7. Болезнь Коли. Буторин. Спасение

Предыдущее:
http://proza.ru/2025/11/03/1688

7. БОЛЕЗНЬ КОЛИ. БУТОРИН. СПАСЕНИЕ.
           Коля  уволился с ТТС, устроился в Морской торговый порт докером, чтобы побольше зарабатывать. Стал копить деньги на машину. Пил. В этом обвинял меня. Говорил, что пьёт, потому что я его не люблю. Проблемы с позвоночником всё настойчивее давали знать о себе. Как минимум, два раза в год был на больничном. Потом болезнь становилась всё серьезней. Он уволился с порта. Стал работать на скорой водителем. Но работа водителя тоже провоцирует заболевание, тем более настоящего спорта в его жизни практически не было.  А его пристрастие усугублялось. Однажды ему стало совсем плохо. Его положили в неврологию, потом в нейрохирургию. Но лучше не становилось. Ни лекарства, ни платные массажи, никакие другие процедуры не помогали. Лечащий врач ему говорил, что нужно готовиться к операции. Приглашал меня, чтобы я дала согласие. Я стала спрашивать у лечащего врача, какие могут быть последствия, есть ли реабилитационные программы, но ничего вразумительного не услышала.  Боль у него становилась всё сильней, он уже её не мог терпеть.
               Я слышала о мануальных терапевтах. Знала, что в ПТУСе наш начальник ПФО Нина Федоровна Федулова лечилась у такого врача, который принимал на Палатке. Я ей позвонила. Она мне сказала, что даже, если есть один шанс обойтись без операции, надо его использовать. Я попросила машину на ТТС, забрала мужа из больницы без разрешения врачей, лечащий врач сказал, что ему, кроме операции ничего не поможет, я только потеряю деньги и время.                Мы приехали к доктору Южакову на Палатку. Он его посмотрел и сказал, что шанс обойтись без  операции есть,  но  нужно заниматься каждый день, возить за 70 км туда и обратно невозможно. Он был практически нетранспортабельный. Оставлять его у этого доктора было негде. Но нам просто повезло, если так можно назвать Помощь Бога. В это время на Палатке работал заведующим неврологическим отделением врач  Буторин Сергей Кимович. Южаков позвонил ему и договорился, что мы привезем больного в неврологическое отделение Хасынской районной больницы. После осмотра Сергей Кимович сказал: «Оставляй свои дрова…».
                Первое время я приезжала в больницу на Палатку один  раз в неделю в выходные, оставляя дома детей и плакала. Ему было очень плохо. Потом помню, приехала на какой-то праздник – то ли 8 Марта, открываю дверь в отделение, здороваюсь, а Сергей говорит: «А  двадцать третий  у меня стоит».  Я купила ему спортивный  костюм, на  нём был номер 23.
             Коля лежал в Хасынской районной больнице почти три месяца. Сергей его спас. Потом, когда мы обсуждали это, он говорил, что работал на грани фола: 50 на 50%. Это была и мануальная терапия, и другие процедуры, и лекарственные препараты, и  занятия в спортзале, когда Дорошевич смог вставать, и его желание выздороветь. Сергей сказал ему, что если он не изменит образ жизни, не будет заниматься спортом, не прекратит выпивку, то лет через десять проблема опять  вернётся, и уже никто ему не поможет. На что Дорошевич ответил, что 10 лет ему хватит. Надо отметить, что проблема с позвоночником впоследствии практически ушла из его жизни. После выписки из Хасынской районной больницы мы встретили  во второй поликлинике лечащего врача из нейрохирургии. Он не поверил своим глазам. Сказал, что если бы не видел лично сам снимки, не видел состояния, никогда бы не поверил, что грыжу можно вправить.
               Ещё одна очень серьёзная проблема была в семейных взаимоотношениях. Младший брат  Николая Саша в 17 лет покончил жизнь самоубийством. Он завязал себе на шее простынь - удавил себя. Никто точно не знал, что произошло. Одни только догадки были: несчастная любовь, разборки какие-то. Да, я до сих пор чувствую некоторую вину, потому что Саша хотел мне что-то рассказать, буквально за несколько дней до трагедии  мы были у свекрови в  деревне с Настей. Он даже спрашивал, как приехать в Магадан. Но я не восприняла это серьезно, и не увидела глубину проблемы. Мне хотелось поскорей уехать из деревни к своей маме. Уезжали из Слуцка рейсовым автобусом – и дорогу нам перегородила похоронная процессия. Было неприятное предчувствие.  Через 2 дня пришлось вернуться.
               Так вот Коля потом, вспоминая своего брата, говорил, что он молодец, что он смелый, что он никогда не может решиться на такое. Шантажировал меня своими разговорами, даже пытался  вешаться, резать вены. Самое страшное, что в моё отсутствие он демонстрировал это в присутствии детей. Об этом я узнала позже.  Старшая  не воспринимала это всерьёз, младшую, конечно,  он травмировал. Я не любила его, думала о разводе, но не дай Бог, чтобы эта  трагедия  коснулась моих  детей. Я боялась. Ходила к психологу на консультацию. Она сказала, что такое демонстративное поведение не свойственно тем, кто хочет лишить себя жизни. Но кто знает, что кому свойственно.   Постепенно я прекратила бояться, а он прекратил манипуляции.  Бог ему Судья. Сейчас, кроме   благодарности, я не испытываю к нему негативных чувств.

Продолжение:
http://proza.ru/2025/11/03/1805