Рождественский Обход

Доктор Петр Сергеевич, человек с лицом, высеченным из гранита и душой, закаленной в боях с недугами, потянулся, разминая затекшие плечи. За окном медленно опускались сумерки, окрашивая снег в оттенки фиолетового и синего. Скоро Рождество. Время чудес, семейных застолий и… обходов.

— Надо бы перед Рождеством навестить всех своих больных… — протянул он, обращаясь к своему вечному спутнику, ассистенту Игорю. Игорь, молодой человек с вечно уставшими глазами и привычкой отвечать с легкой иронией, поднял голову от стопки медицинских карт.

— На кладбище пойдете, доктор? — спросил он, не отрываясь от бумаг.

Петр Сергеевич усмехнулся, обнажив ряд крепких, но слегка пожелтевших зубов. Эта шутка, как и многие другие, давно стала частью их рабочего фольклора.

— Не совсем, Игорь, не совсем. Хотя, признаться, некоторые из моих подопечных там чувствуют себя куда лучше, чем у меня на приеме. По крайней мере, не жалуются на боли в спине и не требуют выписать им чудодейственное средство от всех болезней.

Игорь кивнул, перелистывая очередную карту. «Бабушка Агафья, 92 года. Жалобы: одышка, слабость, потеря аппетита. Диагноз: старость». Он вздохнул. «А вот эта, доктор, кажется, еще держится. Говорит, что жить будет до ста двадцати, чтобы отомстить внуку за украденные конфеты».

— О, это наша неугомонная Агафья! — оживился Петр Сергеевич. — Ей бы еще пару внуков, чтобы было кому мстить. Тогда бы она точно дотянула до следующего тысячелетия. А вот Иван Петрович… помнишь, тот, что с циррозом печени?

— Который утверждал, что его печень – это не орган, а скорее музей редких алкогольных напитков? — уточнил Игорь.

— Именно! Так вот, его жена звонила. Говорит, он решил провести предрождественский детокс. Вчера вечером.

Игорь поднял брови. «Предрождественский детокс» в исполнении Ивана Петровича звучало интригующе.

— И как, доктор, прошел детокс? — спросил он, предвкушая.

— Ну… скажем так, его печень решила, что лучшим детоксом будет полное отключение. Жена нашла его сегодня утром, с бутылкой самогона в одной руке и предсмертной запиской в другой.

— А что в записке? — не удержался Игорь.

— «Дорогая, прости. Не смог удержаться. Печень сказала: «Последний раз!» — прочитал Петр Сергеевич, и в его глазах мелькнул огонек. — Вот тебе и Рождество. Наверное, решил встретить его в лучшем из миров. Или, по крайней мере, в самом тихом».

Игорь покачал головой, но уголки его губ дрогнули. «Тихий» – это было именно то, что можно было ожидать от Ивана Петровича в такой ситуации.

— А вот Мария Ивановна, та, что с ипохондрией… — продолжил Петр Сергеевич. — Она вчера звонила мне три раза. Сначала жаловалась на головную боль, потом на боль в сердце, а под конец – на то, что у нее, кажется, начали расти жабры.

— Жабры? — переспросил Игорь, пытаясь представить себе эту картину.

— Именно! Я ей сказал, что, возможно, это просто побочный эффект от чрезмерного употребления соленой сельди. Она, видимо, решила, что это намек на то, что ей пора переходить на морскую диету.

— И что вы ей посоветовали? — спросил Игорь, уже зная ответ.

— Я посоветовал ей попробовать дышать через нос. И, возможно, избегать аквариумов. А еще, я ей сказал, что если она вдруг начнет выдыхать пузырьки, то это, скорее всего, не жабры, а просто газы. Рождественские газы.

Игорь рассмеялся. Этот доктор был настоящим мастером своего дела, и не только в медицине. Он умел находить юмор даже в самых мрачных ситуациях, превращая их в нечто абсурдное и, как ни странно, жизнеутверждающее.

— Ну что, Игорь, готовы к нашему рождественскому турне по вечным обителям? — Петр Сергеевич похлопал по столу, собирая свои инструменты. — Не забудьте взять с собой запасные перчатки. На кладбище, знаете ли, бывает сыро. И, возможно, захватите пару свечей. Для атмосферы. И для тех, кто уже там.

Игорь улыбнулся. Он знал, что этот обход будет полон не только печальных историй, но и острых шуток, которые помогали им обоим справляться с реальностью.

— А что насчет подарков, доктор? — спросил он, надевая пальто. — Мы же не можем прийти с пустыми руками.

— О, подарки у меня есть, — хитро прищурился Петр Сергеевич. — Для каждого найдется свой, особенный. Для кого-то – вечный покой, для кого-то – возможность наконец-то отдохнуть от земных забот. А для тех, кто еще не совсем готов к переходу… ну, для них у меня есть пара советов. Например, как правильно закапывать свои грехи. Или как избежать рождественских распродаж, которые могут привести к сердечному приступу.

Они вышли из кабинета, оставив позади тишину, нарушаемую лишь тиканьем часов. За окном уже совсем стемнело, и редкие фонари освещали падающий снег.

— Знаете, доктор, — сказал Игорь, когда они сели в машину, — иногда мне кажется, что вы не лечите людей, а просто помогаете им правильно уйти.

— А разве это не одно и то же, Игорь? — ответил Петр Сергеевич, заводя мотор. — В конце концов, главное – чтобы уход был достойным. И, желательно, с юмором. Ведь даже на том свете, я уверен, любят хорошую шутку. Особенно перед Рождеством.

Машина тронулась, увозя их в предрождественскую ночь, где каждый новый пациент был лишь очередной главой в их мрачной, но такой человечной книге жизни и смерти. И где даже в самой глубокой могиле можно было найти повод для улыбки.