Давид из Толедо Глава 3, сокращенная

(Это версия главы для людей не желающих читать описания чрезмерной жестокости)


С воскресенья Давид начал работать на кухне. В основном он занимался тем, что чистил овощи и просматривал зелень на отсутствие насекомых, что является важным требованием кашрута. Работа эта нудная и кропотливая: необходимо тщательно промыть и осмотреть каждый лист. Кроме того, он мыл посуду, таскал воду и дрова. Банкир Исаак часто принимал гостей, так что работы было много. Руки Давида от постоянного пребывания в воде покрылись морщинами, он заметно похудел уже через две недели, хотя кормили вдоволь. Тетушка его, женщина по натуре своей добрая, несколько раз пыталась поговорить с мужем о том, чтобы найти для племянника более престижное занятие, но безуспешно. Так провел Давид на кухне три мучительно тянувшихся месяца, изнемогая от скуки. Редкое свободное время ему разрешали проводить в домашней библиотеке, удивительно большой для того времени: здесь было почти двести книг, в основном религиозного содержания – толстенные манускрипты, содержащие многочисленные и запутанные правила и запреты, притчи, мнения мудрецов, комментарии на мнения мудрецов и комментарии на комментарии. Чтение было единственной отдушиной для Давида.

Всё изменило событие, случившееся той зимой в Йорке. Исаак направил туда своего помощника, маленького неприметного человека по имени Барух, чтобы потребовать деньги у одного из своих должников сэра Ричарда де Мальбиса. Сэр Ричард, большой любитель жить на широкую ногу, задолжал значительную сумму денег и срок выплаты давно прошел. Когда Барух прибыл к дому должника, тот встретил его бранью и заявил, что не выплатит вонючему жиду ни единого фартинга. Могучий рыцарь словно скала нависал над маленьким евреем. Барух попытался напугать Ричарда королевским правосудием, чем привёл того в бешенство.

- Ублюдок! Даже король не заставит меня заплатить твоему хозяину, убирайся отсюда, пёс!
На шум начала собираться толпа. Когда люди увидели, что спорят христианин и еврей, то послышались крики в поддержку сэра Ричарда и проклятья в адрес иудеев.
 
Барух, несмотря на страх и дрожь в коленях не отступал и ещё раз напомнил христианину о наказании за неуплату долга.
В ярости сэр Ричард набросился на еврея и ударил так сильно, что тот упал с крыльца дома на землю. Рыцарь проворно спрыгнул следом, схватил попавшийся под руку камень, и обрушил на голову Баруха град ударов и бил до тех пор, пока тот не перестал подавать признаки жизни. Ричард поднял вверх окровавленные руки. При виде крови толпа пришла в неистовство, раздались призывы к погрому. Монах-францисканец, взобравшись на стоявшую на площади телегу, произнёс гневную речь:
- Иудеи – проклятое и гонимое племя, на их руках кровь спасителя нашего, цепями долгов опутали они добрых христиан и с помощью тех слабовольных из нас, кто, поддавшись греху алчности, потакает им. Эти сатанинские отродья убивают английских детей и используют их кровь в своих нечестивых ритуалах. В Норвиче они замучили и распяли двенадцатилетнего мальчика. В Линкольне они растерзали младенца и ели плоть его, насмехаясь над святым причастием. Всюду пустили они свои злые корни. Если король не желает изгнать их прочь, мы должны сделать это сами! – голос его полный ярости звенел словно колокол. В белом своем одеянии он призывал разогнать опутавшую Англию тьму.

После его слов толпа, становившаяся всё больше и больше, направилась по направлению к домам евреев. По пути в неё вливались новые люди, словно ручейки в реку.

Барух был первым, но, к сожалению, далеко не последним евреем, убитым в этот и последующие дни. Дальнейшие события станут известны  в истории как «Йоркский погром» или «Резня в Йорке» — один из самых страшных погромов в английской истории. Не будем останавливаться на нём слишком подробно, дабы не травмировать читателя описанием творившихся чудовищных жестокостей, с которыми при желании можно ознакомиться на страницах исторических хроник.  Скажем лишь, что еврейская община Йорка, одна из крупнейших в Англии, никогда уже не восстановилась. Виновные в погроме понесли лишь незначительные наказания: несколько зачинщиков подверглись штрафам, а Ричард де Мальбис был изгнан из страны, направился в крестовый поход и бесславно погиб от дизентерии по дороге в Святую землю.

Банкир Ицхак из Уинчестера слушал новости с каменным лицом, сидевшая рядом жена содрогалась от рыданий. Ицхак был переполнен гневом, но, быстро взяв себя в руки, вернул свои мысли в деловое русло.
– Надо заменить Баруха, но кем? – сказал он, обращаясь в первую очередь сам к себе. – Самуил слишком стар, Натан и Дан решили уехать на континент, мол, в Англии сейчас небезопасно, как будто где-то есть безопасное место для сынов Израиля. Похоже, придётся взяться за обучение твоего племянника, надеюсь, из него выйдет толк.

Давид оставил надоевшие до одури овощи, кастрюли, сковородки и прочие кухонные атрибуты и погрузился в сложный мир банковского дела. С утра до ночи он заполнял толстенные пергаменты множеством записей о долгах, процентах, расходах и прибыли. Огромного труда стоило ему не путаться в переплетении множества имён и чисел. Ицхак строго спрашивал с него за малейшую ошибку. Голова его постоянно болела от переутомления, и поначалу Давида даже посещали мимолетные мысли, что на кухне было не так уж и плохо. Он таскал за банкиром тяжёлые кипы документов, сопровождал в поездках и принимал посетителей, недостаточно важных для того, чтобы их принял сам Ицхак. Со временем он привык к новой своей работе и показывал себя в ней весьма недурно: с самого детства математика ему давалась хорошо. Банкир был ужасно им доволен, хотя показывал это крайне редко, практически не изменяя своему холодному, сварливому характеру.