7. Огонь, рождающий тьму

«Немного страсти обостряет ум, много – его подавляет»
Мари-Анри Бейль (Стендаль)

Опустив руку в карман пиджака, Дмитрий Колесников нашёл в нём записку, которая сыграет роковую роль в его жизни. Он достал из кармана квадратный лист бумаги красного цвета. На нём аккуратным красивым почерком был написан номер мобильного телефона и имя «Анжелика». Среди его знакомых девушки с таким именем не было.
Дима сразу подумал, что записку ему могли незаметно положить в карман, когда он уходил накануне с вечеринки из клуба «Грибоедов». Вот только как он ни пытался, ни одной девушки по имени Анжелика, с которой он познакомился вчера, вспомнить не мог. «Может, я ей понравился, но она постеснялась подойти, – подумал Дима, – или с парнем была, тогда, конечно, не вариант знакомиться». Находясь на рабочем месте в офисе на Невском проспекте, Дима держал в руках записку и раздумывал о том, позвонить или нет. Последний рабочий день недели и первые июньские выходные, рисовали в его голове разные образы. Редкое и красивое имя Анжелика, а также загадочность самой ситуации интриговали его всё больше и больше. Наконец выбор был сделан, и, набрав номер незнакомки, он стал ждать, когда длинные гудки сменятся таинственным «Да».
- Да, – томно ответил ему женский голос.
- З-здравствуйте, это Дима. Я ваш номер у себя в пиджаке нашёл. Точнее, записку с номером. Вы Анжелика? – спросил Дима, приглаживая русые волосы и ругая себя за то, что так сплоховал при ответе.
- Да, я Анжелика, – медленно и нежно ответила ему собеседница.
- Я вчера в «Грибоедове» был, а сегодня нашёл записку. Вот и решил позвонить, – сказал Дима, явно не зная, что сказать в такой ситуации, чтобы не спугнуть незнакомку и одновременно произвести впечатление.
- Рада познакомиться, Дима. Я вчера тоже в этом месте с друзьями была и обратила внимание на тебя. Не знала, правда, как тебя зовут. Ты мне очень понравился, Дима. Подходить было не удобно, я с молодым человеком была, поэтому и записку положила тебе в карман, – ровным и обворожительным голосом сказала Анжелика.
- Польщён, – откинувшись в кресле, ответил Дима, уже довольный собой, и решил сразу перейти в наступление: – Когда мы сможем встретиться?
- Мой друг уехал сегодня утром в командировку на неделю, так что можешь прийти ко мне, – заманчиво ответила Анжелика, так что у Димы спина покрылась испариной.
- Отлично, куда и во сколько? – самодовольно спросил Дима.
- В семь вечера, Казначейская улица, 11. Это рядом с метро «Сенная площадь», я думаю, ты сможешь найти. Когда подойдешь к воротам, посмотри наверх, моя квартира на последнем этаже, окно прямо над аркой. Я брошу тебе ключи, – интригующе сказала Анжелика.
- Хорошо, до вечера, Анжелика, – попрощался Дима.
- Буду ждать тебя с нетерпением, – закончила Анжелика и прервала связь.
Дима даже подпрыгнул в кресле. Радости не было предела. Незнакомка приглашает к себе, её парень уезжает на неделю. Ситуация щекотливая, но устоять невозможно. Дима уже представлял, как он проведёт эти выходные. Он посмотрел на себя в зеркало в рабочем кабинете и подумал: «Чем, интересно, я привлёк её? Рост средний, фигура обычная, нос и подбородок не выдающиеся. Наверное, обаянием и улыбкой. Точно, обаянием».
Время до назначенного часа тянулось невыносимо долго. Мысли были далеки от дел на работе, и на месте не сиделось. Кровь кипела, кончики пальцев дрожали от нетерпения, Дима был весь во власти таинственного приглашения Анжелики.

Когда часы показывали без двадцати семь вечера, Дима вышел из станции метро «Сенная площадь», перешел через Сенной пешеходный мост и прошёл по набережной канала Грибоедова, до пересечения со Столярным переулком. Пройдя по нему, Дима повернул на Казначейскую улицу и увидел перед собой заветный дом. Особого впечатления он не производил: четыре этажа, стены грязно-розового цвета, черная металлическая решетка. «Главное не то, какой дом, а кто в нём ждёт тебя», – подумал Дима и посмотрел на окно, о котором говорила Анжелика. Оно было закрыто, и в нём никого не было. Подойдя к металлическим воротам, он увидел на пешеходной дорожке отрубленную кисть левой мужской руки. Из запястья на тротуар вытекала кровь. Начало романтического вечера было шокирующим. От увиденного Дима растерялся и не знал, что делать. На какое-то время он даже забыл про Анжелику и встречу. Из прохожих рядом никого не было. Дима машинально стал искать мобильный телефон и судорожно вспоминать, какой номер надо набрать, чтобы позвонить в службу спасения. В этот момент по улице проехала машина дорожно-патрульной службы. Дима закричал вслед сотрудникам. Машина остановилась, и старший лейтенант, находившийся на месте пассажира, спросил Диму: «Что случилось?».
- Там рука, точнее кисть.
- Какая кисть?
- Мужская кисть… на тротуаре.
Сотрудники переглянулись и быстро вышли из машины.
- Где? – спросил старший лейтенант.
- Там, – Дима показал рукой направление и повел сотрудников правоохраны за собой.
Когда они увидели отрубленную кисть, то оба присвистнули, и старший лейтенант попросил своего напарника сообщить о случае в дежурную часть и вызвать оперативно-следственную группу.
- Чья кисть? – обратился сотрудник к Диме.
- Не знаю, я на встречу шёл и вот увидел, – ответил Дима.
- К кому шли? – продолжал спрашивать представитель правопорядка.
- К девушке, она вон там живёт, – Дима вспомнил про Анжелику и посмотрел на окно на последнем этаже под аркой.
Из окна выглядывала девушка. Дима не успел её рассмотреть, единственное, что бросилось ему в глаза, – это её длинные темные волосы. Кто-то сзади обхватил девушку рукой за плечи и втолкнул в квартиру. «Это она», – крикнул Дима.
В этот момент из двора к воротам подошла пожилая женщина в старом потёртом плаще. На голове у неё был повязан серый платок, глаза закрывали черные очки. Она открыла ворота и вышла на улицу. Дима бросился к воротам и, оттолкнув их рукой, забежал во двор. В след Диме раздавались крики старшего лейтенанта с требованием остановиться. Но он уже подбежал к парадной, в которой, судя по расположению, должна была находиться квартира Анжелики. Дверь в парадную была открыта. Дима за секунды взбежал на последний этаж. На всех дверях, кроме одной, висели навесные замки. Только в одной из квартир, судя по внешнему виду двери, могли жить люди. Дима бросился стучать в дверь. Прекратив стук, он обнаружил, что дверь не заперта и от силы его ударов слегка приоткрылась.
Дима тихо отворил дверь и осторожно ступил на порог, ведущий в длинный коридор. Его рукава расходились на право и на лево из небольшой прихожей. И в той, и в другой части коридора старели отполированные временем двери. Он насторожился. Сердце билось учащённо, дыхание было тяжёлым. По спине стекал пот. Осмотревшись, Дима увидел, что квартира была в полном запустении. Краска на дощатом полу облупилась, обои выцвели и пожелтели от времени. В углах висела паутина, и кругом клубилась пыль. В эту стариковскую обстановку никак не вписывалась новая ручная бензопила, лежавшая на полу в прихожей. Никаких звуков в квартире по-прежнему не раздавалось. Дима сделал первый шаг. Половица скрипнула под его ногой. Дыхание перехватило, капельки пота, раздражая, стекли по лбу. Он насторожился, но его, как и раньше, окружала мёртвая тишина, как вдруг справа одна из дверей быстро скрипнула, и в коридоре показалась дырявая бордовая кофта, растянутая на массивной спине пожилой женщины. Та медленно удалилась в конец коридора, держа в руке скалку, и исчезла, как предположил Дима, на кухне. Он не ошибся, и через секунды услышал характерный звук от раскатывания теста на столе.
Осторожно ступая, Дима пошёл следом за женщиной. Пройдя немного, он увидел, что справа чернеет пустотой отсутствующей двери, один из дверных проёмов. Из прихожей его не было видно. Дима подошёл к нему и на мгновение ощутил детский страх. Проём вёл в ещё один коридор, на этот раз узкий и, по-видимому, без дверей, но такой же длинный. Абсолютная темнота властвовала в нём, и лишь надеждой светился проём с другой стороны. Дима вспомнил, как мальчишкой, когда ночью он просыпался в туалет, ему надо было пройти по такому же длинному тёмному коридору, и как он, от страха задержав дыхание, не проходил, а пролетал тот участок от комнаты до туалета, реально ощущая присутствие монстров. Вот и сейчас это давно забытое ощущение затаившегося в темноте зла нахлынуло на него. Дима отмахнулся от него, понимая, что это всего лишь детские страхи, но решил всё-таки как можно быстрее подойти к женщине на кухне.
Проходя рядом с дверью, из которой появилась женщина, Дима, как бы между прочим, медленно потянул за ручку. Дойдя до половины хода, петли скрипнули, от чего его зрачки судорожно забегали. Дима замер, не решаясь ни закрыть, ни продолжать открывать дверь. Тихо выдохнув и громко сглотнув, как ему самому показалось, он наконец-то услышал всё тот же монотонный стук скалки о тесто на столе и посмотрел, куда ведёт полуоткрытая дверь. Удивлению его не было конца. Дверь вела фактически в никуда, точнее, к обычному двустворчатому окну, которым заканчивалась каморка за дверью. Каморка эта была чуть шире самого окна и длиной не больше полуметра. «Неужели кто-то продолжил стену в коридоре, в котором была ниша с окном, и поставил дверь? – подумал Дима. – Но зачем?» «А бабка эта что тут делала? – ещё больше удивился он. – Неужели скалку тут держит? Ерунда какая-то». Ничего, говорившего, что тут держат кухонные приборы или вообще что-то держат, не было. Только оконная рама со стеклом. Дима посмотрел через приоткрытую дверь. В окне были видны лишь почерневшие стены дома, уходящие вдаль. «Должно быть, стены от соседних комнат», – решил Дима, взглянув на двери слева и справа от открытой им. Всё так же не решаясь переступить через порог и посмотреть, что находится под окном и дальше во дворе, он сантиметр за сантиметром закрыл дверь, которая, к его облегчённому выдоху, не подвела предательским скрипом. Дима сделал ещё несколько осторожных шагов под монотонный стук скалки и зашёл на кухню.
По кухне хаотично были расставлены несколько небольших старых столиков, за одним из которых корпела женщина со скалкой. На навесных шкафах, тоже из далёкого прошлого, громоздились «пизанские башни» из старых коробок. Воздух душил запахом грязи и помоев. Дима посмотрел на столик, за которым трудилась женщина. Она действительно раскатывала тесто прямо на столе, затем вновь собирала в один плотный комок и снова раскатывала. «Женщина, – обратился к ней Дима. – Женщина, простите». Та остановилась и медленно посмотрела на него. Дима обомлел. Она была слепа. Несмотря на это, женщина смотрела прямо на него. Он не смог ничего вымолвить. Она тоже молчала и продолжала смотреть на него своими слепыми глазами. Диме стало не по себе. Ещё какое-то время они всё так же молча смотрели в сторону друг друга, и Дима, почувствовав что-то неладное, стал медленно пятиться назад. Женщина по-прежнему смотрела в одну точку, и, когда половица под ногой Димы скрипнула, она медленно опустила голову на звук. Дима спиной вышел в коридор и, как только он потерял женщину из вида, тут же услышал уже знакомый стук скалки о тесто на столе.
Дима не стал вновь заглядывать на кухню и решил поскорее убраться из этой квартиры. Он уже дошёл до прихожей, забыв про странную дверь, ведущую к окну, и не обратив внимания на тёмный коридор, как одна из ближайших к нему дверей слева, в другой части коридора, распахнулась, и из неё выпорхнула девушка в бальном платье и с длинными тёмными волосами. Прежде чем стремительно раскрыть дверь напротив той, из которой она выбежала, девушка бросила один короткий взгляд на Диму, и глаза её округлились от неожиданности. Это была именно та девушка, которую Дима увидел в окне. Во всяком случае, ему так показалось. Абсолютно тихо она скрылась в комнате.
Дима бросился к двери и успел просунуть кисть левой руки в дверной проём. Он упёрся локтем в полотно двери и стал тянуть дверь на себя. Изнутри дверь кто-то так же тянул на себя. Дима ещё приложил сил, и в этот момент острая и сильная боль прорезала всю его левую руку. Кто-то с той стороны нанёс ему удар по кисти острым тяжёлым предметом. Он отдёрнул руку от двери и увидел, что кисти его левой руки нет, а из раны хлещет кровь. Он чуть не потерял сознание, но в этот момент за дверью в комнату раздался женский крик, полный ужаса и отчаяния. Дима, сдавив правой рукой перерубленное запястье, оттолкнул дверь ногой и вбежал в комнату.
Он увидел всё ту же девушку в бальном платье, которая перевесилась всем телом через подоконник и, судя по всему, хотела выброситься из окна. Дима подбежал к ней и, обхватив рукой за плечи, втолкнул её в комнату. Он выглянул из окна на улицу, и ему бросилась в глаза полицейская машина и то, как парень, внешне похожий на него, забежал с улицы в арку дома. Дима отпрянул от окна. От резкого движения острая боль снова прорезала его левую руку. Девушка в бальном платье скрылась в смежной комнате. Внимание от неё отвлекла боль в руке. Дима огляделся и увидел на полу кусок жгута. Схватив один конец зубами, он обмотал свободный вокруг запястья и, сделав узел крест-накрест, затянул его зубами и правой рукой, и только тогда увидел на полу комнаты окровавленный топор. Оглянувшись кругом, он не нашёл свою отрубленную кисть.
Дима ринулся вон из комнаты и квартиры. Налетев правым боком на входную дверь, он обнаружил, что она закрыта. Дима ещё раз толкнул её. Безрезультатно. Посмотрел на замок. Никакого ключа в замке, никаких защёлок. Паника взяла сознание Димы в заложники. Он бросился по коридору в сторону кухни. Только он влетел туда, как в голову полетела скалка. Пожилая дама как будто знала, что это он, и ждала. Дима настолько был шокирован, что не задумался над этим, а также тем, что кидалась слепая женщина. Скалка чудом не попала ему в лицо, лишь слегка задев левое плечо. Дима ринулся из кухни. В прихожей стоял мужик в грязной робе. «Тебе чего здесь надо, а?» – рявкнул он на Диму, вытирая рукой рот и проседоватую бороду. «Помо…» – не успел закончить Дима, как мужик выпучил глаза, побагровел и, нагибаясь к бензопиле, пробухтел: «Сейчас я тебя пилой-то ошпарю».
Не добежав до прихожей, Дима кинулся в тёмный коридор, даже не вспомнив о детских страхах. В этот момент на кухне заорали. Диме было не до этого. Он почти добежал до конца коридора, как с той стороны кто-то с силой толкнул дверь. Она захлопнулась, и Дима услышал щелчок задвижки. Он оказался в темноте. Ненадолго. Под потолком засветилась одинокая лампочка. На кухне уже стоял настоящий вой. Дима ринулся в первый коридор, ведущий в прихожую, надеясь внезапно пнуть мужика. Мужика не было. Вообще никого. За спиной, со стороны кухни, он услышал: «Вот ты где». Это был мужик с бензопилой. Дима в очередной раз безрезультатно налетел на дверь, ведущую в квартиру. «Ну что, милый, тупичок», – крикнул ему мужик, стараясь перекричать вой на кухне.
Дима пробежался взглядом по дверям в левой части коридора. Дверь в комнату, в которой скрылась девушка и где он потерял кисть, была открыта. Он метнулся туда и, схватив правой рукой ручку двери, изо всех сил стал тянуть её на себя. С той стороны кто-то схватил ручку и пытался открыть дверь. Дима тянул ручку на себя из последних сил. По ту сторону двери раздавались ужасные звуки. Кто-то или что-то, рыча и тяжело дыша, пыталось ворваться в комнату. Паника давила Димино сознание. Он закрыл глаза и от безысходности чуть не зашёлся истошным криком, но его рука соскользнула с ручки двери, и он упал на пол. От дикого страха он не мог ни выдохнуть, ни вдохнуть.
В коридоре всё стихло. Дверь в комнату была приоткрыта. Она стала медленно открываться, и Дима с, округлившимися от ужаса глазами, смотрел на того, кто или что покажется в дверном проёме. Когда дверь полностью открылась, в комнату ворвался парень, внешне похожий на него, с пистолетом в руке.
- Дима? – обратился к нему парень.
- …
- Дима, ты как? – ещё раз спросил его парень.
Только после этих слов у Димы прошёл шок, и он узнал своего брата-близнеца Игоря Колесникова, сотрудника одного из отделов ГИБДД Санкт-Петербурга.

Проведённым расследованием было установлено, что в данной квартире в качестве жильцов никто не был зарегистрирован. Сама квартира находилась в собственности у гражданки Сэйер Маргариты Евгеньевны, которая скончалась месяцев семь назад, и никто из её родственников, если таковые были, не заявил права на данную квартиру. В потолке той комнаты, где скрылась девушка в бальном платье, обнаружили пролом и приставленную к нему лестницу. Пролом вёл на чердак и дальше – на крышу. Девушку, которую видел Дима, а также Анжелику, установить не смогли. Номер мобильного телефона, оставленный Диме Анжеликой, был зарегистрирован на некоего Романа Тимуровича Мягкого. Он пояснил, что потерял SIM-карту около месяца назад. Ни кисть Димы, ни чью-либо другую, обнаружить не смогли. Обрубок руки Димы заживал, заражения крови не было, и он шёл к выздоровлению.

В начале августа на его мобильный телефон позвонили с незнакомого номера.
- Да, – ответил он.
- Здравствуй, Дима, – томным голосом поприветствовала его девушка.
- Да, кто это? – спросил он.
- Дима, это я. Ты не узнаёшь меня? – ровным и успокаивающим голосом продолжала девушка.
- Анжелика?! – от удивления и необъяснимого страха сердце Димы забилось учащённо.
- Узнал, какой молодец. Почему ты не звонил мне? – обиженно спросила Анжелика.
- Не звонил?! Да мне из-за тебя руку отрубили, – стал кричать на неё Дима.
- Дима, Дима, не надо так кричать, – сказала Анжелика, – не я же тебе руку отрубила, и вообще, объясни, что случилось.
- Что объяснять, я к тебе пришёл, а мне кто-то руку отрубил, и ты, видимо, от меня скрывалась… в бальном платье, – всё ещё на повышенных тонах продолжал Дима.
- Дима, меня вообще в тот вечер в городе не было. Мой парень, видимо, что-то заподозрил тогда, вернулся за мной и заставил с ним вместе ехать. Мы вернулись только через неделю и сразу уехали на месяц за границу. Я вернулась и твоего звонка ждала, но так и не дождалась, – спокойно ответила Анжелика.
- Анжелика, а кто у тебя в квартире был? Там такой бардак, и эта женщина слепая, и мужик с пилой. И что это за девушка, которая в квартире была? – спросил Дима.
- Дима, во-первых, квартира на Казначейской улице принадлежит моему парню, я там не зарегистрирована, и там всегда порядок. Во-вторых, никакой девушки в квартире не оставалось. И в-третьих, ты, наверное, парадные перепутал, так что не сердись на меня. Дима, я хочу тебя увидеть. Мой парень на две недели с друзьями уехал в Норвегию. Я одна осталась. Он меня с собой не взял. Приходи, хорошо, Дима. Мне, правда, очень жаль, что с тобой так получилось. Но я здесь ни при чём, ты же сам понимаешь. Приходи, Дима, я тебя буду ждать. И хоть я и не виновата, но чувствую свою вину косвенно, так что я тебе должна. Приходи, хорошо? – одновременно и томно, и умоляюще попросила Анжелика.
Дима молчал в раздумье, анализируя слова Анжелики. Её объяснения были очень правдоподобны, а её голос завораживал.
- Дима, я твоя должница, так что приходи. Я буду одна всю неделю. Приходи сегодня, адрес ты знаешь. Я жду, – закончила Анжелика и прервала разговор.
Дима весь день ходил в раздумьях. С одной стороны, он опасался: отсутствующая кисть была веским аргументом. С другой стороны, объяснения Анжелики были логичны. Но самое главное – это её голос, он возбуждал его так, что Дима забывал обо всём. А её многообещающие фразы о том, что она его должница! Дима вновь стал грезить о том, что принесёт ему встреча с этой таинственной девушкой. Подруги у него до сих пор не было, и Дима решил рискнуть. Надев белую футболку и светло-зелёный костюм, он вышел из дома.
Когда он подошёл к печально известному ему дому, то увидел на тротуаре… отрубленную кисть правой мужской руки, которая всеми своими очертаниями была очень похожа на Димину.

«Каждый человек может заблуждаться,
но упорствовать в заблуждении может только глупец»
Марк Туллий Цицерон