Бананово-клубничный смузи

Солнце, словно огромный, золотой апельсин, висело над горизонтом, окрашивая небо в нежно-розовые и оранжевые тона. Максим, устроившись в плетеном кресле на балконе, потягивал утренний кофе. Влажный, соленый воздух был густ и сладок, как сироп, — пахло жасмином, кокосом и чем-то еще, неуловимо-далеким.

В другой руке он держал стакан с «тайским смузи» — густой смесью банана, клубники и кокосового молока. Он пил его маленькими глотками, и с каждым глотком на него накатывало странное чувство. Это был вкус лета, но не того, что царило за балконом. Это был вкус другого лета — московского, ситцевого, проглатываемого второпях в прохладном кафе между деловыми встречами.

Три года назад он, задыхаясь от офисных стен, с восторгом махнул рукой на все и улетел в Таиланд строить новую жизнь. Бизнес-план по производству бамбуковых зубных щеток, такой гениальный в подмосковном кофейне, здесь, в Паттайе, рассыпался как карточный домик. Его встречали не радушные партнеры, а бюрократические лабиринты и конкуренты, смотревшие на него как на назойливую мошкару.

Вместо уютного кабинета — хижина с протекающей крышей. Вместо деловых ланчей — вечные торги с улыбчивыми, но несговорчивыми торговцами на рынке, пытавшимися всучить ему все — от поддельных часов до амулетов «на удачу в бизнесе».

И вот он сидит на балконе дорогой, по нынешним меркам, кондо-миники и пьет свой бананово-клубничный смузи. Тот самый. Такой же, как в той кофейне у метро «Чистые пруды», куда он забегал вечерами. Там пахло кофе с корицей и мокрыми пальто. Там официантка с лицом нежным, как лепестки розы, всегда улыбалась и предлагала: «Ваш обычный?»

Он тогда и не подозревал, что этот невнятный, сладкий напиток станет навязчивым символом всего утраченного. Он тосковал не по Москве — он тосковал по тому себе. По Максиму, который был просто программистом, с нетерпением ждавшим пятницы. Не по Максу — предпринимателю, ежеминутно решающему проблемы в чужой, непонятной стране. Он скучал по простоте, по предсказуемости, по праву быть несчастным по мелочам, а не глобально.

Он встал, подошел к перилам. Внизу бился о камни океан — безбрежный, равнодушный, настоящий. Он был здесь. Не в прошлом, не в сладком призраке смузи, а здесь, где пахло солью и свобода пахла рискованно и горько.

«Да, жизнь — это не только смузи, — подумал он. — Это и есть тот самый океан».

И он был готов к этому. К тоске, к одиночеству, к неуверенности. И к тому, что счастье, когда оно придет, будет не сладким, как коктейль, а соленым, как морской ветер. И от этого — настоящим.