Мой друг охотник Мишка

У каждого из нас есть знаковые люди.

Они как главные события нашей жизни, которые подарили нам то лучшее, что у нас есть  и  остается  навсегда. Новые дела, новые направления, темы, пути и горизонты. Но это как бы общепонятное, правильное и даже немножко банальное.

А есть еще подарки более тонкие, глубоко личные, но не менее важные. А может, даже и более. Это общение и понимание. Понимание не на уровне общих фраз и значения слов, а на уровне того, что за словами. Разделенный восторг общих тем, совпадение интересов и возможность учиться у старшего друга.

«Раздели мою эмоцию». Что может быть важнее и дороже, когда речь идет о темах, которые важны и интересны обоим!

И таких тем у нас с Мишкой было много!

Это природа, охота, рыбалка, живопись, вольная борьба... И даже такие будничные вещи, как куры и кролики.

Хочу рассказать про главного друга моего детства «Охотника Мишку» (это с его слов я записал рассказ «Если надо выбирать и выбор труден»    http://proza.ru/2010/12/07/1307  ).

Он был младшим братом моего отца, и наша с ним разница в возрасте составляла всего 9 лет. А разница с моим отцом у него была 28 лет. Поэтому мы с Мишкой ощущали себя почти ровесниками.

Сейчас, по прошествии лет, даже не скажу, чтобы я когда-то чувствовал эту разницу в возрасте. В опыте, умениях, знаниях — этого было через край. А вот разницы в возрасте — не чувствовал. Почему? Думаю, потому, что Мишка никогда не пытался меня как-то унизить или хоть чем-то намекнуть на своё превосходство. Нет. Он, наоборот, поворачивал сюжет так, что я оказывался в выигрыше и на высоте. Помню, как-то я притащил в школу свой альбом с акварелями, чтобы показать ему какие-то из них. Мишка тогда уже работал преподавателем в нашей школе и был весьма авторитетным для всей пацанвы. КМС по вольной борьбе, разрядник по боксу, выпускник Ростовского спортивного института. Некурящий, стерильно не воспринимающий ничего спиртного, он нес нам иллюстрацию наших же возможностей своим примером.

Так вот, принес я эти акварели. Мишка пришел в класс посмотреть. Листает альбом, вокруг сгрудилась толпа одноклассников. Заглядывают. Тогда Мишка взял в руки альбом и начал им показывать. Молча. Потом обронил фразу:

— Смотрите внимательно. Примерно так надо рисовать.

Эта фраза запомнилась мне навсегда. Тут и сдержанный рубленный слог, и вшитый юмор.

Именно это был его характерный стиль выражать мысли.

Кстати, рисовать, писать маслом Мишка тоже и любил, и умел. Какие темы и сюжеты он предпочитал? Разумеется, наши! Природа, охота, леса, лесные жители, глухари, тетерева... Хотя ни лесов, ни глухарей, ни тетеревов живьем мы тогда и в глаза не видели. НО... Они нас влекли, манили и были чем-то гораздо более существенным, чем «просто дичь».

Оно и понятно. Мы оба знали, что это «не просто дичь». Тетерева, рябчики, глухари — они были знаком, символом, иероглифом, намекающим на направление. На совершенно бездонный и бесконечный мир северных просторов русской тайги. А там... У нас нет тех слов, которыми можно было бы описать, что именно там нас так влечёт и манит.

Потом, спустя годы, у меня получилось побывать, пожить в самых диких и настоящих лесах Русского Севера, и помню, сколько раз проскакивала мысль: «Эх, Мишку бы сюда!!!!» Да, собственно, эта мысль продолжает проскакивать и по сей день.

А там, где мы с Мишкой жили, была степь. В степи другая охота. Собственно... «Охота» — сейчас это слово уже приобрело совсем другой оттенок, окраску, смысл. Чтобы не вдаваться в детали, скажу так. Когда пришло время, что охота перестала быть тем, чем была, я повесил ружьё «на гвоздик», Мишка сделал то же самое. И случилось это лет 35 тому назад. Теперь я хожу на охоту только с телеобъективом, Мишка просто наблюдает за ритмами Живого Пространства...

Вернусь к охоте, которая была тогда, когда она имела право быть и была настоящая.

Мы часто ходили на охоту вместе. И неважно, что добыли или не добыли — не добыча решала смысл десятков километров по степным просторам, но она, добыча, была тогда полноценным Подарком Пространства. Мы имели право на этот подарок. И не потому, что «убили свои ноги», а потому, что поделились с ним, с Пространством, своим вниманием, восторгом и пониманием. По некоторым древним мифам люди на земле вообще нужны только для восторга перед произведениями Природы, мирозданием и энергетической поддержки его своим вниманием.

А тогда ещё мы были частью этого Большого Живого Пространства. И, как говорили шаманы древности: «Не мы хищников придумали, не нам это отменять». Мы были полноценной частью этого пространства. Частью. И это было выше любой теории или религии.

Понимаю, кому-то сложно воспринять такой взгляд на охоту. И это неудивительно. Потому как каждый осмысляет мир теми смыслами, которые у него есть. Тем не менее... Я имею право на своё понимание и толкование. Потому как ходил на охоту тогда, когда это было позволено Пространством.

На рыбалку мы обычно ходили утром. Задолго до рассвета. В это время, как правило, нет ветра, и водная гладь не только отражает всё происходящее вокруг, но и при поклёвке множит волны от поплавка на десять. А предрассветная тишина делает особо выпуклыми все звуки, порождённые окрестными обитателями, самим предутренним Пространством и Тишиной. Поэтому — только утром!

Мишка организовал в школе секцию вольной борьбы. И я как-то даже не раздумывая записался, затесался и был участником с первого дня и пока не уехал на учёбу в Велико-Анадольский лесной техникум. А уже в техникуме, по Мишкиному примеру, тоже организовал секцию вольной борьбы. Как же иначе?

Как рассказать про борьбу? Это почти то же, что и про охоту. Каждый понимает/толкует по-своему, и на слово «борьба» каждый выдаст свой перечень свойств и признаков. И будет прав.

И я тоже буду прав, если расскажу про борьбу то, чем это стало для меня.

Первое и основное — это спортивный образ жизни. А это много. Это не только доформирование задела здоровья в юности, это ещё и обретение памяти тела о спортивном образе жизни. Обретение знаний и практики жить спортивно. Чувствовать себя лёгким, сильным, быстрым и точным. И если эта память вросла в тело, то даже при жесточайших изнанках и вывертах жизненных неурядиц, при провалах во мраки и проблемы тело всегда напомнит, как жить правильно. И что нужно делать.

Мишка научил меня правильно слышать стихи. Поэтому с тех пор боюсь плохих стихов. Ибо они как раненые животные — движутся неправильно, покалечено и не туда. Он читал по памяти как известных авторов, так и не очень. И было понятно, что текст зависит не от фамилии автора. А от двух людей. Того, кто пишет, и того, кто читает.

Чему он не смог меня научить, так это игре на гитаре. Сам он в этом деле был мастером и виртуозом семиструнной гитары. Меня учить даже не пытался. Уверен, он прекрасно видел мой «абсолютный слух» (в смысле — абсолютное его отсутствие), поэтому не видел ни малейшего смысла втягивать меня туда, где я «абсолютный ноль» без всяких перспектив.

Но я без него научился дрынчать на шестиструнной. Правда, сравнивать это с Мишкиными инструментальными пьесами — это было равносильно сравнению покраски столбов гудроном с полноценной высокой живописью. То есть в плане музыки я оказался плохим учеником. Вот он и не стал меня учить.

Но это всё про предметное и конкретное. А ведь оно было на фоне простого человеческого общения и массы разных дел, в которые мы были вовлечены в силу обстоятельств. Мы вместе делали много чего. Очень много. Жили мы в разных домах, но тем не менее помогали друг другу. И с того времени появилась одна очень значимая для меня формула. Одним людям хочется помогать, другим не хочется. От чего это зависит? Наверное, от чего-то важного...

Уже давно внуки и у меня, и у Мишки, мы сейчас реже общаемся, но это сейчас. А оно, это «сейчас», выросло из прошлого. В котором были очень значимые для нас люди. И это прошлое нельзя забывать. Чтобы не предавать. Себя и тех людей, с которыми мы тогда жили.

Миша, надеюсь, что ты прочитаешь этот текст. Вспомнишь  наши   многочисленные и разные дела и события, и, думаю, согласишься со мной, что всё это было неизмеримо лучше, чем здОрово! Мы не забыли. Не потеряли. Оно всё с нами и пойдет дальше. Так устроено Живое Пространство, а мы — его жители, обитатели и ученики...


----------------------------

 На фото  Михаил  Петрович   сегодня.