Глава третья. Киран Скейяк

Киран с тоской разглядывал бушующий, окутанный облаком смрада, людской поток, с высоты свежесколоченного помоста. Остроконечные башни угрюмо возвышались над едва различимыми в редеющих клубах дыма крепостными стенами Лонгора, виновато кутавшимися в обугленный саван минувшего пожарища. Эти стены не смогли удержать орды варваров, внезапно хлынувших с западных степей.

- Кипа! Спекшиеся без воды губы с ощутимым треском разлепились, произнося знакомое имя. Маленькая дочка фрейлины Иноры, с потемневшими в вечной муке овалами глаз, прижимала к груди тряпичную куклу, с изумрудными глазами-запонками.
 От  живота и ниже почти ничего не осталось, лишь в грязи, среди мух и кровавых луж, свивались багровые косы кишок.

Всюду лежали истерзанные тела, в агонии впившиеся в побуревшую брусчатку. А новые хозяева наслаждались безудержным грабежом и насилием.

Юный принц не видел среди них истинных виновников падения столицы - странных существ, огромных, закованных в хитин как в броню, быстрых и неуязвимых. Они взмывали на неприступные для простых смертных стены, вырезали защитников своими клешнями и жалами а  потом и вовсе выламывали изнутри ворота, срывая гигантские цепи.

Время тянулось заунывной нотой. Долго и безнадёжно. Было неизвестно что хуже ждать или дождаться.

 Всё тело болело. Особенно там, где веревки грызли, не готовую к подобному обращению, нежную кожу.

 Вспомнились слова старого лаборанта пропавшего без вести деда, проступившие густой смолой на одревеневшей поверхности памяти Кирана.

Тряся редкой бородёнкой, Лёйгар, с любовью потирал пузатые бока реторт, и вещал в пустоту, закатывая, выжженые испарениями кислот, глаза :

"...Стареющая раса луанов потеряла счёт годам мира и процветания и не заметила как её оттеснили на дальний край истории. Однако случилось нечто, что ускорило приближение краха. Конечно, новые существа населившие их дом мечтали стереть надменных древних в порошок и развеять по ветру. Но те и без них прекрасно справились. Луаны называли  свой континент Кинавия и многие века делили его со своей заклятой родней  луарго. Непонятно почему вспыхнувшая война, между двумя народами не нужна была никому. И всё же она случилась. И те и другие разучились воевать, поэтому решились на использование запрещённого т'саонами оружия. Это поставило под сомнение существование самого Лиго. Из стареющих чудаков древние обратились в экзистенциальную угрозу...

Потрясенные выжившие разбрелись по разным континентам, забросив и оружие и интерес к тому, что происходило за стенами их городов. Как оказалось- зря. Дикари были на редкость восприимчивы. Очень маленький срок жизни заставлял народы, составляющие их нарождающуюся цивилизацию, активно изобретать, строить и конечно размножаться. После Великого Побоища по миру было разбросано большое количество ставших ненужными древних артефактов, которыми быстро воспользовались варвары. В силу своего разумения конечно. Они с завидной страстью постигали все что могли и передавали эту страсть потомкам, которые опираясь на открытия пращуров, шли в своих исследованиях ещё дальше. Более всего их интересовали способы убиения себе подобных и по началу разгром старых хозяев не являлся для них целью. Людей откровенно пугала чуть змеиная внешность луанов и неосведомленность об их истинной мощи. Но блеск золотых башен застилал взор, пробуждая алчность. Луаны упорно не замечали надвигающейся беды и стремительно дряхлели как раса, не смотря на то, что по отдельности обладали способностью продлевать молодость и взращивать личную силу - своеобразный подарок давних предков- рептилий..."

Никто, за исключением брата верховного Владыки не проявлял интерес к путешествиям за пределы Лонгора. Правда по слухам, дядя Кирана был не совсем луаном, а лишь следствием какого-то странного эксперимента. Впрочем внешне он ничем особенным не выделялся. Как и все луаны тонкокостный, может чуть более высокий, особенно в сравнении с людьми. Пушистые, облаком волосы, тонкие черты, огромные, в пол лица, глаза, со пятилучевой звёздочкой зрачка в центре серебристо- зеленого овала. Чуть более подвижный и вспыльчивый, надменный и несчастный, чем остальные сородичи. Видимо это подогрело его интерес к иному обществу и к тому же спасло жизнь... может быть...

Верёвка впилась в горло, возвращая к реальности. Недолгому приступу хладнокровия пришёл конец и мальчик забился в отчаянии на эшафоте, пытаясь прокричал вонючий клип насквозь. Помост загудел, отзываясь на бешенный порыв привязанного к столбу принца. Его мучители громко смеялись, отпуская шуточки на своём каркающем языке, но приближаться не спешили. Их смех прервал истошный вой и люди с несвойственным почтением попятились. К эшафоту, подёргивая клешнями судорожно, но быстро, шёл то ли человек, то ли насекомое.
Детали были переплетены в равных пропорциях, но при этом существо ростом на голову превосходило самого высокого Луана, даже короля Норга.
Странное подобие одежды было излишним элементом, учитывая всю сложность поверхности блестящего красновато коричневого тела, покрытого шипами и жёсткими волосиками.

И всё же лицо, за выпуклыми фасеточными глазами, на плоской вращающейся башке, угадывалось...
В правой клешне чудовище держало за волосы голову, в платиновой короне, с ярким переливающимся камнем. Неровные рваные края плоти, с частью окровавленой просвечивающей белым, кости  позвоночника. Голову явно кто-то отгрыз.

Толпа мигом отхлынула в стороны.
На площади воцарилась тишина. Лишь мальчик забившись в исступлении, мычал из последних сил, узнав в искаженном предсмертной гримассой, лице- своего отца, а в мерзкой твари- дядю.
Глаза ребёнка бешено вращались, а молочное облако волос неторопливо покрывалось серебром, играющим в лучах утреннего солнца.

Огромное насекомое внезапно застрекотало, раскрыв блестящие щиты спины и разбрызгивая кровь, мерно сочащуюся из головы короля, прыгнуло вперед.
Доски помоста гулко прогнулись от колоссальной тяжести, а после с мольбой застонали, всё же выдержав.
В многочисленных ячейках глаз отразились тысячи перепуганных насмерть Киранов, едва зверюга придвинула к нему свою голову.

- Юный принц, - заскрипели сочащиеся едкой слюной жвалы, - Ах! Юный принц. Какая жалость, что всё так вышло. И не смотри на меня с такой ненавистью. Это всё упрямство твоего папочки. Дался ему этот Лемэй. Возомнил себя должником места, в которое могут попасть лишь избранные.
Места... где натаскивают..., - скрежет усилился до нестерпимого визга, - ничтожеств убивших! Мою! Мать!

-Но ничего... Твой ненаглядный папаша. - чудовище ткнуло отгрызанную голову в лицо стремительно теряющему рассудок Кирану, продолжая с силой вдавливать, - пообещал старейшинам, что его первенец станет Лемэйцем. А я, малыш хочу туда. Очень хочу. И ты мне в этом...поможешь. Ведь сегодня тот самый благословенный день!
Что?...А?... Не слышу... Ах, да- кляп... Так тебе не сказали? Понимаю. Как это похоже на старину Норга. Сюрприз, сюрприз! Это у вас семейное.
Твой дедушка Эльн тоже любил сюрпризы, создавая меня из собственной крови и кусков моей матери, убитой следопытом Лемэя. Она видите ли ела людей. Какая жалость! Не луанов, замечу и даже не луарго, а людей. Да, да- людей. Смотри малыш, а сегодня ваши ненаглядные люди убивают луанов! Ирония! Да, малыш? Нет! Это Возмездие! Так что, дружок, - с тошнотворным хрустом тварь сорвала корону, отбрасывая голову прочь, и вдавила самоцветом мальчику в межбровье, - дядя Руг полетит поквитаться а треклятый, невесть где зарытый рассадник фальшивой справедливости, вместе с любимым племяшом.
Киран бился в тугих узлах верёвки, теряя силы и едва оставаясь в сознании. Слишком быстро всё случилось. Слишком много этого самого "всего".
Отвратительный жучий писк никак не вязался с ироничной манерой высказываться, обожающего звук собственного голоса, хрупкого в сравнении с Норгом, зануды, Руга. Но именно это и отбрасывало любую тень сомнения - заляпанный кровью гигантский жук, от которого шарахались даже союзники варвары - дядя и никто иной...

Внезапно на смену исчерпавшему свой ресурс страху пришла ярость. Она растекалась огненной рекой, наполняя ранее неведомой силой, худенькое тельце двенадцатилетнего мальчика, спасая от утраты рассудка.

- Ну!- нетерпеливо пискнул Руг, - как это делается?- острый нарост на клешне выковырял кляп, рассекая кожу. По щеке принца побежал кровавый ручек, - я знаю, что ребёнок и тот кто его сопровождает, обязаны обладать королевской кровью. Главное они должны быть живыми и быть напоены большим желанием и волей оказаться в Лемэе... А у меня есть и желание и кровь и прописанный в договоре ребёнок... что дальше? Полить кровью этот камушек?- чудовище потрясло короной.

- Ты не сможешь никогда попасть туда, - мгновенно повзрослевший Киран выстрелил слова, коротким кивком провожая навсегда уходящее детство и тихо засмеялся, - Никто из луанов кроме отца, заключившего сделку, не знает пароль.  Секретное слово дает старейшина Лемэя, - и тихо добавил, - Так папа сказал.

- Ты врёшь!-взревел Руг и жвалы на его морде растерянно зашевелились.

- Как же ты глуп, дядя. Это ведь очевидно, - мальчик отрешённо готовился к смерти, - иначе в Лемэй ходили бы в гости все кому не лень. Кроме тела, ты в придачу захватил и тараканьи мозги...

С воплем от которого содрогнулись стены домов, обступивших кольцом Площадь Благоденствия, чудовище занесло для удара покрытую шипами клешню. Киран изо всех сил зажмурился, молясь лишь о том, чтобы боль не длилась вечность. Перед глазами, от напряжения, забегали разноцветные искорки. Начинаясь у края левого глаза, там где болезненно отражалось биение сердца, мерцающие точки, набегая стеной, обволакивая сознание. Боли всё еще не было.  Зато шума, хоть отбавляй. Любопытство довольно быстро одержало верх.  Забывая о нависшей смертельной опасности, принц распахнул глаза, вырываясь из тьмы болезненного ожидания.
Реальность колыхнулась, спешно расправляя мятые складки
Через застывший в изумлении силуэт предателя, Киран увидел его.

Невысокий быстрый в отливающем алым чёрном пластинчатом доспехе. На груди кираса, в виде морды мифического зверя, на лице маска оскаленного демона, из золота. В руках по короткому изогнутому мечу - с весьма широким лезвием- один и с большой гардой полумесяцем, другой.  Широкий клинок бубнил вдоль покрытого высохшим ядом, стока, вгрызаясь в обезумевшую от боли плоть, а луноликая гарда призывно поблескивая голоменью, взрывалась мелодичным смехом, будто наблюдала что то очень смешное...

...Воин в шлеме-маске с грацией танцора прорубался сквозь запаниковавшую толпу, стенающих в бессильной злобе, покрытых кровью луанов, варваров, направляясь к эшафоту.
 
-Это к тебе, - нервно хохотнул со скрипом Руг, опустив, внезапно задрожавшую клешню, к горлу мальчика. А после издал протяжный свист.

В небе над городом пополз звенящий стрёкот и на площадь посыпались гигантские твари, ни дать ни взять, как саранча на посевы.
Воин вращался, прыгал, а его клинки двигались едва ли не быстрее, чем крылья его новых противников. Люди, побросав мечи. топоры и копья с криками разбегались, не желая становиться между кошмарными союзниками и их неожиданным палачом.

По площади рассыпались фрагменты колкого зловония, рекой потекли отрубленные колена и хитиновое крошево.

Обладатель маски оставлял широкий проспект в тяжело колышевшейся таракано-людской массе, неотвратимо как зимняя ночь, достигают дощатой конструкции. Отчаянно пытаясь задеть хоть краешек этой недосягаемой, смертоносной плоти, насекомые наносили сокрушительные удары друг другу, следом валясь от разящих атак незнакомца, на сверкающие спины, перебирая в агонии многочисленными лапками. Ноги воина, обутые в лёгкие сапожки,  с хрустом врезались в нерасторопные, в столь ближнем бою,  тела, нанося не меньший, нежели мечи, ущерб. С неистовой скоростью, под немыслимыми углами, незнакомец в маске творил, будто художник смешивая не краски, но кровь и плоть врагов Лонгора. И в этом было много личного.

Позабыв о своём печальном положении,  Киран восхищенно глядел на воина, смутно догадываясь кто это.

Мечник в золотой маске вдавил сапог в череп последнего из осмелившихся встать на его пути монстров. Под ритмичный перестук ломающихся хитиновых слоев, воин застыл прямо перед помостом.

- Малыш,- голос отливал бесстрастным металлическим дребезжанием, из-за вставленных в оскаленный рот демона железных пластин, - внимательно послушай и крепко-накрепко запомни мои слова,- лемэец убрал широкий меч в ножны за спиной, оставив в левой руке клинок по-тоньше. Кромка лезвия вспыхнула синим и мелодичный женский смех с благодарностью отозвался на выбор воина. От этого смеха у Кирана затряслись ноги и он обратился в комок внимания, в ожидании тех самых слов..., - сейчас я убью эту тварь...

- Врешь, - ехидно застрекотал Руг, - я неуязвим для любого оружия.

- Вряд ли ты сможешь это объяснить клинкам ми'илсов, - с безразличием в голосе произнес воин, - но соглашусь: по сравнению с остальной саранчой, ты создан более крепким. Серый предатель очень постарался, ведь ты единственный из его ублюдков, кто из-за качества крови имел все шансы оказаться в Ордене и навести там переполох. В такой-то форме уж точно, - воин сделал широкий шаг вперед, взметнув облако хитиновой крошки.

- Что вы там застряли?- взревело существо, озирая фасеточными бельмами своё вжавшееся в дальний край площади, воинство, - вперёд. Атакуйте! - но никто не сдвинулся с места.

- Ты не зря беспокоишься, Руг, - мечник двинулся ещё, а тварь отшатнулась, дернув усами, - посмотри Киран, под глазами твоего дяди проходит светлеющая полоса, спускающаяся к жвалам. Это слабое место в его действительно несокрушимой броне. Глупый болтун настоял на способности разговаривать, ради чего серый изгой и оставил обычный хитин, хотя весьма этому противился...тем лучше для нас...

- Откуда... откуда... ты всё это знаешь?- пробормотал Руг, не сводя взгляд с постанывающей луноликой гарды и залитого расплавленным синим светом, клинка.

Мальчик вздрогнул, когда лемэец назвал его по имени и посмотрел снизу вверх.
Сразу под поддернутыми пеленой изумления и внезапного ужаса, сетчатыми шарами, бежали, разделяя рожу, желтоватые пунктиры.

В следующее мгновение воин бесшумно возник прямо перед Кираном. Золотая маска вспыхнула, разбрызгивая солнечный луч. Из пасти демона вырвался ровный спокойный выдох, а голову гигантского насекомого, прямо на уровне не существующего носа, опоясала красная нить. Нить расширилась до полосы, распахнулась и под аккомпонемент подпрыгнувшей на досках отрубленной половины, из оставшейся части ударил кровяной фонтан. Тело Руга, застыв на биение сердца, рухнуло следом и несколько досок треснуло под тяжестью великана. Корона закатилась в багряную лужу, набежавшую под ноги Принцу.

Робко, едва решившись на столь опрометчивый шаг, капелька крови, мучительно висевшая на щеке мальчика, сорвалась прямо на, жадно присосавшийся к помосту, переливающийся всеми красками, камень.

- Идеально!- отчеканил металлический голос мечника. Схватив корону правой рукой, он рассек верёвки, стиснувшие посиневшее тело Кирана.

-Живых горожан не осталось, - коротко ответил на мысленную мольбу мальчика лемэец и быстро произнёс какое-то слово.
-"Кипа..."- с удивлением повторил за ним принц и тут же в затекшее тело вонзился мирриад противных колючек. Ноги подогнулись, обращаясь в желе. Стальные руки подхватили Кирана и вдруг от небесного свода отделилась ровная тяжёлая плита, стремительно темнея, она рухнула на помост эшафота, заливая мир теменью. Широко распахивая в черноту и без того вытаращенные глаза, перед внутренним взором которых вышагивали убиенные, мальчик беззвучно кричал.
Мама, папа, сестрёнка прошлись, держась за руки так и не взглянув на него. Но у самого небытия обернулись, глядя с горькими улыбками и растворились.

 Потом пробежали тихой толпой все те, кто за его короткую жизнь запомнился, а после сгинул в павшей столице...

Последней шла Кипа. Она смотрела прямо ему в глаза, выставив перед собой куклу. Девочка взяла пальчиками руку куклы и помахал ею Кирану, одними губами прошептав: "Инора".
 Зелёные запонки глаз втянули Кирана в свой чернеющий плен, а принц всё спрашивал себя: "почему же этот несокрушимый, словно движущийся айсберг, боец, не появился в Лонгоре, хотя-бы на день раньше?"