О революционерах и реакционерах

О РЕАКЦИОНЕРАХ СЧИТАЮЩИХ СЕБЯ РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ И РЕВОЛЮЦИОНЕРАХ, КОТОРЫХ СЧИТАЮТ РЕАКЦИОНЕРАМИ.

I.

«Нигде нет так мало единства и так много разногласий, как среди рабов.» - говорит Аристотель.

Глубокое теоретическое единство стало быть есть признак свободных, а разногласие признак рабов. Поэтому те, кто стремятся ко всестороннему теоретическому единству более революционны чем те, кто не заботятся о преодолении теоретических разногласий. И те, кто совсем отрицают необходимость глубокой теории есть реакционеры по отношению к тем, кто развивает теорию.

Рабы вообще начинают с того, что не имеют совсем никакой теории и это отсутствие всякой теории, и составляет ту почву, которая их объединяет и превращает в кулак. Но у рабов в процессе освобождения появляются книги и выявляются разные точки зрения на процесс их дальнейшего освобождения, и именно это начало глубокого осмысления – вновь ослабляет рабов, поскольку различные теоретические подходы вскрывают глубокие противоречия между различными «освободительными объединениями» и даже – чем более развивается мысль, тем больше разноголосицы между «революционерами».

Познание, таким образом, ослабляет рабов и ностальгия по прошлому, где у рабов не было вовсе какой-либо сложной теории, что превращало рабов в единство, с одной стороны становится как бы самой идеей того, что нужно стремиться к тому непосредственному дуализму, и той теоретической простоте, где, утверждается существование только «рабов» и «господ», а с другой стороны, в силу развития теоретической мысли восходит идея того, что именно путь всестороннего расширения знания – снова позволит объединить рабов…

II.

«Всеобщность», посредством которой на субстанциальном – психологическом уровне между рабов существует фундаментальное различение есть моральный императив: «Поступай с другим так же как бы и ты сам хотел чтобы с тобой поступали другие».

И существуют с одной стороны те рабы, которые бы хотели ходить «голым маршем» по Красной площади, по знаменательным датам, и ввести «матерщину» и «порнографию» в практики повсеместного употребления, и существуют рабы, которые понимают, что подобные «пожелания» не соответствуют вышеуказанному императиву, ибо никто из культурных людей – не может желать другому подобных «неконтролируемых явлений» и слуховых представлений.

Кроме того, «всеобщий императив» считается чем-то реакционным при рассмотрении классовых отношений, поскольку он требует благожелательного отношения к работодателю со стороны рабочих. - Это есть довод, посредством которого «указанный императив» провозглашается ветхим и ныне сошедшим со сцены истории, квазинаучным хламом, не отдавая отчета что этот императив есть мощнейший революционный таран, поскольку капиталистам, в силу определенной религиозной приверженности необходимо его держаться и медленное искоренение рабства в северных странах есть «материалистический результат» применения этого императива на практике.

Поэтому если какой-то «капиталист» не желает освобождать рабочих и доводить всех рабочих до своего «материального» или культурного уровня (если такой имеется) тот этот капиталист просто лжёт, что является членом той общины, для которой, конкретная реализация данного «общеэтического императива» есть основное условие членства в указанной общине.

И «нескончаемый повод для праздненства», - что этот капиталист имеет в лице очень многих «революционеров» таких убеждённых союзников, которые, в собственных теоретических изысканиях бесперерывно стирают следы этого императива в истории…

Во многом благодаря их старанию работодатели могут выстраивать самые толстые стены между собой и рабочими и больше заботиться о понижении нравственного и интеллектуального уровня собственных подопечных, чем о его повышении.

III.

Не отдаётся отчёта, что самая высшая философия есть результат постижения этого императива на фундаментально-теоретическом уровне, так как понятие в философии Гегеля есть аффирмативная форма синергии, - развитой до бесконечной имплозии негативности: (R>=<Я), интеркоррекция классам которой и есть сообщение этим последним, через «диоправдательный суд» – подлинной формы взаимопроникновения – истинное освобождение пролетариата.

Через моральный императив мы, таким образом, можем достичь не только законченной интердисциплинарной теории, но и по мере того, как проникается этим императивом всё общество – объединить снова рабов, в тот момент, когда и гипотетические контрагенты последних по-своему общеморальному и интеллектуальному уровню будут готовы приветствовать это объединение и как бы влиться в него через определение общей взаимоотдачи...