Тренер это ресурс школы

Делал когда-то интервью с директором хоккейной школы «Ак Барса» Робертом Гайнуллиным. Но оно не вышло из-за согласования.

– Когда вы возглавили школу, что, на ваш взгляд, первым бросилось в глаза, как требующее изменений?
– Для меня предложение о работе директором школы «Ак Барса» стало неожиданным. К этой должности я, честно говоря, не готовился, а потому решение принимал после истечения определенного времени. Но, трудясь в федерации хоккея Татарстана, мы постоянно соприкасались со школой «Ак Барса», а потому с какими-то моментами, которые я считал необходимым для себя подкорректировать, я сталкивался еще во время этой работы.
Если детализировать, то, в основном, высказывалось недовольство наличием в школе большого количества приезжих. Я считаю, что до определенного возраста приглашение игроков из других регионов в школу, выглядит нецелесообразным. Потому, что это кот в мешке. Нет никакой гарантии, что приглашенный, допустим, в 11-12 лет мальчик будет также хорошо в 15 лет. Но при этом он будет занимать место своего воспитанника. В итоге нашим детям приходилось находиться в определенном поиске для продолжения обучения хоккею, уходил в другие ДЮСШ. Я посчитал, что этот процесс необходимо как-то систематизировать.
Вторым моментом, требующим решения, я посчитал вопрос с родителями юных хоккеистов. Недостаток общения тренеров с родителями, на мой взгляд, приводил к рождению у последних каких-то домыслов, муссирования определенных тем. Сейчас, если у родителя есть вопросы по каким-то моментам, мы пытаемся наладить диалог.

– А как ранее выстраивались отношения с родителями?
– Не могу сказать конкретно, но по моим сведениям, родители не было полностью информированы о внутренних вопросах, о стратегии развития школы.
Поэтому я первым делом договорился с «Татнефть-Ареной» о том, что родителям было предоставлено отдельное место, откуда можно через монитор наблюдать за тренировкой, при этом пользуясь возможностью посещения буфета и санузла. Монитор, надо признать, пока оставляет желать лучшего, но, надеюсь, по истечении сезона мы и эту проблему сможем решить.
Присутствие родителей на тренировке, честно говоря, нежелательно, поскольку дети во время тренировочного процесса часто отвлекаются на пап-мам, да и последние зачастую вмешивались в тренерскую работу. Это все снижало эффективность тренировки.

– Возвращаясь к приезжим детям. Есть какая-то статистика по ним?
– Сразу скажу, что мы не стали принимать каких-то кардинальных решений по тем ребятам, которые уже тренировались в школе, дав им возможность доучиваться в нашей спортшколе. Но в дальнейшем мы будет отдавать приоритет воспитанникам республиканского хоккея, благо хоккейные школы по Татарстану развиваются. Не везде, но во многих муниципальных районах можно было заметить перспективных ребят, в том же Лениногорске, Высокогорском районе, Черемшане, при этом они не испорчены «благами цивилизации», к которым привыкли в мегаполисах. Работа велась, и при  необходимой методике мы могли бы выращивать своих звездочек.

– Сейчас актуальной была история с Артуром Каюмовым, которого не хотели приглашать в «Ак Барс» в 10-летнем возрасте, чтобы не разрушать его детскую команду в Бугульме. Но Ярославль не стал отвлекаться на эти условности, выдернул парня в интернат, и теперь он считается местным воспитанником.
– Конкретно по Каюмову я могу сказать, что я видел его еще в более раннем возрасте, общался по его кандидатуре с директором ледового дворца в Бугульме Разилом Минигуловым, доводил информацию об Артуре до «Ак Барса». Было видно, что паренек очень талантливый, почему его не брали в «Ак Барс», сказать не могу, поскольку я не вел переговоры с Артуром, но считаю, что приглашать его было необходимо.

– Поговаривают, что у его мамы были завышенные требования.
– Есть такая информация.

– Неужели Ярославль смог выполнить эти условия, а Казань – нет?
– Замечу, что Ярославль компенсировал наши затраты по подготовке Каюмова, знаю об этом, поскольку я лично занимался этими вопросами. Изначально по Каюмову не было никакой компенсации, но мы добились компенсации всей суммы, которую полагалась выплатить согласно таблице переходов юных хоккеистов из одной спортшколы в другую.

– Какое количество приезжих сейчас в «Ак Барсе»?
– Всего в школе у нас обучаются 450 детей, приезжих из них 28 человек, которые живут в интернате. Это ребята 2004 года рождения и старше. Вот с этого возраста 13-14 лет, на мой взгляд, и нужно обращаться к практике приглашения детей в интернат. При этом, я полагаю, что, если у нас будет организован хороший учебно-тренировочный процесс и в рамках нашей школы, и в рамках всей республики, то необходимость массового приглашения сюда ребят из других регионов отпадёт сама собой. Да, к этой практике можно будет прибегать точечно, приглашая в школу игроков такого калибра, как Свечниковы, и таких талантов нужно искать.

– Но приглашение приглашению рознь. Можно пригласить, допустим, Владимира Ткачева, воспитав, тем самым, игрока для основной команды. А можно пригласить Свечниковых, которые в любой момент будут готовы покинуть Казань, используя школу «Ак Барса», как плацдарм для покорения новых целей.
– Тут какой момент? Мы школа. Мы выполняем задачи по обучению детей тем навыкам, которые необходимы для их дальнейшего профессионального развития. И этот процесс шел постоянно, можно вспомнить целые выпуски хоккеистов, которых ранее подготовили тренеры Дюмин, Гусев, Романов и так далее для СК им. Урицкого, «Итили», «Ак Барса».

– Всё-таки, заканчивая разговор по приглашенным, которые используют школу «Ак Барса», как перевалочный пункт, откуда проще уезжать за океан. Для чего нам такие персонажи?
– Сейчас мы отдаем приоритет доморощенным воспитанникам, и этот вопрос – не ко мне. Был еще один момент, от которого мы сейчас стараемся отойти – это ранняя специализация. Заниматься специализацией, на мой взгляд, необходимо не ранее 11-12 лет. До этого возраста мы даем детям навыки катания, владения клюшкой, и разрабатываем игровое мышление. Конечная цель нашей работы, чтобы по выпуску из школы тренеры «Ак Барса» видели в наших воспитанниках обученных хоккеистов, готовых к пополнению состава вначале «Ирбиса», а потом «Барса». Тренер профессиональной команды не спрашивает у новичка – сколько ты выиграл турниров, забил голов, получил грамот? Для него важнее – какими профессиональными качествами и навыками обладает потенциальный новичок.    
Сейчас во главу угла ставится поэтапное развитие ребенка, не форсируя событий. Идет процесс обучения, во время которого мы не ограничиваем детей, побуждая их участие в различных социальных проектах.

– С приезжими разобрались, теперь давайте поговорим о «блатных», на присутствие которых в школе «Ак Барса» сетуют критики. 
– Не оценивал воспитанников нашей школы по такой шкале – «блатные» они или нет? Надо понимать, что хоккей сам по себе дорогой вид спорта, и многие дети из небогатых семей оставались за бортом этого вида спорта из-за финансовых затрат на приобретение формы. Мы решаем и эту проблему, в частности, в этом сезоне Академия хоккея «Ак Барс» предоставила нашей школе 14 комплектов игровой формы, которую мы распределили по детям из малоимущих семей набора 2012 года рождения.

– Как вы относитесь к «подкаткам», которыми также могут пользоваться ребята из категории «блатных»?
– Я категорически против этого, и наши тренеры ведут беседы с родителями об их вреде. Функционально ребенок может прибавить на этих самых «подкатках», но надо понимать особенности детского организма. Ребенок устает после тренировок, тут ему дается дополнительная нагрузка, а еще необходимо решать вопросы по общеобразовательной школе… Кроме того, на «подкатках» могут работать совсем не по тем методикам, по которым работают у нас, и, в конце концов, нашим же тренерам приходится возвращать таких детей в общее русло. А переучивать всегда тяжелее. Оговорюсь, что дело не идет о бросковых занятиях, мы в этом плане детей не ограничиваем. Сейчас в Казани открылось несколько центров, где можно поставить бросок, и наши дети их посещают, что не возбраняется. 
Далее, по вопросам «блатных». Ранее была практика, когда отдельные матчи детские команды проводили, преимущественно, в два звена. Сейчас мы проводим матчи, в которых обязательно играют все четыре звена. И это оправданно еще и тем, что увеличивается количество игр в сезоне. 

– Но, со временем, это может привести к тому, что результаты детских команд будут ухудшаться, по сравнению с предыдущими годами. Что ответите?
– Можно погнаться за сиюминутным результатом, тем самым, выработав ресурс организма уже к моменту окончания ДЮСШ. Надеюсь, что и тренеры по возрастам это понимают. Когда кто-то говорит о воспитании, одного лидера в лице, допустим, Ильи Ковальчука, я думаю о том, а сколько ребят не пришли в хоккей, из-за того, что все внимание уделялось одному лидеру в их возрасте. А ведь хоккей держится не на одной звезде, а на среднем классе. Мне кажется, что необходимо создавать хорошие условия для роста всех игроков, при этом среди них вырастет и яркая звезда в будущем. Если не отдавать приоритет в обучении одному-двум лидерам группы по своему возрасту, а распределять игровое время по всем игрокам этого возраста, то мы сможем выпустить массу добротных хоккеистов.

– И какое количество хоккеистов вы должны отдавать из выпуска?
– Возраст на возраст не приходится. Из нынешних отмечу набор 2003 года, с которыми успешно работает Ленар Вильданов, самостоятельно проводивший набор ребят. Это особенность делать сильный набор, а потом еще и проводить качественный отбор, и привела к тому, что в этом возрасте мы имеем сбалансированную команду.

– Но при хорошем 2003 годе рождения, можно говорить о не самых сильных наборах 2001 и 2002 годов, последний мы имели возможность наблюдать на прошлогоднем финале первенства России в Казани.
– 2002 год достаточно неплохой, хотя надо отметить, что в нем большое количество приезжих. Сейчас 2004 год неплохо себя показывает, но проблема наших хоккеистов в том, что им приходится играть в «Зоне Поволжья», которую нельзя назвать конкурентоспособной. Только школы Тольятти, Нижнекамска, и Нижнего Новгорода, который сейчас подтягивается к лидерам, не способны оказывать должную конкуренцию. А дети хорошо развиваются именно в этой среде.
При этом я могу наблюдать, что во многих школах по стране сейчас большое внимание уделяют не воспитанию игроков, а селекции. Там из набора надо выпуска доходит, максимум, 1-2 человека. Так традиционно поступают, допустим, в ЦСКА, в питерских командах, где существует большая ротация детей. По сути дела, это сборные России по своим возрастам.

– Часто в подобные «детские сборные» России воруют воспитанников «Ак Барса»? 
– Пытаются. Много специалистов приезжают, ведут переговоры о возможном переходе. Кто-то уезжает, как недавно было, когда родители увезли мальчика в Питер, откуда он вернулся, когда в команду привезли мальчика из другого региона, посильнее его. Поэтому мы хотим сейчас уделить большее внимание общению с родителями, которых стоит убедить в том, что для татарстанских детишек обучение в школе «Ак Барса» может быть перспективней, чем поиски лучшей доли на чужбине. Поскольку кому-то могут посулить золотые горы, они срываются с мест, а в итоге мальчик через какое-то время оказывается ненужным, не выдержав конкуренции с очередным новичком.

– А как в школе «Ак Барса» относятся к внутренней селекции, приглашению ребят из других городов и районов Татарстана?
– Мы и раньше, когда я работал в федерации хоккея республики, внимательно относились к подобному вопросу, и сейчас продолжаем поддерживать отношения с директорами ДЮСШ, тренерами, чтобы получать от них информацию о наиболее перспективных ребятах.   

– Еще одной проблемой детско-юношеского спорта являются «липачи». Фигурировала даже цифра, что в «Ак Барсе» воспитывались 68 детей, у которых было повторно выданное свидетельство о рождении.
– Если приглядеться визуально к нашим воспитанникам, то сейчас представители каждого из возрастов выглядят примерно также, как дети из других республиканских спортшкол. Это визуально. Что касается документальности, то ситуации с повторно выданным свидетельством о рождении мы решаем так, чтобы рядом была справка из роддома.
Помимо этого, мы ведем разъяснительную работу с родителями, что там фигурирует и подпадание под уголовную ответственность за подделку документов. И этот подлог действует только на каком-то раннем этапе подготовки, а потом, при получении одинаковых объемов тренировочной работы, остальные дети догоняют «переростков».

– Каков порядок зарплаты ваших тренеров?
– Я не хотел бы отвечать на этот вопрос, скажу только, что по сравнению с самыми низкими зарплатами у нас, есть многие муниципальные школы, где тамошние тренеры получают больше.

– Возглавив школу, вы столкнулись с тем, что из нее ушли на повышение несколько тренеров. В частности, в систему «Ак Барса» перешли Андрей Макаров и Анатолий Доника. Были еще потери, и как вы их возмещали?
– Вы еще не всех назвали, я бы назвал потери школы в тренерско-преподавательском составе колоссальными. В профессиональные команды системы «Ак Барса» от нас еще ушли Эдуард Горбачев, Александр Свилин, тренеры по вратарям Александр Агопеев, Алмаз Якупов. Вместо них мы взяли на работу Альберта Сираева из Нижнекамска, из Альметьевска вернули нашего воспитанника Алексея Ермолаева, который только что завершил игровую карьеру, из Волжска вернулся Андрей Царев, обладающий большим опытом работы на профессиональном уровне, и пришел Евгений Захаров из «Волны», плюс Руслана Талипова мы взяли из Высокой Горы. 

– Если бы детские тренеры получали проценты от контрактов их воспитанников, то некоторые из них могли бы стать очень обеспеченными людьми, вспоминаю продуктивную работу, например, Александра Дюмина. Почему подобное поощрение не практикуется?
– По нескольким причинам. Мы возвращаемся к тому, что в подобной ситуации тренер невольно будет работать только с одним-двумя хоккеистами из выпуска, видя в них потенциальных звезд, с контрактов которых его могли бы премировать. Мое личное мнение по этой проблеме, что премию, если бы она выплачивалась, должна получать школа в целом, после чего она могла бы выплачивать какой-то процент конкретному тренеру. Почему? Во-первых, тренер не работает сам по себе – это ресурс школы. Она же могла бы из этих средств поддержать тех самых малоимущих детей, о которых мы говорили в начале беседы. Сразу скажу, этот вариант будет работать только при наличии общероссийской практики подобного поощрения. 
С началом нашего сотрудничества с «Академией Моисеева», у нас несколько поменялась система оплаты тренерского труда, когда на старших возрастах, практикующих матчи на уровне первенства России, существуют поощрения за высокие места. Думаю, что это правильная практика, когда ребят начинают приучать ко вкусу побед. Следующий аспект для премирования – это процент усвоенных навыков, который мы определяем на основании тестов. Учитывается также и успеваемость в рамках общеобразовательной школы, поскольку мы не выпускаем сугубо хоккеистов, надо понимать, что учеба – это очень важный момент в нашей школе.

– С какого возраста агенты начинают работать с детьми, либо с их родителями?
– Пожалуй, с 14-летнего возраста, когда дети начинают выезжать на первенство России. В этом плане. Я считаю, нужно вести больше бесед с родителями, поскольку агенты озвучивают ту информацию, которая им выгодна. А уже сами родители должны ее отфильтровывать. Любой переезд ребенка создает у него стрессовую ситуацию, ощущение дискомфорта. Когда в «Ак Барсе» создаются необходимые условия, когда здесь отдается приоритет местным ребятам, я считаю, что смысл в переездах теряется.

– Но на выпуске воспитанники школы «Ак Барса» могут столкнуться с тем, что они не нужны родной команде. В этом году игроки из системы «Барса» и «Ирбиса» провели в основной команде 35,5 минут за сезон. И то это игровое время Владислава Кары, который приехал в Казань из Салехарда, и не является воспитанником местной школы в том смысле, о котором вы говорите. Как выстроена система перехода хоккеистов из школы в основную команду?
– Начнем с первой профессиональной команды – «Ирбиса», где, стоит признать есть разбег по возрастам играющим там ребят. Надо понимать, что вчерашний выпускник нашей спортшколы, например, нашего 2001 года рождения, может ошибаться в играх. В таких случаях проще было бы пойти по пути приглашения в состав других, более старших выпускников других спортшкол, но в таком случае свой никогда не вырастет.
 
– Как вы воспринимаете тот факт, что «Ак Барс» не по всем возрастам лидирует?
– На младших возрастах достаточно много почти равных команд. Я считаю, что это связано с высоким уровнем развития хоккея в республике, где не все держится на одном флагмане, и планомерно улучшалась соревновательная среда, действовала программа поддержки спортшкол. Помимо «Ак Барса», я отмечу по Казани еще детские команды «Динамо» и «Волны». Это помогает родителям отдавать своих детей на ранних возрастах в близлежащие спортшколы. Ранее наблюдалась проблема в том, что тамошние школы подпитывались игроками, которые со временем не выдерживали уровня конкуренции в «Ак Барсе».
По республике отмечу хорошую динамики развития в Челнах, Лениногорске, на Высокой горе, в Нурлате было много детей, которые сейчас перешли в Альметьевск. Само собой Альметьевск и Нижнекамск стоит отметить, как традиционно сильные хоккейные школы. Есть хорошие ребята в Кукморе, Пестрецах, Заинске. Из Черемшана к нам в 2004 год пришел неплохой парень.

– Возможно, ли поставить на поток воспитание игроков, уровня Ковальчука, Овечкина, Малкина. Или это самородки, поцелованные Богом?
– Думаю, что поточное воспитание подобных талантов невозможно.