Как они пишут?

А обязательно ли быть несчастным,
а обязательно ли с надрывом,
как тень на стене от лампы,
чёткими линиями с отрывом?

Чтоб небо горело нужно,
или так чтоб под куполом цирка
гимнастка вдруг оступилась
и все хохотали дружно?

Когда наступает эпоха
мерзостей и проказы
и мальчик на босу ногу
играет со смертью экстазом?
 
Когда они пишут скажи,
такое чтоб дрожью пальцы?
Когда вихрь слов ворожит,
мотает чувства на пяльцы?
 
В  какой сложный день и час
вдруг просыпается Слово,
и мир замирает снова,
внимая тысячью глаз?

Или в душе поэта
зеркало первоходца:
он видит когда комета
заранее пронесется?

Тут он берет карандаш,
двухслойный рулон бумаги,
сидит и пишет тот наш
мир, обычно ругаем.

Пишет как заведённый,
пишет как сумасшедший,
рисует узор мудреный
мгновенно его нашедший.

И мир содрогается, видя,
рисунок в общем не новый,
но вдаль уходящих линий
тянущий всех без разбора.

Вопрос не найдет ответа
пока мир для тебя недвижим,
пока ты за ним отсижен,
в кабинке ватер-клазета.

Может быть встать с места,
может быть духом в небо
может туда где не был,
мыслью в вечное лето....