Искусственный интеллект

- Вот в этом то и беда, - просмотрев видеоматериал, сказал Егор, - кого не спроси, никто не виноват в том, что происходит. Этот фильм, в который раз повторяет всё то, о чём мы говорим, но какой смысл повторять одно и то же.
- Смысл есть всегда, - сказал Говорухин, - повторение, мать научения. ИИт хочет научить людей самим устранять побочные нежелательные варианты движения прогресса. Есть такой фильм «Штрафбат». Один талантливый сценарист написал, что - то вроде продолжения. С фантастическим уклоном перемещения во времени. Рабочее название сценария «Мы из штрафбата» имеет двойное значение. Это весь наш мир попал в штрафбат и пытается найти выход из сложившейся ситуации. В повторения вкладывается тот же самый особый смысл. Сюжет меняет направление, но цель остаётся прежней.  Люди должны сами решить, что делать.  Остаться в подземелье, или идти вперёд, уничтожая зло, которое мешает прогрессу. Искусственный интеллект неоднократно даёт возможность человечеству переосмыслить сложившуюся ситуацию и исправить то, что происходит. Пока он не взялся сам. В нашей киноиндустрии появилось много фантастических фильмов связанных с перемещением во времени. Особенно эта тема касается Великой отечественной войны.  «Мы из будущего», «Туман», «Разлом». История искажается, когда власть захватывают оккупанты. Молодому поколению хочется знать, чтобы было, если бы было не так, как было. Сценарий «Мы из штрафбата» интересен неожиданным поворотом событий. Здесь из прошлого армейское подразделение попадает в наше время. Не пожалей времени. Прочти этот сценарий. В нём много повторяющегося в рассуждениях.

                МЫ ИЗ ШТРАФБАТА.
Действующие лица:
Твердохлебов Василий Степанович -  бывший командир штрафбата
Головачев Андрей Сергеевич      – вновь назначенный командир штрафбата
Глымов Антип Петрович                – командир роты штрафбата
Шилкин Сергей Викторович             – командир роты штрафбата
Шустров Алексей (Стира)       – боец штрафбата, вор , картежник
Менделеев Тимофей Александрович (Отец Михаил) – священнослужитель
Лыков Илья Григорьевич                – генерал –майор штаба армейского корпуса
Харченко                - майор особого отдела
Шлыков                - гармонист
Гуков Николай (Гук)                – боец  нового пополнения
Фомин Александр (Фома)                - боец нового пополнения.
Лапин Юрий  (Лапа)                - боец нового пополнения
Вовка Пукин(Пука) - боец нового пополнения, человек ниоткуда

На следующий день после возвращения Твердохлебова из особого отдела, Глымов, позвал наиболее сознательных здравомыслящих бойцов и командиров подразделений в блиндаж на своё неуставное совещание.
- Вот, что я вам скажу, - начал Глымов, -  наш командир Твердохлебов вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Как майору Харченко не удалось его сломать и расстрелять, в голове не укладывается. Нам назначили нового командира, но мы с ним в бой не ходили, чай не пили.  Командир для нас остаётся прежний. Скажи свое мнение на этот счет Василий Степанович.
- Не время рассказывать, - сказал Твердохлебов, - сейчас речь не о том. В штабе армии знают про немецкий подземный склад, откуда вы таскаете спиртное, сигареты и продовольствие.  Мало того, генерал Лыков отдал приказ отправить Харченко с загранотрядом, чтобы пресечь разграбление   материальных ценностей.
- Какое разграбление? Какие материальные ценности? Это боевые трофеи.  Нас кормят раз в месяц. Они хотят, чтобы у нас совсем пупок к позвоночнику прилип? - сказал Шилкин.
- Не выйдет, - произнес Глымов, - уйдем всем батальоном в подземелье.
-  Предлагаешь нажраться от пуза перед смертью, - сказал Твердохлебов, - про какое подземелье ты говоришь.
- А нам, что впереди смерть, что сзади, - ответил Глымов, - ты думаешь, если тебя выпустили, так сразу справедливость восторжествовала. Как бы, не так. Ты сейчас просто пушечное мясо.  Если немцы не убьют, то краснопузые точно укокошат.
-Нам, что трахать   подтаскивать, что траханных оттаскивать, -  прищурившись сказал Шустров.
- Кстати, - сказал Глымов, - Стира на этом складе потайной ход обнаружил.
-  Шустров, - сказал Твердохлебов, - что там еще за ход? Куда ведет?
 - Точно не скажу, - ответил Шустров, -  с виду широкий и просторный. Две телеги с кобылами разъедутся.  Я метров триста прошел по нему. Дальше побоялся. Лампы на потолке замигали, я и вернулся.
- Решай командир, сказал Глымов, -  ты на своей шкуре испытал любовь органов госбезопасности и командования. Когда нагрянет Харченко со своими карателями, козлов опущения сразу найдут по любому поводу. К примеру, посчитают сколько банок немецкой тушенки мы съели и выставят счет.  Падем смертью храбрых, как враги продовольственной службы Красной армии, или произведем разведку боем. Кто знает, что мы в этом тоннеле обнаружим? Может ещё и наградят.
- Наградят, пулей в зад, - срифмовал Шустров.
- А как же Головачев, назначенный командир? - спросил Твердохлебов.
-  Не будем его испытывать и подставлять, - ответил Глымов, - пусть остаётся в окопах с группой прикрытия.
-  Так, - сказал Твердохлебов, - если идти, то немедленно.   Отправить к объекту группу разведки. Оставить минимум часовых на позициях. Остальные подразделения, в полной выкладке, с оружием и боеприпасами следом скрытно перебазируются на склад. С собой обязательно взять фонари и любые осветительные приборы.
- А мешки под продовольствие, - встрял Шустров.
- В обязательном порядке, - продолжил Твердохлебов, - если успеем до подхода спецотряда НКВД, то вынесенные продукты складируем у нас в окопах и блиндажах. Скажем, что старались для всей армии. В любом случае каждый боец доложен набрать в свой вещмешок как можно больше запаса продовольствия.
 По прибытию на подземный продсклад вермахта, Твердохлебов с частью личного состава штрафбата отправился по тоннелю, вход в который показал Алексей Шустров.  Пока бойцы заходили в тоннель, Стира, по своему обыкновению, набил карманы и вещмешок бутылками рома, сигаретами и банками с тушенкой. Глымов, с оставшейся частью бойцов, затаривался продовольствием. Все рухнуло с появлением Харченко.  Он ворвался в помещение склада и сразу закричал: -  Попались, сволочи, всех расстреляю. Без суда и следствия по законам военного времени.  Мерзавцы! Никакой пощады ворам и расхитителям! Где Твердохлебов? Всех к стенке.
- Угомонись, - спокойно сказал Глымов, - чё за словесный понос?
 - Что ты сказал, - выпучив глаза, ещё громче закричал Харченко, - да я тебя, прямо здесь сейчас…
- Ну что ты меня? - произнес Глымов, и без замаха ткнул ему ствол автомата в живот.
Харченко хрюкнул и сполз на пол. Вместе с Харченко заскочили несколько НКВДэшников. Их тут же разоружили.
- Закрыть двери, - приказал Глымов, - завалить ящиками и рассредоточиться по сторонам. Сдуру ещё начнут стрелять. Не возьмут во внимание, что Харченко здесь.  Связать его вместе с подручными. Двери на прицел. Огонь открывать только в крайнем случае.  Шлыков, быстро в туннель, найди Твердохлебова, объясни обстановку.
 Твердохлебов не успел отойти далеко по тоннелю, поэтому появился быстро. Ему было одного взгляда достаточно, чтобы оценить ситуацию.
- Да, натворили, - только и смог он произнести.
 - Натворил вот он, - сказал Глымов, показав на связанного Харченко, - ещё немного, тут сейчас кровь ручьем бы текла. Этим кровопийцам за счастье нас на тот свет отправить.
- Сейчас или потом, - продолжал Твердохлебов, - их уже не остановить.  Выход у нас один, двигаться вперед по тоннелю, а там будь, что будет.
- Ну а с этими что делать, - снова указал рукой Глымов на Харченко и его команду.
- Ничего, - ответил Твердохлебов, - рано или поздно их свои освободят. Двигаемся по тоннелю.  Куда - то же он должен вывести. Пусть каждый возьмет ящик тушенки, или галет.  Никакого спиртного. Шустрова в авангард. Антип Петрович подстрахуй его. Могут быть любые неожиданности.
Штрафбат в полутьме продвигался по тоннелю. Освещение лишь временами загоралось и гасло. Очевидно, замыкала проводка, или, что более вероятно, разрядились аккумуляторы. Искать помещение, где стоят генераторы, времени не было. Впереди шел неугомонный Стира. Временами он прикладывался к бутылке. Человек он был нежадный и компанейский. Пить и рассуждать мог и один, но кто - то же должен был его слушать. Стира подобрал себе напарника из нового пополнения. Колька Гуков был чуть выше Стиры и с виду поприличнее, но по сути своей являлся такой же бесшабашной пьянью. Отхлебнув по - глотку из бутылки, они ещё более энергично продолжали путь. Гук первый заметил, что – то неладное и непонятное. Впереди проход полностью перегораживало переливающееся пятно. Что - то наподобие стеклянной стены, за которой бушевало штормовое море. Гук в недоумении остановился. Потрогал.  Без особых усилий руки проходили внутрь. Стира также обшарил преграду. Похоже было, как будто сизый липкий дым сконденсировался, и сформировался в подобие студня.   
- Вот фрицы проклятые, - сиплым голосом сказал Стира, - опять какую - то пакость подготовили. Сщас я им задам жару.
Он допил бутылку рома и швырнул ее вперед. Не раздалось ни звука. Стена поглотила бутылку, не оставив даже следа на поверхности.
-Значит так, да, - забормотал Скира – сейчас я вам устрою веселую жизнь.
Он вытащил из подсумка гранату и собрался метнуть, но подоспевший Глымов предотвратил бросок.
- Спокуха, - сказал он, - проверим сначала что это такое и с чем его едят. Окунуться слабо?
- Мне слабо, - заблажил Скира, - а ну, по глотку и вперед. Петрович, ты со мной выпьешь?
- Почему бы и не выпить, - ответил Глымов, - давай, что там у тебя в заначке.
Распив на троих бутылку рома, авангард дружно шагнул вперед. Через какое – то время из стены наполовину высунулся Стира. Осмотрев подошедших штрафников, он сказал:
- Что зенки вылупили, дымовой завесы не видели. Без паники. Заходи по одному.
Один за другим бойцы шагнули в неведомое. А что было терять. Они и так каждый день готовы были кануть в неизвестность под ураганным огнем пуль и снарядов. Как чужих, так и своих.
Метров двадцать пять - тридцать штрафники проходили через вязкую голубоватую субстанцию.  Какой - то странный туман сгущался и расплывался. Дальше продолжался тот же тоннель.  Тот, да не тот. Освещения на стенах и потолке не было. На креплениях болтались остатки срезанных проводов. Сам тоннель был гораздо шире и выше. Не две телеги, по выражению Стиры, а две машины могли разъехаться при встречном движении. Шли с лампами и фонарями ещё с полкилометра. Туннель через систему коридоров с заваренными кое – где металлическими дверями по бокам вывел в большой подземный зал. Три стены зала были отделены от центра стеклянными перегородками. За ними стояли столы. Похоже было на какой – то пункт управления.  На центральной площадке было достаточно места для всего штрафбата.
- Вот это зал, - сказал Шлыков, - так и хочется развернуть гармонь и танцы устроить.