История Луи

В конце восемнадцатого века к югу от Нового Орлеана простирались бескрайние плантации хлопка. На них трудились чернокожие рабы. Это была чудесная земля - плодородная почва, жаркий влажный климат, удивительные цветы и растения. После Старого Света это место казалось настоящим раем. Одной из самых больших плантаций владел совсем молодой человек, юноша двадцати четырех лет, хорошо образованный, утонченный и очень добрый. Он никогда не был жесток с рабами, тщательно следил, чтобы надсмотрщики не обижали их несправедливо, поддерживал хорошие отношения с соседями, редко выпивал и все свое свободное время посвящал семье. У него были добрые голубые глаза, очень красивое и сострадающее лицо с губами, которые, казалось, всегда были готовы улыбнуться или сказать что-то ласковое. Его звали Луи де Пон дю Лак.

Луи недавно женился и души не чаял в своей молодой супруге Амелии. Сейчас она ждала первенца и Луи нежно заботился о ней в этот непростой период, потакая всем ее капризам. Они решили, что если родится сын, назовут его Франсуа, а если дочка - Дотти. Луи сам с огромной любовью и осторожностью выпиливал кроватку для ребенка, покупал игрушки и обустраивал детскую.

И вот одной глубокой ночью у Амелии начались роды. Луи сразу же послал за врачом. Вскоре врач был в поместье. Луи не думал, что это настолько страшно. От криков Амелии его волосы вставали дыбом, он бегал по дому, не в силах успокоиться, а потом чуть ли не на коленях стал умолять врача, чтобы это скорее закончилось.

- Все в порядке, - успокаивал его доктор, - наберитесь терпения, ничего необычного не происходит.

Однако прошло двенадцать часов мучений несчастной Амелии, а ребенок так и не появился на свет. Что-то было не так. В конце концов врач понял, что у плода неправильное положение. В те времена это было очень плохим известием, потому что кесарево сечение еще не практиковали. Она должна была разродиться сама. Прошло еще несколько часов, Луи казалось, что он постарел на несколько лет. Он дал себе слово, что больше никогда не приблизится к своей жене, лишь бы она никогда больше не испытывала таких страданий. Он стоял на коленях, молился, плакал, взывая к Богу, умоляя его облегчить страдания его драгоценной жены. Но прошли еще сутки и, не выдержав мук, несчастная Амелия умерла. Как только это стало ясно, врач тут же вскрыл ей живот, чтобы спасти хотя бы ребенка, но когда он открыл ее матку, то увидел, что шея младенца была туго обмотана пуповиной и он был уже несколько часов как мертв.

Луи стоял на коленях перед статуей Девы Марии и со слезами молился. Врач, белый как полотно, подошел к нему и сказал, что у него больше нет ни жены, ни ребенка. Луи в припадке безумия схватил со стены пистолет. Слава Богу, вбежала его сестра, они вдвоем с доктором отняли у него оружие, после чего врач насильно влил ему в горло опиум. Через несколько минут Луи провалился в сон.

После всего случившегося Луи будто умер. Он не кричал, не бился в истерике, просто сидел часами и смотрел в одну точку. Отказывался от еды и не произносил ни слова целыми неделями. Иногда по ночам он брал бутылку вина и шел на могилу своей жены. Он сидел там, разговаривал с ней, как с живой, а потом засыпал у надгробия, прямо на траве. Вино стало его постоянным спутником и вскоре от доброго, заботливого Луи ничего не осталось. Он словно превратился в призрак, казалось, от него веет смертью и тленом.

Сестра отвела его в церковь, надеясь, что разговор с пастором хоть немного облегчит его страдания.

- Сын мой, - как можно мягче произнес священник, - я понимаю твое горе. Но Господь дает нам испытания по силам. Пройдет время, оно залечит твои раны и может быть, он пошлет тебе новую жену и ты сможешь ощутить то, чего так хотел - счастье отцовства.

Луи вскочил с негодованием на лице. Ему казалось, что священник произнес какое-то чудовищное кощунство, оскверняющее церковь. Он сделал несколько шагов и бросился прочь из храма. С тех пор он перестал ходить в церковь, хотя раньше был очень набожным и любил молиться.

Почти каждую ночь он проводил в кабаке. Он будто искал смерти, не боялся пьяных драк, его не раз грабили и избивали до потери сознания. Но даже физическая боль не могла отрезвить его. На следующую ночь он снова шел в таверну, надеясь, что по дороге его насмерть задавит чья-нибудь повозка. Даже завсегдатаи кабака вскоре начали бояться этого странного, безумного и бесстрашного человека, этого красивого, но совершенно дикого и пустого лица, ничего не выражающих голубых глаз. Так не ведут себя живые. Он будто был наполовину мертв, поэтому с ним старались не связываться, люди рядом с ним испытывали какой-то суеверный страх, спешили отойти и осенить себя крестом.

В какой-то момент он почувствовал, будто за ним следят. Причем это был не человек. Это было что-то странное и как будто неземное. Ощущение его присутствия не оставляло Луи ни на минуту. Казалось, странное существо смотрит на него, наблюдает с интересом и симпатией. Ну вот я и допился, в какой-то момент сказал сам себе Луи. Он решил снова сходить в церковь.

- Сын мой, пожалуйста, брось пить, - совсем по-отцовски попросил его священник, - ведь это нечистый дух положил на тебя глаз. Теперь он не отпустит тебя, пока не убьет.

- Я все равно не хочу жить, - хрипло ответил Луи.

- Подумай о своей душе! - возвысил голос пастор, - ведь ты попадешь в ад!

- Я итак в аду, - тихо произнес Луи.

Однако слова священника все же заставили его задуматься. Может, мне бросить все и уйти в монастырь? - подумал он. Но на кого оставить плантации? Сестра еще слишком молода, к тому же это не женское дело. Луи пробовал молиться, но ничего не чувствовал, из него будто вырвали душу. Вскоре он оставил эту затею и снова отправился в кабак.

В ту ночь он, едва имея силы сидеть на стуле, играл в карты с одним заезжим торговцем. Когда пришла пора вскрываться, он, глядя пустыми глазами на своего соперника, медленно, одного за другим, швырнул ему в лицо четыре туза.

- Ах ты, подлый шулер! - вскричал торговец, - обмануть меня решил! - он выхватил из за пояса револьвер.

Луи рванул на груди рубашку, пуговицы с хрустом разлетелись по полу.

- Ну давай же! Стреляй! - крикнул он таким страшным голосом, что на него все обернулись, - посмотрим, какой ты смелый!

Видимо, торговец тоже испугался, он убрал револьвер и встал из-за стола. Он понял, что имеет дело с безумцем. Сзади к Луи подошла проститутка и обняла его за плечи.

- Вот это да, - нежно заворковала она ему на ухо, - да ты смельчак! Пойдем, я награжу тебя так, что ты никогда этого не забудешь.

Ничего не соображая, Луи встал и пошел туда, куда вела его девица. Они вышли из таверны и направились к мосту. Там куртизанка прижала его спиной к дереву и начала страстно целовать. Луи закрыл глаза, он будто был в бреду. Вдруг он почувствовал сильный, глубокий укус в шею. Она что, не в себе? - подумал он и протянул руки, чтобы оттолкнуть свою спутницу. Но неожиданно его пальцы уперлись во что-то твердое и необычайно крепкое. Это было не тело человека. Луи открыл глаза. Кто-то вцепился ему в шею, ловко прокусил сонную артерию и начал пить из нее, словно он - вино из бутылки. Луи изо всех сил пытался освободиться, но все было тщетно - существо, пившее его кровь, было в разы сильнее его. Вскоре у него потемнело в глазах, к горлу подступила тошнота. Сейчас оно меня убьет, - подумал он со странным спокойствием и потерял сознание.

Он очнулся дома в своей постели. Сосед по плантации заметил его, лежащего на земле, поднял, уложил в свою карету и отвез домой. Слуги естественно, решили, что он просто очень пьян и не стали тревожить хозяина. Весь следующий день он лежал в посели и кашлял. Шея нестерпимо саднила. Что же это было? - не мог он понять, - кто это сделал со мной? Он попробовал встать и подойти к зеркалу, но не смог подняться.

- Иветт! - слабо позвал он горничную.

В спальню зашла молодая квартеронка.

- Дай мне зеркало, - попросил он.

Она протянула ему зеркало на красивой длинной ручке. На шее ясно был виден след от укуса. Кто же это был? - мучился Луи, ворочаясь в постели. Вскоре наступил вечер. Луи задремал чутким, беспокойным сном. Его разбудил новый приступ кашля. Уже наступила ночь, по комнате разливалась прохлада. И вдруг он увидел, что он не один. Прямо у его кровати сидел некто. Луи потянулся к пистолету.

- Кто вы? Что вы делаете в моем доме? - хотел он крикнуть, но опять зашелся в приступе кашля.

- Тихо, мой друг, тихо, - ласково и певуче произнес незнакомец, вставая. Луи наконец смог разглядеть его. Это был молодой человек, не старше его самого, с длинными светлыми волнистыми волосами. Его глаза были зелеными и бездонными, как у русалки, а кожа - бледной, как мрамор. Он был очень богато и по-щегольски одет и надушен дорогими духами.

- Что вам нужно от меня? - с усталостью спросил Луи.

- Я пришел тебе помочь, - сказал незнакомец с лукавой улыбкой.

- Мне ничего не нужно.

- Нет, еще как нужно! - незнакомец улыбнулся еще шире и Луи увидел у него странные, очень длинные белые зубы и острые клыки, - ты звал меня в своих молитвах. И вот я здесь! - он улыбнулся еще шире и отвесил легкий поклон, будто ожидая аплодисментов.

- С чего ты это взял? - Луи почувствовал, что его бьет нервная дрожь.

- Вино не имеет вкуса, верно? - ворковал незнакомец, двигаясь по комнате, - еда тебе надоела? Но я смогу все вернуть, я подарю тебе новую жизнь, которую ты и представить себе не можешь. Ты будешь вечно молодым, мой дорогой Луи.

- Ты знаешь, как меня зовут? - изумился Луи.

- Я знаю о тебе все, дорогой Луи де Пон дю Лак, - незнакомец приблизил к нему свое лицо и взглянул на него своими бездонными зелеными глазами, - я давно наблюдаю за тобой.

- Так это был ты... - прошептал Луи, - как тебя зовут?

- Лестат, - произнес красавец, - Лестат де Лионкур.