Браслет из Акрополя

 
Когда мы с третьей женой решили объединить наши жизни, то начали, естественно, объединять и всякое «содержание» этих жизней, накопленное к моменту такого решения. Понятно, что накопить каждый успел немало. Вот, например, при объединении библиотек некоторые книги оказались лишними: – ну, зачем нам два комплекта серых ДжекЛондонов, жёлтых Паустовских и чёрных Хемингуэев? Но ни один из наших «личных» друзей и знакомых разной степени близости лишним не оказался, и все постепенно становились нашим общим достоянием.
 Но вот, однажды…
жена обратилась ко мне с непонятным смущением.  И рассказала, что у одной из её пока-что не представленных мне знакомых по имени Тамара есть ко мне просьба. Только предупредила, чтобы я к этой даме относился помягче.  Я, конечно, согласился, но недоумевал, и пытался угадать, чего мне следует ожидать.

 Звонок. Тамара. В чём проблема? Рассказывает. Она уронила браслет в Акрополе, из него выпал и потерялся камушек, «тигровый глаз», и не могу ли я что-нибудь сделать?
 Ах ты, сам себе думаю, – фря! Зачем ты сообщаешь мне эту подробность? Если бы ты уронила свой браслет не в Акрополе, а в туалете Казанского вокзала, – что изменилось бы по сути дела? И понял я тогда, о чём беспокоилась моя супруга. Ей уже было известно моё отношение к подобным «вип-персонам» и к их выпендрёжным «штучкам».
Но просьба жены, особенно в тот «ранний» период, – святое дело, и я согласился.  Жена знала, что всяким рукомеслом я занимался с интересом, такие проблемы любил. Так что задачей я озаботился. Как раз на удачу, из свадебного вояжа по Крыму я привёз образцы древесины, и среди них – скумпию, которая своим оранжевым с золотистой искрой цветом, если её отполировать и пропитать лаком, очень напоминала этот камень.

 Мы решили позвать Тамару к нам, я обещал не слишком выказывать своё сложившееся уже отношение к гостье. И вот она пришла. Вся такая большая!  И нашу шестиметровую кухню-гостиную заполнила собою целиком, – пышными золотыми волосами, яркими губами, загорелыми плечами, цветастым платьем, громким голосом.

  Жена с тревогой наблюдает за динамикой событий, но я веду себя хорошо. Жду, что будет дальше. Да и придраться-то пока-что не к чему.
Поговорили о деле, я «принял заказ», ну. а потом сели за стол с угощением, – как же без этого! И вот я вижу, что Тамара, прикончив какую-то еду, вытирает хлебом остатки соуса со своей тарелки, и с удовольствием съедает его!
 Милая, вот ты, оказывается, какая! Ты – наша, ты – своя!  Это ж так – только со своими!  Мы для тебя – свои!  Фиг с ним, с Акрополем, сделаю для тебя всё, что смогу, с радостью и тщанием!
 
 Конечно, мы сблизились, «дружили домами». Она была востребованной переводчицей, действительно много ездила по миру, жила интересно, ярко и щедро, комнату в «однушке» заполняли всякие забавные вещицы, картины висели на стенах, лежали стопкой на верху шкафа: копила себе «страховку на старость», – так она объясняла.

 Но до старости она не дожила. Рак сожрал её внезапно и скоро. Откуда-то, как вороньё, слетелись неизвестные родственники, всё мигом растащили, (нам рассказала общая знакомая).  Конец печальный. Но в памяти остался этот яркий и громкий след от её места в нашей жизни.
 
Хорошо, когда бывает так. Хотелось бы, чтоб  побольше, – такое имущество не отягощает.
 А всё началось с вытертой хлебом соуса на тарелке.