Закон тундры

Это был полярный вечер. Была трасса и мы. Наш путь пролегал от родного поселка Черского до ближайшего к нему города на Чукотке – Билибино. Вся дорога представляла собой зимник, окаймленный с двух сторон типичной лесотундрой с присущими ей карликовыми лиственницами и ничего больше, а в небе рвались нервы полярных ночей в собственном сиянии. Эта зима не отличалась ничем от прочих – снега было так много, что, кажется, будто ели живые и кланяются нам и провожают нас в дальний и, может быть, последний путь.
Сухой морозный вечер задувался в салон нашего микроавтобуса, где не работала печь. Мужики накинули на меня оленью шкуру и выдали оленьи торбаса, но мороз не покидал меня. Каждые двадцать минут кто-то то и дело, чтобы покурить и не провонять весь салон нашего выездного гроба, открывал окошко и пускал клубы дыма наружу, тем временем как жадные до боли ветер  и мороз обдавали меня своей жестокостью, выступая белым онемевшим от отморожения пятном на щеке. Нам предстояло еще двести километров.
Путешествие несло цель закупиться на всю зиму продуктами. Наш поселок, где цены в магазинах могли превышать триста, а то и четыреста рублей за килограмм самого паршивого сорта картофеля, а кирпич хлеба, который на следующий день пахнет плесенью, по сто десять, здравому человеку покажется не самым хорошим местом… Поэтому самый ближайший город, где тот же картофель стоит около девяноста рублей за килограмм, находился в двухстах семидесяти пяти, а то в четырехстах километрах.
Я уставился на дорогу, сидя чуть позади переднего пассажирского и водительского мест. Прокатанная заснеженная дорога устремлялась прямой линией куда-то вдаль к огромной горе. Справа от меня пытался уснуть, закутав лицо шарфом, Андрей. В салоне была томная атмосфера и казалось, что Дима вот-вот уснет за рулем. Однако откуда-то с обочины на трассу внезапно выбегает олениха с оленятами, которые едва-едва успевают перебирать подкашивающимися ногами. Микроавтобус начинает вилять по дороге, и мы оказываемся в кювете, перевернутые на бок. Только заснувший Андрей падает на меня всем своим весом, а я, крякнув и что-то выругав, лежал уже на окошке, которое я чуть не выбил локтем.
-Все живы? – громко произнес Федя.
-Все! – единогласно ответили я, Андрей и Дима.
Федя, отпрянув от Димы, пытается достать до двери, которая находилась уже ровно над ним. Каким-то чудом открыв ее, он выбрался и рухнул в сугроб. Мы ждали, пока Федя откроет багажник, чтобы выйти. Открыв его, мы аккуратно ступали, чтобы не выдавить стекло окон ногами. Из моего рюкзака вылетели все мои вещи: фонарик, разлетевшийся контейнер с едой, дополнительные пары перчаток и носков.
Когда мы наконец вышли наружу и оглядели наш транспорт, который чудом остался без вмятин, стали переворачивать. Оказалось не таким сложным делом. Осталось лишь выехать на трассу, но колеса попросту буксовали в снегу. Федя предложил пойти наломать веток и подложить под колеса, но Андрей просто снял куртку и положил под одно колесо. На удивление ее одной нам хватило, чтобы вернуться на дорогу.
И вот перед нами Билибино. Арктический атомный город. Мы подъехали к главному продуктовому магазину, схватили по пустому мешку из под муки на каждого. Я вышел из машины и стал вытряхивать оставшуюся муку на обочину проезжей части.
-Слышь! Ты какого черта творишь?! Все в муке! – Крикнул мне какой-то мужик в пуховике.
Я попросил его идти куда подальше и вошел в магазин. Множество городских жителей, которые просто решили после трудного морозного рабочего дня зайти за продуктами, чтобы приготовить ужин. И тут мы – голодные, замерзшие и дикие – жадно хватаем и бросаем картофель по мешкам, сметаем самые необходимые продукты. В овощном отделе стояло две огромные тары с картофелем, которые после нас стояли абсолютно пустые.
Когда мы уже выехали в обратный путь, мы ликовали и радовались, вдобавок ко всему внутри было уже очень тепло. Салон был забит мешками картошки и множеством других продуктов. Я с Андреем уже сидел на мешках. В салоне тепло.
И вот мы уже на одинокой трассе зимника. Слева и справа лес, за бортом минус сорок пять, а в салоне тепло. Пару часов спустя машина заглохла. Мужики стали разбираться в чем дело и каждый раз, когда считали, что проблема решена, пробовали завести транспорт, но безуспешно. В салоне стало холодать, а время уже близилось к двум часам ночи.
В салоне холодно.
Прошел час, если не целая вечность, и мы уже собирались разводить костер, как вдруг мы услышали рев нескольких автомобилей. К нам подъехал грузовик и две легковушки.
-Че случилось, мужики?
-Да застряли мы тут, черт его знает, мы уже все перепробовали. Нихера! – С полным отчаянием прогремел Федя, которому на вид абсолютно все равно на мороз.
Незнакомцы стали помогать чинить машину, а между тем мне предложили погреться в автомобиле одного из незнакомцев. Внутри сидела женщина с годовалым ребенком на руках. В салоне было очень тепло. Окна завешены какими-то коврами, видимо, чтобы было теплее.
-Замерз, бедный? Держи, покушай! – Женщина протянула мне контейнер с гречкой с мясом.
Я взял и смущенно стал есть.
-Давай, давай, не скромничай. На дороге мы все друзья. – С улыбкой произнесла эта добрая незнакомка.
Прошло еще минут тридцать, а наш микроавтобус все никак не хотел заводиться. Я поблагодарил женщину и вышел наружу к ребятам. Они о чем-то говорили, и, как я понял, незнакомцы предложили нам приютить нас на автобазе в близлежащем селе Островное, куда мы и поехали. Меня посадили обратно к женщине, чтобы я не мерз. Тем временем, Федя, Дима и Андрей ехали в нашей машине, которую буксировали. Все ее стекла и зеркала покрылись плотной коркой инея, которую все ожесточенно расцарапывали ногтями, чтобы хоть что-то видеть.
-Видимость ноль – ориентируемся по приборам! – Прохохотал Федя.
Спустя двадцать минут мы оказались внутри просторного, но заставленного различной техникой, гаража. Снегоходы, вездеходы на гусеницах и все в таком духе. Нас отвели на кухню, где сидели двое чукчей. Мы познакомились и нам налили чаю. Вскоре все легли спать, кроме меня. Когда я понял, что все заняли самые удобные места, стал искать куда мне лечь. Я лег на очень теплую печь во всей своей одежде. Я уснул. Мне было тепло.
Я проснулся от жары и сильной жажды. Все спали. Я пошел к нашей машине, где, как мне помнилось, везли связок пять билибинского пива. Я открыл и в пару заходов осушил бутылку, после чего стал искать другое место для сна. Передо мной стоял вездеход, а внутри, вдоль салона были две скамьи с кожаной обивкой. Я лег и уснул. Мне было тепло.
На утро за нами приехали из Черского, и мы вернулись домой.