Три кедра

     В стенах ветеринарной клиники, среди ожидающих своей очереди котов, собак, крыс и попугаев, элегантная блондинка лет шестидесяти Вера Павловна вспомнила, как муж Дмитрий однажды принес с работы маленький черный комочек, беспомощно копошившийся в его руках.
    — Верочка, это немецкая овчарка, бракованная, у нее лапка немного заворачивается. Ребята из питомника к нам в «Проект-строй» принесли. Я посмотрел и подумал — девочку бросать нельзя, — сказал он извиняющимся тоном.
— Это очень умная порода, до двухсот слов понимают.
— Но, Димааа... Сколько ещё? А коты, попугай, рыбки? — не унималась Вера Павловна, глядя на него с укором и театрально взмахнула худенькими ручками.
Маленький черный комочек с крошечным хвостиком подошёл к ней, неуклюже подворачивая лапку. Вера Павловна не устояла — взяла щенка на руки и тут же прижала к себе.
    Назвали Лорой, вызвали врача на дом. Ветеринар, осмотрев «немку», подтвердил, что слух, зрение, все инстинкты в порядке, и назначил лекарства для расслабления правой лапы. Дмитрий взял большую часть забот на себя: водил Лору на реабилитацию, ставил уколы, кормил исключительно "по науке", учил командам в кинологической школе. Энциклопедии не врали, собака понимала все десять слов из десяти. С первого раза.
     Вера Павловна некстати вспомнила, что за первые три месяца Лора сгрызла четыре пары обуви, исковыряла все двери, описала паркет и основательно просадила семейный бюджет специальным питанием. И даже проделки двух котов, безуспешно охотящихся на рыб во встроенном аквариуме, и попугая Жако, который вечно лез не в своё дело и орал: «Не стоит так волноваться!» — не шли ни в какое сравнение с расходами на одну «немку», внезапно превратившуюся в самую красивую и умную собаку, какую только можно себе представить.
    Вера и Дмитрий радовались её успехам не меньше, чем редким видеозвонкам от сына и внуков из Аргентины, которых не видели уже почти пять лет.
В последнее время Вера Павловна переживала: с мужем они стали больше соседями, чем семьёй. Жили в разных комнатах, разными мыслями и как будто бы отдалялись друг от друга. На пенсии бывший генеральный директор «Проект-строя» записался в шахматный клуб, ездил с друзьями на рыбалку. Брал с собой Лору. Всегда.
Вера Павловна ходила на танцы, мастер-классы по вязанию и шитью, изредка встречалась с занятыми внуками подругами. Их общим оставались Васька, Баська, Жако и Лора. Рыбок они ласково называли «зайцами», опуская в аквариум корм.
    Однажды Дмитрий Валерьевич, невысокий, представительный мужчина, чью осанку не сломили даже прожитые шестьдесят пять, вернулся с прогулки каким-то надломленным,  вялым, почувствовал себя плохо... Врачи, обследования,  онкология, страх... Надежды, лечение, мольбы, свечи в церквах. А потом — похороны, отчаяние, перманентный страх и оглушающее одиночество.
    И лишь тогда Вера Павловна поняла, что любовь не ушла — она приобрела иные форматы. Они с Димой были не соседями, а супругами, уважающими и ценящими интересы друг друга. Просто с возрастом их чувства поднялись на новый уровень — осмысленный и уверенный, не требующий страстных доказательств. Стало больше потребности отдавать, чем брать, дарить, чем получать и что четыре носа и хвоста наполнили этот дом особым уютом.
     Первые три месяца после смерти Димы она почти не спала. Если бы не Васька, Баська, Жакося и особенно Лора, горевавшая тяжелее всех, кто знает, чем бы всё кончилось. Питомцы требовали еды, ласки и участия. Часть наследства Вера Павловна вложила в их старенький дачный участок: привела в порядок дом, разбила цветники, а другую отложила на жизнь. Муж оставил достаточно, чтобы дожить достойно, а она, честно говоря, не собиралась задерживаться.
     Однажды она отпустила Лору с поводка на пустыре, а сама присела на скамейку. Подошла группа подростков. Высокий паренёк лет пятнадцати с искаженным злобой лицом крикнул: «Ложь сюда телефон, тётка, и кошелёк с картами».
В Вере Павловне возмутился филолог: «Юноша, в русском языке нет слова «ложь» в этом значении. Говорят «класть».  Понимаете?»
—А мне пофиг. Рот закрыла, стерва.
     Она  не заметила, как Лора, словно тень, немедленно оказалась рядом. Собака уселась у её ног и отдала свое короткое, низкое «гав». Она лаяла редко, но весомо. Ещё через полминуты озабоченные игрой гормонов подростки исчезли так же быстро, как и появились. Так, воспитанная любовью немецкая овчарка, возможно спасла ей жизнь. На даче Лоре нравилось особенно. Она подружилась там со всеми окрестными собаками и котами, могла вдоволь носиться по газону и радоваться летним дням.
    А теперь вот, спустя семь лет - почечная недостаточность и ежемесячный диализ за тысячу километров от дома. (В стране мало клиник, готовых предложить такую процедуру животным).
    Внезапно воспоминания прервал голос ветеринара: «Вера Павловна Иванова, зайдите... Мне тяжело вам говорить, но... Лоры больше нет». Она медленно осела на пол, не в силах ни поверить, ни ответить. Сердце дробью прострелила боль, душа кричала: "Боже, разве Ты не видишь? Как мне это вынести? Как?"  Очнулась  на кушетке с нашатырём под носом. Как же хотелось, чтобы это был дурной сон! Смыть, стереть из памяти эту минуту. Услышать радостный лай, отдать ещё три оставшихся стула и пару ботинок на сгрыз, все двери на оцарап — лишь бы всё вернуть. Ну пожалуйста...
     Дрожащей рукой она набрала номер.
—Такси. Здравствуйте! Мне нужно в город Х. Это почти тысяча километров. Я хорошо заплачу. У меня необычный груз. Умершая собака. Надеюсь, это не доставит вам неудобств?
—Хм... Шестьдесят тысяч рублей.
—Ок.
     Машину подали быстро. За рулем оказался крупный, брутальный мужчина лет сорока с нарочито небрежными манерами. Однако он был болтлив и не давал грустным мыслям окончательно овладеть Верой. Его мучил вопрос: зачем? Зачем везти труп собаки так далеко? Можно же похоронить на месте, кремировать... Остальные варианты типа выбросить по дороге она пропустила мимо ушей.
«Какое скудное мышление», — подумала Вера, а вслух предложила: «Мы восемь часов в пути, вы устали? Снять номер в гостинице, чтобы отдохнуть?»
—Спасибо, я в машине вздремну. Через пятнадцать километров сделаем привал.
Он уже засыпал на водительском сиденье разметавшись своей могучей фигурой, когда она подошла к машине с тарелкой из придорожного кафе и тихонько постучала в стекло: «Я вам ужин собрала».
«Надоедливая бабка», — мелькнуло у него в голове, но вслух  сказал: «Спасибо».
—Я всех своих животных на даче хороню, — вдруг объяснила странная пассажирка. — Это трудно понять, но семья - это то, что рядом, это когда есть о ком заботиться — и заплакала.
    Вера посадила третий кедр в землю, бережно прихватив маленький ствол дополнительной поддержкой, и присела на маленький стульчик перед ними.
—Вася, Бася, вот и Лора, встречайте. Помните, как вы её корм воровали? Не спасла я её, родные, не смогла... Дима бы спас. Без него я всего лишь полчеловека, даже четверть. Сирота. Она обняла все три дерева поочередно и поехала домой, в город, где ждал тридцатилетний какаду Жако.
   Он встретил радостным криком, подражая её голосу: «Вася, Бася, Лора, Жакося!
Я тут!»