Лонгин

Сквозь дымку утра, свежесть и прохладу,

Капернаум вступает в новый день.

Скупают торгаши у рыбарей уловы разом,

Садятся мытари на перекрёстках в тень.


Повсюду суета, торги и ругань,

Забота о земном, желанье серебра,

Под ношей сгорбившись снуют рабы и слуги,

Тюки полны хозяйского добра.


Центурион не спал, и он расстроен,

Он знает старика уж сорок лет,

Тот воспитал у Лонгина и ум, и силу воли,

И красоту души, и доброту, и свет.


Лицо в испарине, всё старческое тело

Сковал недуг, а лекарь не помог,

Надежда лишь на чудо веры,

Быть может исцелит его Пророк...


Совет старейшин убеждает Иисуса,

Достоин сотник помощи Твоей,

Он синагогу нам построил из камней и бруса

И любит бескорыстно всех людей.


Поток людской, как волны Кинерета,

Бурлит, волнуется и тащит за собой,

Видны вдали уж дома парапеты,

Навстречу опцион спешит седой.


Он лаконично краток, аккуратен,

"Центурион просил - Не утруждай Себя,

Я не достоин, хоть и властен

Другим повелевать всегда,


Прошу, произнеси благословенье,

И исцелится раб мой в тот же миг,

Молю я недостойный, со смиреньем,

Твой не дерзаю лично видеть Лик."


"Достойна удивленья эта вера,

В Израиле её Я не нашёл..."

Иисус благословил - смертельная химера

Оставила раба - он встал и вновь пошёл...