Спор

Спор затянулся, уже никто не обращал внимание на водку, разлитую в стаканы. Воздух в курилке штаба был густым от табачного дыма и напряженного ожидания.
— А я говорю, АК-74! — утверждал замполит, его голос звучал уверенно, но с нотками усталости. — Легче, скорострельнее, патрон 5,45 мм — это будущее!
— А я говорю, АКМ 7,62! — который раз повторял комбат, его взгляд был упрямым, как и его убеждения. — Мощнее, надежнее, проверен временем! Этот калибр пробивает все, что нужно!
Все присутствующие, от молодых лейтенантов до опытных прапорщиков, разделились на два непримиримых лагеря. Одни, вдохновленные новейшими разработками, считали, что лучшим экземпляром ручного стрелкового оружия является АК-74. Другие, опираясь на свой боевой опыт, стояли за АКМ 7,62. Этот спор мог продлиться до утра, перерастая из жарких дебатов в тихие перепалки.
После паузы, возникшей по поводу очередного наполнения стаканов, фраза командира разведроты, батальона ГРУ, вызвала у присутствующих искреннее удивление. Майор, обычно немногословный и сдержанный, вдруг поднял голову, его глаза блестели от чего-то, что не было похоже на алкогольное опьянение.
— Пуля, выстрелянная из АКМ 7,62, пробивает даже БТР, — произнес он спокойно, но с такой убежденностью, что в курилке воцарилась тишина.
Все присутствующие переглянулись. Ну что поделаешь, перепил бедняга, подумали многие. Ну и понесло. Майор, человек, который видел войну не по учебникам, вдруг начал нести какую-то чушь.
— Ты что городишь, майор? — спросил комбат ВВ, его голос звучал снисходительно, но с оттенком раздражения. — БТР? Ты в своем уме?
— Я не городил, товарищ подполковник, — ответил майор, его взгляд был прямым и твердым. — Все подтверждается практикой. Где здесь ближайший блокпост, ваш, естественно, товарищ подполковник? Поехали, я вам кое-что покажу.
Комбат, заинтригованный, но все еще скептически настроенный, кивнул. Вскоре они уже ехали на его личном БТР, майор сидел рядом, молчаливый и сосредоточенный.
На блокпосту комбат не стал слушать доклада сержанта, который встретил их с вытянутой рукой. Он сразу распорядился:
— Сержант, отдай автомат.
Куда деваться сержанту, он отдал автомат командиру. Комбат, не говоря ни слова, сунул автомат майору.
— Стреляй в мой БТР, сержант, — приказал комбат, обращаясь к молодому бойцу. — В нем никого нет?
— Нет, товарищ подполковник, — ответил сержант, его лицо выражало недоумение.
Майор обошел БТР, убедился, что в нем действительно никого нет. Затем он обратился к сержанту:
— Найди проволоку!

Сержант посмотрел на комбата. Комбат утвердительно качнул головой. В глазах сержанта мелькнуло замешательство, но он, не задавая лишних вопросов, отправился на поиски. Через несколько минут он вернулся с куском ржавой проволоки.
Майор взял проволоку, внимательно осмотрел ее, затем автомат. Он загнал патрон в патронник, отсоединил магазин, чтобы убедиться, что в нем нет лишних патронов, и затем, с удивительной ловкостью, начал продевать проволоку через отверстие для выбрасывания гильз и вокруг затворной рамы. Он крепко стянул проволокой затвор, так, чтобы он не мог двигаться назад. Это была хитрая, но простая модификация, призванная предотвратить отход затвора назад после выстрела, что могло бы привести к задержке или даже поломке оружия при таком экстремальном испытании.
— Готово, — произнес майор, его голос был ровным. — Теперь, товарищ подполковник, ваш БТР.
Комбат ВВ, который до этого момента наблюдал за происходящим с выражением полного недоверия, теперь смотрел на майора с нескрываемым интересом. Он отошел на безопасное расстояние, вместе с остальными.
Майор поднял автомат, прицелился в лицевую часть БТРа, слева от места водителя, где броня была наиболее уязвима. Он нажал на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, и пуля, выпущенная из АКМ 7,62, с силой врезалась в металл.
Все подошли посмотреть результат. В броне зияла аккуратная сквозная пробоина. Металл вокруг отверстия был оплавлен, но сам корпус БТРа остался цел.
Наступила тишина. Комбат ВВ молча смотрел на дыру в своем бронетранспортере, затем на майора. В его глазах больше не было снисходительности или раздражения, только удивление и, возможно, уважение.
Когда они вернулись на «базу», атмосфера в курилке штаба изменилась. Спор об АК-74 и АКМ 7,62 отошел на второй план. Замполит, словно почувствовав момент, наполнил стаканы водкой и произнес тост, его голос звучал торжественно:
— Товарищи, выпьем за русское оружие! За его надежность, за его мощь, за тех, кто умеет им пользоваться!
Все подняли стаканы. Спор затянулся, но теперь в нем появилась новая грань, новое понимание. Никто уже не обращал внимания на водку, разлитую в стаканы. Воздух в курилке штаба был густым от табачного дыма и ощущения того, что только что произошло нечто, что заставило многих пересмотреть свои убеждения. Майор разведроты, батальона ГРУ, молча стоял в стороне, его взгляд был спокоен, но в нем читалась уверенность человека, который знает, о чем говорит. И, возможно, он только что выиграл этот спор, доказав свою правоту не словами, а делом.