Глава 8. Чёрная Милли

     Когда владельцу «Звезды надежды» сообщили, что некая леди-журналистка желает побеседовать с ним, он воспринял известие совершенно хладнокровно. Журналисты нередко появлялись на золотых приисках, и он сам в частности служил своего рода справочным бюро для проезжающих.
     Однако когда он увидел эту леди, то был в какой-то мере изумлён, настолько отличалась она от «свободной» женщины с подстриженными волосами и острым носом, которую он непроизвольно ожидал увидеть. Такие красотки обычно занимаются чем-то более для них подходящим, а не репортажи строчат. Но если толстяк и собирался высказать нечто в этом роде, намерение это тут же исчезло под воздействием строго делового тона, с которым обратилась к нему эта необычная журналистка.
     Она, казалось, знала толк в своём metier*.  С непринуждённой грацией и самоуверенностью сообщила она ему, что пишет ряд репортажей о происшествиях на золотых приисках для влиятельной Нью-Йоркской газеты и потому оказывает честь его заведению, включив его описание в свой очерк. Не будет ли он так любезен и не устроит ли для неё подходящую мизансцену для снимка, пригласив персонал? И да, он может переодеться в более приличный костюм.
     Под повелительным взглядом её глаз, польщённый перспективой быть упомянутым в крупном издании, он подчинился.
     Когда хихикающие девицы собрались, журналистка оглядела их испытующим взором, что говорило о её профессионализме. Однако результат осмотра не удовлетворил её.
- Все ли они здесь? – спросила она недоверчиво.
- Все, кто имеется на сегодня. Нам как раз не хватает пары рук.
- В самом деле?
- Да, пришлось расстаться с моей главной барменшей, совсем недавно. Или, вернее сказать, это она рассталась со мной, и без всякого предупреждения. Это меня сильно разозлило. Лучшей барменши у меня не было. Для вас это тоже потеря, мисс…миссис…
- Миссис Уайт, - подсказала журналистка.
- Эта девушка послужила бы украшением любого снимка.
- Как её звали? – быстро спросила миссис Уайт.
- Белла Хобсон, так она себя называла, но мы звали её Кукла Белла. Все наши парни звали её так.   
     Журналистка склонилась к своему аппарату, видимо, регулируя фокус.
- И она ушла?
- Ушла вот уже четыре недели как.
- А куда?
- Ко всем чертям, не иначе. Шалава она, эта Белла, но я отдал бы всю выручку за ночь, лишь бы опять увидеть её за стойкой.
     Больше ничего об этом сказано не было, а хозяин бара не был настолько проницателен, чтобы заметить, как задрожала рука, державшая фотоаппарат. Его только удивило, что журналистка как будто потеряла интерес к своему замыслу. Только когда присутствующие разошлись, она вышла из своей рассеянности.
- Жаль, что ваша главная барменша уволилась прежде, чем я приехала, - легко сказала она, улыбаясь. – Уверена, она бы украсила вашу небольшую группу. Я уже и раньше слышала об этой Кукле Белле как о звезде вашего замечательного салуна.
     Физиономия хозяина над пёстрым жилетом покраснела от удовольствия.
- Сказать по правде, мне бы хотелось иметь её портрет в моей коллекции снимков. Думаю, она может быть где-то неподалёку, может в соседнем посёлке?
     Хозяин не удивился вопросу, - он ничему не удивлялся – но казался несколько озадаченным.
- Может быть, мадам, и я был бы рад служить вам, но если хотите знать моё мнение, искать здесь Беллу – всё равно, что искать иголку в стоге сена.
- Есть здесь кто-то, кто может знать, где она сейчас?
- Ну, можете спросить у Милли, хотя маловероятно, чтоб она оставила ей свой адрес, если брать в рассуждение, сколько мало любви было между ними.
- Кто эта Милли?
- Та большая чёрная девчонка, что стояла справа. Если желаете, я позову её обратно.
- Не затрудняйтесь, скажите мне только, где она живёт, - быстро сказала миссис Уайт. – Здесь нет никакой спешки.
     С камерой в руке и инструкцией, где найти жилище Милли, Эльвира, с напряжённым видом и кусая губы, покинула салун.
     До сих пор всё шло гладко. Продав свои безделушки, она смогла оплатить путешествие. Нетрудно ей было и играть роль деловой женщины-журналистки. Лишь однажды она чуть не выпала из неё, раздражённая приставаниями одного из пассажиров парохода, глупого старого профессора, который желал непременно обсудить с ней самосуд, произошедший в этой местности недавно. Она постаралась оборвать разговор, о чём впоследствии сожалела как о грубости со своей стороны.
     Других contretemps** до сего времени не было. Но «Звезда надежды» надежды ей не дала. На первом же этапе расследования она столкнулась с тем, чего не ожидала – исчезновением главного свидетеля. А ведь должна была предвидеть! Теперешнее происшествие тем более убеждало её в значимости показаний, ускользнувших от неё. Если у Беллы было что сказать, но она не желала этого делать, то самая очевидная вещь для неё заключалась в том, чтобы исчезнуть со сцены.
     Однако не могла же она просто растаять в воздухе, и следовало расспросить Милли. Надежды Эльвиры теперь устремились к этой черноволосой девице грубого вида. Из слов хозяина салуна она поняла, что девушки соперничали между собой, а чьи глаза могут быть острее, чем глаза соперницы?
     Это впечатление усилилось в первые же минуты беседы с Милли tete-a-tete*** во второй половине дня в жестяной хижине, где прежде обитала Белла, и куда Милли вселилась сразу, как только та исчезла, так же как она заняла её место за стойкой бара.  Оба места были предметом давней зависти Милли, так как её собственная хижина имела прохудившуюся крышу, а её талант обслуживания клиентов не был до сих пор оценен должным образом, по её мнению.
     Те же самые деревянные стол и стулья, та же самая зёленая байка на окне – всё в комнате осталось таким, как тогда, когда в ней скрывался Дик Кэмерон. Белла слишком спешила исчезнуть, или же была слишком беспечна, чтобы позаботиться о своих вещах. В этой-то комнате, всё еще хранящей следы присутствия её соперницы,  восседала теперь растрёпанная и румяная Милли, уперев локти в стол, наслаждаясь своим внезапным возвышением.
- Знаю ли я, где Белла? – презрительно повторила она. – Чего вы ждёте от этой пустышки? Никогда не могла понять, что красивого в её желтых волосах? Соломенная кукла за стойкой бара, ха!
     Милли говорила с таким негодованием, словно защищала честь мундира.
    «Миссис Уайт» проговорила что-то о своей коллекции снимков, которую пополняет разными типажами.
- По-вашему, она типаж? По-моему, она – кошка! И вид такой невинный! Право, подумаешь, она и мухи не обидит! На это парни и велись! А ведь она только и глядела, как бы ей ещё мужика подцепить. И такой она и останется, куда бы не поехала, хоть за тридевять земель!
- Но вы мне ещё не сказали, куда она уехала? – мягко перебила её собеседница.
- А мне какое дело, куда? Не думаете же вы, что мы с ней будем переписываться?
     И Милли расхохоталась. 
- Послушайте, миссис! Выбросьте её из головы! Не типаж она, а змея, чисто змея! Посмотрите-ка вон туда! Видите эту печку в углу?
     Эльвира взглянула на маленькую железную печурку.
- Когда я чистила её от золы, как думаете, что я нашла? Кучу обгоревших обрывков писем! Конечно, я взглянула на них, и что оказалось? Вы представить себе не можете, скольким мужчинам она морочила голову одновременно! И кого тут только не было, даже этот медведь Кеннеди! Одна записка была подписана его именем.
- А почему он медведь? – рассеянно спросила Эльвира, всё ещё занятая мыслью о том, как бы выведать адрес беглянки.
- Потому что он никогда с женщинами не разговаривает, да и с мужчинами тоже, если на то пошло! Один из тех угрюмых шотландцев, которые смотрят на тебя так, словно хотят укусить. Ну, её-то он не кусал!
     В этих словах была изрядная доля горечи. Видимо, завоевание Беллой медведя было особенно трудно переварить.
- Шотландец? – спросила Эльвира с внезапно пробудившимся интересом. В силу особых причин, все шотландцы стали ей подозрительны. Она стала поспешно прикидывать, как бы ей вывести разговор на интересующий её предмет, но тут Милли сама помогла ей.
- Да, у нас тут много шотландцев. Парни они крепкие, выносят мороз лучше прочих.
    Тут «журналистка» ловко перевела беседу на здоровье жителей этой местности, и здешний уровень смертности.
- Скажите, - вдруг добавила она как бы между прочим, - а если кто-то умирает здесь, что случается с тем, чем он владеет? Имею в виду, если нет родственников. Я пишу статью об обычаях золотоискателей, - сочла нужным она пояснить.
- C его заимкой? С золотом?
- Нет, с личными вещами. Часы, например, или кольцо. Они будут похоронены с ним?
     Милли бурно расхохоталась, отбрасывая пряди волос с лица.
- Вот ещё! Мы не так расточительны! Да это было бы просто грешно!
- Тогда что происходит с вещами?
- Ну, это зависит от того, кто первый приберёт их к рукам. Но обычно часы – это всё, что у них есть, в лучшем случае, и считается справедливым, если они достанутся тому, кто выкапывает могилу.
- Могильщику? Ну конечно, - сказала «миссис Уайт», которой, по-видимому, это показалось вполне разумным. - У вас тут есть постоянный могильщик?
- Джоб Доу могильщик уже давно, и думаю, пока им и останется, никто здесь не рвётся занять его место.
…
     Вскоре после этого интервью мнимая журналистка успешно провела второй опрос, но на этот раз причину она привела другую.
- Я коллекционирую антиквариат, старинные вещи, понимаете? – объясняла она Джобу, чей умственный уровень раскусила мгновенно. – Особенно интересуюсь украшениями. Я узнала, что недавно убитый мистер Кэмерон владел любопытной вещицей, кольцом с опалом квадратной огранки. Вы наверно знаете, что произошло с кольцом, ведь оно было на нём в момент его смерти. Если вы приобретёте его для меня, я заплачу вам очень хорошо. Что скажете о пяти долларах?
     Джоб, который, против обыкновения, оказался трезв, поскрёб подбородок.
- Кольцо, говорите? Как же я не увидел его, когда упрятывал под землю?
- Десять долларов, - сказала Эльвира, пристально смотря ему в глаза.
     Джоб взволновался. Инстинктивно он стал нащупывать бутылку у себя в кармане, как будто в поисках помощи.
- Но ведь не было никакого кольца! – взмолился он и вдруг продолжил, будто осенённый счастливой мыслью, - а может, часы сгодятся? Они старые и любопытные, ведь они не ходят.
- Пятнадцать долларов.
     Джоб подскочил будто ужаленный.
- Ах, чтоб мне пропасть! Подумать только, что я лишился моих пятнадцати долларов из-за того лишь, что бедный джентльмен забыл надеть кольцо!
- Вы вполне уверены, что не было кольца на пальце?
     Джоб хитро прищурился.
- Если б оно там было, я б его не упустил! Уж я-то своё дело знаю! Но пятнадцать долларов, ведь пятнадцать долларов…, - снова запричитал он.
Он сокрушался так искренне, что невозможно было заподозрить обман. Эльвира ушла обескураженная, но лишь на время. Вскоре она утешила себя тем, что теперь не может быть никаких сомнений в ценности кольца так же, как и в ценности Беллы как свидетеля. Если квадратный опал каким-то образом причастен к убийству, то вполне естественно, что он должен был исчезнуть.
Примечания:
*metier - франц. ремесло
**contretemps – франц. помехи
***tete-a-tete – франц. наедине