Неповторимая жизнь

Трудно представить, но на моей памяти нет человека, который бы всегда так крепко держал меня за руку. Всегда — с младенчества. Нет, речь не о маме и папе — о жене. Родиться в один день, в одном роддоме, лежать в одной тесной палате и жить на одном этаже — это ещё то испытание. С проблемами — ко мне, с радостью — ко мне, с разборками после драки — опять ко мне. Ни минуты покоя, хотя, если честно, он мне был и не нужен.

— Даже не вздумай на других смотреть, — появлялась она, с наведёнными стрелками на пол-лица и следами мороженого на щеках, покрытых аллергической сыпью. — Не порть девчонкам жизнь знакомством со мной.
— Конечно, конечно, охотница за моим сердцем, — я замыкал её голову в захват и вёл в ближайшую кафешку. — Давай я тебя лучше покормлю.

Свадьба у нас была поздняя, когда учёба осталась позади, работа найдена, и жизнь более-менее устоялась. Всего шестеро гостей, главное — в своей квартире, рядом с родителями. Квартиру мы с ней сами оплатили, родители с коллегами и друзьями лишь немного помогли. Нам с ними повезло: от пышного банкета они отказались, сказав, что жильё важнее ужина в ресторане.

В будни — я в школе, она в свете софитов, вечером — кино и разговоры о кино! Мечтал стать сценаристом, но приоритеты сместились, да и одной творческой личности в семье вполне достаточно. Пусть это будет она.

Как-то раз я перебирал свои записи и нашёл в архиве зарисовку. Тот самый текст, что она читала на вступительных. Маша тогда порвала всех абитуриентов своей харизмой. Трагизма в её исполнении хватило бы на целый курс для мемуаров преподавателей. На видео она была прекрасна; мы иногда пересматриваем запись, чтобы снова увидеть ту самую искру.

«Звук пощёчины потонул в трели входящего сообщения от сестры». — Маша бьёт себя по щеке, падает на колени и, имитируя дрожь в руках, достаёт телефон.
«Надеюсь, ты ещё не наделал глупостей. Муж был пьян в стельку, и всё, что он сказал, — ложь, продиктованная завистью».
— Ложь? Ложь?! — она истерически смеётся, поднимается и, спотыкаясь, движется к жюри.
— Телефон выскользнул из его руки. Взгляд — во взгляд. И безмолвие, сковавшее сердце льдом.
В аудитории воцарилась «тишина, что громче слов».

Маша смотрит на комиссию, подходит к краю стола и, глядя в упор экзаменаторам, чеканит, рассказывая о «жизненных трудностях» героя после роковой ошибки:
— Чай или кофе, плед и камин —
Ничто не сработало. Остался один.
Плакать, рыдать, порог обивать… — она вцепляется бледными пальцами в скатерть и делает резкий выпад вперёд: — Или пора уже дверь вышибать?

Проходит дальше, берёт со стола жюри стакан с водой, делает вид, что хочет отпить, но, передумав, ставит на место и опускает голову:
— День в суете — пыль в глазах, я в себе —
Падают руки, всё набекрень.

Мечется между двумя членами комиссии, размахивая перед их лицами воображаемым телефоном:
— Гудки без ответа… Звоню, как тюлень.
Милая, слышишь? Мне это не лень.
И в этот момент у неё в кармане по-настоящему зазвонил телефон. Это я волновался, что она задерживается. Она с ухмылкой ответила на вызов:
— Но бесполезно. — Снова показала на телефон. Я замер, поняв, что звонок неуместен. Она же фыркнула, словно лошадь:
— Молчит.
Направилась к центру аудитории, поправила волосы и, бросив через плечо:
— А взгляд её с авы
Неделю сердце сверлит…
Не простит.

Как потом призналась моя хулиганка, ей казалось, что она в зале совершенно одна. Но это было не так. Я держал её за руку — просто делал это из дома, слушая реакцию преподавателей через неотключённый динамик телефона. Но она об этом не знает. Пусть это останется моим маленьким секретом.

А через два года после свадьбы она принесла мне приглашение на обучение — я ведь всё откладывал это, словно незакрытый гештальт. Мы тогда смотрели очередной фильм, и во время рекламы я погрузился в свои мысли.

Над ухом раздался хруст, словно ломаются кости, и запах горелого мяса. Я вздрогнул и обернулся.
— Господи, Машка!
На меня смотрела жена с довольной ухмылкой: она жевала попкорн, натянув на голову капюшон от заячьего кигуруми. Ей снова удалось поймать меня в момент раздумий.
— Будешь? Куда улетел, что даже взрывы на кухне не слышишь? — она протянула мне миску и встала на диване на четвереньки, замирая в позе готовности к прыжку. — Или опять о чужих героях переживаешь?
— Да ну тебя! — я поставил тарелку на стол, но было поздно: она уже всё поняла. — Только не это! Маша, остановись!
— Не бросай его! — завопила жена, с комичным трагизмом заламывая руки. — Он же люби-и-ит тебя, глупая! Это же всё муж сестры винова-а-ат!

Я взял горсть попкорна и запихнул ей в рот:
— Ешь, милая, только не вой. А то соседи опять придут выяснять, зачем мы собаку купили, если работаем ненормированно.
— Понятно, — Маша уселась и, похрустывая, запустила свободную руку в миску. — Опять о соседях думаешь, а пора бы о себе. Достань из кармана подарок.
С этими словами она повернулась ко мне боком, загадочно подмигнув.

Я вытащил сложенный вчетверо лист.
— Это?!
— Угу! Приглашение. Специально попросила напечатать, чтобы в твоём «Избранном» опять не затерялось.
— Приглашение? Куда? — Я, конечно, догадывался, но инстинктивно пытался отдалить этот момент.
— Куда, куда… Учиться! Хватит за чужих героев переживать. Пора своим давать жизнь и… — жена повернулась и постучала пальцами, липкими от попкорна, друг о друга перед моим носом. — …заставить весь мир погрузиться в твои истории.
— Маш!
— Маш, Маш! Если ты документы не подашь, то я… Я тебя попкорном накормлю… с сыром!
— Фу!
— Что ты теряешь, кроме своих лет?! Десять уже в трубу пустил. Сколько ещё осталось под прикрытием учителя литературы работать? — она спрыгнула с дивана и запрыгала на кухню, виляя заячьим хвостиком. — Сейчас приготовлю.
— Не-не, не надо! Убедила.

Как же я рад, что именно она — моя жена. Знает, как убедить с помощью шутки. И кигуруми ей надо новый купить, в виде тигра — он ей по характеру больше подходит.

#марина_творит #рассказ_МЕ