Пляжный пассаж

Июльский солнечный воскресный день. Вторая половина восьмидесятых.

По пляжу идёт молодая супружеская пара. Обоим ещё очень далеко до тридцати. Они веселы и беспечны.

Сегодняшний выходной решили провести в длительной пляжной прогулке.

За несколько тёплых балтийских дней им надоело лежать у моря, равно как и играть в волейбол.

Теперь молодым людям захотелось просто пройтись на дальнее расстояние по берегу Рижского залива.

Скажем, от пункта Л. до пункта С., что составляет около десяти километров.

Идти можно неспешно, с остановками и купаниями, попутно загорая и получая удовольствие от ходьбы.

Небо ясное – без единого облачка, море светло-синее, волны мелкие и боязливо-торопливые, с тонкой белой пузырчатой каёмочкой пены, которая выплёскивается при очередном облизывании берега. Ветерок слабый и приятно освежающий в жару. Песок мягкий и хорошо прогретый, а у лёгкой пены прибоя влажный и удобный для ходьбы. Чуть дальше от моря в сухом виде он совершенно по-особенному тонко, звонко и протяжно присвистывает под босыми ногами так, как свистит песок только в Л.

Иногда недалеко от воды встречаются хаотично разбросанные россыпи мелких и тонких бело-розовых хрупких ракушек. Если внимательно смотреть под ноги, можно найти несколько маленьких прозрачно-жёлтых янтариков, которыми потом интересно пополнить коллекцию, методично складывая в парфюмерные длинные и узкие пустые флакончики-пробники духов.

Ближе к лесу на сыпучих дюнах в ребристом песке вьются трогательные миниатюрные голубые цветочки, непонятно за что цепляющиеся усиками и невидимыми корнями.

В воздухе растворён коктейль запахов: мягкого и липкого – от прогретой солнцем сосновой смолы, резковато-терпкого – от растущих полосой у леса кустов вербы, еле уловимых запахов водорослей, высокого дюнного ковыля и совершенно неуловимых – влажного и сухого песка, слабосолёного моря и ветра.

Молодые люди приехали в начальный пункт путешествия на электричке и планируют вернуться из С. на ней же.

В целом по мере отдаления от пляжа в Л. и перехода вброд впадающей в море речушки путь однообразен – людей здесь мало. Лишь иногда встречаются пары таких же любителей дальних пляжных прогулок, следующие навстречу путешественникам.

Молодые люди идут вдоль грани, разделяющей воду и сушу, беззаботно болтают обо всём, иногда останавливаются искупаться, сделать несколько снимков, посидеть на выброшенном морем и отполированном волнами белом и идеально гладком, серебрящемся в солнечных лучах стволе.

Но вот незаметно за плечами остаётся несколько километров, а впереди уже виден финиш – пляж С. с пока ещё едва различимыми маленькими издали фигурками загорающих.

Усталости молодые люди не чувствуют.

Скоро они достигнут намеченной точки, в очередной раз искупаются в море, полежат на песке, перекусят и отдохнут.

По мере приближения к цели справа на верхушке дюны у леса вырастает фигура одинокого немолодого мужчины в стиле ню.

Он гордо стоит на песчаном гребне и по-хозяйски озирает окрестности, как страж, следящий за порядком в принадлежащей ему местности. На голове у пляжного аксакала широкополая соломенная шляпа. В руках – большой бинокль, который он направляет то в одну, то в другую сторону.

Пара, демонстративно не глядя на жаждущего внимания наглого эксгибициониста, идёт своей дорогой.

Вскоре им навстречу попадается быстро шагающий и покрытый тёмно-шоколадным загаром одинокий мускулистый, среднего возраста путник в том же стиле – в чём мать родила. Он абсолютно невозмутим, его коричневая, с виду задубевшая на солнце кожа лоснится, отражая яркие лучи, в руке он держит пакет с одеждой.

И опять пара невозмутимо следует дальше, отводя глаза от бесцеремонного прохожего, понимая, что на пустом пляже он волен ходить в чём хочет.

Дальше у самой кромки воды они натыкаются на молодых родителей с ребёнком. Взрослые лежат под солнцем спинами кверху прямо на пути молодых людей. Покоящиеся у границы с нежным прибоем фигуры тоже предстают в натуральном виде. Пухлые части тела, обычно прикрываемые одеждой, довольно органично смотрятся на светлом, в мелких барханчиках, оставленных следами, песке. По красивому цвету загара можно догадаться, что беззастенчивая пара голышом проводит на ярком солнце всё свободное время.

Рядом играет голенький трёхлетний малыш в белой панамке. Он неуклюже и сосредоточенно насыпает песок зелёным совочком в яркое жёлтое ведёрко. Перед ним разложено несколько разноцветных формочек. Рядом раскинулись разнокалиберные испечённые куличики в форме рыбок, цветочков и улиток.

Путешественники невозмутимо обходят препятствие и скоро замечают на своём пути новую загорающую семью. Две пятилетние светловолосые девочки по щиколотку в воде играют с лёгкими волнами, запрыгивая и отпрыгивая от белой пены, атакующей их при каждом новом набеге и всплеске. Все члены семейства представлены в натуральном виде. Сидящие в непринуждённых позах родители наблюдают за детскими забавами.

– Что-то здесь очень много нудистов, – замечает путница, целомудренно отводя взгляд от вызывающе обнажённой семейной ячейки.

– Ну да, – соглашается её спутник.

– Наверное, с пляжа расползлись – подальше от глаз людских, – предполагает и оправдывает прогрессирующее в размерах свободолюбивое сообщество барышня.

Пара лелеет належду, что скоро дойдёт до официального пляжа и не встретит там абсолютно голых тел.

Открывающиеся жанровые сцены кажутся обоим странными. Взрослые могут прилюдно валять дурака, как им заблагорассудится, но зачем втягивать в это детей?

Следующая порция загорающих тоже лишена каких-либо одежд. Это две незакомплексованные девушки, непринуждённо и раскрепощённо раскинувшиеся в вольных позах немного ближе к дюнам, и одинокий седовласый мужчина с бронзовой кожей, лежащий в песчаной перине невдалеке от них.

– Прямо какая-то стоянка единомышленников, – комментирует путница, стараясь не смотреть на шокирующих своей откровенностью приверженцев натуризма.

Пара стремится поскорее достичь пляжа в С. – ханжеством они не страдают, но навязчивой неприкрытой разновозрастной и разнополой человеческой натуры становится слишком много в поле видимости. Обилие открывающихся картин с новыми персонажами начинает угнетать.

Когда перед молодыми людьми вырастают целеустремлённо заходящие в синие воды лишённые одежд и в избытке подпалённые солнцем муж и жена с двумя мальчиками-подростками, у путешественников появляются сомнения.

Кажется, что все люди коллективно тронулись рассудком и нарочно донага пораздевались в этом месте.

Путники вглядываются вдаль в надежде, что по мере приближения к пляжному скоплению отдыхающих число обнажённых особей уменьшится. Они уверены, что стоит только миновать этот участок изредка встречающихся тихих экстремалов, как впереди возобладает коллективный разум.

Однако контингент любителей группироваться в откровенном виде расширяется.

По мере продвижения дальше становится отчётливо видно, что впереди находится скопище исключительно нагих людей.

Количество разгуливающих вызывающе нескромных встречных растёт, а жадно принимающая солнечные ванны разносортная группировка встречает одетую в плавки и купальник-бикини пару недоумёнными взглядами, словно ненавязчиво подсказывая, что надо соблюдать заведённый порядок и освободиться от облачений.

– Да они тут все такие! – восклицает ранее терявшаяся в смутных догадках, а теперь окончательно прозревшая путница.

– Это мы на нудистский пляж забрели, – подтверждает её озарение спутник.

Путешественники, конечно, слышали о таких пляжах на взморье, но никак не думали случайно оказаться в бесшабашном и прямолинейном «оазисе».

У обоих появляется неприятное чувство, как будто они попали в заражённую массовым психозом зону, где установлен своеобразный распашнОй антидресс-код.

– Пойдём-ка назад, – предлагает девушка, – мы здесь как белые вороны, да ну их всех!

Очутиться на нудистском пляже среди бравирующих внешним видом практикующих приверженцев натуризма паре совсем не хочется.

Путешественники поворачиваются и, отказавшись от своих планов, ретируются в обратном направлении – в сторону Л. с его свистящим под ногами песком.


«Комплимент» – Рига, 2025.