Вера, Надежда и всё такое, или Как сказочник солнц

Вера, Надежда и всё такое, или Как сказочник солнце вспять поворотил

Засыпай на руках у меня, засыпай,
Засыпай под пенье дождя.
Далеко, там, где неба кончается край,
Ты найдёшь потерянный рай.
(группа «Ария»)

Байсен склонился над картой, где чётко прорисовалась магическим светом линия до священного места. Три дороги по три дня каждая, слитые в единый путь приведут в нужную точку. Только так и не иначе. Ещё вчера карта молчала, сегодня уже светится. Значит, настал срок, пора пришла. Агния призывает. На сборы три дня.
Байсен тщательно запоминал карту. В дороге всякое может случится. Самый надёжный сундук для сокровищ – это твоя голова, светлый ум, крепкая память. На это ушёл день. Собрать котомку с волшебными лепёшками, неиссякаемой флягой с водой и необходимым снаряжением – ещё день. Медитация для выстраивания сакральных коридоров и мысленного прохождения пути – третий, финальный.
Как только зелёный диск солнца показался с западной стороны и высветлело серо-розовое небо, Байсен ступил на первую тропу. Вела она через Унылое болото.
Вокруг по всей поверхности зыбкой трясины надувались и громко ухали газовые пузыри, выбрасывая тухлый запах в серую мглу. И только узкая тропа тянулась извивающейся змеёй от края до края ровно на три дня пути. И не было разницы, как быстро ты шёл.
Вдоль тропы росли лотосы, укрепляя её подводный остов своими переплетёнными метровыми корнями. Росток рождался у самого дна и медленно пробирался на поверхность. Тянулся к зелёному солнцу. Величественно разворачивал широкую лопату листа малинового, оранжевого или фиолетового цвета. Тянулся ввысь, выкидывал коробочку цветоноса, которая лопалась с лёгким хлопком и разворачивалась в удивительной красоты цветок молочно-белого цвета с перламутровыми переливами вдоль заострённых лепестков, создавая единый переливающийся ковёр над чёрной поверхностью гнилого болота.
Байсен бежал ровной трусцой с короткими остановками на перекус и сон на подходящих, особенно твёрдых, хоть и небольших участках суши. Но время будто растягивалось, не давая развить скорость передвижения.
К концу третьего дня Байсен вышел на границу Ковыльей пустоши. Алое закатное небо слепило глаза. Солнце, днём зелёное, на закате почти белое, медленно сползало вниз по небосклону прямо перед глазами на Востоке, уплывая за линию горизонта чётко очерченным диском. Значит, болотная тропа не подвела, вывела в нужное место.
Жёсткий ковыль, чертополох и перекати-поле простирались бескрайним трепещущим на ветру покрывалом до самого горизонта. Дышалось тут легче, но восстанавливать силы было сложнее. Жёсткие травы обвивали ноги, цеплялись за одежду. Различить среди сплошного ковра тропу оказалось сложно. Когда чувствовалось, что правильное направление ускользает в сторону, Байсен закрывал глаза и ловил сакральный коридор. Он перешёл на быстрый шаг. И время замедлилось вместе с ним. Но тропа неумолимо ползла вверх, а значит, в верном направлении.
И снова минули три дня и три ночи. А когда в заплечной котомке остались ровно три лепёшки, путник вышел на вершину Красной скалы, у подножия которой раскинулось Бронзовое море.
Байсен спустился к воде, раскрыл котомку и достал плотно свёрнутый в несколько раз парусиновый лоскут. Встряхнул его. И у самой кромки воды появился надувной плот с правилом и парусом на невысокой мачте. Для одного такое плавсредство было в самый раз. Осталось только выставить заговорённое правило точно по курсу и поймать парусом попутный ветер. Даже для менее опытного колдуна эта задача не составляла особого труда.
Правильный путь лежал в сторону заходящего солнца – на восток. И вот уже стального цвета вода легко омывает бортики плота. И всё дальше и дальше отдаляется берег и Бурая скала.
Морской отрезок пути хорош был тем, что не требовал физических усилий от путника, а значит, нужно наверстать пропущенные за время пути ежедневные уроки.
Байсена нарекли так в соответствии с его предназначением. Со старославянского имя переводилось как «сказочник». И его задача – записывать всё, что происходит в мире. На его глазах или ему не видимое. Что услышал или почувствовал. Что уже произошло или ещё только хотело случиться.
Волшебная книга и самопищущее перо также нашлись в котомке. И пока позволяло светило, нужно было осмыслить и записать предыдущие дни. Плот двигался легко и свободно. Море было спокойным, работалось также легко. Мысль сама облекалась в слова, слова ровными строчками ложились на страницы.
«Почему до цели три отрезка пути по три дня каждый?
Что есть «тройка»? Разум, тело и душа – вот что есть человек. Только когда все три компонента уравновешены, жизнь течёт полноценно. Сломай одну из трёх составляющих, сломается баланс.
Болото и лотосы: мысли, чувства, действия. Чтобы что-то получить, надо подумать. Потом прочувствовать желание – для чего оно, что даст, куда приведёт. И начать действовать. Как лотос, зарождаясь в грязи, темноте, поднимается ввысь, чтобы раскрыться на свету.
Пустошь и ковыль: прошлое, настоящее и будущее. Колючки прошлого цепляют за одежду, не давая осознать настоящее. А без настоящего нет будущего. Иди, двигайся, преодолевая чертополох, оставляй за спиной то, что отжило. Смотри вперёд – там ждёт тебя новый день.
Море: рождение, жизнь и смерть. Мы зарождаемся в воде, состоим из воды и уходим, когда иссякает живительная влага. Таков земной путь каждого из живых существ.
Итак, число три – это начало, середина и конец. А также вера, надежда, любовь».
В таких нескучных трудах Байсен провёл последние вехи пути. И вот на фоне алого заката третьего дня там, где неба кончается край, появились посланники Агнии – хранители магических врат благородные дельфины.
Они выпрыгнули из воды, приветствуя путника. Грациозно протанцевали на хвостах и с шумом ушли обратно, чтобы сопроводить плот к финальной точке путешествия.
Путь подходил к концу, но с него начинался новый этап – собственно служение. 
Байсен засмотрелся на дельфинов, которые двигались вперёд, будто вытягивая плот на канате. Но вдруг что-то изменилось вокруг. Вода под плотом закипела мягкой, но плотной пеной, похожей на взбитые сливки, образуя водоворот. И впервые за всё время пути внутри шевельнулся, открывая глаза, Страх. Плот неумолимо влекло в воронку.
Байсен налёг на правило, пытаясь обойти опасное место. Но воронка закрылась сама так же внезапно, как появилась. И лишь слабая тень как будто на минуту прикрыла уходящее за горизонт солнце.
Только внутренний Страх никуда не делся. А даже наоборот – зашевелился сильнее и увереннее.
– Байсен, зачем тебе это? Куда ты идёшь? Остановись! Там опасно. Агния – не твоя страна. Что ты ищешь там? Чему собрался служить? – шипящим голосом загудел Страх. – Вернись, разверни назад парус, пока есть время. Всё, что ты ищешь, – всего лишь иллюзия. И ждёт тебя разочарование и боль.
Байсен закрыл глаза. Как же он забыл – главный враг не снаружи, не природа и не трудности пути. Главный враг – это ты сам, твои слабости, твой Страх и его повелитель – Хранитель Теней.
Вот кто явился из воронки, кто разбудил внутренний Страх, кто пытается разрушить храм гармонии и триединство разума, тела и души. Что ж, когда ты знаешь врага в лицо, ты знаешь, как его победить.
– Трижды ты преодолел тропу, но тройка может и разрушиться, – продолжал шипеть голос внутри. – Разум твой слаб, тело способно сломаться, а душа полна сомнений. Кто ты? Возомнил себя великим служителем света? Нет! Тут повелевают тени.
И будто в подтверждение этих слов, солнце окончательно скрылось за горизонтом, и даже последняя алая полоса погасла. Небо сделалось иссиня-чёрным, непроницаемым.
– Ха, ха, ха! – загремело вокруг. – Это моё время! Время тени и тьмы.
Хранитель Теней материализовался совсем рядом с плотом, обдав отважного путника холодом и ледяными брызгами солёной воды. Байсен поискал глазами хранителей-дельфинов. Но в непроглядной тьме их было не увидеть. Плот застыл на месте.
А внутренний Страх набирал силу. Неожиданно поднялась из глубины сознания горечь прошлых потерь. Тело осознало, что под ногами зыбкий плот, а не твёрдая почва, порождая неуверенность в настоящем. А душа затрепетала птицей в клетке от неизвестности в будущем.
Байсен дрожащей рукой достал неиссякаемую флягу и сделал глоток. Внутри фляги была живая вода. Второй рукой вытащил свою книгу для записей. В ней сила, она способна загнать Страх в угол, в ней собрана Истина.
– Я хранитель гармонии, я часть её! – чётко и громко произнёс сказочник. – Вера в истину, надежда на свет, любовь к миру – вот моя священная тройка. И она нерушима.
Как только прозвучал последний звук, темнота отступила. Небо засеребрилось вспыхнувшими звёздами. Из-за тучи выплыл пока небольшой кусочек полного диска Луны. Небеса будто слились с морем в единый серебряный купол. Плот наконец причалил к берегу, мягко качнулся и встал. И лишь далёким эхом прошуршали за спиной волны, сливаясь с шёпотом Хранителя Теней: «Мы ещё встретимся, сказочник».
Байсен, наконец, ступил на твёрдую землю. Но ощущение было, что он идёт по живой субстанции, трепещущей под ногами. Что ожидало его впереди? Какие испытания придётся ещё пройти?
Агния означает «огненная». Но вот уже несколько веков эта земля укрыта нетающими снегами. Толстые слои льда сковали пространство, вытеснив всё живое. Белое и синее ледяное кружево поглотило все прочие цвета. Зелёное солнце не способно согреть этот мир зимнего безмолвия.
Держался только последний оплот – мрачный серый замок, возвышающийся в самом сердце Агнии. Его толстые стены из последних сил сдерживали наступление льда, закрывая собой центр силы этого места. По старинному завету раз в сто лет это сердце Агнии отправляло призыв всем волшебникам мира. И терпеливо ожидало, когда появится тот настоящий, который пройдёт весь путь до конца, разбудит спящее в недрах пламя и растопит вековой лёд.
Ворота замка были призывно открыты, подъ;мный мост гостеприимно опущен. Здесь не боялись врагов. Здесь уже нечего было взять. Здесь давно всё пром;рзло и заледенело. Здесь ждали друзей.
Байсен вошёл в ворота. Двери в главный зал тоже были распахнуты. Будто кто-то ждал его появления и заранее убирал препятствия, расчищая путь.
Среди звенящего безмолвия звук каждого шага отражался от каменного узорчатого пола и взмывал вверх маленькой летучей мышью, гулко вибрируя под необъятным куполом. Кварцевые колонны переливались перламутровым светом, озаряя пространство огромного зала. Правда, этого света не хватало, чтобы разогнать зловещие тени по углам. Байсен чувствовал присутствие Повелителя Теней. Но в этом месте его сила будто расплывалась по тем самым тёмным углам. Зал словно не позволял собрать её воедино, в один огромный кулак, способный нанести удар. 
Изо рта шёл пар, было холодно. Но где-то внизу под толщей каменной кладки копился жар. Он пульсировал, шевелился, точно и впрямь живое сердце, но, чтобы это пламя ожило, требовалось сделать что-то особенное. Что сделать, Байсен пока не понимал. Можно было подождать, вдруг кто-то ещё из волшебников откликнулся на зов и скоро появится здесь. И тогда бы нашли решение вместе.
Или поискать какой-то указатель для дальнейших действий. Наверное, тут должно быть что-то, что даст понять, как действовать.
Но пока Байсен слышал лишь коварный шёпот Повелителя Теней.
– Ты один, Байсен, никто не придёт тебе на помощь. Ещё не поздно убежать, плот пока ждёт тебя на берегу. Но скоро его раздавят льды. У тебя нет еды. Ты замёрзнешь здесь. И никто никогда не вспомнит твоё имя, сказочник. Ты погибнешь зря. Никому не достанется твоя книга Истины. Потому что нет в мире никакой гармонии, никакой истины!
Байсен зажмурился, словно хотел заглушить эти слова, но они проникали ему в самую глубину души, цеплялись за каждую частичку его разума, вызывая дрожь в теле.
Если быть честным, то Байсен трусливо готов был согласиться с каждым зловещим словом. Он вновь хлебнул живительной влаги из своей фляжки. На какое-то время она придаст ему сил. Подошёл к каменному возвышению посреди зала, похожему на стол. Достал свою книгу, перо и открыл чистую страницу.
Внезапно перо вздрогнуло и начало выводить строки самостоятельно, помимо воли сказочника. Возможно, это и была подсказка.

Лето звенит родниками и зноем,
Осень – светлой щемящей тоской,
Зимою – искрящийся снег и морозы,
Весна – это слякоть и гром ручейков.
Но всем этим правит не Время.
Пятое время года гордо венчает трон.

И словно буддистская ступа,
Четыре угла вобрав,
Главное в мире не Время,
Миром правит Любовь.

– И что мне с этим делать дальше? – вслух произнёс Байсен, отправляя свои слова высоко вверх к самому куполу.
Да, пока он не понимал, что нужно делать, но он уже точно знал, что в его теле, разуме и душе достаточно сил сделать то, что должно. Само это место даёт такие силы. Голос Повелителя Теней становился всё тише, тише, пока не затих окончательно. Внутренних сомнений не осталось.
Байсен почувствовал, что он смертельно устал, что прямо сейчас ему нужно поспать, иначе он не сделает больше ни одного шага.
Иногда даже волшебникам полезно слушать интуицию. А сон всегда служит помощником, чтобы разобраться в затруднительной ситуации. Во сне отключается сознание, и никакой внутренний голос не посеет зерно сомнения. Неспроста самые важные и правильные решения приходят во сне.
Сказочник вытащил из котомки циновку, которая верой и правдой служила ему постелью в пути, и расстелил её прямо на полу, рядом с каменным столом, где так и осталась лежать открытая на последней заполненной странице книга истин. Закрыл глаза и провалился в царство Морфея.
Над морем сгустилась тьма. Её разрывали только редкие копья безмолвных молний. Грома не было. Тишина стояла такая, что лопатой черпай и курган насыпай, будто она физически ощутима.
Но внутри тишины медленно зарождалось движение. Некие силы собирались вместе, чтобы разорвать этот мрак и сразиться. Что это за силы, пока не разобрать.
Почти в центре чёрного сгустка тьмы резанула особенно яркая молния, и лишь на секунду позже загрохотало так, что вздрогнули стены замка. Из разрыва во тьме потянулись к берегу огромные щупальца. Они извивались, как гигантские змеи, скручивались кольцами, распрямлялись толстыми канатами и били по воде с бешеной силой, продвигаясь всё ближе к берегу.
Но у береговой линии мужественно выстроились стражи Агнии – красавцы-дельфины. Завязался бой. Хотя назвать боем молчаливое противостояние, наверное, нельзя. Обе стороны лишь держали каждый свою линию: чёрный морской дракон, а это были несомненно его щупальца, и серебристые, почти белые, дельфины. Зло и добро во плоти. Тьма глубин и свет поверхности.
Сколько прошло времени, то не ведомо. Но борьба так не вышла за рамки молчаливого противостояния. Это напоминало детскую игру в гляделки. В этой борьбе не могло быть ни победителя, ни побеждённого. Результатом должно стать равновесие. И оно наступило…
Море вздулось, поднялось стеной, затягивая дракона обратно на глубину. А на месте, где плотной стеной стоял строй дельфинов, вдруг появилась призрачная фигура. Казалось, что соткана она из прозрачных лучей. Тело её заканчивалось раздвоенным хвостом, переливающимся всеми цветами радуги. Глаза, будто наполненные мудростью веков, смотрели в даль. Одна рука внизу, вторая вверху словно держали невидимый круг.
А в книге истин тем временем появлялась новая запись:

Когда за окном лютует февраль,
Стекло тонким снегом укрыто,
Тяжёлое небо висит над душой,
Тебе не согреть его светом.
Ни жить, ни летать,
Ни петь, ни мечтать...

И трудно поверить, что там, за холмом,
Тебя ожидает лето.

Когда внутри тебя слезой сочится лёд,
Не бойся расплескать вокруг себя эмоций!
Плесни огнём в окно, чтоб задрожали стёкла.
А лёд внутри согрей своим теплом.

Самопишущее перо дописало последнее слово, поставило точку и мирно улеглось рядом с книгой. Над морем посветлело, занимался рассвет. Байсен проснулся, увидел запись в книге, вспомнил свой сон, в котором ему явилась сама Радмира – радеющая за мир. Но что предпринять дальше, так не понял.
Зато в душе появилась чёткое ощущение гармонии, окрепла вера в неизбежную победу. Так пусть случится всё, что должно.
А пока нужно позаботиться о пропитании, если это вообще возможно. Байсен снова сделал глоток из неиссякаемой фляжки, но скоро вода перестанет давать достаточно сил. Нужно найти хоть что-то съестное. И сказочник отправился исследовать замок, предварительно собрав все свои вещи в котомку. Никогда не знаешь, придётся ли вернуться в то же место, откуда ушёл.
Внутри замок казался меньше, чем снаружи. Если внешне он выглядел как фундаментальное многовековое сооружение, то внутри больше походил на небольшую хижину с минимумом помещений, если не брать в расчёт огромный колонный зал, конечно, куда изначально и попадали посетители.
Совсем рядом нашлась кухня со всеми необходимыми приспособлениями и утварью. И даже вязанка дров была аккуратно сложена возле очага. Правда, всё это покрывал толстый слой слежавшейся пыли. Но раз есть кухня, значит должна быть и кладовая.
Так и случилось – за первой же дверью расположилась кладовая. Но как только Байсен попал туда, ему сразу захотелось проверить наличие наложенных чар. В отличие от кухни, кладовую будто бы пополнили только вчера, ну или самое раннее – неделю назад.
На полках расположились различные съестные припасы. Стояла корзина с ароматными яблоками. В промасленном свёртке обнаружилось вяленое мясо. Рядом – голова сыра. А главное – на блюде прикрытый белоснежной салфеткой лежал хлеб, как будто испеченный совсем недавно. Это казалось странным. Опять же волшебные чары способны и не на такие чудеса.
Байсен рассудил так: если ему суждено навсегда остаться в этом замке, окончив своё существование, то лучше сделать это на сытый желудок, чем бесславно умереть от голода. И он с благодарностью отведал предложенное угощение. А остатки сложил в котомку прозапас.
Как только волшебнику перестала грозить голодная смерть, мысли стали гораздо оптимистичнее, включилась логика. Что нужно, чтобы растопить лёд, когда солнце не справляется? Это же так просто – нужен огонь!
Понять бы только, в каком именно месте развести этот огонь.
Если в недрах Агнии тлеет огненный очаг, значит надо дать ему выход наружу. Об этом был его сон – Радмира не зря сначала соединили, а потом развела чёрное зло глубин и белое добро поверхности. Молот и наковальня – вот то, что нужно. Это поможет добыть искру, которая разбудит пламя недр.
Изрядно повеселевший и уверенный в своих силах сказочник отправился обратно в зал.
Оглядев его свежим взглядом, он прислушался. Что-то Повелителя Теней давно не было слышно. Однако ничего так и не услышал. «Не буди лихо, пока оно тихо», – сам себе напомнил Байсен. Колонны, точно живые, продолжали переливаться перламутровым светом. А вот каменный стол как будто слегка изменился. Подойдя ближе, Байсен обнаружил, что поверхность стола покрылась мелкими трещинами – ударь в нужную точку посильнее, и он расколется. Это явно была подсказка. Сказочник обошёл стол кругом. А вот и молот!
Один удар по центру стола, два, три...
И закрутился мир вокруг своей оси, словно детская карусель в парке аттракционов. Засверкал небосвод всеми цветами радуги. Рухнули стены мрачного замка и вспыхнул на его месте огненный столб. Ударил в самый центр купола, разрывая тьму и тишину.

Нет силы в мире большей, чем огонь.
В нём красота, в нём ужас и очарованье.
Когда ты смотришь зачарованно в костёр,
Ты постигаешь силу мирозданья.

Когда влюблён, душа твоя пылает,
Когда ты ненавидишь – медленно сгорает.
Огонь – начало всех начал, он дарит жизнь и смерть.
И большей силы в этом мире нет.

На следующее утро Байсен очнулся на берегу моря. За горизонтом вставало Солнце. Но неожиданно оно встало там, откуда Байсен пришёл в этот край, – на Востоке. И было Солнце не привычного зелёного цвета, а окрасилось в ослепительно оранжевый, будто огнём опалилось. Радостно прокатилось по коромыслу в небе, которое, кстати, тоже словно чистой водой умылось и стало пронзительно голубым, и зашло за горизонт совсем с другой стороны – на Западе, откуда обычно поднималось.
Каменные руины рассыпались на глазах, будто песчаный замок, размытый прибоем. И влажная почва тут же покрывалась ярко-зелёным ковром молодой шелковистой травы. Где-то вдалеке, пока чуть слышно, раздавался птичий щебет. Лёд таял. Агния пробуждалась.
– Так и запишем, – подбодрил себя Байсен, доставая книгу Истин и самопишущее перо. – Солнце всходит на Востоке, а заходит на Западе. Оно огненное, небо синее, а трава зелёная. Таков порядок и гармония мира. У каждого своя миссия. Нужна лишь смелость для начала пути. Даже крохотное зёрнышко надежды способно дать огромную силу для свершения этой миссии. Вера помогает укрепить внутренние силы. А любовь сохранить стойкость духа. И если не придерживаться этой истины, то непременно случится балаган с зелёным солнцем, восходящим на Западе.
На зелёной траве радостно раскрылись маленькие солнышки одуванчиков. Птичье многоголосие приближалось. Агния возрождалась. Служение Байсена окончилось победой. Или, наоборот, всё только начиналось: «Далеко, там, где неба кончается край, ты найдёшь потерянный рай».