4. Олег. Коля. Выбор

Предыдущее
http://proza.ru/2025/11/01/1821
4. Олег. Коля. Выбор.
         
             Олег, парень которого я любила, учился в КВАТУ – Калининградском военном авиационно-техническом училище. У нас была школьная Любовь. Я пришла в Станционно-Тощицкую среднюю школу в 9 класс. Девочка с косичками (хвостиками) и голубыми ленточками, села рядом с Лариской Семёновой, а он сел с Сашей Хмельницким так, чтобы видеть меня постоянно, как он потом сказал, занял стратегическую позицию. 
           Целый год он смотрел на меня. Первый поцелуй был на 8 марта в 10 классе. Я запомнила его на всю жизнь. Помните песню: «Было небо выше, были звёзды ярче, и прозрачный месяц плыл в туманной мгле… Там, где прикоснулись девочка и мальчик к самой светлой тайне на земле…»
             Я до сих пор храню его записки, письма, помню его признание в Любви…  Помню школьный  рассвет на выпускном, одноклассников, мои белые туфли  в его руках, когда  он побежал по полю за мной, а я побежала к Солнцу…  В техникуме, на картошке на танцы я не ходила, не искушала никого и себя. Стоило мне туда пойти, как следом  цеплялись  ухажёры, и мне приходилось от них «отбиваться».
             Но,  тем не менее, жалею в своей жизни о 2-х встречах, которыми пренебрегла. Может они имеют какое-то значение упущенных возможностей. Первая – я даже не видела этого молодого человека. Когда учились в техникуме – были на картошке в Елизово под Осиповичами (1977 -1978 г.)  Я  по вечерам сидела дома.  На столе стояла фотография любимого  Алика Дмитрова (Олега) в форме курсанта КВАТУ. Я считала, что если буду гулять по вечерам – это уже как бы и измена. Дурочка была наивная совсем. Но мне и не хотелось. А парни местные очень хотели со мной познакомиться. Особенно один из них. Он называл меня «Серебряные сапожки» (это у меня были резиновые сапоги под серебро цвета «металлик»). Он работал на копалке. Учился в институте. Это мне всё девчонки из группы рассказывали. Но я не обращала на это никакого внимания. Может быть, мы бы и познакомились – он бы нашёл момент, но случилось несчастье – его рука попала в копалку и его увезли в больницу. Я даже не знаю, насколько серьезной была травма, но тогда чувствовала вину, что из-за меня он был таким расстроенным и рассеянным.
               Этот  случай  я  описала в  незатейливом стихотворении «Мне случай помнится студенческих времён» https://stihi.ru/2011/11/06/1636, которое закончила такими  словами:
Хочется узнать, какой ты был,
Почему в меня тогда влюбился,
Думаю, меня ты не забыл,
И  надеюсь, счастливо женился.
Сразу не даётся всё  понять –
Всё было закрыто свысока,
Я б тебя  хотела  увидать –
Напиши, когда прочтёшь… Пока!
            Вторая встреча, о которой я сожалею, что не познакомилась – произошла в дизеле «Жлобин- Могилёв»,  примерно в 1997 году в отпуске. Я ехала дизелем  в 15.00 на главпочтамт. Думала получить письма «До востребования» из Магадана. Вся задумчивая, в себе. И писала свой дневничок. Людей было много. Заметила, что на меня смотрит  мужчина – крепкий, здоровый, симпатичный. Видимо, возвращался с дачи или охоты - ружьё, спиннинг, рюкзак, красивые часы на руке.  Долго посматривал. Смущался. Когда поезд прибыл на конечную станцию, он дождался, когда я выйду из вагона, и, волнуясь, и краснея что-то спросил, хотел познакомиться. А мне нужно было торопиться. Время у меня  было всего ничего. Да и все мысли о другом. Я сказала: «Ни к чему. Я приехала и уехала. Бесполезно». А теперь жалею. Может эта встреча изменила бы мою жизнь?  Эти эпизоды, впоследствии, всегда вспоминала в своей жизни, чтобы не пройти мимо чего-то значимого и важного в своей Жизни.
                Кстати, встреча с Николаем Дорошевичем была тоже цепью «случайностей». Как я уже писала, на танцы и различные вечера в техникуме я не ходила. В принципе, я не умею танцевать классические танцы, мне всегда приходилось оправдываться, что я не танцую быстрый вальс, мне не нравилось, что меня трогают руками незнакомые парни и т.д. Но был новогодний вечер, праздник. И девочки сказали, сколько можно сидеть в общежитии. Я решила пойти. Одевались мы  скромно.  И  я  попросила у  моей золовки Тани Вальковской, которая тоже училась в МЭТСе, свадебное платье её сестры Марии, которое она надевала на второй день.  До сих пор помню это чужое платье.
             В общем, я уже собиралась уходить с этого вечера танцев, уже  спускалась по лестнице, а Дорошевич «под шафе» только пришёл и поднимался по лестнице. Он долго ждал свою девушку Наташу, а она не приехала, он «с горя» выпил и пошёл на вечер.   Увидев меня, он схватил меня за руку и сказал: «Эта девушка будет танцевать только со мной». И я вернулась.  Он был подводник, носил тельняшку, он был старше мальчишек, которые учились рядом, от него веяло, как мне казалось,  уверенностью.  Потом, когда мы уже расстались, после 19  лет совместной жизни, я купила ему квартиру в  Солигорске (не без помощи моего любимого человека), мы вместе со старшей дочерью, а она училась в Минске в МИТСО, ходили  на Подлесную улицу (в настоящее время улица Петруся Бровки) в техникум, и Коля сказал Насте: «Вот эта  злополучная лестница, где я встретил Вашу маму». Мы ходили в кино, гуляли, но серьезных отношений у нас не было.  По крайней мере, я всегда думала, что могу прекратить все это.
            С Олегом мы встречались, когда у него были каникулы – летом 1 месяц и в феврале 10 дней.  На последнем курсе техникума осенью, когда уже Колю выписали из больницы, я пыталась с Олегом как-то решить обсудить вопрос: что же дальше? Нам предстояло распределение. Это сейчас у нас так много возможностей для общения: телефоны, вацапы, скайпы, электронные письма…  А раньше междугородный телефонный разговор не каждый себе мог позволить. И что можно сказать в телефонную трубку, когда у тебя ограничено время и ты не видишь глаза своего собеседника, его реакцию… Я написала ему письмо о том, что надо решать,  что дальше…
               Для меня это было некоторым унижением, я как будто предлагала ему себя. С волнением ждала ответа. Через месяца полтора пришло письмо, в котором Олег писал: «Пока я твердо не стану на ноги, я никогда не сделаю этот шаг, чтобы не обидеть любимого человека…». Я не понимала тогда точки зрения практичности, да и сейчас не понимаю, какая может быть практичность, если люди любят друг друга.  Сколько можно становиться на ноги, и что такое встать на ноги военному, или молодому специалисту в советское время. Да, он еще написал, что он военный, что его пошлют в какую-нибудь дыру, что мы месяц будем смотреть друг на друга, а потом я завою, как соловушка… В общем, испугался.  Я чувствовала, что меня отвергли… Но я ещё ни в чём не была уверена. Правда, в очередной приезд домой в Тощицу, поделилась с подругой, что, может быть, выйду замуж… На последние  февральские каникулы Олега в Тощицу я не поехала.  Но потом от него пришла телеграмма открытым текстом, что он меня любит и  с просьбой, чтобы я приехала.   Я поехала…  С Олегом мы встретились вечером  у подруги, которая, оказывается, написала ему письмо, что я собираюсь выходить замуж, и чтобы он предпринял какие-то действия. Он мне сказал, что он готов, что нас распишут за один день в сельсовете, так как он военный.  Он домой не пошёл, и мы остались ночевать в Тощице, в Белом доме, так называли школьное общежитие, где жила наша семья после переезда из Истопок. Родители на втором этаже, мы на первом.  Конечно, мы давно не виделись, и нам очень хотелось быть вместе, и, может быть, мы были бы близки, если бы не одна деталь моего гардероба, которая не позволила мне быть с ним. Я до сих пор испытываю  чувство неловкости и стыда, когда вспоминаю те минуты. И мне неловко это озвучивать, но именно эта деталь сыграла ведущую роль в моей Судьбе. На мне был не тот бюстгальтер. Он очень красиво держал мою грудь, но сзади был зашит, была сломана застёжка. Я до сих пор считаю, что первая близость молодых людей, которые любят друг друга, должна быть особенно трепетной, все должно быть красиво и свято. Я ничего не придумала иного, как оттолкнуть Олега и сказать, что я не люблю его, хотя это была неправда.  Я смутно понимала, что творю что-то судьбоносное для нас, но  эта деталь моего нижнего белья оказалась решающей в тот момент. Сейчас пишу и думаю, что бюстгальтер был именно тот, который нужно. Иначе жизнь могла бы сложиться совсем по другому, а я нисколько не жалею, я счастлива, что она сложилась так, как сложилась.   
           Но тогда это была трагедия. Была ночь. Февраль. Метель. Олег  ушёл в ночь.  5 км через лес в Дедово. Это та деревня, где он жил. Помните у Пастернака:  «Мело, мело на всей земле… Во все пределы…».  Утром я была чернее тучи.  Старшая сестра заметила, что со мной что-то не так, но я никому ничего не рассказывала. Вернулась в Минск. Одновременно пришло письмо от Олега, которое он отправил раньше телеграммы, мы читали его всей комнатой в общежитии, и все девочки  рыдали… Он завидовал парню, за которого я выхожу замуж. Писал, что думал, что у нас такая Любовь, которой не бывает на Земле… Наверное, так и было. Вечером того же дня Олег возвращался в Калининград. Остановка поезда «Харьков-Калининград» в Минске составляет около получаса. Я всегда приходила к поезду, когда он возвращался в училище, и это было наше время.  Девочки сказали, езжай на вокзал, садись вместе с ним в поезд, и езжай  в Калининград. Там распишетесь. Я поехала на железнодорожный вокзал. Почему-то я знала, к какому нужно подойти вагону на перроне.  Олег выбежал из вагона, был разгоряченный, может быть, выпивши, поскольку он всегда возвращался не один, был еще курсант его друг из Быхова. Он, оказывается, бежал в подземный переход за лимонадом. Увидев меня, он задержался на секунду и с яростью воскликнул: «Зачем ты пришла?»… Меня как будто ударили по щеке. Я думала, что я пришла и этим всё сказала. Что он обрадуется. Я бросилась в другую сторону подземного перехода. Так мы расстались.
              Правда, мы ещё встретились в 45 лет. Я была разведена и он. Но он, как не сделал этого шага в 19, так и не сделал в 45.  Встречались мы и раньше перед его отправкой в Афган.  Но это отдельная история. Может быть, я расскажу о ней дальше. 
              После распределения, которое было примерно в  марте 1979 года,  учитель физкультуры Светлана Ивановна Ясюкевич попыталась со мной поговорить: « Я слышала, что ты собралась ехать в Магадан. Езжай, в Магадане тоже люди живут». Дала мне телефон своей сестры.  К сожалению, я его потеряла и так и не позвонила. « Но замуж ты за него не выходи. Ты же видишь, что  он выпивает  (это мягко было сказано, его пристрастие и зависимость были видны), и потом… у него же такая травма позвоночника…». Лучше бы она этого не говорила. Это предопределило мою Судьбу.  Я подумала: Кому он будет нужен? И, в общем, решила, что это мой крест. 
                С Николаем Федоровичем я бы рассталась уже через год после приезда в Магадан. Когда приехав в Хабаровск на повышение квалификации, а он в это время заканчивал последний курс Хабаровского электротехникума связи после перевода из Минского электротехникума связи, я увидела, как «учатся» заочники на пляжах Амура, как бегали заочницы глазеть на меня, наверное, увидев во мне препятствие в свободе действий, я испытывала глубокое разочарование. Но последней каплей было для меня его приход в Хабаровский театр драмы на просмотр драмы «История Любви» Тоболяка. Я ждала его в театре до последнего (билеты были у меня),  а он пришёл туда такой пьяный, что еле-еле стоял. И я подумала: Неужели с этим человеком, я пойду в театр. Я повернулась и пошла одна, а он остался  за дверью.  Весь спектакль я проплакала. А по возвращении сказала ему, что приезжаю в Магадан и подаю на развод. У меня оставалась еще одна ночь в Хабаровске. И одно поручение. Начальник смены Надежда Ивановна Жгенти попросила посетить её маму. Она была уже в возрасте. Не помню, сколько ей было лет.           Вечером я собиралась сходить к этой бабушке. Коля сказал, что Надежда Ивановна и его просила сходить к ней. Это была правда, и я не могла возражать. Мы приехали к бабушке, пили чай с вареньем, она долго расспрашивала нас про свою дочь, про работу, мы  засиделись допоздна. И она предложила  остаться переночевать у неё.  Мы остались…  В эту ночь в Хабаровске была зачата наша первая доченька Настенька. Если бы не этот факт, то мы бы развелись. А так я прожила с Николаем ещё долгих 19 лет.
              Я знаю, что до определённого времени Судьба нас ведёт. Надежда Ивановна Жгенти, её мама, Хабаровск  – это люди, места, которые сыграли определяющую роль в моей Судьбе, нашей Судьбе.
Продолжение
http://proza.ru/2025/11/01/1911