Заточенные лезвия

Всегда проще молчать. Я усвоила это правило с детства, вырезав его на внутренней стене своего сердца, как тайную заповедь. Если бы я вас не игнорировала, если бы позволила всем тем словам, что клокочут во мне раскалённой лавой, вырваться наружу — они бы сожгли вас дотла. А вместе с вами — и меня. Мои слова — это не просто буквы, это заточенные лезвия, и я ношу их в ножнах своего молчания, чтобы не поранить тех, кто подходит слишком близко.

Мне часто говорили: «Раскройся! Дай людям узнать тебя!» Но они не понимали, что под слоем обыденности во мне бушует ураган. Однажды я попробовала, и увидела, как темнеют глаза собеседника, как он отшатывается, будто от внезапного удара. С тех пор я выбрала роль тихой, немного отстранённой девушки. Это была не слабость, а мой щит. Моя крепость.

Потому что, в конечном счёте, кроме меня никто не может сделать меня героем моей собственной сказки. Ни родители с их готовыми сценариями счастливой жизни, ни друзья с добрыми, но чужими советами. Моя история была причудливой, тёмной, местами пугающей, и только я одна могла взять в руки перо и вести её по тому пути, который чувствовала правильным. Я была и автором, и главным действующим лицом, и в этом заключалась моя сила и моё одиночество.

А потом появился он.

Он был полной моей противоположностью — солнечный, открытый, с лёгкой улыбкой, которая, казалось, могла растопить лёд. Он настойчиво стучался в стены моей крепости, не с целью разрушить, а из любопытства — ему хотелось узнать, что скрывается за ними. Я отмалчивалась, отшучивалась, уходила в себя. Моё молчание было испытанием для него, и я ждала, когда он сдастся и уйдёт.

Но он не уходил.

Сегодня мы гуляли в парке, и закат окрасил небо в цвета малины и золота. Он говорил что-то незначительное, а я смотрела на него и думала о всех тех словах, что держу взаперти, о той буре, которую он даже не подозревает. И в тот момент, когда я уже готова была отвернуться, как делала это всегда, он остановился. Взял мое лицо в свои ладони. Его взгляд был серьёзным и бездонным.

«Перестань прятаться», — тихо сказал он.

И поцеловал меня.

Это был не просто поцелуй. Это было землетрясение. Это было падение всех стен разом, не от напора штурмующих, а от того, что сам фундамент, на котором они стояли, вдруг ушёл из-под ног. В тот миг, когда его губы коснулись моих, во мне что-то щёлкнуло, как щёлкает замок на потайной двери, которую ты искал всю жизнь.

И я поняла. Поняла так ясно, как никогда не понимала ничего. Я не хочу жить без него.

Этот поцелуй не был концом моей сказки. Он был её началом. Теперь я знаю, что могу быть героем, который не боится своей силы. Что мои слова, острые и страшные, могут быть не оружием, а инструментом, если говорить их тому, кто готов их слушать. И что мое когда-то спасительное молчание может быть нарушено — ради громкости настоящего чувства.

Теперь моя сказка будет не только обо мне. Но автором её по-прежнему буду я.