Проект Зародыш - 25

25
В следующий раз Марианна добралась до капсулы гораздо быстрее. Проверив штекер энергокабеля в бортовом щитке у люка, девушка  проникла внутрь.  Зет уже подал питание и внутри появился верхний свет. Магнитные подошвы удерживали тело на полу, но передвигаться приходилось осторожно: плавать в невесомости Марианна никогда не любила. Преодолев короткий коридорчик, девушка остановилась на пороге пассажирского отсека.
– Зет, у тебя не сохранилось изображения той шлюпки, в которой мы тогда путешествовали? – спросила она. – Мне кажется, что это совсем другая. В ней нет пассажирских кресел.
– Мари, изображений нет, – отозвался Петерс. – Насколько я помню, тогда было достаточно просторно. Но в спасательных шлюпках посадочные места убираются в пол, чтобы высвободить, при необходимости, место для груза. Присмотрись внимательно, на полу есть квадраты? Это и есть сложенные кресла.
– Да, вижу, – успокоилась Марианна. – Зет, я около обзорного экрана. Передо мною автопилот, что ты хотел проверить, командуй.
– Набери на нем: звёздочка, звёздочка, сто одиннадцать, решетка, ввод,  – сказал Петерс, – и передавай мне, что будет на обзорном экране.
– Люк же открыт, – напомнила Марианна. – Ты ведь предстартовую проверку запускаешь.
– Ах, да, – спохватился Зет. – Тогда введи другой запрос…
Через некоторое время, увидев отклики на несколько тестов, Зет озадаченно спросил:
– Мари, там на консоли есть клавиша бортового журнала, нажми ее…
Девушка послушалась и застыла с открытым ртом от увиденного. Внешний обзор показывал нахождение шлюпки не в космосе, а на борту Зародыша. Прямо перед нею был закрытый люк аварийного шлюза с предупреждающей надписью.
– Зет, – пробормотала она, – он показывает шлюз…
– Так я и думал, – сказал Петерс. – Её надо сажать в док и передавать инженерам.  Похоже, что Зародыш ею управлял дистанционно. Она могла лететь, и была управляема, пока на борту была энергия. Потом энергия пропала, канал управления исчез  и шлюпка зависла. На экране – закешированное изображение перед стартом, оно было последним, что сохранил журнал. Потом системы шлюпки были отключены, она управлялась извне.
– Но мы же ее подпитываем? – не поняла Марианна.
– Мари, ты помнишь конус, который мы засекли? Он мог быть тем связующим звеном с Зародышем и источником энергии. Наша подпитка на конус может не действовать, канал не восстановится.
– Я могу поискать конус, – предложила Марианна.
– Ни в коем случае! Мари, возвращайся, отключай энергокабель, мы отстыковываемся и оставляем шлюпку в покое до прибытия инженерной команды.
Но любопытство пересилило. Марианна прошлась по салону, открывая все крупные лючки для вещей пассажиров, но ничего не нашла. Оставался санитарный отсек. Поколебавшись, девушка надавила ручку и приоткрыла сдвижную дверь. Едва она это сделала, под ноги ей хлынула темная масса и растеклась по полу салона. Мари, ругая себя за оплошность, бросилась на выход. Выдернув энергокабель, она засняла случившееся на камеру и закрыла люк.
Зет помог ей преодолеть переходную трубу, и, ни слова не говоря, отстыковал дисколёт. Не успел он отойти на безопасное расстояние, как яркая вспышка осветила угол обзорного экрана.
– Жаль, – выдохнул Петерс. – Но, с другой стороны, нам повезло. Хорошо, что на твоем костюме остались следы этой грязи, она теперь имеет огромную ценность. Хоть чего-то мы привезем на Землю из этой истории…
Марианна не ответила. Она плакала.
– Я во всем виновата, – сказала она. – Зет, это моя вина.
– Прекрати каяться, – отозвался Петерс. – Хорошо, что так все случилось, а представь себе, что туда Кивин с Пусем влезли? Нет худа без добра, как раньше говорили…
– У тебя на все поговорки есть, – тяжело вздохнула Марианна. – Куда мы летим?
– На Землю, – коротко сказал Зет, – в Дальневид.
Он снова связался со Службой полетов, получил новый номер для сопровождения на посадку и только потом вызвал брата.
– Миссия завершена, мы летим на Землю, – сказал он, когда Ион появился на экране. – Я запросил экстренный спуск. Зародыш научился не только использовать бортовую видеопластику для контакта, но и создал свой вариант контактера. К сожалению, у нас все пошло нештатно. Шлюпка потеряна, у нас на борту потерь нет. Подробности по возвращении.  Ион, срочно пришли спасателей, пусть соберут все обломки шлюпки, пока они не достигли атмосферы и не сгорел в ней. У меня все, отключаюсь.
Марианна громко всхлипнула. По полу пошла ощутимая дрожь: заработали двигатели для схода с орбиты.
– Успокойся и подумай, что могло взорваться в  обесточенной спасательной шлюпке? – сказал ей Зет. – Вот тебе для размышления типовая спецификация ее узлов. На мой взгляд, все они взорваться не могут. Двигатели там электрореактивные, при обесточивании это просто куски металла и керамики. Вся иная электроника, какая есть на борту – слаботочная. Что там взорвалось?
– Конус? – предположила Марианна. – Но я его не видела, я только приоткрыла дверь и отскочила от нее, когда «это» полилось.
– Скорее всего, именно «это» и хранило его от взрыва, – предположил Зет. – Оно могло заполнить весь объем санитарного отсека, он небольшой. Когда оболочка растеклась, ядро конуса могло разогреться и рвануть. Шлюпку разломило пополам, я видел. А середина – это как раз тот отсек.
– А чем ты объяснишь его пребывание в санитарном отсеке? На шлюпке никого не было, салон пустой, зачем ему забиваться в маленький санитарный отсек? – недоумевала Марианна. – От кого он прятался, от нас?
– Не думаю, чтобы он прятался, – медленно произнёс Зет, рассматривая на экране схему шлюпки. – Над санитарным отсеком проходит короб с основной силовой и управляющей проводкой. Для перехвата управления место идеальное. И, кроме того, оно герметичное при малом объеме. Та жижа, которую ты выпустила наружу, могла быть как раз рабочим инструментом для разрушения изоляции или бесконтактного доступа. Потом, кресла не раскладывались, как это происходит обычно при наличии экипажа, значит, экипажа не было, или шлюпка не собиралась никуда лететь. Но что-то, возможно, тот конус, попало на борт, заперлось в санитарном отсеке и перехватило управление.
– Правдоподобно, – согласилась Марианна. – А дальше?
– А дальше было нечто вроде телекинеза со стороны Зародыша. Он начал ее двигать за нами… Мари, прервемся, надо организовать нашу посадку.
Марианна кивнула. В том, что предположил Петерс, была логика. Некоторые детали выглядели фантастично, но тем не менее, почему нет? Она попыталась связаться с Сегментом, но не получилось. Хотелось задать вопрос о возможных границах воздействия Зародыша вне сферы, в которой он находится. Насколько она помнила, физическая сила воздействия уменьшалась пропорционально квадрату расстояния, а тут?..   Зет тем временем переговорил с диспетчером, запустил автопилот и повернулся к ней.
– Так вот, – сказал он,  – Можно пофантазировать, что шлюпкой Зародыш управлял телекинезом или сам конус… Помнишь же: она рыскала по курсу, но никакого признака работы её двигателей я не засёк, что странно.
– Маяки горели, – напомнила ему Марианна.
– Маяки могут гореть, у них автономные источники питания, они сами включаются, когда шлюпка покидает борт, – пояснил Зет. – Они горят и шлют сигнал бедствия в эфир на аварийной волне… А, кстати, это надо проверить.
Петерс склонился над консолью и вскоре вывел на экран записанное судовым журналом сообщение шлюпки. Оно было стандартным: номер судна, время, координаты.
– Мы были ближе всех, поэтому никто больше не дернулся спасать, – пояснил он Марианне. – И наша автоматика всех предупредила об этом. А сигнал она слала, сама видишь.
– Зет, а как может отреагировать Зародыш на гибель шлюпки? – вдруг спросила Марианна.
Петерс развел руками. Он уже думал об этом. Можно было ожидать всего. И что самое страшное – реакции Земли на непредсказуемое состояние объекта. Мари до этой роковой вылазки передала ему разговор с Кивиным. Юрий собирался прилететь с Владой и Пусем, но теперь, похоже, это не нужно. Зародыш потерял один из двух своих конусов, баланс критически нарушен. Это как у человека, когда из двух полушарий мозга работает одно. И этот собачий лай, который они слышали, открыв люк… Зет закрыл глаза.
– Двадцать минут до входа в плотные слои атмосферы, – бесстрастным голосом сообщил автопилот.
– Он послал часть себя за нами, – проговорила Марианна. – Что я натворила!
– Мари, успокойся, – попросил Зет. – Спасатели найдут все куски, доставят на Землю, исследуем, решим, что делать…
– Зет, у нас может не быть времени исследовать и решать!
– Хватит! – хлопнул ладонью по подлокотнику кресла Петерс. – Не трави душу!
Они замолчали, и до самой Земли никто не проронил ни слова. Двигатели смолки, кресла откинулись и мягко обжали тела, готовясь встретить перегрузки. Часть участка в атмосфере из-за срочности спуска дисколёт проходил, как болид, объятый плазмой. Сильно трясло, но амортизаторы кресел гасили почти все толчки. Тонко запели насосы охладителей, на обзорном экране выводились только этапы спуска, высота и скорость. Скоро перегрузка крепко вжала людей в кресла: корабль перешел на пологую траекторию и обзорный экран показал поверхность Земли. 
Раскалённый от скоростного спуска дисколёт после посадки в Дальневиде долго охлаждали, прежде чем откинулась аппарель входного люка, и  Зет с Марианной смогли выйти к небольшой группе встречающих. Гвианское нагорье их встретило влажностью и теплом. Дышать с непривычки было тяжело, да и сказалось довольно долгое пребывание без  искусственной гравитации.
– С прибытием, – обнял их по очереди Мигель Ричи. – Заставили нас поволноваться!
– Ион не прилетел? – спросил его Зет, которому один из медиков уже надел на руку контрольный браслет и предложил посидеть, пока идет диагностика, на складном кресле. Марианну усадили рядом.
– В пути, – коротко сказал Ричи. – Я могу тебе сказать, что все части шлюпки обнаружены, координаты переданы космобуксирам. С Орбитального-4 стартовал док, все поместят туда.
– На Землю не будут спускать?
– Нет.
– Мигель, кто там руководит спасателями?
Ричи назвал имя, но оно было Зету не знакомо. Да и не всё ли равно, кто, это рутинная операция для них… Мысли снова вернулись к Зародышу. Интересно, если вернуть остатки конуса на его борт, сможет ли он его восстановить? В принципе, вернуть можно и очень просто: взять другую шлюпку, они стандартные, даже закатить в аварийный шлюз буксиры смогут… Зет оживился.
– Мигель, есть одна идея. На шлюпке могут быть остатки конуса. Их надо попробовать вернуть на борт Зародыша.
– Дались тебе эти остатки, – посмотрел на него Ричи. – Я уже предложил поискать на Космоскладе такое, там должно быть со времен строительства орбитальных городов.
– Одно другому не помешает, – ответил Зет. – Понимаешь, чтобы сохранить Зародыша, надо, чтобы он как можно меньше времени провел с половиной своей башки.
– Полученная последняя телеметрия с его борта показывает, что частота обращения оставшегося конуса резко возросла с момента старта спасательной шлюпки, – сказал стоявший рядом с Ричи индиец со значком Космической академии на лацкане. – Вы напрасно тревожитесь, генерал.
– Важна не частота, а охват обеих полушарий, – поднял на него глаза Зет. Индийца звали  Лар Рисинг, его имя Зет прочитал на бейдже, оно Петерсу ничего не говорило.
– Генерал, там идёт охват обеих полушарий, но по измененной траектории, не экваториальной, как раньше, а ближе к полюсам. Мы наблюдаем, что конус облетает два полушария близ северного полюса Зародыша, а потом делает тоже самое на южном. С экватора он ушел, – сообщил Рисинг. – Переход между полюсами осуществляется, как раньше, через центральный ствол.
– Почему я об этом узнаю только на Земле?! – возмутился Зет.
– Я могу вас попросить еще пять минут оставаться в покое? – вмешался врач. – Идёт диагностика.
– Конечно, доктор, – покорился участи Петерс. – Пять минут, пять минут… Что такое пять минут?!
За пять минут Зет пришел к выводу, что этот индиец ему врёт. Наблюдать за Зародышем можно было только изнутри, но никак не извне. Как только  врач его отпустил, Петерс не преминул это сообщить Рисингу.
– Вы абсолютно правы, генерал, – вежливо ответил индиец. – Наше наблюдение строится на математическом моделировании нечеткой и неполной информации, поступающей с внешних датчиков Зародыша. Вероятность того, что дело обстоит именно так, очень высока. Кроме того, около полюсов технологически есть удобная зона для охвата двух полушарий за короткое время. Директор Ричи уже принял нашу версию, как рабочую, сейчас идет перенастройка аппаратуры Дальневида под новую географию взаимодействия с Зародышем.
– Простите, коллега, я отстал, видимо, – пробормотал Зет. – Извините.
Марианна тем временем рассказывала Мигелю про опыт с картинками. Во время последнего парада планет аппаратура Дальневида зафиксировала повышенную напряженность энергетического поля вокруг Зародыша. Опыт, проведенный Дашей и Марианной, стал для Ричи неожиданностью.
– Дашины рисунки можно посмотреть? – спросил он.
– Я сама их до сих пор не видела, – ответила Марианна. –  Знаю, что они были переданы Иону, когда он еще собирался лететь к нам. Где они сейчас, я не знаю. Я могу показать только то, что я передавала Даше через Сегмент.
– Успеется, – сказал Ричи. – Не думаю, что ваш опыт поможет что-то прояснить, хотя… Ты просила Сегмент с Зародыша, он мог незаметно откорректировать твой вопрос, если тоже общается с ним.
– Не мог, – покачала головой девушка. – Я же Хранительница.
– А о чем ты попросила Сегмент?
– Я держала в руках копию с картины художника и попросила Сегмент через этюдник показать Даше то, что открывалось когда-то Петерсу. Был парад планет, его видения, как уверяет Даша, были связаны с такими парадами. По идее могло быть показано все из того, что рисовал Ян. Все эти образы где-то сохранены, он просто получал к ним доступ…
– Мистика, – отозвался Ричи, – но хочется верить, что так оно и есть. Ничто на Земле не проходит бесследно, верно? А просто, без копии картины в руках, ты не могла попросить Сегмент?
– Мигель, там лучше всего проходят предметные запросы, – пояснила Марианна. – Я не исключаю, что когда формирую запрос, то в нем присутствует моя сущность, мое отношение к предмету запроса. Таким образом, Сегмент конкретизирует суть запроса. На «поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что» он не реагирует. Это понятно, инфоеды Вебсика не стремятся предоставлять нам знания выше достигнутого нами уровня. Картина в руке говорит о том, что она ранее как-то была получена нами…
Она не успела докончить. С запада прилетел скоростной аппарат, похожий на треугольник, и высадил Иона Петерса. Глава Службы безопасности Земли в спортивном тренировочном костюме и бейсболке на голове выглядел совсем не солидно.
– Сорвался, в чём был, из санатория Космофлота и пробежки с Кивиным и Пусем, – оправдал он свой внешний вид, обнимаясь с собравшимися. На Марианне он с досадой хлопнул себя по лбу.
– Мари, картинки Дашины забыл… Они у меня в офисе в Женеве. Сейчас попрошу ребят доставить…
– И ты попал в санаторий? – спросил его Зет.
– Пришлось поневоле, – хмыкнул Ион. – На эскулапов не очень действует приказ сурового начальника из кабинета, а на месте гораздо все сговорчивее. Ну, одного за ручку потрясешь, пока не согласится, другого…
Зет широко улыбнулся.
– В результате Кивина освободят через пару дней, а не недель, – продолжил Ион, – но теперь я не знаю, как лучше действовать дальше.
– Я тебе уже говорил, – напомнил Зет. – Найти останки конуса и вернуть Зародышу. Тут коллега, – Зет кивнул в сторону индийца,  –  полагает, что Зародыш с одним конусом справляется. А Мигель предлагает покопать их на Космоскладе.
– Про Космосклад я знаю, – ответил Ион, – там уже ищут. Кроме того отправлен запрос на них во Внеземелье. Положение на самом деле далеко не радужное: разбалансированный Зародыш может сойти с орбиты и начать падать на Землю. Сами понимаете, что это приговор ему.
– За балансом мы следим отдельно, – подал голос Рисинг. – Пока все в норме, орбита устойчивая. Падение орбитального города вызовет катастрофу, как во времена динозавров, когда они все вымерли. Правда, до входа в атмосферу будет достаточно времени порезать его на куски направленными взрывами, или даже отогнать от Земли. Но объект Зародыш прекратит существование.
–  Мигель, у тебя вроде большой кабинет? – спросил Ион директора Дальневида. – Он нас вместит?
– О, да, конечно, – понял намёк Ричи. – Прошу, друзья!
Всем было понятно, что Петерс не случайно спросил именно про кабинет директора: в нем была спецсвязь. Зет с Марианной шли рядом в центре их небольшой группы.
– Зет, тебе не кажется, что у Иона уже есть план? – тихо спросила девушка.
– Кажется, – кивнул её спутник. – Только у моего начальственного брата есть привычка менять планы по ходу дела. Я тоже этим страдаю, но не в такой степени, хотя мы с ним близнецы. Будем посмотреть, как говорится. И мне не нравится эта спешка с Кивиным, очень похоже, что брат на него сделал ставку. 

Продолжение следует