роман Офицер трилогии Благодарю... Гл. 15

Глава 15.
Музыкальный  кайф

Саша не понимал моего музыкального сердца. Плохо, что  родители не уделили этому внимания, и я не получила музыкального образования, сейчас бы занималась музыкой профессионально. Работа и удовольствие одновременно, потому что без музыки я не представляла себе жизни.
В родне музыкальным был дедушка по маминой линии – первый гармонист на селе. Когда он погиб в Великой Отечественной Войне, рыдала вся деревня. У его жены был хороший голос, и любовь к песням она привила и своим детям. До конца своих дней бабушка Мария любила песни. Умерла она в 82 года и лежала последние дни в забытьи, но когда слышала по радио хорошую песню, просила включить погромче. Дочь Галина работала учительницей, а по праздникам вместе с мужем разъезжала с концертами по району – она пела, муж аккомпанировал на аккордеоне. У тёти Вали сын выучился на профессионального музыканта. Мой двоюродный брат Гена закончил музыкальное училище, стал заведующим клубом, организовал Вокально-инструментальный ансамбль “Лаутары” и объездил с ним в гастролях всю Новосибирскую область. Играл на всех инструментах и пел. На его концерты съезжалась вся сибирская родня.

С 14 лет музыка заняла первое место среди моих многочисленных увлечений. Слушала “Голос Америки”, который сильно глушили службы безопасности. Обожала ведущего музыкальных программ Севу Новгородцева, выходца из Советского Союза. Ещё мне нравился Билл Мигвайер. Советским людям в новинку раскованная манера общения западных радиоведущих. Я даже вела конспекты передач Севы, потому что более нигде нельзя почерпнуть информацию из мира современной музыки, она в загоне. Если везло, и слышимость была более-менее нормальной, я отрывалась от земли и витала в облаках. Родителей раздражало моё увлечение.         
    
Они по очереди высказывали недовольство:
– Как такая ерунда может нравиться? Придурки какие-то – визжат, орут, кошмар! Ты с такой музыкой дойдёшь до такого же состояния, как и они.
Стоит заметить, что я слушала не тяжёлый рок, а диско.   
– Хотя бы выключи эту дребедень, когда делаешь уроки, дай отдохнуть, – говорила всегда и всем недовольная мама.
– Я же только что включила.
– Ну и что, всё равно ужасно, меня раздражает.
– А мне нравится.
– Не делают сразу два дела, а ты три делаешь! – злилась она.
– Если у меня получается, почему не делать? Юлий Цезарь тоже делал три дела сразу, это достоинство, а не недостаток.
– Ты не Юлий Цезарь. Все нормальные люди делают сначала одно, потом другое.
– Значит, я ненормальная – я под музыку делаю уроки!
    
Музыка в моей жизни творила чудеса. Если я была расстроена, стоило услышать хорошую песню, как плохое настроение улетучивалось. Когда случались трагедии, конфеткой была именно музыка, она успокаивала. Поскольку скандалы дома происходили регулярно, то единственным утешением после обид и слёз служила именно музыка. В этом случае я массированно обрушивала на свой мозг тонны песен, и только это помогало справиться с депрессией.
    
Друзья оказались тоже музыкальными. Витя Хозяинов, Толик  Натурин и Сергей Мартьянов в три гитары практически на профессиональном уровне исполняли хиты “Битлов”. При этом партии у ребят разные и в результате получалось вполне достойное исполнение. Никто из них не учился в музыкальной школе и ребята не ведали, что такое нотная грамота. Один Витя оказался самым настойчивым и самостоятельно освоил азы. Он и руководил процессом. Но таланту бумажки не нужны – всё хранилось в памяти, и пацаны играли композиции без листа. С ними я иногда пела, и любила слушать, как поют они. Больше всех нравился нежный голос Сергея и его репертуар. У Вити баритон и свои песни, его хитом была композиция “Марионетки” группы  “Машина времени”. Причём, классно то, что когда Витя Хозяинов пел песню, на словах:
 
                И вот хозяин гасит свечи
                Кончен бал и кончен вечер…

ребята вместо Вити слово “хозяин” пели “Хозяинов”:
 
                И вот – Хозяинов – гасит свечи
                Кончен бал и кончен вечер.

Друзья ушли в армию и больше никто песен не пел. Миша воспринимал музыку обычно, а Саша вообще никак. И под влиянием новых друзей я тоже сникла. На первое место в жизни вышли другие, взрослые проблемы и обстоятельства… Для дискотек я вышла по возрасту и рядом со мной находился серьёзный мужчина, который держал меня в музыкальной строгости.
    
Летом незаметно и без лишнего шума ушёл Владимир Высоцкий. Олимпиада занимала первое место среди событий, и ничто не могло помешать знаменательному форуму. Поэтому известного актёра и певца хоронили скромно, не афишируя. Стояла страшная жара и люди в очереди падали в обмороки. Я не любила Высоцкого как актёра, но уважала его за талант поэта и за храбрость. Даже те крупицы стихов, какие чудом доходили до людей, являлись высшим пилотажем. А смелость – лучший комплимент любому мужчине. Интриговало также то, что женат он на француженке русского происхождения Марине Влади. Сначала я думала, что Владимира убрали, потому что он мешал. Но потом оказалось, что не выдержало сердце. Если бы въезд в Москву был разрешён – полстраны приехало бы проститься с ним…
    
Следом пришло известие из Франции – не стало Джо Дассена. Потрясённая потерей, я вырубилась из действительности на несколько дней. Обоим по 42 года и обоих подвело сердце. Не рассчитали нагрузки, и  организм не выдержал. Дассен не только красив, но и обладал мягким голосом и спокойной манерой исполнения, он завораживал. О таком мужчине мечтала каждая женщина. Я носила чёрную одежду.

Вот и уходят в небытие современники. Мне всего 20 лет, началось время потерь. А что будет через 10, 20 лет? Я уже не говорю о родных, когда-нибудь и это случится. И постепенно опустеет мир, и станет мне в нём одиноко. Захочется ли жить человеку, когда кругом всё молодое, новое, а ты как забытая кем-то старая вещь, запылённая и никому не нужная, стоишь в углу?
    
У меня почему-то всегда было такое чувство, что я никогда не буду старой, по крайней мере – душой. Я не боялась старости, я её уважала. Как здорово будет, когда мне стукнет 50 или 60 лет. К тому времени я обрету колоссальный жизненный опыт. На основе прочитанных книг и научных данных составлю себе картину мира, и мне приоткроются многие тайны жизни. Истинно: мои года – моё богатство. Плохо лишь одно – накопив бесценный опыт, человек стоит у черты вечности. Это шокировало больше всего. К концу жизни человек достигает высот интеллектуального развития и вместе с ним бесследно исчезает. Дико.
Главным в жизни я представляла именно познание истины, познание сущности человеческого бытия – для   ч е г о   мы живём? Замужество, дети и личная жизнь даже менее значимы, чем опыт и знания, которые я намеревалась сконцентрировать в своём уме к концу жизни…               
    
Оттого, что мои поползновения в философию ненормальны, что обычные девушки в 20 лет заняты более прозаическими вещами, я понимала, что выпадаю из общей струи и поэтому не могу жить жизнью обычных людей. А это означало, что и течение моей жизни и её окончание будут не такими, как у всех людей… И всегда мне представлялось, что внешне бабушкой я не буду. Было, конечно, обидно, я тоже хочу дожить до седых волос, но мои образы не давали мне таких видений… Наверное, я буду так здорово выглядеть, что моих внуков будут принимать за детей и я останусь такой же, как и раньше, активной и жизнерадостной.

Наступила осень. Люди надели плащи. Опять приближался праздник. Накануне с Сашей говорили об алкоголе. Сказала, что ни разу не напивалась, и хотелось бы испытать это ощущение. Но, естественно, чтобы не знали родители.               
Саша сказал:
– Как-нибудь можно будет устроить это у меня.
– Но надо так, чтобы успеть протрезветь и – домой.
– У меня можно и поспать.
– Ну ладно, уговорил. Я так думаю, что и на этот раз мы в ресторан не соберёмся.., – сказала я и посмотрела на друга вопросительно.
– Ну ты же сама хочешь напиться.

– Да, надо узнать что это такое.
– А в ресторане это невозможно. Я за тебя краснеть не собираюсь.
– Да, я не знаю, вдруг разбуянюсь?
– А что, на некоторых людей так действует – кто плачет, кто дерётся.
– Интересно, что буду делать я?
– Посмотрим.
– Учти, я полагаюсь на тебя на все 100%. Я тебе верю, ты не сделаешь ничего дурного. Поэтому я решаюсь с тобой экспериментировать.
– Могла бы и не говорить этого, и так всё ясно. Сашка – могила, никому не скажу.
– Не скажешь и не тронешь. Даже если я захочу, хорошо?
– Кира, ну не говори такие вещи, это всё само собой pазумеется, pазве я давал тебе повода думать иначе?
Что да, то да, даже чересчур стойкий. А он всё не говорит и не говорит:  к о г д а?

Саша перебрался на другую квартиру. В предыдущей приехали с дачи хозяева. Они знакомые, и брали с него символическую плату, говоря, что им тоже нужен человек квартиру охранять. Нынешнюю однокомнатную нашли с большим трудом, вообще снять квартиру трудно. Опять помогли родственники сослуживцев.
Мы приехали к Саше загодя, чтобы успеть не только поставить эксперимент, отоспаться после него, но и вернуться домой. Обстановка напоминала прошлое пристанище Саши – такое же скромное пенсионерское обиталище без роскошных ваз, люстр и дорогих стенок. Но в этой квартире всё было ещё проще, чем в предыдущей.   
    
Освоившись с обстановкой, сразу задала практический вопрос:
– Сколько бутылок?
– Две – коньяк и водка, что будешь?
– Не знаю. А что лучше?
– Водка сильнее.
– Тогда коньяк. Коньяк благороднее… Кстати, коньяк тоже подразделяется на хороший и плохой.
– Да пять звёздочек, Кира, как я могу купить для тебя плохой?
Мне действительно хочется выпить. Никогда не хотелось, а сейчас хочется. С горя. За разрушенное счастье, и расколотую на мелкие черепочки любовь с Мишей, за то, что не пишет киевский Вовик, за ушедших Володю и Джо, за то, что Саша чего-то тянет, и никак не может определиться…
    
Cтол не такой шикарный, как в прошлый раз, да и не надо, он же копит деньги. Тогда был большой праздник – “День авиации”… На этот раз квартира старушачья, и уже традиционно нет музыки. Ну ладно, тем более надо выпить. Поехали! Саша наливает себе чуть больше, потому что я так хочу – чтобы силы были приблизительно равны. Дружок пить не хочет, но ради моего эксперимента ему ничего не остаётся, как подчиниться. И мне неинтересно – я ухрюкаюсь, а он будет надо мной куражиться?

Я решила положить его на обе лопатки по научной части. Сначала мы поговорили мы о Теории относительности Эйнштейна. Я задала наводящие вопросы и поняла, что Саша неплохо в них ориентируется.
– Гравитация замедляет время. Чем дальше от источника гравитации, тем быстрее становится ход времени. Дни, часы, секунды – это наше условное обозначение отрезков времени, которые опираются на базовую скорость взаимодействия частиц. Гравитация замедляет именно  э т у   скорость. То есть чем ближе человек к источнику гравитации, тем медленнее происходят все процессы вокруг и внутри него. Медленнее движутся частицы, медленнее растут клетки, медленнее происходит процесс передачи тепла, медленнее движется возбуждение по нейронам. Замедляется именно само течение времени, а не его условные обозначения. … У Эйнштейна речь идёт о том, что гравитация замедляет   с а м о   т е ч е н и е   в р е м е н и. Все известные нам физические процессы просто начинают происходить медленнее.

– Но есть параллельная версия и её не любят озвучивать.
– Какая?
– Эта версия непопулярная и в официальной науке находится под негласным запретом.
– Интересно.
– Да, очень. Так вот. Суть такова – время не резина, которую можно сжимать и растягивать. Время нефизично, у него нет материальной структуры. Физична только материя и формы её движения, периодические в том числе. И тут математические выкладки дают сбой. Частота растёт по мере того, как  уменьшается плотность гравитационного поля, которая препятствует колебаниям атомов. Например, как движения человека замедляются в воде. Когда излучающий атом перемещается далее от большой массы в градиенте гравитационного поля, то, с уменьшением плотности гравитационного волнового поля, растёт плотность и давление вакуумного квантового поля. Увеличение частоты колебания частицы всегда связано с увеличением энергии. Атом переходит в среду с большей энергией.

– Саша, а ты знаешь, что такое квантовая физика, если уж ты сам упомянул о квантовом поле?
Он дал правильное определение понятия. И тогда я постаралась сместить его знания немного в сторону от обычного понимания вещей. Я затронула тему Абсолюта, доказанного квантовой физикой с приведением имён физиков и названием экспериментов. Столкнувшись с доказательством существования некой Силы извне, эти научные деятели стали верующими людьми. Отрицать факты бессмысленно. Атеист Саша засуетился.
–А ты знаешь, откуда у меня познания о квантовой физике? От Ландау.
– Это физик.
– Да, причём, Нобелевский лауреат.
   
Я достала из сумочки записную книжку и прочла выписку из книги “Корреляционные функции интегрируемых моделей и квантовый метод обратной задачи”. Само собой разумеется, Саша ничего не понял.
– В этой книге рассматриваются вполне интегрируемые модели квантовой теории поля и статистической физики.
– А такая разве есть?
– Ну да. Они ведут статистику, тем более, на современном этапе физика уже приобрела довольно крупный багаж знаний. Итак, продолжаю… Статистической физики в двухмерном пространстве-времени.
– Что за двухмерное?

– Наш мир и небесный.
– Думаю, ты не права.
– Может быть, – легко согласилась я. – Не претендую на истину в последней инстанции. Итак, продолжим…  Квантовый метод обратной задачи позволяет решить задачу вычисления корреляционных функций и в явном виде, – Саша, в явном! – получить асимптотику корреляционных функций на больших расстояниях… Саша – Вселенная и космос – это необозримые масштабы, которые человеческий ум не в состоянии охватить… Общий подход иллюстрируется на широком классе моделей, среди которых наиболее известными являются бозе-газ частиц с точечным взаимодействием, модель синус-Гордон и магнетик Гейзенберга.

Саша внимательно меня слушал.
А я решила разрядить обстановку шуткой:
– Ты знаешь, в науке очень много смешных терминов. Некоторые из них применимы и к обычным вещам.
Я зачитала из записной книжки выписанные цитаты:
– Вот смотри, какое название книги – “Опрокидывающиеся солитоны”, “Алгеброгеометрические коды”, “Методы поиска глобального экстремума”, “Нестационарные структуры и диффузный хаос”. “Числа Фибоначчи”. Это об использовании в программировании фибоначчиевой системы счисления, на языке Бейсик всех приведённых в книге алгоритмов… Саша, грядёт век ЭВМ, скоро они заменят людей на производствах*… А вот и про кибернетику, её я тоже обожаю: “Математические вопросы кибернетики”. Кстати, с кибернетикой меня познакомил доктор Амосов, слышал о таком?

– Вроде, врач.
– Да, кардиолог, я влюбилась в его книгу “Мысли и сердце”.
– Он ещё и писатель?
– Да.
– Не знал.
– У него порядка 10 книг.
Саша с любопытством таращился на меня. Ага, Лида не смогла прищучить, а у меня получилось!
– А вот ещё какая книга – автор Марков М.А. “О трёх интепретациях квантовой механики”. Обсуждаются три существующие интерпретации физического смысла квантовой механики: геттингенской (боровской), статистической (Эйнштейн и др.) и мномировой (Эверетт). Рассказано об образовании понятия объективной реальности в человеческой практике. Рассмотрены гносеологические проблемы в рамках квантовой теории и принципиальная познаваемость микромира. Для физиков, а также философов интересующихся гносеологическими проблемами естествознания… Ты понял теперь, как тесно соприкасается наука с религией. Они идут в одной связке, и только слепой может этого не видеть.
   
Мне показалось, что я говорила убедительно... Но Сашу просто так с кондачка не возьмёшь. Он насторожился. Он не мог сиюминутно зачеркнуть многолетнее отрицание бабушкиных сказок и покинуть привычную зону атеизма и материализма.    
– Хорошо, что мы пьём коньяк, – говорит Сашок, перейдя от достаточно эфемерных понятий к практическим и жизненным.
– Почему?
– Водка по голове здорово шибает.
– А коньяк?
– А коньяк по ногам, – утверждает он.
– Но ведь и после водки ноги заплетаются.
– Нет, у них разное действие на ноги. Ноги как будто отнимаются.
– Надо же, какая всё-таки это гадость – пить противно, действие ужасное. И как люди это пьют?
– Может, не будем?
– Нет, у меня эксперимент. Мне как личности для собственного опыта надо выяснить. Я хочу воспользоваться благоприятной ситуацией – в тебе уверена, взрослых рядом нет.
    
Вспоминаю, как в колхозе на картошке на спор пили Лариса и Маша. Проверяли свои возможности. Слежу за собой – неужели тоже начну  ругаться матом? На меня это не похоже… После третьей рюмки настороженно прислушиваюсь к себе, ведь раньше больше двух рюмок не пила. Но сейчас мне только жарко и всё. Пьяной себя не ощущаю. А Саша совсем трезвый…
Очень быстро, за разговорами, допили бутылочку. Саша хотел налить себе половину рюмки, но я запротестовала – вместе! Тем более, он мужчина.
    
Саша наливает остатки, и я вслух удивляюсь:
– Вот это да! Выдули бутылку, а я ни в одном глазу. Голова совершенно светлая.
Мы сидим и обсуждаем какие-то заумные вещи и ещё в состоянии напряжённо работать мозгами, не прилагая при этом значительных усилий.
– А я-то раньше думала, что бутылка – это много, – удивилась я.
Саша разлил по стопочкам последнее, и поставил бутылку на стол.
– Не положено пустую на стол, – авторитетно заявляю я, как будто застолье для меня дело обычное. – А ты вторую не догадался взять? Не предусмотрел, что не хватит?
– А может, всё?
– Хотелось бы довести дело до конца. А водку пить страшно, мешать не хочется, может вырвать.
Саша молча достаёт вторую бутылку коньяка.
– Молодец, Сашка! Иди помой её.
    
Он привык, что я брезгливая. В тот раз тоже бутылки помыл и поставил на стол. Хороший ученик.
– Иди сама и помой, – предлагает он.    
– Здравствуйте! Кто тут гость?
– Ты мне не чужой человек, здесь мой дом, чувствуй себя в нём хозяйкой.
– Нет, уволь!
– Но ты хоть попробуй встать, – пытается проверить действие коньяка кавалер.
А я не понимаю, что он хочет.
– Да мне и так хорошо, я удобно сижу, пригрелась, мне тепло. Саня, не ерунди, – говорю я тоном жены, – иди и мой…
    
Он улыбается. На этот раз у него не получилось. Тогда он говорит:
– Ну ладно, я пойду сейчас на кухню, а ты возьми вон ту книгу.
Саша выходит из комнаты, из кухни доносится плеск воды. Так, надо встать за книгой. Ну что за невозможный человек! – отказалась встать из-за бутылки, так ему книгу надо подать. А мы только что говорили о каком-то произведении и Саша хотел найти в книге подтверждение своих тезисов… Ну ладно, решила я – надо взять. Попыталась встать, но у меня ничего не получилось. Сделала вторую попытку – то же самое. Ноги отнялись. В натуре. Вот, оказывается, как действует коньяк! Вот почему люди падают, их просто не держат ноги. Голова светлая, а ноги не свои. Значит, то, что мы говорим пьяному человеку, он всё-всё понимает. И даже в состоянии ответить, но встать и, например, врезать за “пьяную рожу” не может… Понятненько, что имел в виду Саша, когда просил достать книгу. Но я всё равно достану, надо доказать, что смогу. Но встать так и не получается. Книга лежит предательски близко, в двух шагах от меня, а подняться и взять – не могу!
      
Заходит Саша и хитренько смотрит на меня:
– Ну что, достала книжку?
– Сань, не мучай старую женщину, достань сам.
– Может, хватит пить? – строго спрашивает он, называя меня по имени и делая на этом ударение.
– Но голова-то светлая. Я всё соображаю.
– Но ты уже не можешь встать.
– Я всё могу, я просто не хочу, мне и так хорошо.

Я настояла. Саша открыл вторую бутылку. Стало ещё жарче.
– Так. Скоро начнётся стриптиз… Нет, Саша, ты не пугайся, я шучу. Ты знаешь мой моральный облик.
– Если тебе жарко, ты можешь снять кофту.
– Самое интересное, что под кофтой нижнее бельё, – отвечаю тихо как бы самой себе, и мне становится смешно, как только представляю себе, что сижу перед ним в комбинации. – А в таком виде сидеть неприлично, хоть ты и будущий мой муж.               
Никакой реакции.
– Сашка, ты мой будущий муж? – игриво спрашиваю я.
– Надо полагать, что да.
    
Он смотрит на меня внимательно, думает, что я пьяная и не соображаю, что говорю. А я всё-всё понимаю! И даже довольна, что в таком состоянии могу кое-что высказать.
– А вот я не могу тебе сказать, что “полагаю, что “да” ”! Ты какой-то странный – сделал предложение и замолчал. Скажу тебе честно и откровенно – мне это не нравится. Вот как возьму да как влюблюсь в кого-нибудь! Дождёшься…
Он всё молчит и молчит.
– Ну и долго ты будешь меня гипнотизировать? Солнышко, скажи хоть слово.
    
На меня накатила любовная волна, и захотелось понежиться. А он сидит и сидит, как истукан. Наверное, я такая ему не нравлюсь. Но это эксперимент, он же должен понимать!
Наконец, не выдерживаю и кладу свою ладонь на его руку.
– И тебе не стыдно, что я первая даю тебе понять, что хочу ласки? Заметь – первый раз. И, надеюсь, последний. Потому что такой пьяной больше не буду никогда!
    
Он сжимает мою руку. И только.
– Сашка! – кричу я. – Ты всю жизнь будешь такой тупой! Ну подойди, поцелуй меня!
Сашка опять смотрит на меня как на экспериментальную мышь. А мне хочется представляться. Хочется отчебучить что-нибудь экстраординарное, чтобы у него глаза на лоб полезли. Но ничего придумать не могу. Или похабщина лезет в голову, до которой никогда не опущусь, даже в таком свинском состоянии, либо низкопробщина. Ничего оригинального!
    
Мы целуемся. Опять парадом командую я.
– Так. Всё. Хватит. А то я сейчас потащу тебя в постель. А это может случиться только в брачную ночь. Это мой принцип. Иначе я сама себя перестану уважать…
Саша смотрит на происходящее, как зритель. Я полностью себя контролирую и пока всем довольна – матом не ругаюсь, драться не хочется, стёкла и посуду не бью. Оказывается, я порядочная  женщина и со мною не страшно вместе пить!
– Так. Саша! Давай определять уровень моего интеллектуального развития на данный момент. Давай говорить об умных вещах. Но только не о кибернетике и квантовой физике – на данный момент это уже находится вне зоны моего мыслительного процесса.

– Может, ты уже отдохнёшь, приляжешь? – предлагает он.
– Ну ладно, давай поговорим, и я прилягу. О, кей?
Ему не нравится “о, кей” и я это знаю.
Говорю обиженным тоном:
– Почему ты не говоришь “о, кей”, потому что ты военный, да?
– Нерусское слово.
– Ну и что, зато красивое.
– Я против всего иностранного.
– А я – “за”! Я даже за границу уехала бы. У меня была возможность встречаться с мальчиком, но я испугалась за родителей, что их выгонят c работы. Так что я патриотка, осталась верна Родине. Саша, ты меня уважаешь за это? Саш, скажи, уважаешь?
      
И тут я вспомнила, что все пьяные берут друг друга за грудки и вопрошают: “Ты меня уважаешь?”. Я громко и от души рассмеялась своим мыслям.
Мы ещё немного побеседовали об умных вещах.
Потом я сказала:
– Хочется прилечь и ещё кое-куда.
– Давай я тебе помогу.
– Да уж, пожалуйста. Ой, мне страшно. Ноги мои, ноги!.. Нет, всё равно я молодец, узнала действие коньяка, буду в курсе, что ноги после него не ходят…
      
Мы поднялись, и Сашу я хотела обнимать не только потому, что за него надо было держаться. Взвизгивая и ойкая, добрались до двери.
– Покорно благодарю. Дальше я сама.
Дверь туалета не запиралась. Хорошо, что Сашка свой парень.
Приподняв юбку, с удовольствием посмотрела на ноги. Сегодня первый раз надела чулки, раскопала мамины зелёные, как раз под новый зелёный плащ. Ножки казались длинными из-за высоких каблуков. Ноги чуть расставлены и поэтому кажутся прямыми, просто точёными. И очень соблазнительно выглядел верх – застёжка от пояса, конец чулок, полоска обнажённого тела и сам кружевной пояс. Как красиво! Видел бы Сашка! Устроить бы ему стриптиз в самом деле!…

Нет, в нашей стране стриптиза нет, значит, и показывать нельзя. И вообще, всё это фантазии и только потому, что я выпила. Самые обыкновенные ноги. Я опять посмотрела на них и опять нашла их очень привлекательными и соблазнительными. Даже провела рукой по гладкому капрону вниз и вверх. О, какая прелесть! И на ощупь это прекрасно. Непонятно, почему женщины забросили эту часть дамского туалета и носят примитивные колготки? Никакого шарма. А здесь… Я опять взяла себя в руки и мысленно приказала: “Всё! Я строгая девушка. Надо убрать с лица самодовольное выражение, с серьёзным видом выйти и, стараясь не качаться, дойти до кровати…”.
    
Cтала поправлять чулки, и в это время одна из застёжек – брык! – и полетела куда-то. Траектория полёта – за унитаз. Но в таком состоянии я не могла достать её оттуда. Ладно, надо не забыть перед уходом найти её. А если не найду, вот смеху-то будет. Приедет хозяйка, увидит такое дело, и подумает, что Санёк бабу приводил, а та пораскидала здесь свои штучки. Начнёт ему намекать… Бедный Сашка не будет знать, откуда ветер дует.  Надо сказать, если не найду.
    
Вышла, Саша ждёт.
– Я постелил тебе.
– Да ты что, я в постель не лягу, я на одеяло.
– В одежде?
– Конечно.
– Помнёшь…
– Да, ты прав… Ну ладно, отворачивайся.
– Кира, я что, тебя не видел летом в открытом платье?
    
У меня мелькает мысль всё-таки устроить ему стриптиз.
Но я колеблюсь, мне его жалко, ведь будет страдать от такой красоты…
И я настаиваю:
– Отвернись.
Отворачивается. Я снимаю кофту, ложусь на одеяло и им же прикрываюсь.
– Всё-таки в юбке легла! – констатирует он.
– А ты как думал? – озорно отвечаю я.
      
Легла на постель и мир перевернулся. Мир закачался как маятник, и меня понесло в мощной струе навстречу неизвестности. Стало страшно.
– Саша, меня как будто уносит куда-то.
– Пить надо меньше…
– Мне страшно. Подойди. Приляг.
Я его обняла, ухватившись как за соломинку, чтобы водоворот не втянул меня в себя и не понёс неведомо куда. Закрыла глаза и опять началась круговерть.               
– Фу! Какое неприятное ощущение. Когда сидишь – спать хочется, когда лежишь – уносит куда-то… И зачем люди пьют, не понимаю. Тошнит, вроде…
– Может, вырвет?
– Да вообще-то не хочется.
– Иди, легче станет.
– Да? – с надеждой спросила я.
– Да.
– Но ведь не хочется. Когда захочется, тогда и пойду, – вынесла я окончательный вердикт.
      
Это качание туда-сюда и куда-то в сторону так неприятно! Меня засасывало, закручивало в тёмную воронку. Мир как будто сошёл с ума и всё раскачивался и раскачивался, набирая обороты. Как только открывала глаза, становилось легче, но появлялся шум, трезвон, он глушил и хотелось закрыть уши и не слышать его… Нет, я откровенно не понимаю, какой кайф можно испытывать от состояния опьянения? Это же так мерзко! Я металась. Мне становилось то жарко, то холодно. Я не могла лежать спокойно. Мелькнула мысль: “Всю юбку измяла. Саша лежит спиной, я сейчас сниму”. Проделала это.
– Сняла всё-таки! – сказал друг обрадованно.
– Да, жалко, помну.

Саша уговаривал снять чулки и пояс, и лечь по-человечески в постель. Наверно, он беспокоился о полноценном отдыхе. А я боялась кульминации событий, поэтому оставалась полураздетая. Мы немного поборолись. Я на него не обижаюсь. Любой другой мужчина на его месте воспользовался бы ситуацией. Его останавливала внутренняя порядочность и дружеские семейные связи. Хотя в принципе, всё могло бы быть намного проще – мы бы стали мужем и женой, а на следующий день пошли бы подавать заявку в ЗАГС. В этом случае меня мучила бы совесть, ведь важный момент в жизни совершён в пьяном состоянии, и эта ассоциация мешала бы полноценно жить дальше.
    
Заснуть так и не смогла. Как только забывалась, земной шарик опять срывался со своей орбиты и нёсся в неведомые просторы Вселенной. Просто космическая катастрофа, а не примитивный эксперимент одной из песчинок мироздания. Наконец, мне надоело участвовать в Апокалипсисе, и я решила пойти в ванную. Одела Сашину рубашку, к моей радости она оказалась достаточно длинной… Долго не могла очухаться, часа три промучилась. Время поджимало, часы показывали половину одиннадцатого, и уже пора было ехать домой. В чувство я так и не пришла. За застёжкой, естественно, не полезла, и пришлось сильно рисковать, потому что мог соскочить чулок. Такси мы не взяли из целей экономии.

Мы вошли в метро, и мне надо было вести себя максимально  сосредоточенно, не расслабляться. Это было трудно, но я держалась. Хорошо, что Саня трезв. И в тот самый момент, когда я cтопроцентно играю роль порядочной пассажирки, вдруг чувствую, что чулок начинает предательски съезжать вниз. Мы идём по просторному залу, нас обтекает народ – где спрячешься? К тому же, надо видеть, как я вышагиваю – гордо подавшись грудью вперёд. Плащ облегает верх, эффектно подчёркивая грудь и талию, а внизу от ходьбы широкие фалды плаща разлетаются в стороны. В довершение ко всему на мне цветные чулки, которые никто не носит. И вот такую выправку нарушает какая-то маленькая застёжка. Она застала  врасплох, хотя я предусматривала такой ход событий, как будто чувствовала. “Ах ты, поросёнок, слез всё-таки, до дома не мог потерпеть! Ставишь человека в некрасивую ситуацию”. Вот тебе и побрякушка, а способна нарушить мироощущение человека, сделав его беспомощным.

– Саша, у меня авария, – сказала я как можно спокойнее.
– В чём дело?
– Застёжка на чулке расстегнулась, чулок сползает.
– Так что же делать?
– Надо найти укромное местечко.
– Где ты его здесь найдёшь?
Мы оглянулись. Нигде. Кругом открытое пространство. Идти нельзя, предатель сполз бы окончательно.
– Ты знаешь, я даже уже боюсь двигаться… А, ладно, была-не была, с кем не бывает! Загороди меня, – проговорила я, сохраняя самообладание.
    
Отошли к ближайшей мраморной колонне, Саша загородил, я аккуратненько раздвинула полы плаща, стараясь не привлекать к себе внимания, потом так же осторожно и медленно подняла юбку и стала подтягивать и пристёгивать чулок. Такой смелой я была потому что под шафе. Вот Саша и увидел стриптиз, причём, в метро. Очень оригинально. Ну, а люди… Люди же не встанут, они идут и идут потоком каждый по своим делам, может, кто-то из женщин и догадался… Поправила чулок на своей красивой ножке, Саша смотрел на неё тоже и мне почему-то было приятно. Он всё больше и больше приобщался к моим тайнам, и это всё сильнее сближало нас.