Остановка

Наконец подъехал автобус. Тормоза скрипнули, медленно распахнулась средняя дверь. Я быстро поднялся в салон и сел у окна.
За стеклом — светло, но тускло, будто небо затянули мокрой бумагой. Фонари ещё не зажглись. Длинные серые фасады, мокрый асфальт с холодными лужами, пустые дворики. Вдоль бордюров ветер тащил давно опавшую осеннюю листву. Всё вокруг выглядело унылым, забытым и ненужным.
Ехать далеко — на другой конец города. При убаюкивающем покачивании в теплом салоне автобуса я сразу уснул. На секунду очнулся — визг тормозов, запах резины, кто-то громко кашлянул — и я снова провалился.

Проснулся, потому что стало непривычно тихо. В автобусе почти никого: впереди — женщина с пакетом смотрела в окно, в хвосте — спал парень. За окном — пустая обочина, поле и редкие столбы. Фонарей нет. Я что, сел на пригородный? Ничего не поделаешь: выйду на следующей и поеду обратно.
Но «следующая» все не наступала. Уже было подался вперед — сказать водителю — но передумал: остановит где-нибудь посреди дороги, а дальше что? Идти до неизвестной остановки — а если я проспал развилку? Решил дождаться настоящей остановки, по маршруту.
Дождался. Двери раскрылись с холодным шипением. Автобус тронулся сразу как выпустил меня, и звук дизеля необъяснимо быстро растворился вдалеке.

Перешел на другую сторону. Такая же «остановка»: кусок асфальта, по краям щебенка. Ни расписания, ни скамейки. На столбе — пустая рамка без картона; стекло в ней треснуло. Читать тут было нечего.
Бродил вдоль остановки и ждал автобус. Неважно какой — лишь бы в город. Иногда мимо проезжали машины — я лишь смотрел им вслед. Минуты тянулись, как резина; по стрелкам часов понял, что прошло уже много — слишком много времени. Ветер шевелил знак, и металл попискивал, как игрушка на севшей батарейке. Только сейчас понял, что уже стемнело.
Была бы телефонная будка — вызвал бы такси. Какой здесь адрес? Неважно, все равно не позвонить. Тогда решил тормозить машину. Подошел ближе к обочине, чтобы фары выхватывали меня на фоне пустоты. Грязный грузовик — руку не поднял. Следом — старый седан, громкая музыка — пропустил; хотелось кого-то спокойнее, «семейного». «Эту? Нет. Следующую». Дальше — пусто; уже готов был тормозить любую, но ни одной не было.
Впервые осмотрелся. Слева — черное поле, уходящее за горизонт. Справа, через дорогу, — высокий, гладкий бетонный забор и железные ворота. Ни единого огонька, ни звука. Похоже, это завод или склад — мертвый. Зачем здесь остановка? Надо было ехать до конечной.
Что делать? Идти по трассе в темноте — опасно. Лучше проверить, что за воротами. Ворота оказались закрыты. За спиной проскочила машина. Ну точно — последняя. Придётся идти вдоль забора, пока не найдётся проход.

 Пока шел вдоль забора – проголодался. Проверил карманы: деньги, ключи, жвачка. В рюкзаке — плеер с наушниками и коробок с канцелярскими кнопками. Один наушник не работал — ну и ладно. Включил — половина зарядки. Выключил: будет скучно — включу. Зашел за угол забора. Вдалеке — ржавый кузов легковой машины. За ней роща. «Вот тебе и машина», — подумал я.
Подошел ближе. Кузов стоял на кирпичах, без колес; проваленный салон был набит мокрой листвой. Двери сорваны, крышу повело дугой; на капоте — старые отпечатки ладоней: ржавчина их почти съела, но контуры еще угадывались.
Да уж, тут не заночуешь. Вокруг — тишина, даже собаки не лаяли. Теперь, когда стемнело я и сам не знал, хочу ли кого-то встретить. Одного — можно. Двоих и больше — лучше бы нет.
Похолодало: застегнул все, что можно, — не помогло. Надо двигаться. Если наломать в роще веток и развести костер… только спичек нет. Может, вернуться к остановке — если рядом была урна, в ней стоит поискать спички. Нет, урны точно не было.

Вошел в рощу наломать веток погуще, чтобы было где укрыться. Под ногами — каша из листьев, ботинки намокли сразу. Пахло сырой землей и травой. Ветер был слабый, но его хватало, чтобы дрожали макушки деревьев. Не повезло. Осенью почти все ветки голые, а листья — на земле, мокрые и липкие. Из них не сделать лежанку — только мусор у ног.
На ветку села ворона и пристально посмотрела на меня. Мелькнула нелепая мысль: сбить камнем и зажарить. Ворона, будто прочитав мои мысли, взмахнула крыльями и растворилась в темноте. Огонь все равно не развести. Я обратил внимание на гнездо — низко, на развилке старой березы. Забыл, кто таскает блестящее — вороны или сороки? Решил проверить: а вдруг там найдется металлическая зажигалка. Полез: кора была мокрой, пальцы скользили, куртка цеплялась за сучки. Добрался — в спутанной траве действительно что-то блеснуло. Металлический ключ, холодный, как лед. Хотел спрыгнуть с дерева. Новая мысль: а если в траве капкан? И что, теперь сидеть на дереве? Пошуршал отломанной веткой в траве под деревом — капкана нет. Спустился. Протер ключ о рукав и прищелкнул к своим на карабин. Пусть будет при мне.
Что-то треснуло сбоку. Сердце стукнуло в горле. Медленно повернул голову, чтобы не шуршать курткой.
Там — серая собака.
Стоп. Если здесь есть собака, значит, она чем-то питается. Охотиться в таком месте особо не на кого — значит, ее подкармливают. Если подкармливают — рядом должны быть люди. Может, она и приведет куда-то.
— Иди сюда, — сказал я тихо, держа в руке жвачку и не глядя собаке в глаза.
Собака шевельнула носом, переступила, чуть присела на лапы — не кинулась, не зарычала. Просто посмотрела и отвела морду в сторону.
Первая капля щелкнула по рукаву. Потом — вторая. Дождь пошел сразу мелкой сеткой — тихий, колкий, будто кто-то стряхнул с неба мокрую пыль. Куртка потяжелела на плечах, воротник стал ледяным.
Собака вздрогнула, развернулась и побежала в сторону забора, низко, почти касаясь брюхом мокрой травы. Я рванул следом. Под ногами хлюпало, листья липли к подошвам, ботинки проваливались в мягкое.
Собака оглянулась, проверила, не отстаю ли, и снова прибавила. Я дышал ртом — воздух был холодный. Я ускорился, чтобы быстрее найти место, где можно переждать этот дождь.

Мы оказались у забора: внизу прямоугольная дыра, наполовину заваленная листьями и землей. Собака проскользнула первой, почти не касаясь краев. По ту сторону цокнули когти о бетон.
Я опустился на колени, заглянул внутрь. Черная прямоугольная пасть уводила в темноту.
— Ну? — спросил я вполголоса, сам у себя.
Дождь не оставлял вариантов: надо было лезть внутрь и искать укрытие.
Бетон крошился под пальцами. Куртка шуршала о камень. Металл царапнул по спине. Еще раз. Дернул плечом — кромка поддела ткань, ледяная вода проникла под одежду и скатилась между лопаток. Больно не было, но кожу обожгло холодом. «Порвал, кажется», — отметил я и пополз дальше, чтобы не зависнуть на месте. Коленями упирался в мокрую землю, носком ботинка нашел выступ и толкнулся. Последний рывок. Подтянул ноги, развернулся боком, вытянулся из лаза полностью и сел, дыша ртом.
Провел ладонью по спине — вроде не порвал. Огляделся. Собаки рядом не было. Это что, как в рассказах, — призрак собаки привел к сюжетному месту и исчез? Оказалось, это был склад металлоконструкций: ни корпусов, ни помещений — только очертания мостового крана и груда железа. Я направился к воротам — там должна была быть сторожка.
Во рту стоял привкус металла. Захотелось пить. Железо скрипело от дождя и ветра. Шел вдоль забора, стараясь держать ладонь на холодном бетоне — так спокойнее: стена есть, значит, не потеряюсь. Боковым зрением в полумраке заметил очертания женщины — плечи, голова. Остановился. Нет, это просто лист металла. Точно — лист. Пошел дальше. На одной из балок висели «волосы» — толстые, черные… Наверное, кабели. Просто кабели. Ускорил шаг. Крюк на тросе качнулся, цепь тонко звякнула. Поднял голову — и сердце провалилось: на крюке висело тело. Ноги, руки вниз, голова набок. Это — воображение. Мысленно считал шаги, чтобы не слушать, как бьется сердце. Иногда казалось: за спиной — звук шагов. Поворачивался — никого.

Наконец впереди показались ворота – справа сторожка. Грязные стекла. Внутри темно. Дверь, конечно, заперта. Но вдруг… Достал найденный ключ, вставил в скважину — не идет. Ожидаемо. Разбил окно куском кирпича, палкой сбил осколки с рамы, дотянулся рукой до замка и повернул ручку. Я вошел — дождь остался снаружи. Так. Стол. Сетевой радиоприемник. Настольная лампа. Электрический чайник. Все воткнуто в тройник. Проверил выключатель — конечно, сторожка без электричества. В чайнике была вода. Вспомнил, что хочу пить. Сделал глоток на пробу: безвкусная, ледяная. Выпил.
Посмотрел на часы — ночь только началась. Порылся в ящиках — нашёл фонарь. Щёлкнул — свет ударил в глаза. Дождь неожиданно прекратился. Решил сделать небольшой обход — может, найду припасы и теплое место для ночлега. Ничего. Только на обратном пути у забора обнаружился запертый металлический ящик. Без особой надежды, для галочки, попробовал открыть его ключом из гнезда. Невероятно: подошёл. Внутри — большой рубильник; на корпусе табличка «КПП. ВОРОТА». Из любопытства потянул его вверх — темно так же. На что я рассчитывал: на табличке «ВОРОТА», а не «ОСВЕЩЕНИЕ». Ну, хоть попытался.
Вернулся к воротам: рядом пульт управления. Нажал «Открыть» — створки дёрнулись и поползли; нажал «Закрыть» — сомкнулись с характерным лязгом. Хорошо: утром не придётся снова лезть в дыру. Зашел в сторожку. Из разбитого окна тянуло холодом; сорвал со стены плакат и приколол к раме кнопками из своего рюкзака. Запер дверь изнутри. Надел наушники, включил плеер и провалился в сон.
Меня разбудил стук в ворота. Уже утро. Посмотрел на часы. Странный сон: я зачем-то пролез на работу через дыру в стене. Вышел из сторожки, подошел к воротам, нажал кнопку управления. Ворота с шумом приоткрылись. На пороге — сменщик в плаще. Кивнули друг другу — сказали дежурное «Доброе утро».
Я вышел к остановке, снова взглянул на часы. Скоро. Автобус подошел по расписанию. Сел у окна. Поехали. За стеклом только серые поля; на одном из поворотов у самой обочины лежал на боку разбитый автобус. Отвел взгляд, надел наушники, включил плеер.