Заколдованные цветы

Осенние дни тянулись долго. Несмотря на то, что темнело рано, нужно и встать затемно, чтобы все приготовить, вытащить ящики с овощами, фруктами, зеленью, разложить все аккуратно и красиво, как учил отец. И самому выглядеть опрятно и чисто. Иначе, потеряешь не только первых покупателей, а вообще всех.
Об этом и думал Томас, постукивая ногой об ногу от холода. Надо собираться, больше никого не будет. И он неторопливо стал делать уже обычные для него дела. До смерти отца он и знать не знал этих хитростей в торговле, беззаботно бегал в школу, играл после школы, засыпал безмятежно каждую ночь. Да и после смерти отца, когда все дела по дому и торговле взяла на себя мать, Томас еще немного ходил в школу, помогая ей лишь по дому.
Но потом заболела мама. И о школе пришлось забыть. Теперь школьные заботы и друзья остались лишь в воспоминаниях. Теперь мама, как могла, хлопотала по дому, а Томас стал заниматься торговлей. Его добрый нрав, открытость, умение найти подход к самому привередливому покупателю, несмотря на его достаточно юный для торговли возраст, уже сделали ему имя и помогли сохранить всех покупателей, которые были у отца.
Он давно свыкся со своей новой жизнью и, казалось, был ею даже доволен. Но с каким удовольствием он уселся бы сейчас за парту или делал домашние задания.
Руки привычно убирали с лавки ящики, ноги привычно относили их в дом, а в голове тоже привычно вертелись мысли о прошедшем дне, о разговорах, которые он слышал, о покупателях, которых он видел. Не отходя от дома, он знал все новости города. Вечером, не торопясь рассказывал их матери.
- Говорят, что у пекаря пропала младшая дочка.
Мать охнула, схватилась рукою за сердце, ведь семью пекаря она хорошо знала, знала и маленькую Эльзу, на крестинах которой была несколько лет назад.
- Бедные детки! И когда найдется на этого злодея управа! – запричитала она.
- Этого злодея еще найти нужно! – возразил ей Томас.
В королевстве несколько лет назад стали пропадать дети. Маленькие девочки. Пропадали среди бела дня, а никто ничего не видел и не слышал. Ни королевская служба, ни специально нанятые родственниками пропавших детей, сыщики, не смогли найти похитителя.
- А еще, - продолжал свой рассказ Томас, - Я снова видел эту женщину…
Томас замолчал. Задумался о том, что никто в их маленьком городке не помнил, как она появилась, не знали, как ее зовут. Знали лишь, где она живет. Это был заброшенный дом на самой окраине города. Говорили, что свет в его окошках не зажигается даже по вечерам.
Женщина выглядела необычно. Одевалась в черное и этим не сильно отличалась от городских женщин, как впрочем, и своей худобой. Но была высокой, с гордо посаженной головой, которая, казалось, ни перед кем и ни перед чем не склонялась. А выражение лица, огромные глаза, сжатый рот – сначала привлекали внимание, но тут же словно обжигали.
Ни с кем она не водила знакомств, не разговаривала на улице, как другие женщины, беззаботно болтающие между собой, пересказывая городские сплетни и слухи. А только с завидным постоянством проходила по главной улице, подолгу рассматривая даже не товар, а мальчишек, снующих рядом. Но этого Томас матери не говорил.
Когда первая настороженность и удивление горожан прошло, к женщине стали относиться с насмешкой, кто-то с жалостью. Мальчишки похулиганистее могли даже пошутить над ней, а, в целом, уже никто не обращал на нее внимание. Все привыкли к ней, никто не нахваливал перед ней свой товар, зная, что она все равно ничего не купит, не пытался завести с ней разговор или расспросить о здоровье и делах. Молча и сегодня совершала она свой ритуал.
- На улице сегодня подморозило. Пока солнце не пригрело, было очень скользко, - продолжил свой рассказ Томас, - Женщина упала. Поскользнулась и упала. А я помог ей встать.
- И все?
Томас молча кивнул. Он понял, что что-то произошло, потому что наступила тишина. Необычная для этого времени дня тишина. Раздался чей-то смех, но тут же оборвался.
Томас вышел из-за прилавка. Раздвинул перед собой плотный круг людей и увидел лежащую на дороге женщину.
На черном пятне, распластанном на земле, выделялось бледное лицо. Женщина безуспешно пыталась подняться. Подбежав, Томас протянул ей руку. Худая рука быстро, словно выпорхнувшая птица, с неожиданной силой схватилась за опору. В момент, когда рука женщина схватилась за его руку, в голове Томаса зазвенел колокольчик.
Женщина молча встала и, прихрамывая, продолжила свой путь. Лишь дойдя до конца улицы, словно почувствовал его взгляд, она обернулась.
Неожиданная сила, с которой она схватила его за руку, гордость и в тоже время исходившая от нее просьба о помощи, прозвеневший в голове колокольчик, беспокоили его до самого вечера.
- Иди-ка ты, сынок, спать! Поздно уже, - мама притянула к себе Томаса, обняла, - А завтра опять рано вставать.
Он лег и словно провалился в сон. Во сне Томас увидел незнакомую белокурую девочку. Она стояла спиной к нему и смотрела на королевский замок. Обернувшись, она увидела его и засмеялась. Неожиданно поднялся сильный ветер, небо над замком затянуло тучами. Порывы ветра безжалостно рвали тучи на части, рисуя над замком мрачную картину.  Вспышка молнии осветила замок, и Томасу показалось, что замок находится в руках неизвестного чудовища.
Томас проснулся с ощущением того, что знает ответ на какой-то важный вопрос. Подумал, вот-вот, и он поймет, в чем дело…. Вспомнилась незнакомая девочка и откуда-то знакомый смех.
Томас привычно обслуживал покупателей, вел разговоры, выслушивал рассказы о чьей-то жизни, здоровье, внуках. Наступил вечер. Улица опустела. Возле таких же, как у него лавчонок, лампы над прилавками еле освещали дорогу. А когда погасят и их, улица погрузится в темноту. В наступающей темноте еще можно было разглядеть королевский замок. Он выглядел зловещим.
Сон хотелось забыть. Обыкновенное у них королевство, обыкновенный замок. Обыкновенный король. Только очень старенький. Какое-то время  даже ходил с палочкой. Потом король решил заняться своим здоровьем. Пригласил откуда-то знахаря. Увлекся разведением цветов, построил оранжерею. Сам ухаживал за цветами и никого к ним не подпускал. Вместе со своим знахарем король разъезжал по королевству и привозил в больших деревянных ящиках цветы. Помолодел на глазах. Даже палочкой перестал пользоваться.
- Всех нас еще переживет!- шутили люди. – Не иначе, знахарь нашего короля снабжает эликсиром молодости.
«Женщина, незнакомая девочка, королевский замок…  Что их связывает?» - думал Томас. Тайну хотелось разгадать. Но угадывалось за этим не только тайна. Томас чувствовал горе женщины.  Он потер руку. Ощущение, что схватив его, женщина попросила помощи, не проходило.
Когда мама, закончив вечерние дела, ушла в свою комнату, Томас, тихо закрыв дверь, вышел из дома. Было темно. Но он хорошо знал, куда идет.
Дом, где жила женщина, он узнал сразу. Он был последним на улице. Вид у него был нежилой. В окнах было темно. Томас поежился. Сразу за домом начинался лес. Покосившийся, наполовину вросший в землю, с крышей, почти сползшей до земли, дом казался частью леса. Томас потянул за край двери. Несмотря на то, что она висела на одной петле, дверь послушно поддалась, только тихо заскрипела.
Пригнувшись, Томас шагнул вперед. Здесь было темнее, чем снаружи. Постояв, давая глазам привыкнуть к темноте, Томас осмотрелся.  Посередине комнаты стоял большой сундук. Больше в ней ничего не было.
Внезапно, оглушительно громко, хрустнула под чьими-то ногами ветка. Томас вздрогнул. Сердце учащенно забилось и подскочило к горлу. Он еле сдержал кашель. Что делать? Спрятаться негде. Сундук!
Открыв осторожно, боясь шума, тяжелую крышку, Томас перекинул ногу, но дна не нащупал. Медлить нельзя, шаги приближались, вот кто-то потянул со скрипом дверь. Решившись, он опустил вторую ногу, и сел на край сундука. Дна по-прежнему не было.
Томас отпустил руки и провалился. В самый последний момент краем глаза он увидел над своей головой руку. Она с силой опустила крышку сундука, и Томас испугался, что она обрушится на его голову.
Томас падал. От ощущения падения сильно закружилась голова, к горлу подступила тошнота.  Вскоре падение замедлилось. Он вовремя согнул ноги. От удара о землю, Томас повалился на бок, больно ударившись плечом.
Некоторое время он лежал, приходя в себя. Сначала подумал, что лежит на улице, потому что сверху светили звезды. Но было тепло. Пахло влажной землей и цветами. Цветами! И Томас понял, где очутился.
Он вскочил.  Сделал шаг вперед, упал, споткнувшись за какие-то мешки. Поднимаясь, задел руками садовый инструмент, и снова упал. Ощупал руками впереди себя пространство, встал, оглядываясь.
Как будто стало светлее. Он уже мог разглядеть очертания растений, выделявшихся темными пятнами на светлеющем фоне. Запах цветов стал сильнее, словно они почувствовали его присутствие.
Томас осторожно пошел по дорожке, с каждой стороны которой тянулись грядки с цветами. Для каждого цветка была разбита своя отдельная грядка. Хрустел под ногами песок. Этот единственный звук казался Томасу оглушающе громким. Он боялся, что встретит здесь кого-нибудь и не сможет объяснить свое присутствие.
Цветы, казалось, не только стали сильнее пахнуть, но и развернули к нему все свои соцветия и бутоны. От пристального, ощутимого внимания, Томас растерялся.   Все вокруг замерло, затаив дыхание.
Быстро светало. Теперь Томас мог разглядеть окружающие его со всех сторон цветы. Подчиняясь закону дня, их бутоны начали распускаться. Он не заметил двух одинаковых растений. Многие из них были ему неизвестны.
Вот перед ним цветок, напомнивший ему колокольчик.  Крупные бутоны, свесившие свои тяжелые головки, казались грустными. Томас сделал шаг поближе. Задумался. Колокольчик. Звон колокольчика в его голове, в тот момент, когда он подал руку упавшей женщине. Смех девочки из его сна. Он показался ему знакомым, потому что напомнил звук колокольчика.
Что-то произошло. Будто тяжелый вздох пронесся по оранжерее. Напряжение, царившее вокруг, растворилось. Томас не успел моргнуть, как на месте цветка  оказалась девочка из его сна. Также, увидев его, она засмеялась. Кажется, что все цветы затрепетали, ожидая своей очереди.
Уже вместе они подошли к другому цветку. Он был ему знаком. Своей красотой, изяществом и утонченностью он не уступил бы своего места никому. Он смотрел на орхидею,  и видел в ней Эльзу, дочку пекаря, пропавшую последней.
Томас чувствовал себя настоящим волшебником. Стоило ему приглядеться к цветку, он сразу понимал, кто перед ним. Лилия – Анна, роза – Лиза, мимоза – Лидия…
Вскоре его окружали все пропавшие девочки их маленького городка. Но кто же все остальные? В нерешительности он дотронулся до лепестков цветка. И этого оказалось достаточно. В королевской оранжерее не осталось ни одного цветка. Оно заполнилось звонкими детскими голосами. Девочки обнимали Томаса, смеялись и плакали.
Внезапно потемнело. Небо стало  затягивать тучами. Все вместе, Томас и девочки, двинулись к выходу из оранжереи. Пока они шли, первые капли дождя застучали по стеклянной крыше. Где-то вдалеке пророкотал гром. Перед дверью они увидели толпу. А когда двери распахнулись, голоса перемешались с шумом ливня и раскатами грома.
Первой, кого они увидели, была женщина. Вокруг нее столпились, не замечая дождя и ветра, другие, много других. Не могли поверить своим глазам. Словно очнувшись, закричали, прижимая к груди, кинувшихся к ним пропавших детей.
Томас оказался в этой толчее лицом к лицу с женщиной. Она протянула ему свою руку. И то, чего он еще не знал, понял в одно мгновение. Это Марта. Ее дочка, София, пропала несколько лет назад. Марта, уже почти отчаявшись, обратилась за помощью к чародею из далекого королевства. Ей пришлось потратить немало  времени, чтобы найти его, одно единственного мальчишку, способного снять колдовство.
- Спасибо! – произнесла Марта.
На следующий день, после сильной грозы и ливня, обрушившегося на маленький город, его жители узнали, что король умер.