Фантастика. Разумность. Ночной красоты Пекин 2147

Александр Денница

ПРОЕКТ «РАЗУМНОСТЬ»

КЛИП. «НОЧНОЙ (ДНЕВНОЙ) ПЕКИН 2147г.» ФРАГМЕНТ (ч.1.)

РАССКАЗ. «НОЧНОЙ КРАСОТЫ ПЕКИН 2147г.»

 Эпиграф: «О Пекин, ты -- мир!»

2147 год. НОЧНОЙ ПЕКИН.

Тишина здесь -- лишь иллюзия. Даже глухой ночью город дышит, мерцает, поет свою странную песню -- живой организм, созданный гением Кай Ма, его верным Юном и командой талантливых друзей --  одногруппников по Пекинскому университету: Дани (учился по обмену студентами с МГУ), Линь Фэя, Чэнь Яна и однокурсника -- Лю Хао. Мы скользим над этим чудом в автолёте «Феникс-X», чёрной капле с бирюзовыми и золотистыми шрамами реактивных струй. Его корпус не отражает свет -- он его впитывает, лишь изредка вспыхивая изнутри, будто где-то в глубине бьётся второе сердце. Словом, в ещё одном красивом автолёте -- «Идеальной Выраженности*».

Рядом плывёт перламутровое такси «Лотос-7» -- его поверхность переливается, как опал под лунным светом. Оно плавно снижается к «Зеркальному Бамбуку», небоскрёбу, чьи стены множат отражения города в бесконечных вариациях. Лёгкий вздох гидравлики -- и двери раскрываются, выпуская женщину в платье, где созвездия превращаются в математические формулы, и мужчину с прозрачным кейсом, внутри которого пульсирует нечто синее. Платформа под ногами загорается мягким светом, затем плавно выталкивает автолёт обратно в ночь.

Чуть выше режет тьму полицейский «Чёрный Дракон» -- угловатый, как клинок, с алыми всполохами сенсоров. Внезапно его «перья» вспыхивают тревожным светом, из динамиков раздаётся металлический голос: «Экстренный вызов. Сектор Кибер-Лао». Снизу, с улицы, в небо бьёт жёлтый луч -- сигнал бедствия.

А вот грузовой «Черепаха-Тянь» -- матовый исполин с щупальцами дронов, аккуратно укладывающих ящики с маркировкой: «Осторожно: Детские Мечты. Содержимое хрупкое».
Над всем этим возвышается «Башня Единства» -- нефритовая игла, пронзающая небо. Её фасад -- река золотых иероглифов, складывающихся в послания. Вот мелькает строка: «Квантовый тоннель Пекин-Москва: 1 час пути». Где-то на 800-м этаже, в «Саду Времени», цветут вишни -- их лепестки шепчут стихи на забытых наречиях.

Рядом «Био-Сфера» -- две переплетённые спирали из жидкого стекла. Её стены дышат, выпуская облака с ароматом жасмина и чего-то ещё -- чего-то, отчего учащённо бьётся сердце.
Небоскрёбы, небоскрёбы и небоскрёбы -- разных форм, стилей, этажности, назначения и подсветок: от сине-розовых, до зелено-серебристо-желтых -- разноцветье света и палитры цвета. Красота!
Вот видны небоскрёбы в авангардном стиле и типа Захи Хадида -- футуристичные кривые, струящиеся формы, словно выращенные, а не построенные.

И конечно, многочисленные разнообразные, разноформные и разностильные -- трамваи и гравитобусы, велобусы, все на антигравитационной подушке, автолёты, лунолёты, космолёты и прочее. Всё и вся, подчинялось согласно Закону Вертикали, -- организованной упорядоченности движения транспорта и пешеходов,  по их уровням высоты движения и направлениям: от уличных умных тротуаров с подогревом и подсветкой, тротуаров-траволаторов,--  движущихся дорожек, которые не только бесшумно доставляли пешеходов к цели, но и мягко подсвечивали путь, -- до ближнего космоса...

Среди стальных птиц -- другие обитатели: голографические журавли оставляют светящиеся следы, механический сокол с объективами вместо глаз кружит над мостом Конфуция, а у фонтанов миниатюрные дроны-колибри опыляют светящиеся цветы.

Мост Конфуция парит без опор. Его перила -- поток иероглифов, которые можно ловить руками, напротив знаменитой и одной из самых высоких башен Пекина -- Башни СИТИК. Внизу -- чайные домики на плавучих платформах, где робот-мастер заваривает «Железную Богиню» по рецептам XII века.

На стене переулка -- детский рисунок: ракета и подпись «Кай Ма». Никакой рекламы. Просто факт -- как восход Солнца.
В нашем «Фениксе» панель управления -- жидкий свет, обтекающий пальцы. Сиденье -- тёплый мрамор, подстраивающийся под тело. На потолке -- карта маршрутов, красивая, как звёздное небо.

И вдруг -- он. Гигантская голограмма аватара ИИ. Мы пролетаем сквозь его лицо, и на миг его глаза -- бездонные, всевидящие -- останавливаются на нас.

Где-то на крыше рыжая кошка с ошейником «Пекин-Мау» наблюдает за городом. Её глаза вспыхивают синим -- данные отправлены. Где-то в парке старик кормит голубей, которые взлетают, складываясь в идеальный круг. Где-то в «Башне Единства» руководитель ТНК «Победа», доктор наук Кай Ма -- вечно молодой, благодаря своим «таблеткам молодости» -- пьёт чай, глядя на голограмму Земли.
А город живёт своей историей, архитектурой, культурой и «голограммным дождём новостей», рекламы, моды и поздравлений.

Тихий гул антигравитации -- басовая нота. Шёпот фонтанов -- высокие обертона. Где-то смеётся ребёнок. Где-то вздыхает старый робот.

2147 год. ИСТОРИЧЕСКИЕ МЕСТА ПЕКИНА

Наш «Феникс-X» бесшумно скользит над древними памятниками, где каждая деталь рассказывает историю диалога эпох. «Запретный город», окутанный золотистым сиянием нанокерамических стен, теперь венчает едва заметная голограмма -- стилизованный феникс, чьи перья медленно осыпаются, превращаясь в иероглифы: «Храним величие династий». Надпись растворяется за три секунды, оставляя после себя лишь теплый свет на древней кладке.

Храм Неба встречает нас мерцанием 108 священных камней, выложенных по совершенному кругу. В воздухе на мгновение проявляется тень астролога - он поднимает руку, и между звезд прочерчивается линия: «Узнайте судьбу по звездам ваших предков». Голограмма тает, как утренний туман, не нарушая священной тишины места.

У Летнего дворца над водой танцует прозрачная фигура придворной танцовщицы. Её плавные движения завершается едва заметной надписью: «Шелковые ритмы прошлого – каждую полночь». Ни звука, лишь легкое дрожание света на волнах.

В узких хутунах реклама скромна и поэтична. Над входом в старую чайную висит голограмма дымящейся чашки, где пар складывается в иероглиф «покой». Ни цен, ни призывов -- только чайная атмосфера.

Барабанная башня бьет в такт Вселенной. В перерывах между ударами в воздухе проступают: «Ваши шаги -- новая глава истории». Надпись появляется ровно настолько, чтобы ее можно было только прочесть, но не запомнить.

Это не коммерция -- это продолжение традиции, где современные технологии стали новым языком древней культуры.

2147 год. НОЧНОЙ ПЕКИН - РЕКА ВРЕМЕНИ

Наш «Феникс-X» продолжает скользить вдоль реки, чьи воды превратились в жидкий звёздный путь -- каждый изгиб повторяет извивы древнего Великого канала. Внизу отражается «Запретный город», его золотистые стены удваиваются в водной глади, создавая иллюзию подземного дворца-близнеца. Поверхность не течёт -- она словно дышит, пульсируя бирюзовым свечением, будто под тонкой плёнкой скрывается целая галактика микроскопических светлячков.

У моста Марко Поло собрались «цифровые сказители» -- дети в светящихся жилетах запускают голограммы старинных легенд прямо над водой. Их смех смешивается с тихим жужжанием проекторов. Здесь же старик в традиционной шляпе кормит механических карпов -- те, проглотив угощение, ненадолго вспыхивают благодарностью золотым светом.

Рыбы-дроны с чешуёй из гибких дисплеев выписывают под водой иероглифы, которые тут же растворяются. Иногда они складываются в знакомого дракона -- того самого, что рекламировал «Запретный город» час назад. У берега молодая пара запускает «фонарь-память» -- бумажный (настоящий!) светильник, внутри которого дрон размером с рисовое зерно записывает их признания в любви для цифровых архивов.

Мост «Лунный пояс» полностью прозрачен, его стеклянные арки подсвечены изнутри, создавая иллюзию парящих нефритовых колец. Под ним, на специальной платформе у Храма Неба (его купол виднеется вдали), группа монахов в нейро-одеждах медитирует -- их мозговые волны рисуют на воде узоры, похожие на древние мандалы.

Где-то посередине реки всплывает голограмма гигантской золотой рыбы -- она открывает рот, и в нём проявляется надпись: «Чистота -- традиция времен». Через мгновение рыба превращается в стаю светящихся мальков и исчезает. У причала спит робот-лодочник в соломенной шляпе, его деревянная (только на вид!) лодка покачивается на искусственных волнах, задающих ритм Барабанной башне...

И вдруг над рекой, над ночным Пекином, в поднебесье, проявилось главное чудо ночи -- зеркальный космолёт-невидимка. Днём он был невидим, сливаясь с небосводом, а сейчас его корпус, словно возникая из самой тьмы, стал гигантским экраном. Беззвучно, как сон, по нему текли голограммы, меняющиеся каждую минуту -- но это были не просто картинки, а полностью объёмные миры. Трёхмерные драконы выплывали из глубины экрана и кружили вокруг корпуса, а стаи светящихся журавлей -- символов долголетия и мира -- так реально парили в воздухе, что казалось, вот-вот донесется шум их крыльев. Это был не экран, а словно окно в другое измерение, где голограммы обретали плоть и объём. В этом мгновении стиралась грань между сказкой и технологией, и забывалось, что это всего лишь иллюзия, а у зрителей, взрослых и детей на набережной, вырывалось чувство восторга и восхищения -- то самое, что бывает лишь при встрече с подлинным величием от чуда, рождённого на стыке искусства и технологии.

...На восточном берегу уже видны первые признаки утра -- огоньки «просыпающихся» кафе, где роботы-повара начинают готовить завтрак. Уличные «фонари-«шаровые молнии»» на набережной постепенно меняют цвет с голубого-неонового-серебристого на тёплый жёлтый. В воздухе появляются крупные «утренние» дроны с мягким освещением.

Последний кадр ночи -- наш автолёт пролетает над последним изгибом реки, где вода уже сереет предрассветным светом. Внизу, у здания школы с прозрачными стенами, загораются первые огни...

Это не будущее. Это -- их настоящее.

* «Идеальная Выраженность» -- состояние безупречной целостности, при котором форма объекта неотделима от его сути и функции. Это слияние порождает высшую целесообразность и красоту, где любое улучшение или изменение становится ухудшением, а не развитием.

КОНЕЦ.