Кино и книга как нетерпимость и ксенофобия

     Крайне неприятная русскому глазу избыточность ниггеров в американском кино последних лет тридцати вовсе не вынудит требовательного зрителя обратить внимание на болливудское говно и косоглазовские поделки, все эти джаповские, китайские, корейские и прочие узкоглазые делишки, там рожи совсем не отличишь, имена дикие, посмотришь вот минут десять и захомутаешься вконец, все одинаковые, имена хер проссышь, суетятся и кипешуют. Остается лишь пересматривать проверенный временем и моим личным вкусом продукт, будто закольцовывая себя на пересмотр Богарта и Габена, потому как видеть современное пиндосовское говнище - западло. Всеобщая девальвация и глобальная деградация - вот к чему привела хваленая политика мультикультурализма, навязываемой силой толерантности, ублюдочной политкорректности. Ежели для существующих в обществе двуногих существуют тавтологицки  некие рамки требований, нарушать которые они стремаются, то и срать на них, на скотов поганых. Я лично когда - то предпочитал чайлд пор, прекрасно зная криминальный аспект таких увлечений, много - много лет херачился героином, тоже зная о криминальном аспекте моих злоупотреблений, но удалить лолок меня никто не заставил, я сам прискучил и вперся в винтаж Золотой Эры, также и с отравой, бросил сам, без принуждения и советов. Ссал я и срал, как говорил Штаубе, считая себя ответственным.
    - Вот и отвечай, Генрих Иваныч, - душевно говорил Ребров, пыряя в бок висящего на потолочной балке старика кухонным ножом, - зачем же ты всех нас предал ?
    Увидев на лезвии ножа полузасохшие следы красной икры, Ребров крикнул, чуть повернув голову назад :
    - Сережа ! А поди - ка сюда.
    В мансарду влетел Сережа. Ударившись макушкой о безвольно болтавшуюся ногу Генриха Ивановича, затормозил у ног Реброва.
    - Это когда же вы с Михасем погулять успели ? - спросил Ребров, показывая нож мальчику. - Икры - то вы нигде не достанете, только тот способен.
    Висевший старик еле слышно хмыкнул. Ребров посмотрел на него.
    - Если бы не руки мои, - прохрипел Штаубе, - то вынул бы я тебе из портмоне разнарядки и льготы. Я тебе кто, стервец, блокадник ё...й ?
    Ребров засмеялся, неожиданно воткнув нож в спину Сережи.
    - На, сука !
    Незаметно прокравшаяся в мансарду Оля разрядила магазин большого спортивного пистолета в спину Реброва.
    - Всех в спину ! - восхитился Штаубе, дергаясь на потолочной балке.
    - Тебе в лоб, - хладнокровно произнесла Оля, заряжая пистолет одним патроном. Грянул выстрел. Старик обвис, по его телу прошла судорога.
    - Ажжжж, - прорычала Оля, впиваясь хищным ртом в посиневшую культю Штаубе. Громкие чмокающие звуки наполнили полутьму мансарды.