Записка в океан

Анна писала не для славы. Она писала, потому что не могла иначе. Слова копились внутри, как гроза, и требовали выхода. Её блокнот был полон обрывков: о хрупкости утреннего льда на лужах, о боли, которая похожа на ржавый гвоздь в сердце, о тихом свете фонаря за окном, который был одинок, как она.

Однажды, в порыве смелости, она завела блог. Анонимный. Просто цифры и буквы в названии. Туда она стала выкладывать свои тексты — эти самые обрывки, эти крики в пустоту. Она не ждала ответа. Для нее это был просто способ выпустить пар, бросить записку в океан с уверенностью, что ее никто не прочтет.

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется», — думала она, отправляя в сеть очередную зарисовку о том, как тяжело бывает просто дышать в пустой квартире.

Прошли месяцы. Однажды вечером, когда за окном хлестал дождь, а на душе было так же сыро и холодно, она увидела комментарий. Не смайлик, не короткое «круто», а длинное, развернутое сообщение.

«Ваша фраза про "ржавый гвоздь"... — писал некий Алексей. — Я никогда не мог объяснить, что чувствую после развода. А вы это описали одним образом. Я прочитал и подумал: "Значит, я не один такой". Спасибо вам».

Анна перечитала эти строки раз десять. В груди что-то ёкнуло. Незнакомый человек где-то далеко почувствовал то же, что и она. Он её понял.

Она не стала ему отвечать. Но с этого дня ведение блога превратилось из монолога в диалог с невидимым собеседником. Она писала о свете — он делился своей историей о том, как впервые за долгое время заметил, что солнце красиво освещает парковую скамейку. Она — о страхе будущего, он — о том, как вчера впервые за полгода зашел в кинотеатр один и не испугался.

Они никогда не обменивались личными данными, не знали, как выглядят друг друга. Их общение было чистым, почти бесплотным обменом чувствами.

Однажды Анна написала самый свой горький текст. О прощении. О том, как трудно простить тех, кто причинил боль, и как почти невозможно простить себя. Она писала до слез, выворачивая душу наизнанку.

На следующий день ответа не было. Не было и через неделю. Её цифровой собеседник, её единственный читатель, пропал. Анна почувствовала острую, почти физическую боль потери. Её слово, самое сокровенное, ушло в пустоту и не отозвалось. Может, она была слишком откровенна? Может, он решил, что это слишком?

Прошёл почти месяц. Она уже почти смирилась, когда пришло новое сообщение.

«Простите за молчание, — писал Алексей. — Ваш текст... он меня сломал и собрал заново. Я не мог ответить, потому что плакал. Я много лет винил себя в смерти отца. Думал, если бы я тогда приехал раньше... Вы написали, что "прощение — это не оправдание, а освобождение пленного". Я двадцать лет был этим пленным. Вчера я впервые поехал на его могилу и просто поговорил с ним. Без чувства вины. Я просто сказал, что скучаю. Спасибо. Вы не представляете, что вы для меня сделали».

Анна сидела перед монитором, и по её лицу текли тихие, светлые слёзы. Она не сделала ничего. Она просто написала слово. Одинокий крик из своей темноты. И этот крик каким-то непостижимым образом долетел до другого одинокого человека и принёс ему свет.

Она закрыла глаза. Ей не нужно было славы, признания, миллионов читателей. Ей был дарован этот миг — миг полного, безмолвного понимания. Это чувство было щедрым, незаслуженным и прекрасным, как внезапный луч солнца из-за туч. Оно было дано ей просто так, по какому-то высшему произволу. Как благодать.