Изгнанники рая. Книга вторая. Глава 2. Возвращение

Возвращение

«Не пыли пехота,
Не шуми танкист,
Там под березой
Спит артиллерист»

Армейская поговорка

1

 Меня посещает странное чувство дежавю, здесь почти ничего не изменилось. Последний раз я здесь был, кажется, в январе, а сейчас март, весна. И она чувствуется теперь: ветер теплый и влажный, солнце пригревает сквозь еще голые ветви деревьев. Но грязь на дороге все еще несусветная.

 Так, и как я теперь, снова в лес, в хибару? И чего ждать? Но пока мы все стоим и ждем, Урал уехал. Переминаемся с ноги на ногу да поглядываем друг на друга. Через некоторое время со стороны штаба показываются несколько человек. Наконец-то. Их пятеро, и, по-моему, я некоторых узнаю, даже издалека, по походке. Они подходят ближе, о чем-то беседуя. Нет, только Ганса узнаю, но и ему я несказанно рад. Уже знакомое лицо, хорошо. Мне гораздо проще общаться и получать информацию уже от знакомого человека. Вроде я даже улыбнулся. Подошли. Пока остальным объясняют будущий смысл их пребывания на этой базе, Ганс, обведя нашу толпу взглядом, увидел меня и отводит в сторону.
— Здорова, живой что ли? Я когда тебя в списках увидел, не поверил сначала. Рад, что ты вернулся целым оттуда, — говорит мне Ганс дружелюбно. Он почти не изменился, только волосы коротко обстрижены, а раньше все с копной волос ходил на голове.
— Здарова, здарова, да, так вот вышло, повезло... наверное. Как сам? — спрашиваю в ответ, чтобы он не стал подробнее расспрашивать, не люблю рассказывать о тех событиях, после которых попал в госпиталь.
— Да нормально, работаем, — скупо отвечает, видимо, мало времени, как обычно. — Значит, смотри, тебя ставят предварительно командиром орудия к твоему расчету, сейчас со взводником вашим переговорим. Расчеты до сих пор все сидят на постах в округе, ожидают орудий, вот-вот должны привезти. Еще учебный расчет один появился, но они еще на передке не были. Но об этом потом. Так, че там? Пойдем, — он подзывает меня за собой.

 Чуть в стороне стоят двое. Подойдя к ним, Ганс представляет меня. Здороваемся. Первый Перец, среднего роста с окладистой бородой мужик, в резиновых сапогах, штанах от горки и министерской осенней куртке, из-за которой кажется крупным,
и вид у него довольно грозно-серьезный, думаю, он не кашник. Он старший взвода рапир, здесь проездом. Второй Апач, пониже ростом, с бородкой и усами мужик, стоит, как будто насупясь, говорит отрывисто, как-то по-армейски. Одет как мы все, только куртка непонятного камуфляжа, с передка, видимо. Автомат за спиной, а на автоматном ремне спереди закреплена рация. Он теперь наш старший по расчетам, приданных этому УРу орудий.
— Ты наводчиком, говорят, был, а как командир орудия работает, тебе показывали? — спрашивает Перец.
— Да, показывали немного.
— С гаджетом работал? С картой в альпине, с артиллерийскими приложениями? — продолжает и протягивает мне рабочий телефон.
— Да, с картой и до этого работал, еще на СПГ, а в приложении как работать показывали, надо вспомнить только. Беру у него из рук телефон и нахожу в нем нужные приложения. Вспоминается с трудом, но вроде разобрался, это их устраивает.
— Ладно, еще будет время повспоминать, потренироваться. В общем, едешь к своим, там людей добавили, ждем, когда привезут сюда дудки — неделя, две. Выберем позиции, установим, сориентируем, и будете БГ. Сколько у нас всего здесь расчетов? — продолжает Перец, а после спрашивает он у Ганса.
— Четыре, но один не полный, и там никто из них на передке еще не был.
— Тааак, а орудия всего три планируется, — проговаривает он мысли вслух.
— Что-нибудь придумаем, решим по ним, — продолжает отвечать Ганс.
— Ну хорошо. Апач остается у вас здесь за старшего, проследит за оборудованием позиций. Ну а мне пока здесь делать нечего, так что я поеду дальше, — подытоживает Перец.
— Поедешь тогда сейчас к своим, им все доведешь, а пока будешь там старшим поста. Привезут дудку, выдерну вас оттуда, — все это время Апач стоял и с готовностью усваивал информацию, а теперь уже сам раздает указания.
 — Да, ясно, понятно, — киваю головой, только вот, думаю, когда это будет, если парни столько здесь сидят на посту. Я столько успел пережить, а они все на одном месте в ожидании.
— Сразу его получится закинуть на пост? — спрашивает Перец у Ганса, указывая на меня.
— Да, наверное, там старшина собирался зачем-то на ту сторону ехать, — отвечает ему Ганс.
— Хорошо, идемте тогда скорее, а то как-то сыро на улице,
— говорит нам Перец. Я забираю свой рюкзак и догоняю уже пошедших в сторону штаба инструкторов.

 У штаба никого, кроме тентованного грузового УАЗика-буханки с дубль-кабиной. На нем и предстоит мне ехать на пост, получается, уже к своему расчету. Я прощаюсь с моими провожатыми и остаюсь ждать у машины. Вскоре выходит невысокого роста с длинной бородой мужик, это старшина Выдро, и с ним молодой веселый парняга
среднего роста с красным румянцем на щеках, водитель буханки Зиппо. Говорят мне лезть в кузов, там поеду. Делать нечего, залезаю.

2

 Водитель, конечно, гонщик доморощенный, или это так кажется, когда держишься в кузове за что попало, подлетая на каждой кочке и видя, как уносятся деревья и дорога, смотря назад через задний борт кузова. Едем обратно, по аллеям, через карусель и по грязной дороге мимо поселенцев в лесу.

 Выехав направо на трассу, водила давит по газам что есть мочи, аж пробирает. Пролетаем блокпост, где-то сзади слева остался четырнадцатый пост на горе. Как там Эйзенштейн, он там еще, вообще? Еще с километр, и резко сворачиваем с трассы тоже на асфальтированную дорогу, но гораздо хуже, с выбоинами и воронками. Далее через деревню по грунтовой дороге полями и лесопосадками.

 Светит солнце, и, наверное, уже не первый день, дорога подсохла, и меньше шанса застрять где-то в грязи. Буханка уверенно пробирается по колеям вдоль посадок. Несколько крутых поворотов, и мы взбираемся чуть выше на холм и, не доезжая края посадки, останавливаемся.

 Вылезаю, осматриваюсь. Все так же поля и лесопосадки. На запад спускается поле вниз к оврагу, на другом краю которого заброшенная деревушка ползет вверх по склону,укрытая кустами и деревьями, и чуть правее поля с высоковольтными столбами. А еще дальше, за рекой, все так же загрязняет атмосферу, выливая в нее дым из трубы, все та же ТЭЦ, только теперь она на западе, под другим ракурсом, и дым теперь идет из средней трубы. Значит, по идее, это поле между оврагом и ТЭЦ — это полигон третьего поста, на котором мы занимались в январе, очень похоже на то.

 Да, учились, тренировались, бегали, стреляли, а теперь почти никого не осталось из тех ребят, все остались лежать там, сильно западнее, на передке, в лесополосе, а здесь почти ничего не изменилось, тоже поле, сырое и облезлое, только совсем без снега, да солнце теперь гораздо выше прячется за редкими облаками. Природа неумолима.

 Сзади из лесополосы по тропинке к машине выходят двое. Небольшого роста паренек, выбритый и довольно опрятного вида, с ним бородатый мужичок повыше, а может и дед, сложно сказать, то ли он староват, то ли он выглядит так, оттого, что раньше много пил, вид у него туповатый, взгляд какой-то пусто-стеклянный.

 Вышедший старшина кричит им, чтобы канистру забирали, да побыстрее. Он привез им бензин для дырчика на их посту, которым они заряжают аккумуляторы для раций на несколько ближних постов. Дед, позывной Кактус у него, забирает канистру и, как-то неуклюже ковыляя, плетется обратно по тропинке в лес. Молодой, он у них командир расчета, Силин, остается что-то еще клянчить у старшины. Здесь, на восьмом посту, оказывается, дежурит четвертый расчет, те, которые еще на передке не были. Но это все потом.

 Разминувшись на тропинке с дедом, из-за деревьев выходит высокий и худой, я не верю своим глазам! Ефрем! Собственно, он тоже останавливается и всматривается в меня. Так и стоим какие-то мгновения в ступоре, на фоне только Выдро спорит о чем-то с Силиным, о каких-то досках.
— Баа, кого я вижу, здорова, как сам? — спрашиваю его бодро с улыбкой.
— Да ну на ***, живой? Ты еще спрашиваешь как я? У нас тут болото, скукота, а вот у тебя-то как, что там было? — не менее радостно и удивленно спрашивает он в ответ.
— Да как, в пи***рез мы конкретный попали, везучий я оказался, - мы подходим друг к другу и здороваемся за руку.
— Эй, вы чего здесь, пи**еть приехали? Вещи взяли и идите к себе на пост. Ты ведь его встречать и проводить сюда пришел? Вот и уе****те, — отвлекается старшина на нас.
— Ладно, позже расскажу, пойдем от греха, — говорю и подбираю свой рюкзак. Иду следом за Ефремом через лесополосу по тропинке.

 Проходя через лесополосу, слева среди деревьев замечаю довольно широкую квадратную яму в земле со спуском на ее дно в виде ступеней, в дальней от дороги стене ямы завешанный какой-то тряпкой вход в землянку, слева от входа выкопана ниша, в которой стоит дырчик. Какой-то грузный мужик с отечными мешками под глазами и в засаленной шапке возится около него. Здороваемся. Выйдя на поле за посадкой, идем по тропе вдоль полосы леса.

 Солнце заметно пригревает, оно по-обеденному высоко, но еще не достаточно тепло, земля под ногами еще влажная и липкая, с первых шагов на ботинки налипают комья земли, и идти становится все труднее. Отвык немного, на больничных тапочках-то.
— Ну как там было? – все-таки спрашивает Ефрем, не дожидаясь, когда мы придем и я всем все расскажу.
— Да как, занимались здесь на поле напротив, это ты, наверное, знаешь, ехали туда все больше по ночам. А там? Поначалу еще сносно было, но холодно, а потом ваще **па началась.

 И весь остаток пути до следующей лесополосы, метров триста впереди, я рассказываю вкратце о наших приключениях и бедах на передке, заканчивая на том, как под конец нас всех размотало в той лесопосадке.
— А Саня? Что с ним? — спрашивает настороженно.
— Нет его больше, на моих глазах под ноги ему мина упала, не выжил, — отвечаю ему, прокручивая с болью ужасную сцену прошлого. Но не долго, мозг отказывается долго заострять внимание на этих воспоминаниях, — тогда мало кто выжил, только тринадцать, включая меня из чуть более ста пятидесяти.

 Грязь иногда хлюпает под ногами, иногда скользит нога, деревья спереди все ближе. Молчим. Поле справа убрано, и даже не слишком давно, пару лет назад, наверное, и похоже, это была кукуруза, кое-где валяются засохшие початки. Ефрем выше меня ростом, и по его словам, любит много и быстро ходить, особенно под веществами, сутками мог бегать и раскладывать закладки. Из-за его роста, он может и нехотя, но плавно ускоряется, хотя мы и так идем быстро. Наверное, крутятся теперь у него мысли в голове, насколько ему повезло тогда, когда его не взяли в группу Гори. Смог бы он стать четырнадцатым выжившим?

 Обойдя пару деревьев на опушке и повернув налево, попадаем на вытоптанную полянку, слева пологий спуск в блиндаж, прямо кострище с бревнами-скамейками, направо тропинка уходит дальше по посадке, теряясь среди кустов и деревьев. Нас встречают пацаны. Из стареньких остался только Юра, да еще тот парень, Боря, кажется. И один новенький. Все встали и выходят навстречу здороваться, новенького звать Леха, позывной Масай, небольшого роста, в возрасте, но доброго работящего вида, с серыми глазами и лысеющей головой. Говорит, что с дальнего востока, из деревни там какой-то.

 Им мне рассказывать особо нечего, тогда, в январе, после нашего ухода на третий пост, их почти сразу привезли сюда, на девятый пост, а здесь и всего, что пара землянок и несколько окопов-фишек, смотрящих на северо-запад вниз по склону к оврагу и реке и в противоположную сторону в поля. Охраняют они сами себя и чтобы начальство врасплох не застало. Кроме того, к ним придан расчет АГС, дальше по лесополосе стоят, куда ведет тропинка.

 Скукота невыносимая, зато безопасно, это они заключают после того, как я поведал им о том, как там было, на передке. Посочувствовали Сане Кэну, да и другим пацанам. И какое-то время еще причитают, как мне повезло, что выжил и целым остался. По такому случаю садимся вокруг костра, варить чай со всем сладким что есть. Угощают поджаренной кукурузой, собранной с одного из неубранных полей где то через одно поле на юг отсюда. Там рядом как раз десятый пост, где сидит и дежурит расчет Майкуна, тоже давно там и также уже с ума сходят, сидя на одном месте без дела.

 От них на восток одиннадцатый пост, где дежурит третий наш расчет. Ну а новеньких я видел, в лесополосе у дороги, куда меня привезли. Это Иркутские ребята, Боря вместе с ними сюда приехал. Посты эти друг от друга всего в паре километров, но в гости ходить пока затруднительно по еще не подсохшим полям.
Дальше на юго-восток еще посты, но там штурм; стоят. Так и сидим, попивая чай и рассказывая, они свои мелкие радости и невзгоды, вроде того, что например, мыши-полевки надоели по блиндажу бегать, еду постоянно надо куда-то подвешивать, чтобы не достали и не прогрызли, или как стадо кабанов ходит чуть ли не по территории поста, а стрелять и охотится нельзя здесь, услышат и сдадут, свои же. А я в свою очередь рассказываю им особенности пребывания на передке.

3

 Костер наш разложен под раскидистым дубом, коих тут высажена целая лесополоса, так что солнечные лучи падают на нас сверху, разбиваясь о ветки этого могучего дерева. Ветерок прохладный, но у костра тепло, и так можно долго сидеть и параллельно с разговором слушать пение птиц, восхваляющих приход весны в этот южный край. От всей этой теплой картины разговор идет веселее, вспоминаем веселые моменты прошлого.
 
 Вскоре на наш хохот и громкий разговор приходят АГСники. И вот еще один сюрприз, во главе их вышагивает Платон, с ним тот туповатый мужик Андрюха, Муфлон позывной оказывается у него, и дядя Сергей, Хофман, взрослый высокий с бородой с проседью мужик с очень громким басом, его голубые глаза излучают веселое настроение, хотя вид его, вместе с громким голосом и отрывистой речью, суровый, странное сочетание.

 Платон сам в приподнятом настроении, остальные идут за ним, как свита. Он как-то даже умудрился очень ровно бороду обстричь, прям как из барбершопа.
— О! Здарова, какие люди и без охраны, не понравилось там у штурмов, решил обратно вернуться? — говорит он мне, узнав с ходу. Нельзя сказать, что я соскучился как по нему самому, так и по его манере общаться.
— Здесь-то, конечно, поспокойнее, безопасно, можно схорониться, — добавляет.
— Ага, и тебе здарова. То-то я смотрю, ты здесь и хоронишься, — отвечаю ему как бы в шутку, с сарказмом. Встаю и здороваюсь, знакомлюсь с Серегой. Долгонога, того наркомана, оказывается, выписали из расчета АГСа и направили в штурм;, выявили все-таки на одном из занятий, что он вообще не понимает ничего в этой специальности.
— Эээ, меня куда послали, туда и послали, я тут не ищу себе славы и приключений на задницу. А корефан твой где? — то ли в шутку, то ли с вызовом отвечает, у него никогда не поймешь.
— Убили его.

 Ему-то как раз нет желания рассказывать, как там, на передке, потому отвечаю с такой интонацией, чтобы с одной фразы он все понял.
— Мда? Ладно, хорошо, что живой вернулся, а мы пойдем, нам еще дрова пилить, да и фишка дневная наша, — с этими словами разворачивается уходить.
— Начинайте без меня, я подойду, — говорит Серега, присаживаясь у костра. Ушли.
— Как он меня достал бля. — проговаривает он, когда Платон с Андрюхой отошли подальше. С его громким басом надо ждать, когда они действительно далеко отойдут. — Кроме того, что воду всю изводит на себя, на бриться-помыться, мне еле
остается, так он на мои ништяки все зарится. Крайний раз, когда привозили, помните, еще пряников много было, так они в первый же день все сожрали, я в ахуе с этого был. Я уже и кофе и чай свои отдал, из пайков пью, все равно воды-то мало ****ь. А ночью, помните, объявляли циркулярно, что в районе действует ДРГ противника, похищают сотрудников и прочее? Так он в ту ночь так и не спал, сидел на кровати с гранатой, все ждал, что к нам в землянку ворвутся. Вот как с ним жить бля? — жалуется он нам, потому что больше некому. Да и достало, видимо, сильно, парни здесь долго сидят безвылазно, в прямом смысле слова кукурузу охраняют, и никуда не уйти, не деться от соседей, почти как в лагере, в таких условиях понятно, что может накипеть.

 Остаток дня сидим, вспоминая разные истории и незначительные факты нашей военной жизни. Выяснилось, что днем дежурят на рации и наблюдают за обстановкой вокруг АГСники, а ночью дежурим мы, на фишке, по очереди, как положено. Хотя вокруг все свои, впереди за рекой миньоны, мост охраняют подразделения с Ахмэда, сзади, километрах в десяти, ближе к городу гвардейцы, разве что ДРГ можно опасаться, но, по словам Ефрема, который в армии служил в разведке, делать разведчикам тут у нас нечего. Но сказано стоять на фишках и дежурить, значит, будем стоять.

 Рации всего две на посту, одна у них, другая у нас. Вообще, мне как старшему поста положена своя рация, для ответов на запросы по делам поста, и одна рация должна быть на фишке, чтобы своевременно сообщать обо всем подозрительном. Серега говорит, что Платон рацию не отдаст, она у него за место радио, иначе сидеть ему, видите ли, совсем скучно.

 Слушая их рассказы, я чувствую, как становится тепло, тепло на душе, как-то по-домашнему они обсуждают свои мелкие неурядицы, и только форма, в которую все одеты, напоминает, где мы и зачем, иначе это похоже на какой-то пикник. Начальство далеко, на посты редко приезжают, даже за пайками и водой ходят парни по утрам на восьмой пост. Сиди себе, да знай раз в час про погоду по запросу отвечай по радейке, да и все.

 Наконец-то я выдохнул и расслабился, слушая, как разговор перетекает из одного в другое и по кругу вьется вокруг костра. От жареной чуть подсоленной кукурузы не оторваться, прям как от семечек, которые здесь тоже есть, но парни говорят, что слишком мелкие.

 Прохладный вечер покрывает нас своим темным одеялом, приглашая на музыкальное сопровождение вечера следующий ансамбль птиц. В остальном вокруг тихо, первые мерцающие звезды подмигивают нам с темно-синего неба, а деревья вокруг начинают свою ночную мистерию игры светотеней.

 Да, тепло так и разливается внутри, я вернулся к пацанам, к работе, теперь будет так. Пока что с судьбой игры закончены, нету влечения ее снова испытывать, сперва надо восстановить душевное равновесие, осмыслить все как следует, а дальше будь что будет. Я снова нашел фарватер, и курс проложен, движемся дальше. Так что теперь остается втянуться в их нехитрое житье здесь на посту, да ждать дальнейших изменений.

 С темнотой первый на фишку уходит Ефрем, по два часа стоят. Серега ушел к своим. А мы так не спеша и ведем наши рассказы, заворожено глядя на огонь костра, не желая уходить под землю.

**********

Здесь опубликован отрывок второй главы моей повести "Изгнанники рая. Книга вторая".

Прочитать целиком книгу "Изгнанники рая. Книга вторая" можно, приобретя её на ozon. Ссылка есть в описании страницы автора.