Спелая тыква

В три часа пополудни юная красавица Эльза Хуберт, прозванная сослуживцами Бесстрашной Эльзой, заселилась в лучшую гостиницу Хэллоуинбурга. Оглядев номер, Эльза плюхнулась на кровать и с чувством полного удовлетворения вздохнула.

Она сделала это!

Выбралась из нищеты, стала представителем фирмы всего за год службы и прилетела на дирижабле в первую командировку! Не куда-нибудь, а в Хэллоуинбург за паровыми швейными машинами! Какая ответственность! Победа! Хитрый Дитер и Любопытный Бернар – коллеги Эльзы – не смогли. А она смогла! Их тоже прислали сюда, но на поезде, чтобы сопровождать машины после отгрузки. Неделю парни тряслись в вагоне по дороге в Хэллоуинбург, еще неделю будут добираться обратно, пока Эльза, быстро разобравшись с делами, отдохнет и улетит домой. Заслужила! Все потому что ничего и никого не боялась: ни похотливого шефа, ни подковерных игр, ни, как оказалось, полета на дирижабле!

Видела цель и не замечала препятствий!

Швейные станки «Хэллоуин» собирались вручную, винтик к винтику, кропотливо и медленно: лишь несколько экземпляров в год. Зато качество получалось отменным. Машины самостоятельно кроили, шили, отпаривали и выполняли еще массу операций. Чтобы создать изысканную вещь, на которую у кутюрье уходили недели и месяцы труда, достаточно было загрузить в механизм эскиз, ткани и галантерейную фурнитуру. Через сутки – вуаля – миру являлся шедевр.

Волшебство – да и только!

Секрет столь тонкой работы хранился за семью печатями: разобрать станок и изучить его еще никому не удавалось. Фирма Эльзы заказала в Хэллоуинбурге пару таких за баснословные деньги. Но, как говорил шеф, игра стоила свеч. Сегодня Эльза купила машины и приказала Бернару телеграфировать в фирму. Сделка завершена! Завтра Эльза вернется домой триумфатором! Шеф будет доволен!

Шеф…

Вспомнив о близости с ним, Эльза поморщилась. Нет, он не был плешивым уродцем преклонных лет – наоборот: в свои сорок выглядел Аполлоном. Клялся в любви, обещал жениться, когда овдовеет. И все же… Мысль о должности, полученной через постель, удручала.

«Игра стоила свеч», – повторила Эльза вслух, как бы успокаивая себя. Вновь вздохнула… И принялась наряжаться.

На первом этаже гостиницы ютился ресторанчик, пахнущий традиционным тыквенным пирогом, однако Эльза решила ужинать на окраине города – в легендарном кабаке «Спелая тыква». Слава о нем давно вышла за пределы Хэллоуинбурга и, обернувшись не только хвалебными одами кухне, но и историями об исчезновении людей, будоражила умы и питала воображение сплетников. Чего только не приписывали «Спелой тыкве»! И скрытое в подвале кабака гнездо вампиров, и мистический портал между мирами. Ведь люди пропадали десятилетиями! Впрочем, многие из них отыскивались вблизи кабака, в лесу, пьяными до беспамятства и обворованными. Но к чему эта проза жизни? Судачить о вампирах было куда интереснее. И оправдывать свое легкомыслие мистикой – тоже. Не корить же себя за то, что сунулся в кабак, о котором ходят дурные слухи, и нахлебался там глинтвейна. Ромовыми конфетами закусывал, опять же…

Бесстрашная Эльза посчитала своим долгом посетить знаменитое место. Будет что вспомнить тоскливыми вечерами.

Нарядившись в темное платье, она проверила содержимое сумочки. Носовой платок, шпильки, короткоствольный пистолет, больше похожий на игрушку, чем на смертельное оружие, и деньги. Несколько мелких монет Эльза положила на столик – чаевые для горничной. Спустилась на первый этаж и у выхода из отеля заметила женский портрет. Бесстрашная Эльза могла дать голову на отсечение, что картину писали с нее! Те же черты, улыбка, цвет волос! Только наряд старомодный… И почему она не заметила портрет сразу по приезде?! Ах, да: когда вошла в холл, стена, на которой он висел, осталась позади.

Эльза поискала глазами слуг: нужно узнать о девушке с портрета! Почувствовав прикосновение, обернулась. Рядом стоял господин Рупрехт, милый старичок, хозяин гостиницы.

– Уходите? – удивился он. – Решили прогуляться без сопровождения? – Эльзе показалось, будто старик искренне испугался за нее. – А ваши друзья? – Вероятно, речь шла о Дитере и Бернаре, живших в скромном номере этого же отеля, и Эльза развела руками. Рассказывать про сложные отношения с коллегами-конкурентами она не собиралась. После паузы господин Рупрехт продолжил: –  Если вам угодно прогуляться в одиночестве, то за главной площадью города есть парк, где проводят время достопочтенные семейства. – Он понизил голос. – Будьте осторожны. Не все здешние места безопасны. К примеру…

– «Спелая тыква», – усмехнувшись, опередила Эльза. – Да-да, я слышала.

Господин Рупрехт побледнел.

– Не сочтите меня назойливым, – продолжил он с нажимом, – но такой милой девушке лучше там не появляться. Особенно в Хэллоуин. Вы ведь сами, как спелая тыква.

Эльза с недоумением уставилась на старика: он выжил из ума и заигрывает с ней, или вообразил, что может указывать гостье куда ходить?

Старик понял свою ошибку.

– Вы напоминаете мою дочь Урсулу, – он указал на тот самый портрет и, спохватившись, добавил: – Покойную дочь. Не уберег ее, теперь волнуюсь обо всех юных девах. Если бы вы знали, какие чудесные тыквенные пироги она пекла, какие великолепные платья шила. – Господин Рупрехт покачал головой. – Прошу великодушно простить за бестактность. Госпожа Рупрехт, моя почившая жена, была родом из тех же земель, откуда вы прибыли.  Вполне возможно, нас связывает дальнее родство. Мир так тесен.

На мгновение Эльза остолбенела. Затем, переварив услышанное, сменила гнев на милость и, как того требовал этикет, выразила господину Рупрехту соболезнования.

Подумать только, встретить родню в далеком Хэллоуинбурге.

– Не ходите в «Спелую тыкву», не надо, – продолжал уговоры старик. Схватил Эльзу за руку, но девушка тут же освободилась.

Она выпорхнула из гостиницы, взяла извозчика и крикнула ему:

– Плачу вдвойне! Гони в «Спелую тыкву»!

Если бы Эльза оглянулась, то увидела бы господина Рупрехта в слезах.


Посреди улицы высилась башня. Выложенная из черного кирпича, она будто вознамерилась проткнуть небо. Но не смогла: помешала гигантская тыква, насаженная на нее, как яблоко на штык. Десятки окон и дымоходов испещрили стены. Окна светились оранжевым в ранних хэллоуинских сумерках. Трубы чадили. Скрежет металла и шум паровых двигателей, приводящих в движение лифты, почти заглушал звуки толпы.

– Когда-то здесь была фабрика господина Рупрехта, – заговорил извозчик, ожидая платы. – Потом завод. Машины строили. А теперь… – мотнул головой в сторону кабака. – Кстати, наверх только на лифтах можно подняться. Лестниц нет.

Эльза молча расплатилась и ушла к лифтам. Толпа затянула ее в одну из кабин. В нос ударил запах машинного масла, смешанный с ароматом духов и жареного мяса. Кто-то из мужчин нажал рычаг, и кабинка, пошатнувшись, со скрипом поехала вверх. В свете тусклого фонаря случайные спутники без стеснения разглядывали друг друга. Справа от Эльзы, судя по одежде и манерам, стояла чета дворян. Слева – троица студентов – искателей приключений. Довольно долгий, к тому же опасный подъем щекотал нервы. Спутники возбужденно переговаривались. Только Бесстрашная Эльза не проронила ни слова. Наконец лифт остановился и выпустил пленников.

Убранство «Спелой тыквы» вызвало у гостей восторг. Их встретил сверкающий чистотой зал: обитые шелком стены, изысканная мебель и посуда; десятки, а, может быть, сотни электрических ламп, мерцающих в такт музыке. В центре тыквы высилась стойка, облепленная шумными посетителями. За стойкой – металлическая колонна со множеством шарнирных механизмов, напоминающих руки. Гости выбирали блюда из меню и объявляли их, после чего тонкий механический голос из колонны вещал, что заказ принят.

Эльза и приехавшие с ней спутники невольно искали глазами официантов. Но их не было. Готовые блюда извлекались из колонны механическими «руками» и подавались на столы, скользившие по залу на колесиках. Так же по залу скользили кресла с гостями. Действо напоминало карусель.

– Аж дух захватывает! – произнес один из студентов, пока двое других делали заказ.

Эльза заметила, что воздух свеж. Ароматы дразнили нос при подаче блюд и улетучивались. Тому способствовало обилие окон и высота. Кроме того, шум двигателей, такой громкий внизу, здесь был едва слышен.

– Потроха по-хэллоуински, – заказал дворянин и на пару с супругой уехал в кресле.
Гости пили глинтвейн и ели тыквенный пирог. Чинно, рассуждая о погоде. Как не вязалась эта картина со страшными слухами. Впрочем, вечер только начинался. К полуночи благоразумные гости уйдут. Останутся любители порока.

Все злачные места одинаковы.

От стойки потянуло шоколадом. Эльза хотела сделать заказ, когда в зал вошел господин Рупрехт. Быстро отыскал девушку и заговорил испуганно-раздраженным тоном:

– Беда, госпожа Хуберт. Вам следует вернуться в отель. Вас там ждут.

– Кто? – сухо спросила она. Выходка старика казалась безумием. Очевидно же: вообразил себя покровителем и приехал, чтобы увести Эльзу под любым предлогом.

– Вас ждет господин Шмидт, банкир, – ответил Рупрехт и, наклонившись к самому уху Эльзы, зашептал: – Если я верно понял, проблема с оплатой станков. Деньги были отправлены вашей фирмой по договору, но не пришли на нужный счет.

Эльза дрогнула.

«Как не пришли?! – зазвенело в ее голове. – Я сама составляла договор, проверяла каждую букву и цифру!»

– Что вы несете? – вспылила она.

В дверях возникли Дитер и Бернар.

– Доигралась?! – сердито бросил Дитер еще на подходе к столику Эльзы. – Я не буду платить за твои ошибки!

Бесстрашная Эльза изменилась в лице. Неужели все так серьезно?!

Бернар осадил друга:

– Тише. Она не могла ошибиться. – С поддержкой во взгляде посмотрел на девушку. – Это в банке напутали, да?

– Точно, – подхватила Эльза, – в банке. Иначе быть не может. Я разберусь! – Вскочила с кресла, едва не выронив сумочку, и поспешила к лифтам. Заняла свободный.

Дитер и Бернар ввалились за ней.

– Подождите меня! – потребовал семенивший следом господин Рупрехт, однако Бернар нажал на рычаг. Двери с шипением захлопнулись и лифт поехал вниз.

– Почему не подождал? – возмутилась Эльза.

Бернар не ответил. Одной рукой выхватил у нее сумку, второй – ударил Эльзу по лицу, да так, что она сползла по стене.

– Найди пистолет, – прошипел Дитер. – Эта дрянь всегда носит его с собой. – Он забрал сумку у Бернара и принялся копаться в ней. Достал оружие. Навел на Эльзу.

– Что вы делаете? – спросила она ошеломленным голосом. Хитрый Дитер и Любопытный Бернар всегда вызывали у нее антипатию, и все же такой поворот событий шокировал.
– Что вам нужно?

– Деньги, – процедил сквозь зубы Дитер. – Большие деньги.

– У меня нет… – завертела головой Эльза и вдруг, осененная догадкой, закричала: – Это вы украли деньги фирмы! Подменили договор во время подписания и оплата за станки ушла черт знает куда! Мерзавцы! Теперь все решат, что фирму ограбила я!

«Они меня убьют!» – успела подумать Эльза, прежде чем ее настиг новый удар.

– Заткнись! – рявкнул Дитер. – Сейчас ты исчезнешь, как десятки дураков, пропадающих тут каждый год! – Он вновь замахнулся на нее и случайно зацепил рычаг. Лифт, дернувшись, остановился, затем поехал вверх. Дитер чертыхнулся. Нажал рычаг снова. Лифт продолжал тащиться вверх. – Чтоб тебя! – Еще раз поднял и опустил рычаг. Сверху надрывно скрипнуло, и кабина начала спускаться.

Когда двери распахнулись, Эльза вскочила в надежде увидеть людей. Дитер заслонил ее.

За дверью была темнота.

Парни удивились. Бернар, выглянув наружу, втянул затхлый воздух и присвистнул.

– Чертов лифт, – буркнул Дитер. – Привез нас в подвал.

– Сам виноват, перекрутил рычаг, – догадался Бернар. – Но это к лучшему! – улыбнулся он. – Прогуляемся? – Достал из кармана спички и, чиркая ими, двинулся по узкому коридору. – Вперед, Бесстрашная Эльза! Подвалы «Спелой тыквы» ждут тебя! – Он поднял над головой огонек и зловеще расхохотался.

«Подвалы?! – Эльза лихорадочно соображала. – Лифт спустился так глубоко? Здесь никто не поможет!»

Дитер ткнул в нее пистолетом: «Иди».

 – Не пойду, – заартачилась она. – Господин Рупрехт видел нас вместе. Он найдет меня. И вас, негодяи, тоже.

Ее голос дрожал. Вот тебе и Бесстрашная Эльза…

– Конечно, – отозвался из коридора Бернар. Увидел на стене масляный светильник, зажег его и понес на вытянутой руке. – Старик найдет здесь твой труп и нас раненых. Раненых из твоего пистолета, между прочим, – уточнил он со смехом. – Это ведь мы раскрыли твою аферу и сообщили в фирму.

– Да-да, шеф в ярости, – подхватил его тон Дитер и вытолкнул Эльзу из лифта.

Она надеялась, что лифт уедет и вернется с господином Рупрехтом, но не тут-то было. Хитрый Дитер дернул стопорной рычаг.

Все… Лифт застрял. Помощи сверху не будет.

Поникнув, Эльза пошла за Бернаром. Может быть, получится сбежать?

– Ты угрожала нам пистолетом, – говорил Бернар так, будто с ней уже было покончено, – отвезла сюда, чтобы убить. Стреляла в нас и ранила. Меня ранила в плечо, а Дитера… – он замялся. – Дитер, куда тебя ранила Бесстрашная Эльза?

– Тоже в плечо, – ответил Дитер, и Бернар отрицательно завертел головой:

– Нет-нет, не обезьянничай. Тебя Эльза ранила в ногу.

Дитер недовольно фыркнул.

– Но мы сбежали, – продолжал Бернар, не обратив внимания на протест, – и ты, Эльза, от безысходности покончила с собой. – Он остановился и придирчиво осмотрел место. – Вот здесь, пожалуй, ты и застрелилась.

Эльза глядела во все глаза. Неужели она погибнет в этом страшном гнилом подвале?! Сейчас?! Еще днем ей казалось, что жизнь наладилась и все будет хорошо! И вдруг конец!

Бернар заметил под ногами металлический пол: заинтересовался и топнул по нему, проверяя прочность.

Внезапно пол разъехался и все трое рухнули в темноту.


Эльза очнулась от чудовищной боли. Последнее, что помнила – падение и хруст костей. Она приземлилась на Дитера – это смягчило удар. По ощущениям, все тело было в ушибах. Предплечье, кажется, сломано... С трудом подняв голову, Эльза поморщилась: увидела себя распластанной на конвейерной ленте в ярко освещенном цеху. Вокруг тыквы, тыквы, тыквы, мука, масло, шоколад… «Кухня!» – догадалась Эльза. Какое счастье: здесь ее наверняка спасут! Придавленная стальными держателями, она едва дышала. Но кто ее сюда положил? И зачем?

Попытки освободиться ни к чему не привели.

«Помогите!» – хрипела Эльза из последних сил. Однако слабый крик ее тонул в шуме паровых двигателей и работающих механизмов.

«Тыквенный пирог четыре раза! – звенел где-то под потолком высокий механический голос. – Тыквенный пирог два раза! Тыквенное рагу один раз!»

Соседний конвейер, заваленный тыквами, работал без остановки: отвозил плоды в противоположную часть цеха к огромному столу, утыканному механическими «руками». Точными движениями механизмы чистили и мелко рубили тыквы. Добавляли специи, высыпали смесь в уже приготовленные формы с тестом и совали в печь.

«Где повара? – удивлялась Эльза. – Неужели и здесь все механизировано?»

«Горячий шоколад четыре раза! Кофе со сливками шесть раз!»

Теперь откликнулся большой металлический цилиндр. Внутри него что-то щелкнуло, хлюпнуло, зашумело, словно бы сто кухарок одновременно заработали венчиками. Наконец из цилиндра выехали парящие чашки и по ленте отправились к узенькому окошку со шторкой.

По цеху плыл кофейно-шоколадный аромат, а Эльза размышляла о том, как добраться к окошку – там наверняка выход в зал.

«Помогите!» – в который раз взмолилась она.

«Потроха по-хэллоуински два раза!» – зазвенел голос и конвейер, к которому была прикована Эльза, тронулся.

«Стойте! – долетел до нее рев Бернара. Судя по всему, он меньше всех пострадал при падении, ему хватало сил на мощный крик. – Освободите нас!»

Эльза выгнулась через боль и разглядела далеко впереди себя на ленте конвейера таких же прикованных Дитера и Бернара. Дитер не двигался. Из его размозженного черепа струилась кровь. Бернар ерзал под путами, но, как и Эльза, не мог освободиться. Конвейер выгрузил Дитера на огромный стол и несколько пар бесстрастных механических «рук» вонзили в него ножи. Вспоров грудь прямо через одежду, достали еще бьющееся сердце, вырезали печень, почки, легкие. Из черепа извлекли мозг. Отнесли внутренности на другой стол. Покрошили в фарш, посолили, выложили на противень…

«Потроха по-хэллоуински», – догадалась потрясенная зрелищем Эльза. Ее стошнило.

Искромсанное тело Дитера механизм бросил в печь, гигантскую и, как показалось Эльзе, всепожирающую.

«Освободите меня!!! – вопил Бернар, глядя на то, как разделывали подельника. – Я живой!!! Вы ответите за это!!!»

Закончив с Дитером, «руки» принялись за Бернара.  По мере приближения к столу, Бернар перебрал все возможные угрозы и перешел к подкупу неизвестных ему похитителей. Он ревел диким кабаном, обещал заплатить огромные деньги, вырывался, бился головой о стальную ленту конвейера и затих лишь под ударами ножей.

«Потроха по-хэллоуински два раза» – пронеслось в уме Эльзы, и она зажмурилась, не в силах вынести творящийся ужас. Она дрожала, ее зубы стучали, то и дело прокусывая язык. Сейчас кто-то из гостей закажет потроха и ей конец! Что за безумный гений создал «Спелую тыкву» со всеми ее механизмами, ловушками и блюдом из человечины?!

Эльза потеряла счет времени. Ловила звуки механического голоса и шептала: «Только не потроха, только не потроха».

«Тыквенный пирог один раз!»

«Кофе со сливками три раза!»

«Тыквенный пирог два раза!»

«Горячий шоколад один раз!»

Внезапно в кухонной печи ухнуло. Конвейеры остановились, механические «руки» замерли на взмахе. Даже паровые двигатели перестали работать. Лампы потускнели, погрузив страшный цех в не менее страшный сумрак, и повисла настолько густая тишина, что у Эльзы зазвенело в ушах.

Печь распахнулась. Пламя исторгло металлический короб размером в два платяных шкафа: его раскаленные стенки, казалось, дышали. Высекая искры, короб проехал через цех и уперся в запертые ворота. Те раздвинулись. Короб поехал дальше.

Глядя на него Эльза обомлела. Это же паровой швейный станок! Откуда он здесь?!
Эльза решила, что сошла с ума от страха.

Двигатели заработали как прежде, свет ламп усилился. Механизмы вновь чистили, мыли, резали овощи, варили кофе и отправляли готовые блюда наверх.

«Спелая тыква» принимала заказы.

Эльза закрыла глаза. Силы покинули ее. К чему вырываться и кричать, если помощи не будет? Зачем надеяться? Лучше ждать смерти. Она неизбежна. В конце концов, все люди смертны, и, значит, такова судьба…

Бесстрашная Эльза сдалась.

«Машины готовят еду из людей. Печь выплевывает станки, – размышляла она. – Как же прав был господин Рупрехт, уговаривая не ехать сюда».

– Я нашел вас! Какое счастье! – послышался голос старика, и Эльза встрепенулась.
Старик дергал стальные держатели, пытаясь освободить ее, поддевал их найденным тут же у конвейера ломом. Но все без толку.

– Остановите двигатели, – попросила Эльза. – Иначе не спастись.

Господин Рупрехт заплакал.

– Я не могу, – всхлипнул он. – Если двигатели остановятся, умрет моя Урсула. Она до сих пор жива! Она где-то внутри этого чудовища, – он показал руками пространство вокруг себя. – Много лет назад, когда я был богатым фабрикантом, Урсула заболела. Ее лечили профессора медицины, однако болезнь усиливалась. Моя девочка перестала двигаться. Больше не пекла любимые пироги и не шила платья. Однажды ко мне явился египетский лекарь: узнал о моем богатстве и горе. Потребовал невероятно огромную плату за исцеление Урсулы. И я согласился! Лекарь соорудил ей механический экзоскелет. В нем она могла ходить, печь, шить. Она вернулась к жизни! Но когда пришло время платить, моя фабрика сгорела. Я едва сводил концы с концами и выплатил лекарю только часть обещанного. Лекарь проклял меня… – Господин Рупрехт зарыдал в голос. – Я бы мог взять кредит – мог заплатить всю сумму, но испугался нищеты! – Он стал бить себя кулаком по лбу. – Дурак! Дурак! Дурак! – Наконец, чуть успокоился и продолжил: – Лекарь ушел. А с экзоскелетом Урсулы начались странности. Он рос, как растут лианы – быстро и безудержно. Опутал собой мою дорогую доченьку! Всего за месяц она превратилась в металлический ком. Я прятал ее от людей сначала в подвале дома, потом отвез на свою заброшенную фабрику. Вы не поверите, но из кома вырос завод! Какое-то время даже работал. А потом… – Он растер слезы по щекам. – Механизмы изменились. Они больше не хотели собирать машины. Они стали печь тыквенные пироги. Раз в год, в Хэллоуинскую ночь, здесь еще рождаются швейные станки, сами собой. Один, два. Иногда три. Я собираю их и продаю через помощников. Деньги огромные – всем хорошо. Только не бедняжке Урсуле. Ведь она до сих пор где-то тут: слышит нас и видит. – Он поднял голову и закричал в потолок: – Урсула! Доченька! Прости меня и пощади Эльзу! Вы с ней так похожи! Смотрю на ее муки и вижу тебя! Я виноват! Забери меня, если хочешь! Но отпусти девочку!

Ответом ему был лишь звенящий механический голос, принимающий заказы.

«Тыквенный пирог два раза!»

«Кофе со сливками два раза!»

«Рагу из овощей один раз!»

– Много лет я искал того лекаря, чтобы вернуть долг, – снова всхлипнул старик. – Как в воду канул.

Эльза тоже заплакала и взмолилась: «Спасите меня».

Господин Рупрехт с готовностью закивал:

– Конечно! Больше так продолжаться не может! Я приведу помощь! Но придется подождать. Ворота открываются лишь в момент рождения машины. Иначе в цех не попасть – вокруг ловушки на людей!

Печь ухнула. Двигатели вновь остановились. Механизмы замерли и свет померк.
И Эльза, и старик знали: скоро пламя вытолкнет второй станок.

Рупрехт оживился, решил воспользовался моментом: вдруг держатели ослабли, пока двигатели стоят? Сорвал себе ногти, пытаясь освободить Эльзу. Все напрасно. В одиночку ему было не справиться.

Когда новорожденный станок выехал за ворота, старик побежал следом.


У «Спелой тыквы» возникло столпотворение. Приехавшие по зову господина Рупрехта полицейские выгнали из башни посетителей и оцепили ее. Никто не понимал, что происходит. «Бомба?!» – то и дело вопрошали гости, хватая вещи и улепетывая. Но полицейские молчали. Они прогоняли людей от башни и не подпускали близко. У лифтов и наверху, в зале, выставили полицейские посты. Пятеро добровольцев с ломами, болторезами и куском рельсы отправились в подвал вместе с господином Рупрехтом. «Ничему не удивляйтесь! – без конца повторял он осипшим от страха голосом. – И ничего не бойтесь!»

Дождавшись открытия ворот, служивые пропустили пылающий станок и ворвались в цех. Тут же заблокировали ворота рельсом.

«Спасите меня», – умоляла ослабшая Эльза, и мужчины старались изо всех сил.

В это же время в зале «Спелой тыквы» полицейский Ганс Витте, оставленный там для охраны, подошел к стойке и открыл меню.

«Что-нибудь желаете?» – спросил его высокий механический голос.

Ганс испуганно мотнул головой. Прежде он не был в «Спелой тыкве» и, хоть и слышал о ее механических чудесах, столкнулся с ними впервые.

«Сегодня за счет заведения» – добавил голос.

И Ганс не устоял. Наугад раскрыл меню и, ткнув в первое попавшееся название, заказал:

– Потроха по-хэллоуински!