: “Состояние русской армии, всей фронтовой обстановки, было просто кошмарным. И «большевики», пообещав измученным
и голодным, больным солдатам мир, роспуск по домам, просто не могли не рассчитывать на успех своих обещаний. Так всё и произошло: десятимиллионное, вооружённое и озлобленное войско вернулось в сёла и деревни,а «большевики», поняв лучше других ситуацию в стране, стали захватывать ослабевшую и почти парализованную войной власть”.
КРАСНЫЙ ТЕРРОР
Один из организаторов первых Советов в нашем районе, участник Первой мировой А.А. Иванцев писал в декабре 1918 года о том, как в Ильинском захватывали власть большевики: «Утром к 9 часам красногвардейцы явились в здание земской управы (ныне это здание отдела полиции) к её председателю Ларионову. Я заявил: “Александр Егорович! Отныне и навсегда здесь будет Совет. Без ведома Совета вы не имеете права отдавать распоряжения”. На что тот ответил: “Слушаюсь, Александр Александрович”».
Через два дня на волостном сходе жители избрали новый орган власти – Совет народных и крестьянских депутатов. И сразу же перед новой властью встал вопрос о денежных средствах. Было принято решение об обложении местных торговцев контрибуцией в размере 500 тысяч рублей на “покрытие расходов на содержание гвардии и прочие расходы”. Требуемую сумму разделили между торговцами. Торговый люд мелкие суммы вносил сразу. Крупные вносили гораздо медленнее <…> В первой половине 1918 года большевики национализировали пахотные земли, сенокосы, леса графа Строганова, Чёрмозский завод князя Абамелек-Лазарева и предприятия Ильинских торговцев.
К августу в собственность народа перешли маслобойный завод, ватная фабрика и вальцово-разгрузочная мельница Рукавицына, мыловаренный завод Грохотова, а по решению Сретенского Совета – кожевенный завод Колобова.
Естественно, такой явно грабительский передел материальных ценностей без суда и следствия их владельцам не понравился, но новая власть была хорошо вооружена и поэтому поступала так, как этого хотела. Архивные документы говорят о том, что новую власть поддерживало большинство жителей волости. Многие были просто заражены новой революционной романтикой, опоены чувством свободы, а нередко и вседозволенностью. Поэтому не надо удивляться тому, что одновременно с приходом красной власти в Ильинской волости начался и красный террор <…> Встречаются
и дикие факты расправ <…> Террор над «враждебным» классом Советы вели вплоть до приближения 1-й Уральской дивизии белых в декабре 1918 года <…> Советская власть немало погубила людских душ и позднее – после окончательного захвата власти, когда стихли орудийные раскаты Гражданской войны. Тысячи жителей страны были расстреляны, умерли от непосильной каторжной работы, от голода и болезней в годы массовых репрессий в лагерях для политзаключённых, в застенках НКВД.
МЕСТЬ БЕЛОЙ ГВАРДИИ
19 декабря 1918 года 1-я Уральская дивизия белых под командованием генерал-лейтенанта князя Голицына, входившая в Екатеринбургскую армейскую группировку, начала наступление и 24 декабря захватила Пермь. Тогда же и произошёл переворот в 10-м красном кавалерийском полку, расквартированном в селе Ильинском. Его личный состав перешёл на сторону белых <…>
Ответные репрессии белых начались сразу же после падения Советской власти. По сведениям, приведённым в книге П. Комарова «Закамская глушь», изданной в 1932 году, около 800 человек были расстреляны по приговорам военно-полевого суда, более 2000 выпорото розгами и шомполами… По свидетельствам очевидцев, только в первую ночь после переворота было арестовано около 300 человек – активных участников становления Советской власти и ей сочувствующих. Расправы начались с порок розгами с утра до поздней ночи. Потом начались расстрелы. Жертвами их стали советские и партийные работники, чекисты, красногвардейцы, рабочие, деревенская беднота.
В числе первых, кого конвой увёл на казнь, были Л. М. Колобов, И. Ф. Завьялов, Е. К. Кожевников, Г. С. Зырянов, И. О. Катаев, А. Н. Шилоносов и другие.
Всего 12 человек. Расстреливали в местечке Подзеленькино. Позднее брат
ская могила из зоны затопления была перенесена в сквер возле Ильинской
средней школы.
Пермским писателем А. Спешиловым, нашим земляком и очевидцем тех
событий, в романе «Бурлаки» так была описана картина этой трагедии:
“Около села было болото, заросшее чахлым лесом, называли его Подзеленькино. Этим урочищем старые люди пугали ребят. Там, дескать, всякая нечисть водится. Жители бросали в болотину дохлых кошек, закапывали самоубийц в старое время. Пытаясь пройти в село задворками, я попал в Подзеленькино. Снег кругом был примят. В одном месте из-под сугроба высовывалась человеческая нога без валенка <…> Я прибавил шагу. Выбежав на открытое место, увидел кучи трупов <…>”
Передовые части рабоче-крестьянской Красной армии вступили в Ильин
ское 24 июля 1919 года».
ИЗ СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА А.Е. СУББОТИНОЙ
После подавления восстания 10-го кавалерийского полка Афанасия Егоровна Субботина (ур. Мокрушина) была арестована органами ВЧК (ОГПУ) за «сотрудничество с белогвардейцами».
По материалам судебно-следственного дела: «…30.09.1919 года арестована за то, что выдала администрации Белой армии Колчака коммуниста. 29.11.1919 года Пермским губчека осуждена к 2 месяцам исправительных работ.
Я, ниже подписавшаяся, Афонасья Егоровна Субботина показала следующее: что я действительно во время восстания 10 полка, пошла на квартиру.
Пришли Леонид и его жена Александра Тимофеевна. Леонид Колобов, придя ко мне на квартиру, просил меня, чтобы я его спасла. Я его на квартиру приняла, и они ночь были у меня и с его женой, а утром Леонид Колобов просил меня, чтобы я сходила к Глушкову и сказала бы ему, что находится Леонид Колобов и просил, чтобы я сказала Глушкову, что последний послал солдат арестовать Леонида Колобова; а тем временем собрать интеллигенцию села Ильинское, и последняя чтобы поручилась за него.
Тогда пошла к Глушкову и зашла к его матери Анне Ефимовне Колобовой, и сказала ей, что меня послал Леонид к Глушкову, и сказала, зачем иду, и просила её, чтобы она сама сходила к Глушкову, но она мне сказала, чтобы сама исполнила просьбу Леонида. Я тогда пошла и сказала Глушкову, что у меня находится Леонид Колобов. Глушков был страшно поражен, что я его приняла, и спрашивал, что если бы к вам пришли солдаты и нашли бы Колобова. Глушков тут же позвал командира Гагина и сказал ему, что у меня находится Леонид Колобов. Гагин в то же время послал солдата, который и увёл Леонида Колобова.
Когда же я пошла от Глушкова и спросила его, что даёт честное слово, что спасёт, сделали Собрание интеллигенции и подписались за Леонида Колобова.
Но спасти же нам Леонида Колобова не удалось. После расстрела Леонида Колобова я увидела Глушкова и спросила его, что вы мне дали слово спасти Леонида, а сами не спасли. Глушков же мне сказал, что были приняты все меры, но ничего не могли сделать. От кого он погиб я про это сказать не могу.
К подлиннику подписуюсь. Афонасья Субботина».
Принимая во внимание, что привлекалась к ответственности по поли
тическим мотивам, то на Субботину Афонасью Егоровну распространяет
ся ст. ст. 3 и 5 Закона РФ от 18 октября 1991 года “О реабилитации жертв
политических репрессий».
Последние годы жизни моя прабабушка провела в Москве. Жила в семье своей дочери, Екатерины Фёдоровны Пашихиной (ур. Субботиной) и зятя — Павла Александровича Пашихина, служившего в 20-х годах XX века старшим инспектором в Народном Комиссариате Рабоче-крестьянской инспекции (РАБКРИН). В 1924 году нашлось послед
нее упоминание в личном деле Пашихина о проживании её в Москве.
Сведений о кончине Афанасии Егоровны пока найти не удалось. Захоронение не найдено.
(стр. 90)
ГЛАВА 14
МОКРУШИНЫ
Моя прабабушка Афанасия Егоровна Субботина (в некоторых документах ; Афонасия) вышла из рода Мокрушиных. Долгое время не удавалось найти сведений о предках по этой линии. Но счастливый случай свёл с дальним родственником Александром Александровичем Мокрушиным, который тоже занимается исследованием родословной. У него сохранился богатый семейный фотоархив, и к моменту нашего знаком
ства уже накопилось много документально подтверждённой информации. Таким образом, эта глава во многом основана на исследованиях А. А. Мокрушина.
ЗНАЧЕНИЕ ФАМИЛИИ МОКРУШИНЫ
«Фамилия Мокрушин образована от прозвища Мокруша. Мокрушей в старину называли вымокшего под дождём, в луже или в водоёме человека. Скорее всего, такое прозвище связано с местом жительства. Возможно, он был выходцем из заболоченной местности, расположенной в низине. Также не исключено, что Мокрушей называли человека, имевшего склонность к хмельным напиткам или просто много пил воды. Однако в основу прозвища могло лечь дохристианское имя Мокруша. Такое имя мог получить ребёнок, родившийся в сырую погоду или же в Макринин день (19 июня) или на Мокия мокрого (11 мая). В народе считалось, что дождливый Макринин день предвещает
сырую осень, а дождь на Мокия – мокрое лето. Также имя Мокруша могло
быть связано с народным названием растения лютик. Давая младенцу такие
имена, как, например, Волк, Белка, Соловей, Калина, родители хотели, чтобы
природа воспринимала ребёнка как своего, чтобы к нему перешли те полезные
качества, которыми наделён избранный представитель животного или растительного мира. Мокруша, со временем получил фамилию Мокрушин. Замена «о» на «а» (Макрушин) могла произойти или из-за ошибки писаря, или из-за
акающего говора. В районе Ростова есть река Мокруша».
МОКРУШИНЫ В ПРИКАМЬЕ
Мокрушины, возможно, вышли из местного населения коми-пермяков, которые населяли эти края издревле, хотя могли быть и потомками беглых раскольников.
Историческая справка: «В ХIV;начале ХV вв. начинается русская колонизация Верхнего Прикамья. В 1451 году в Перми Великой была установлена власть наместника Московского князя. В 1472 земли коми-пермяков были присоединены к Московскому государству.
В 1505 году великопермский князь утратил полностью управление,Пермь Великая стала воеводством. Местное население в 1450;1460-х годах было крещено. В 1558 году значительная часть коми-пермяков оказалась в вотчине солепромышленников Строгановых. Правовое положение коми-пермяков не отличалось от положения русских крестьян. Коми-пермяки ; православные христиане. В их числе также было значительное число старообрядцев.
Коми-пермяки попали в крепостную зависимость к Строгановым.Южные коми-пермяки к началу XVIII в. оказались помещичьими крепостными, северные – до реформы 1861 года оставались государственными (черносошными) крестьянами».
На момент рождения моего прапрадеда Егора Николаевича Мокрушина семья относилась к крестьянам старообрядцам часовенного толка. Вероятно, предки в какой-то момент попали в «смущение» беглых беспоповцев. Возможно, что и сами когда-то были беглыми. Раскольники сбегались со всей России в глухие леса Прикамья и места подальше от дорог и рек судоходных. Позже, в 1830-е годы Мокрушины перешли
в единоверие, а затем укрепились в православии.
СТАРООБРЯДЦЫ ЧАСОВЕННОГО СОГЛАСИЯ
Историческая справка: «Духовным основателем часовенного согласия мы можем считать священноинока Никифора, который покинул Керженец со многими староверами и поселился на Урале. В 1725 году в Нижнем Тагиле Никифором был принят священник Иоанн, вот оттуда сначала и шла линия беглых попов. Часовенные до сих пор, на
пример, на Урале ездят на Веселые горы, где похоронены беглые священники, и молятся на их могилах, то есть они помнят свои корни,но сегодня священства не имеют. Еще при наличии священников из-за их малочисленности и труднодоступности постепенно усиливалась роль нерукоположенных, но руководящих богослужением дьяков, стариков. Отсюда, кстати говоря, синодальное название часовенных —
“стариковщина”.
Более двух столетий, начиная с конца XVII в., Уральский регион являлся одним из крупнейших центров старообрядчества.
Зарождение единоверия в XVIII веке, с одной стороны, выразилось в желании части сторонников “старой веры” объединиться с Русской православной церковью из-за отсутствия у старообрядцев церковной иерархии, с другой стороны, единоверие возникает в связи с осознанием правительством неэффективности силовых методов «ущемления раскола», провоцирующих старообрядцев на сопротивление.
“Единове;рие” — направление в старообрядчестве, сторонники которого при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признают иерархическую юрисдикцию Московского Патриархата. По определению епископа Симона (Шлеёва), “Единоверие есть примиренное с Русской и Вселенской Церковью старообрядчества”».
(стр. 93)
***
ЕГОР НИКОЛАЕВИЧ МОКРУШИН
( 1826;13.08.1910)
Мой прапрадед Егор Николаевич Мокрушин родился в 1826 г. в деревне Ильина (в двух километрах от села Средняя Ёгва) Пермского уезда. Метрической записи о рождении не удалось найти, но по косвенным данным из других метрических записей (бракосочетание) можно предположить, что он родился в первые полтора месяца 1926 года. Отсюда и некоторая путаница даты рождения в разных источниках: 1825 или 1826.
Дед Егора Николаевича ; Никита Нестерович Мокрушин (1765;22.04.1843) и отец ; Николай Никитич (род. 2.05.1802) были крепостными графов Строгановых. Брат Николая Никитича ; Василий Никитич (1791;01.08.1871) служил фельдфебелем в Русской Императорской армии.
У Егора Николаевича были братья Гавриил (1820;18.04.1852) и Афанасий, сестры Агафия, Пелагея и Елена (умерла 14.08.1834).
Деревня Средняя Ёгва на речке Ёгве, притоке Обвы, известна с 1782 года как деревня Ёгвинская. В ней на тот момент было всего два крестьянских двора, в которых жили Кожевников и Жунев. А вот Роговых и Мокрушиных сюда поселили как дворовых служителей, поскольку здесь находились три господских дома.
Егор Николаевич служил с раннего детства. В 1841 году уже жил в селе Средне-Ёгвинском. В юные годы, в 1843;1844 годах, активно участвовал в службах местной Средне-Ёгвинской церкви. Записи с ним почти на каждой странице церковных документов.
Согласно «Ревизской сказки 1850 года августа 1 дня Пермской губернии Пермского уезда села Ильинского её сиятельства госпожи генерал-лейтенантши графини Натальи Павловны Строгановой, о состоящих мужского и женского пола дворовых людях»49 Егор Николаевич Мокрушин официально числился жителем (дворовым служителем) с. Ильинское Пермского уезда, однако, проживал в селе Кривец Ильинской волости того
же уезда, где служил приказчиком (старостой).
В возрасте двадцати четырёх лет Егор Николаевич Мокрушин 15 февраля 1849 года обвенчался с девятнадцатилетней Стефанидой Фёдоровной Неклюдовой (род. в 1830 г.) ; дочерью местного дворового служителя Фёдора Ивановича Неклюдова. Оба православного вероисповедания.
Запись о венчании в метрической книге Георгиевской церкви с. Кривец, Пермского уезда.
В семье родилось шестеро детей: Иван родился 7 декабря 1849 года.51 Александр родился в 1854 году.
Из записей в «Адрес-календаре» видно, что Александр жил в Оханском уезде Пермской губернии, Очерском графа Строганова заводе. Служил секретарем при правлении и назывался купеческим сыном. Предполагаю, что «таинственная тётя Наташа» (Самойлова/ Никифорова Наталья Александровна), которая приняла участие в жизни моего папы, когда он осиротел, была дочерью Александра Егоровича Мокрушина. Метрическая запись о рождении пока не найдена. Но косвенные данные приводят именно к такому выводу.
Анна родилась 25 января 1856 года, а умерла от родимца (эпилепсия)
25 июня того же года в возрасте 5 месяцев. Антонина родилась 26 февраля 1857 года. Афанасия (моя прабабушка) родилась 6/10 октября 1859 года. В 1863 году родился Василий, который умер от водянки (асцит, скопление жидкости) 15 апреля 1881 года в возрасте 19 лет.
В книге А.Я. Власова «Воспоминания и служба Старика из дворовых», изданной в Санкт-Петербурге в 1907 г. на стр. 24 есть упоминание о Егоре Николаевиче Мокрушине: «<...> Из десяти сельских приходов Ильинского округа четыре состояли под управлением молодых приказчиков, предварительно подготовленных на эти должности <...> опытные, честные и преданные делу служаки из крепостных. Все мы были тесно связаны дружескими отношениями по службе. Обменивались взглядами на дело по предметам сельского управления, особенно после обнародования Положения о крестьянах, когда требовалось установить новые отношения временнообязанных крестьян к помещику и определить свои новые обязанности по должности. Местом
наших совещаний в центральном селе Ильинском была квартира обще уважаемого добрейшего сослуживца нашего, Ильинского приказчика Егора Николаевича Мокрушина, который впоследствии в продолжении многих годов был управляющим Ильинским округом, с тем вместе исполнял ещё обязанности члена управления всего нераздельного имения <...>»
По источникам пермских «Адрес-календарей» Егор Николаевич нёс службу главного управляющего Ильинского округа с 1880 до 1893 года (в некоторых источниках по 1895 год). Удивительно долго занимал этот пост, а также значился членом правления пермским имением Строгано вых. Егор Николаевич имел звание «Почётный гражданин».
Историческая справка: «Почётное гражданство могло быть приобретено по особым представлениям соответствующих министров.
Награждение званием личного почётного гражданина могло быть испрашиваемо лицам всех сословий за оказанную ими на общественных поприщах полезную деятельность, продолжавшуюся не менее 10-ти лет; звание же потомственного почётного гражданина могло испрашиваться лицам, состоявшим не менее 10 лет на тех же поприщах в звании личного почётного гражданина».
В записях 70-х годов XIX века Е.Н. Мокрушин уже присутствует как пермский купец 2-й гильдии, владел мельницей и торговал мукой.
По семейному преданию мельничным делом занимались и некоторые его родственники.
В разных документах сословие Е.Н. Мокрушина обозначалось по-разному: купец 2-й гильдии, крестьянин, служитель. Хотя «служитель» не было юридически закреплённым сословием. Так в метрике о бракосочетании моей бабушки Марии Фёдоровны Субботиной, внучки Егора Николаевича, дочери служителя, записано, что она не принадлежит никакому сословию.
Служащие (служители) графов Строгановых почти все выходцы из крестьян. По-другому их нельзя было никак записать примерно до 1874 года. Даже Ильинские купцы и другие предприниматели, выходцы из строгановских крепостных, писались «из крестьян». Было даже графское повеление, по которому крепостные крестьяне,ставшие купцами, получили гарантию неприкосновенности от графини или графа своего нажитого имущества.
Принадлежность к той или иной гильдии купечества зависела от размера капитала. Для купцов 3-й гильдии размер капитала должен был составлять от 8 тыс. до 20 тыс. рублей, для купцов 2-й гильдии от 20 тыс. до 50 тыс. рублей и для купцов 1-й гильдии от 50 тыс. рублей и выше.
Судя по тому, что Е.Н. Мокрушин значился купцом 2-ой гильдии, его капитал был достаточно высок. В 1898 году он торговлю уже не вёл.
РОДОВОЕ ГНЕЗДО
Егор Николаевич построил добротный двухэтажный дом в низине села Ильинского недалеко от реки Обвы.
Историю наследования этого дома рассказал потомок параллельной родовой ветки Александр Александрович Мокрушин. Степень нашего родства уже сложно подсчитать. Он для меня является шестиюродным дедом, хотя мы почти ровесники. Да, бывает и так. Мы встретились с Александром Александровичем в социальной сети "Одноклассники».
Он давно занимается своей родословной и пополнил мои исследования богатым материалом по роду Мокрушиных.
Дом назван автором снимка «крестьянским», видимо, потому что «служители» относились к сословию крестьян, либо вообще писались в документах без сословия.
По свидетельству Александра Александровича, это первоначальный вид дома Егора Николаевича. Так он выглядел до перевозки на гору из зоны затопления. В 1952 году дом разобрали и перевезли на Лысую гору ; от Кузьминки (парк в Ильинском) 0,5 км. в сторону Обвы. Угловой дом Мокрушиных по (бывшая) ул. Торговая.
После переноса дом стоит на ул. Парковой, между Ленина и Оборонной.
Обшивать не стали по нескольким причинам. Одна из них: долгий срок службы, порядочность породили зависть и накопили недругов среди населения округа. В 50-х годах ХХ века потомков зажиточных селян называли кулацкими детьми. Видимо, Мокрушины решили не восстанавливать красивую обшивку, чтобы не раздражать недоброжелателей.
Дом Мокрушиных после перенесения в 1952 году из зоны затопления.
С 1910 года, после смерти Егора Николаевича, дом перешёл двоюродному брату Василию Васильевичу, а после и Александру Васильевичу.
Александр Александрович Мокрушин в раннем детстве успел пожить в этом доме, а затем с 1969 по 2005 год получил его по наследству. Четыре поколения Мокрушиных прожили в родовом гнезде, который построил Егор Николаевич. После 2005 года дом был продан.
Современники Егора Николаевича Мокрушина отзывались о нём, как об очень скромном, порядочном и добром человеке.
Егор Николаевич Мокрушин прожил 84 года и скончался от старости 13 августа 1910 года, как записано в метрической книге Пророко-Ильинской церкви с. Ильинского. Единственный документ, где он назван не Егором, а Георгием и не купцом, а мещанином города Перми.
В лице прапрадеда ярко узнаются черты моего папы и мои, несмотря на то, что и с другими родами просматривается наше внешнее сходство, но Мокрушинские черты главенствуют. Надеюсь, что и какие-то душевные качества передались по наследству.
О моей прабабушке Афанасии Егоровне Мокрушиной (в замужестве Субботиной)подробно написано в главе «Субботины».
(стр. 101)
******
ЧАСТЬ IV.
МАРИЯ ФЁДОРОВНА СУББОТИНА
Туман велик, бездонен, безразмерен,
Свою непроницаемость храня ,
Он сгладит и удачи, и потери,
И противоречивость бытия.
«Ода туману»
Елена Анирусс
ГЛАВА 15
МАРИЯ ФЁДОРОВНА СУББОТИНА
(24.07.1882–1920)
О бабушке я ничего не знала. Папа называл имя матери и девичью фамилию, но я, по беспечному малолетству, не запомнила. Весьма приблизительные сведения удалось найти в личном деле моего папы Николая Николаевича Покровского в Мурманском морском пароходстве.
Как выяснилось позже, даже эта скудная информация не соответствовала истине. Но другого источника не было.
Возникла необходимость выстроить алгоритм поиска. Вопросов было очень много. Предполагаемых ответов на них было ещё больше. Составила список вопросов. Отвечая на каждый из них, пыталась представить себя на месте моей бабушки и задуматься: как бы поступила я?
Конечно, пришлось погружаться в историческую литературу, описывающую то время. Так рождались различные версии возможного развития судьбы Марии Фёдоровны, которые проверялись или опровергались архивными документами. Сведений настолько мало, что её судьбу удалось восстановить только в общих чертах. Но я не теряю надежды и продолжаю исследование.
ЗАПИСЬ В МЕТРИЧЕСКОЙ КНИГЕ ПРОРОКО-ИЛЬИНСКОЙ ЦЕРКВИ
СЕЛА ИЛЬИНСКОГО ЗА 1881–1883 ГГ.
«№ 53. 20 июля крещена 24 1882 г. родилась Мария (отец) Пожвинского за
вода Соликамского уезда учитель народного училища Фёдор Петров Суббо
тин и законная жена его Афонасия Егорова, оба православные. Восприемник
Губернского секретаря Петра Михайлова дочь девица Александра».59
Метрическая запись о рождении М. Ф. Субботиной Папа потерял свою мать в пятилетнем возрасте. Точной даты её смерти пока найти не удалось. По его воспоминаниям известно только, что Мария Фёдоровна умерла от тифа в 1920 году, практически следом за мужем, который умер или погиб (тоже неизвестно) в Иркутске в самом конце 1919 года. Папа думал, что его мать скончалась в селе Ильинском. Я же склонна предполагать, что это произошло в Сибири, куда её забросила Гражданская война. Но об этом позже.
Сама Мария рано осталась без отца. Ей было всего три года, когда Фёдор Петрович умер от тифозной горячки в один день с сыном Георгием, которому было пять месяцев от роду.
Несмотря на раннюю потерю отца, Мария получила хорошее по тому времени образование. Вероятно, окончила восемь классов гимназии,потому что была домашней учительницей, а такую должность можно было занять только по окончанию восьмого учительского класса.
Вполне вероятно, училась в Ильинском женском училище, где преподавал в своё время её дед П.М. Субботин. Это предстоит ещё уточнить.
Историческая справка:
«ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ ДОМАШНИХ НАСТАВНИЦ И УЧИТЕЛЬНИЦ"
1.
Воспитанница женской гимназии, удостоившаяся звания домашней наставницы или учительницы, обязана обменять аттестат об окончании курса на особое свидетельство, выдаваемое из канцелярии попечителя учебного округа. Для сего надлежит представить председателю педагогического совета гимназии: а) прошение на имя попечителя округа, b) аттестат об окончании курса VII-го класса, с) удостоверение о прохождении курса VIII-го дополнительного класса, d) метрическое свидетельство и t) 12 рублей за напечатание свидетельства.
Примечание. Документы под лит. b, c и d представляются с собственноручными копиями.
2.
Председатель педагогического совета посылает это прошение с документами в канцелярию попечительского округа, а затем воспитанница получает от него же, под расписку установленное свидетельство на звание домашней учительницы или наставницы.
3.
Лица, не обменявшия аттестаты на свидетельство от округа, не пользуются правами службы на пенсию, если поступят в частный дом для воспитания детей, или на какое-либо казённое место в учебные заведения.
4.
При определении в частный дом для воспитания детей, домашняя наставница или учительница должна предъявить свидетельство директору училищ и уездному предводителю дворянства того уезда, где будет находиться на жительстве.
Примечание. Правило это соблюдается каждый раз при поступлении в другой дом.
5.
По окончании каждого года занятий воспитанием детей в частном доме, наставница или учительница обязана предъявлять директору училищ отчёт о своих занятиях и одобрительные о себе свидетельства от уездного предводителя дворянства и от лиц, у коих будет исполнять обязанности своего занятия.
6.
Домашняя наставница или учительница, если будет точно соблюдать эти правила, получит право, по выслуге в сем звании не менее 20-ти лет, воспользоваться пенсией или вступить в дом призрения бедных девиц благородного звания на казённое содержание, преимущественно пред теми, кои образованием детей не занимались; лица же, которые не будут соблюдать всех сих правил, тем самым лишаются
права на пенсию.
(Печатано на основании отношения канцелярии Обер-Прокурора св. Синода от 10-го сентября 1884 года за № 4341 и постановления совета от 29-го числа октября 1884 года за № 56).»
Полюбила я бабушку всем сердцем с раннего детства, как только увидела её портрет. Открывая старый чемодан с фотографиями, первым делом искала именно бабушкино лицо. У папы сохранилось всего четыре портрета: два из них очень похожи между собой. Возможно, это одна и та же фотография, только одна копия снимка со временем отретуширована. Поэтому кажется, что снимок сделан в разное время.
Эта фотография породила во мне уйму вопросов и поначалу, когда ещё ничего не было известно о бабушке, подпитало семейную легенду, что она была первой красавицей Петербурга и якобы приходилась дочерью профессору-генералу, который преподавал в каком-то военном учебном заведении.
Попытки восстановить надпись на обороте портрета были схожи с работой криминалиста и реставратора. Удалось понять только «Дорогому <…> Маша». Но и это уже было открытием, так как в то время я ещё не знала имени своей бабушки.
Отрывочные детские воспоминания, сознательное сокрытие каких-то фактов родственниками о жизни папиных родителей (времена были непростые) внесли невероятную путаницу в историю семьи. Так «профессор-генерал» реально существовал. Но им был брат моего деда, учёный астроном Константин Доримедонтович Покровский, который к Марии Фёдоровне не имел никакого (кровного) отношения. А с 1900 и до 1904 года Машенька действительно жила в Петербурге, только вряд ли бывала хоть на каких-то балах. Если таковые и были ранее, то в селе Ильинском в доме управляющего имением Строгановых. Хотя, как знать?
ОДна из фотографий так же вызвала массу вопросов. На ней Мария Фёдоровна выглядела старше, но одежда, причёска, ракурс практически совпали с фото 1900 года. Возможно, позже мастер фотограф «поработал» над фото 1900 года, но, по сути, прибавил возраст.
Четвёртый портрет в профиль похож на рисунок, вероятно, тоже не обошлось
без лёгкой ретуши. Но даже художественные вмешательства фотомастера не испортили, а только подчеркнули удивительную красоту этой женщины. Впрочем, портреты тех времён вообще отличались художественным вкусом, и высоким мастерством
фотографов. Этот снимок явно был сделаннамного позже. Судя по причёске, пример
но 1909-1912 годы.
Я подолгу любовалась бабушкиным образом, а позднее всегда держала портрет
на виду. В те времена ни с одним из известных мне родственников не чувствовала та
кой связи, как с ней.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
В тумане памяти далёкой
© Copyright: Рось, 2025
Свидетельство о публикации №225110101506
Свидетельство о публикации №225110101506
Рецензии