Зима

Глава из повести "Пленник"


Начали играть в горелки. Выстроились парами, как положено. Бросились бежать.

Параська, сверкнув босыми пятками, метнулась к кустам малины. Володя — наперерез. Горячее дыхание догоняющего — сзади. Они неслись так стремительно, что вскоре преследователь остался далеко позади. И вот, за куртиной сирени, Парася приняла юного барина в свои объятия. Он очутился в ее руках, припал к упругой груди, услышал под холстиной рубахи частый, как перепелиный бой, стук девичьего сердца. И, теряя рассудок, в упоении любви, Володя прильнул к ее влажным, пахнущим ягодами губам.

Так и случился его первый поцелуй. Поцелуй, что пронесет он через всю жизнь, как залог грядущего счастья.

— Ну, что ж, довольно пока, — прервал рассказ Дмитриев, — вам пора спать.

— Выспались уже. Четвертый месяц спим в этой каменной могиле, — уныло отозвался староста. — Уж и не тело, а одна сплошная мозоль от нар.

— Коли так, слушайте дальше.

И вот та искорка, что обожгла тогда сердце Владимира, разгоралась, тлея в глубине души, не давая покоя.

Зимние святки, а затем и все лето они встречались в строжайшей тайне. Ни родительский глаз, ни ухо не ведали о том. Володя, сжигаемый стыдом и нежностью, давал Парасе заветные бумажки — помочь ее семье, вконец обнищавшей в том селе, где кругом одна лишь голытьба да тоска.

Девятьсот пятый год. Владимир вновь приехал на каникулы. По тамбовским весям уже прокатился глухой ропот, полыхали помещичьи усадьбы. До их имения беда не докатилась, но в воздухе пахло гарью и тревогой. Отец похаживал озабоченный, приказывал запирать ворота на засов.

И любовь их, как замок, была заперта от всех. Зимой укрыться негде — в деревню отлучаться перестали. И вот однажды, в сумерках, Параська, зардевшись, прошептала:

— Знаешь, Володенька, что я придумала? Приходи в людскую, ночью, когда все заснут. Я на печи буду... Как барин с барыней угомонятся, ты и пройди. Ладно?

— Ладно, — выдохнул он.

День прошел в томительном ожидании. Вечер тянулся нестерпимо; резались в карты. Наконец, родители удалились в свою опочивальню. Из его комнаты длинный коридор вел прямо в людскую. Там, у входа, стояла громадная русская печь, что кормила и господ, и челядь, — пахла на всю округу горячим хлебом и томленой кашей. На эту-то широкую лежанку и предстояло ему взобраться.

Время текло мучительно. Он прислушивался к каждому шороху за стеной. Казалось, все спят.

Сбросив с себя одежду, остался в одном белье. Босые ноги ступили на холодный пол. Затаив дыхание, крадучись, как вор, пробирался он по темному коридору, тихо отворил дверь в людскую. Мрак и спертый воздух, пахнущий кислым тестом и дымом. На ощупь нашел грубый угол печи. Все тело дрожало мелкой дрожью: неужели она здесь?

— Парася, — тихо позвал он.

— Владимир Николаевич, я тут...

Тонкий голос ошпарил его, как кипятком. Впотьмах шарил он руками, отыскивая ступеньки — колодки, вбитые в стену. Встал на них, и руки его уже ощупали в темноте ее горячее, податливое тело. Но на пути было что-то твердое, громоздкое. Он попытался отодвинуть это, налег — и вдруг тяжелая квашня, грузно грохнувшись на пол, расплескала по половицам густое, теплое тесто.

Сердце его упало. Проснутся люди, затем родители... Он спрыгнул вниз и босыми ногами погрузился во что-то густое, мягкое, обволакивающе-теплое. Не понимая, что это, в ужасе бросился назад, в коридор.

Едва он рухнул на свою постель, послышались шаги. Отец, в ночном халате, со свечой в руке, прошел мимо его комнаты, направляясь в людскую.

— Паррраська! — каркнул отец по-вороньи.

— А? Что, барин? — чуть слышно ответила она.

— Кто у тебя был, говори!

— Не знаю, барин, — прошептала в страхе девушка.

— А кто квашню спихнул с печи?

— Навеное, я сама, барин. Во сне…

—Ладно! С тобой барыня разберется!

Владимир услышал, как отец прошаркал по коридору и вошел к нему в спальню. Подошел к самой кровати. Свеча осветила одеяло, запачканное липким тестом.

— Володька! — прогремел он сурово. — Ты где был?

Владимир, притворяясь спящим, замер, сгорая от стыда. Положение было до того глупым и постыдным, что хотелось сквозь землю провалиться.