Колдунья, Котёнок, Книга. Часть 2

Пропущу часа полтора, в которые Котёнок впервые за свои долгие жизни побывал в (так и хочется написать пасти!) руках ветеринаров, был тщательно изучен, осмотрен, взвешен, пару раз уколот иголками, накормлен невкусной таблеткой и, наконец-то, отпущен с миром. Ольге Ивановне сказали, что найдёныш здоров, бодр и голоден, что всё, что ему сейчас нужно — это правильный корм в правильной миске (а вот у нас здесь и магазинчик имеется, вам там быстро котику приданое подберут), сон на правильной лежанке (да, да, всё есть в продаже!), лоток с правильным, конечно же, наполнителем и, без всякого сомнения, котёнку необходимы любовь и ласка!

Измученной треволнениями и непредвиденными, немаленькими расходами Ольге Ивановне вызвали такси и, как она наивно полагала, на этом все потрясения этого дня должны были закончиться. Котёнок тоже на это надеялся, с тоской предвидя ту самую минуту, когда Ольга Ивановна послушно откроет томик сказок «Тысяча и одна ночь», и тут же душа старой знакомой Колдуньи овладеет старушкиным телом, чтобы жить пусть и не долго, но вполне счастливо, тираня Котёнка, окружающих и творя всякие непотребства.

Уставшая Ольга Ивановна выбралась из такси, кое-как удерживая специальную сумку с котёнком и пакеты с купленным добром и... (Вы же понимаете, что подобные дни имеют обыкновение удивлять до самой последней минуты?)

— Ольга Ивановна, миленькая, выручайте! У нас кассирше плохо стало, давление подскочило, начальник приказал на работу бежать! Родненькая, посидите с Неськой, умоляю!

У подъезда Ольгу Ивановну встретила соседка Леночка, считавшую пожилую даму ангелом во плоти, посланным на Землю специально для того, чтобы она, Леночка, не свихнулась раньше времени, и, как следствие, Неська не украсила своим присутствием какой-нибудь детский дом.

— Ох, Леночка! У меня такой необычный день был! — попыталась объяснить Ольга Ивановна свой намечающийся отказ, но увидела слёзы в Леночкиных глазах и сдалась, махнула рукой и сказала приводить Агнессу (так по-настоящему звали Неську) к ней в квартиру, так как Котёнка (да, да, представь себе, я подобрала котёнка!) одного оставлять не хочется.

Пока Ольга Ивановна поднимается на свой пятый этаж, я успею коротко рассказать Леночкину историю, а также объяснить, почему Ольга Ивановна охотно помогала этой особе, несмотря на то, что родная внучка Машенька всё уверяла бабушку, что «эта Ленка — аферистка и воровка, пускающая слюни на приличную квартиру! Твою квартиру, бабушка! А ты как та глупая ворона с сыром, клюв разеваешь!» Так говорила обиженная внучка, подозревая, что строптивая бабуля помогает деньгами чужим людям, вместо того, чтобы отдать всё лишнее родной душе, то есть ей, Машке. Но Ольга Ивановна (резоны которой, как вы помните понять было достаточно сложно) спокойно отвечала, что Леночка — борец, и вся помощь идёт ей впрок. «Она очень старается выбраться из болота, в которое её засунули жизненные обстоятельства. Ради её же блага засунули, это она потом поймёт», — как-то раз разоткровенничалась Ольга Ивановна, но увидев недоумение во внучкином взгляде, добавила: «Кроме того, она работает в нашем супермаркете и по первой же моей просьбе приносит мне все продукты, а также помогает с уборкой. Так почему же мне не протянуть руку помощи матери-одиночке?» Машенька в ответ фыркала, подозревая, что бабуля намекает на то, что она, родная внучка, нос к ней не кажет, и меняла тему разговора. Ольга Ивановна много думала, пытаясь понять, почему она не может достучаться до внучки и передать ей пусть малую часть своей мудрости и понимания мира. И почему любовь — такая всемогущая, как её всегда описывают, не способна выправить внучкину жизнь. Впрочем, это тема совсем другого рассказа, вернусь-ка я к текущим событиям и героям и расскажу вам (не волнуйтесь, очень кратко) историю Леночки.

История Леночки была проста и банальна до безобразия: огромная, вечная любовь, состоятельные родители, не захотевшие впускать в семью молодого шалопая без роду и племени, тайный брак и не менее тайная беременность, а потом и рождение Неськи, бегство мужа-шалопая в неизвестность и категорический отказ родителей видеть не только строптивую, дурную дочку, но и нагулянную внучку.

— И несмотря на все невзгоды и неприятности, она не жалуется и смело идёт вперёд! — восхищалась трудолюбивой Леночкой Ольга Ивановна и охотно помогала ей и деньгами, и вниманием, и советом, и с особым удовольствием проводила время с Агнессой, которую во дворе мрачно называли «ребёнком Розмари».

— Просто она очень любознательная девочка! — мягко отвечала Ольга Ивановна, когда соседки пытались открыть ей глаза на этого «дьявола в цветастом платье». — И решительная! Таким всегда сложно в жизни.

Что ж, Ольга Ивановна была немножко права, но в Неське действительно сидел какой-то чёртик, заставлявший пятилетнего ребёнка драться, ругаться, ломать, бить, пинать и жечь. Вы спросите, неужели Ольга Ивановна была настолько наивна и слепа? Вовсе нет! Просто Неська вела себя в её присутствии кротко и послушно, сдерживаясь изо всех своих крохотных (вот уж нет!) силёнок и выпуская пар попозже, в детском садике и во дворе. Почему же так происходило? Тому было несколько причин. Во-первых и главных, Ольга Ивановна и только она, называла Неську её настоящим, красивым именем — Агнесса. Во-вторых, не сюсюкала с девчонкой и разрешала ей вдоволь бренчать на удивительном, красивом, старом пианино с подсвечниками, также она разучивала с Агнессой песни про качели и капли датского короля и разрешала листать книжки с картинками. В-третьих, и это тоже было главное, Неська считала Ольгу Ивановну своей бабушкой и очень боялась, что она умрёт. Этот вполне объясняемый страх внушила ей Леночка, сказав, что если Неська будет безобразно себя вести, у бабушки не выдержит сердце, и тогда всё! Закопают в землю, и Неська никогда больше не увидит Ольгу Ивановну и не будет гостить в её квартире. Этот страх настолько овладел Неськиной душой, что несколько ночей подряд ей снились кошмары, она просыпалась в слезах и требовала, чтобы прямо сейчас они пошли к бабушке Оле и убедились в том, что она жива, дышит и её не нужно хоронить. Затем ужас утих, конечно же, но жуткая мысль о том, что баба Оля из-за её, Неськиного поганого поведения, может сыграть в ящик (смешное выражение, но какой же страшный оно таит в себе смысл!), изменяла Неську настолько, что все (хорошо, не буду врать, почти все) мысли о проказах и фокусах испарялись из её головы, как только она поступала под надзор Ольги Ивановны.

Вот так и получилось, что Ольга Ивановна и Агнесса прекрасно ладили и искренне наслаждались общением друг с дружкой. И если бы не тревоги почти прошедшего дня (уже вечерело), Ольга Ивановна была бы искренне рада провести с девочкой несколько часов.

— Котёнок! Бабушка, где он, откуда он? Как его зовут? — Агнесса как ураган ворвалась в квартиру и маленький, беспомощный котик выгнул спину дугой и предупреждающе зашипел, предчувствуя нелёгкие часы (а он-то думал вдоволь налопаться и соснуть немного).

— Ох, сколько вопросов! — Ольга Ивановна погладила Неську по голове и строго сказала не надоедать Котёнку, ведь у него тоже был тяжёлый день. — Сейчас мы все поужинаем, а потом ты с Котёнком поиграешь, договорились? Я ему игрушки купила. Иди, посмотри, они в сумке!

Пока Агнесса деловито осматривала покупки, Ольга Ивановна покормила найдёныша и уложила его на свою кровать, а сама пошла разогревать сырники, которые они с Агнессой очень любили.

Тем временем Неська потрошила сумку Ольги Ивановны. На правах почти внучки, почти родни, она вытащила из сумки кошелёк и телефон, аккуратно положила их на комод (так всегда делала Ольга Ивановна, когда приходила домой), увидела книжку в яркой обложке (если бы не Котёнок, Агнесса уже потребовала бы, чтобы ей эту книжку почитали, но сегодня её мысли были заняты другим), пристроила её на старый телефонный справочник и наконец-то добралась до мячиков и яркой удочки с пёрышками.

— Нашла! — завопила Агнесса и хотела уже было играть с Котёнком, но Ольга Ивановна сказала, что сначала они поужинают и попьют чай с мёдом, а уж потом...

Потом настало примерно через час, и выспавшийся Котёнок с удивлением понял, как же это интересно и здорово, когда у тебя перед носом машут ярким пёрышком, когда бегаешь за мячиком, а потом бегаешь по ковру, висящему на стене, а потом прячешься под кроватью и тебя выманивают оттуда фантиком на ниточке! А потом ты просто бегаешь от того, что настроение у тебя замечательное, что руки тебя гладят такие ласковые, что в миске у тебя что-то хрустящее и вкусное, а все мячики загнаны под комод и холодильник и лапкой их уже не достать. Агнесса заливалась смехом и страшно завидовала счастью Ольги Ивановны, заранее представляя, как она выпросит этого замечательного Котёнка!

— Как же мы его назовём?

— Не знаю, — пожала плечами Ольга Ивановна, а Котёнок помрачнел. Чары Колдуньи не разрешали давать ему имя. Ведь через несколько часов его повелительница вернётся, и он станет просто Котом, без роду, племени и имени. Котёнок погрустнел и хотел было зашипеть на надоедливую девчонку, но она так радовалась, что он решил огорчиться чуть попозже.

Сколько они так носились по квартире? Носились бы и дольше, только Ольга Ивановна сказала, что она устала и хочет прилечь и чтобы Агнесса сама заняла себя чем-нибудь тихим.

— Можно я посмотрю книжку из прихожей? — спросила Агнесса, имея в виду ту самую книгу в яркой обложке, которую она вытащила из сумки Ольги Ивановны.

— Конечно можно! — ответила Ольга Ивановна, думая, что девочке захотелось полистать старый телефонный справочник, который она не выбрасывала из-за ностальгических соображений.

Ольга Ивановна легла на кровать, утомлённый, разморённый едой и играми, Котёнок примостился рядом и тут же уснул. Во сне лапки его подрагивали беспокойно и нервно, а Ольга Ивановна слегка пощекотала ему пушистое брюшко и тоже задремала.

Тем временем Агнесса взяла томик сказок «Тысяча и одна ночь» и устроилась с ним на диване в большой комнате, которую Ольга Ивановна почему-то называла «мой салон». Читать Неська ещё не умела, но компенсировала этот недостаток буйным воображением, которое подсказывало ей, что же написано под яркими, интересными картинками. Новая книжка — яркая, манящая — почему-то отказывалась открываться и, как показалось Агнессе, даже слегка шипела.

— Наверное она заклеена зачем-то, — решила Неська и решила, что уж ножом она точно книжку сможет открыть.

Нож брать ей категорически запрещалось, но Неська была упряма и не привыкла пасовать перед какой-то книжкой. Поэтому она прокралась на кухню, вытащила из ящика самый большой нож, положила книжку на стол и попыталась поддеть ножом обложку. Книжка снова зашипела, а потом пискнула. Неська взбодрилась, отложила нож и снова изо всей силы попыталась открыть книжку. Попыталась так рьяно, что оторвала половину обложки.

— Ой, — прошептала Неська, глядя на испорченную книжку.

Что было делать? Признаться бабушке? А вдруг ей станет плохо с сердцем, и она умрёт? Умрет из-за того, что она, Агнесса, не умеет обращаться с самой обычной книжкой! Нет, нет, это невозможно! Неська заметалась по кухне, а потом, абсолютно случайно глянула на окно, а потом и открыла его и посмотрела вниз. А там, прямо под бабушкиным окном, стоял большущий мусорный контейнер, в него весь день какие-то хмурые дядьки собирали мусор, оставшийся после ремонта крыши, а на возмущённые крики жильцов дядьки ответили, что завтра они этот контейнер и мусор в нём вывезут, Неська слышала, как мама об этом говорила другой соседке. Мусор вывезут только завтра, но на улице уже темно (только один фонарь тускло освещал контейнер, словно говоря, что Неська приняла верное решение), и никто не увидит, как Неська выбросит эту испорченную книжку. И бабушка вряд ли откроет окно и посмотрит вниз! И ничего не узнает! А мама потом купит ей абсолютно такую же! Ведь Неська запомнила обложку, на которой был один страшный дядя и красивая тётя в прекрасном наряде. Неська решительно швырнула книжку и половинку обложки вниз и ахнула, не веря своим глазам. Книга неловко, словно раненая птица, замахала страницами и попыталась вернуться в кухню, но не смогла и на сантиметр подняться вверх, и с горестным стоном рухнула вниз, на кучу мусора.

А Котёнок в это мгновение тоже застонал во сне.

Ольга Ивановна проснулась через час, погладила спящего Котёнка и вдруг вспомнила, что она должна была присматривать за Агнессой, а вместо этого безответственно дрыхла без задних ног!

— Агнесса, ты где?

Неська спала на диване в «салоне», телефонный справочник валялся на полу, настенные часы тикали мирно и успокаивающе и, казалось, весь мир застыл в сонной неге.

— Ах, я старая курица! — облегчённо отругала себя Ольга Ивановна и вернулась в спальню, чтобы поправить покрывало и посмотреть, как там Котёнок. А он тоже проснулся, уставился на свою спасительницу мутноватыми, наивными детскими глазками и потянулся. — Ах, ты моя лапочка! Да, да, так я тебя и назову! Лапочка! Я читала книжку про котёнка, которого так звали. Лапочка! Прекрасное имя!

Котёнок ничего не понял, лишь когда гром звуков повторился несколько раз, а потом ему дали что-то хрустящее и вкусное, до него дошла одна прекрасная мысль: наверное нужно откликаться, когда вот эта громадина так рычит. Тогда она даст тебе что-нибудь такое же восхитительное, как и жирный голубь. «Что такое голубь?» — тут же подумал Лапочка. Какие-то образы, крики, картины замелькали в его голове. Замелькали и тут же исчезли, оставив его память чистой, готовой к записи событий долгой кошачьей жизни. Одной-единственной жизни.

©Оксана Нарейко