Белые ромашки с черной отметиной валерий нехай

--Не забудь про белые ромашки.
Донеслось из спальни. Голос у жены звонкий, чистый, как у ребенка, его слышно из любого уголка квартиры. Максим, одеваясь в прихожей, чтобы идти в магазин, подумал мгновение и пошел к жене.
Полина сидела за столом и что-то писала.
--Какие ромашки?
Жена глянула на мужа, улыбнулась.
--Максим, у тебя память девичья. Сегодня твоя тетка приезжает из Бреста на твой день рождения.  Чем ты собираешься ее встречать?
--Могла бы в этот раз не приезжать. Тридцать пять – не велика дата, чтобы тащиться в такую даль.
--Какая даль? Поездом до Минска пять часов пути. А ты против?
--Не в этом дело. Настроение такое… Не до гостей.
-- То-то я смотрю, ходишь третий день, как отмороженный.
 О чем ты все время думаешь?
--Новый объект из головы не идет. Заказчик такие сроки зарядил… А у нас проект завернули.
--Ты же говорил, что с проектом все тип-топ.
--Инженеры из сметы вышли, теперь нам переделывать.    
--Ты уже неделю в отпуске. Без тебя управятся. Успокойся.
--Я бы рад, если бы Селова вместо меня поставили. Балевич со своей бюрократией и перестраховкой все дело завалит. А виноват я буду.
Максим Ледин работал в проектном институте уже десять лет. Три месяца назад его утвердили главным архитектором проекта и теперь он отвечает за все, что твориться в его мастерской.
--Если завалят, Балевич и ответит. А ты спустись на землю к делам нашим грешным.
-- Что там с ромашками?
--Белые ромашки – любимые цветы твоей тетки. Забыл?
--Спасибо за напоминание.
Почему я должен помнить эти женские капризы? -- Думал Ледин, возвращаясь в прихожую.  Какая разница, что дарить? Цветы – они и в Африке цветы.
Елена Петровна Ледина, сестра отца Максима, после школы пошла работать на стройку. Профессия увлекла молодую женщину, и та поступила на заочное отделение в институт, закончила его и к сорока годам, пройдя несколько этапом карьеры дотянулась до директора строительного училища. Не ахти, какая высота, но учебное заведение при ее твердой руке и внимательным приглядом забыло, что такое недобор студентов и чехарда с кадрами. Этому и посвятила свою жизнь, исключив из нее главное женское предназначение: выйти замуж и родить ребенка. Но судьба не церемонится с человеком, в любой момент жди от нее сюрприза. Незадолго до пенсии Елена Петровна познакомилась с мужчиной из Бреста, тоже одиноким человеком.  Он гостил в отпуске у брата в Минске. Первые свидания были осторожными, с изучением друг друга, как и полагается взрослым людям. Перед отъездом Александра Сергеевича женщина почувствовала, как теряет что-то важное в своей жизни. Легкую отдушину Елене Петровне восполнили переписка и долгие телефонные разговоры друг с другом. А через полгода Александр Сергеевич объявился на пороге Елены Петровны и в тот же день сделал ей предложение. Женщина поняла, что его решение совпадает с ее желанием и согласилась. После загса, передав дела в училище, попрощавшись с подругами и родней укатила за мужем в Брест, где продолжила работать в строительном управлении. Казалось, все складывается удачно, и Елена Петровна решила, что это награда за ее долгое одиночество. Но год спустя трагически погиб ее муж, и Елена Петровна, уже вдова, осталась одна в городе, который не успела хорошо узнать, полюбить и завести друзей. Эта потеря сильно подкосила женщину и втором браке она даже не помышляла, полагая, что еще раз такая удача к ее ногам не упадет. Выходит, такая моя судьба, решила она. Подразнила и повернулась спиной. С той поры, уже будучи пенсионеркой, посвятила себя семье брата Николая, в которой подрастал Максим. Пока Николай и Татьяна, его жена, были живы, наведывалась в Минск часто, принося больше радости племяннику – тетя с пустыми руками никогда не приезжала. Максиму было двадцать пять лет, когда от болезни умер его отец. За первой утратой последовала вторая. Два года спустя его мать упала на скользкой дороге да так не удачно, что, когда приехали врачи, лишь зафиксировали смерть. Оборвалась ее духовная связь с братом и его женой, с людьми, которыми прожила рядом долгие годы. Поездки в столицу сократились, но оставался племянник, последняя родная душа.  И в очередной раз она появилась у него, когда в молодой семье родился наследник. Младенца назвали Владимир, в честь деда по отцовской линии. Тетка навезла подарков в виде памперсов, пеленок, детской одежды и, конечно, всяких наставлений и мудростей по уходу за младенцем. Она считала, что ее возраст и жизненный опыт дает ей такое право. Полина слушала родственницу внимательно, но с легкой ироничной улыбкой. После этого Елена Петровна приезжала в Минск два раза в год. Первый раз – на рождество. Она не была глубоко верующим человеком, но уважала веру предков, считая, что если существует христианство, то все этапы его развития и празднования дат должны иметь свою очередность. Порядок должен быть во всем. И на первом месте рождество. Без рождения ЕГО не было бы всего того, чем христианство завладело умами миллионов. Второй ее приезд выпадал на четырнадцатое августа, день рождения Максима. Она была уверена в том, что новая веха в жизни человека начинается не первого января, как принято считать, а в день его рождения. Как тут лично не поздравить племянника. Не пожелать ему… Нет, не счастья. Она не понимала этого слова. Было в нем что-то неуловимое, как ветер, без начала и конца. А вот пожелать удачи в поставленной цели – другое дело. Конкретность была главным кредо Елены Петровны.
В прихожую зашла жена.
--Вот, купишь по списку в магазине. Если чего-то не будет. Позвони. У твоей тетки особая кухня, ее гастриту не просто угодить.
Ледин спрятал записку.
--Где я найду эти белые ромашки? Каждый раз сама покупала, что в этот раз случилось?
--Вчера возле магазина в цветочном ряду бабулек я видела обалденные ромашки.
--Так в чем дело? Мы еще три дня назад знали, что тетка приезжает.
--В одной руке сумка, в другой арбуз… Жаль, что третья рука не выросла.
--Ладно. Если будут – куплю.
 -- Других цветов не покупай. Никогда не забуду, как в прошлый ее приезд летом купила для нее белые хризантемы. Так она их приняла с таким лицом…
--У каждого, свои причуды в голове. -- сказал Максим и вышел.
День был ясный, но солнце уже не так пригревало, как в июле. Лето заканчивалось и ночи становились прохладней и длиннее. В парке, через который он шел, собачники выгуливали своих питомцев, недалеко веселилась  компания подростков, наполняя аллею смехом.
Ледин с покупками вышел из магазина, подошел к торговому ряду старушек. Судя по тому, как они скучали, было ясно, что торговля у них шла вяло. Из ведер, коробок, банок с водой торчали головки цветов, рядом на ящиках, в сумках горками лежали яблоки, помидоры, зелень. Тут же поблескивали стеклами банок домашние закатки. Максим оглядел весь ряд. Белых ромашек нигде не было видно. Подошел к одной торговке, спросил:
-- Что за цветы у вас?
--Хризантемы.
С розами ни в какое сравнение не идут. -- Подумал Максим. --Фактура бедненькая, колорит слабый. Медленно пошел вдоль ряда. Остановился возле желтых цветов. Они были похожи на предыдущие, но были крупней.
--Хризантемы. Тут у всех хризантемы. На любой цвет--Упредила вопрос Максима другая торговка.
--Нужны белые ромашки. Мне сказали, что здесь кто – то их продает.
--Так это Зинка. Она у самого края сидит, за углом.
Максим зашел за угол здания и сразу наткнулся на то, что искал. Россыпь цветов стояла в маленьком ведерке с водой. Ромашки были прекрасные. Огромные, величиной с кофейное блюдце, белые лепестки лениво шевелились на ветру, а яркие солнышки в центре каждого цветка горели желтыми фонарями. Торговка мельком глянула на мужчину.
--Два рубля за штуку. --И снова погрузилась в свои думы.
На вид ей было под шестьдесят. Как и остальные торговки, сидела на ящике, была скромно одета. И тут внимание Максима привлекло лицо женщины. На правой щеке узкой полосой к уху тянулось черное родимое пятно. Максим уже где – то видел похожее лицо, но где и когда - не помнил. Женщина глянула на Ледина.
--Если не покупаете, отойдите. Не загораживайте товар.
--Я возьму. –Присел на корточки и стал выбирать цветы. --Мне пять штук.
--Тут всего девять. Забирай все. По рубль пятьдесят отдам. Некогда сидеть. -- Помолчала и добавила. --У сына день рождения, надо приготовиться.
Максим усмехнулся. Надо же, такое совпадение. -- Подумал он.
--Чего тут думать? -- Женщина поправила цветы. --Четыре останется, куда их мне? Разве, что покойнику. Или слабо за девять заплатить?
--Заберу все. Заверните.
-- Пленка закончилась. Только в газету. Сойдет?
--Сойдет. Я тут рядом живу. Донесу.
Женщина сжала пятерней все стебли ромашек, отряхнула от воды, расстелила на асфальте газету и ловким движением завернула в кулек. Ледин в ответ протянул двадцать рублей и собрался уходить.
--Погоди. Сдача полагается.
--Не надо. Спасибо за такую красоту. Привет вашему сыну.
Торговка вяло улыбнулась.
Возвращаясь домой, Максим пытался вспомнить, где он мог видеть женщину с такой же родинкой на лице. Перебрал всех знакомых, друзей, родственников жены, но все было тщетно. Спрошу у Полины, -- решил он. Может, она подскажет. Но сначала надо просмотреть домашние альбомы. Там скопилось столько фотографий.
Когда Максим вернулся домой, жена уже хлопотала на кухне. Вышла навстречу.
--Ухты, сколько их, красавцев!
--Купил все, что было. Последние. Бабушка торопилась домой, уступила в цене. Какие -то мутанты, а не цветы.
-- Пусть мутанты, зато живые. У нас в школе с сентября по июнь в приемной в вазе стоят искусственные. Ну, просто пластик на могильной плите. Теперь родственница будет довольна. --Забрала ромашки, сумку с покупками и пошла на кухню. Крикнула оттуда. – Звонила тетка. В Минске будет в пять.    Постарайся, не опоздать, чтобы она тебя не ждала, как в прошлый раз.
Ледин зашел на кухню.
--Тогда я задержался на работе. Теперь мне спешить некуда. Не помнишь, где наши альбомы?
-- Какие альбомы?
-- В которых куча всяких фотографий.
-- Зачем тебе?
-- Что за манера на вопрос отвечать вопросом? – Выкрикнул Ледин с раздражением. Выдержал паузу и добавил уже спокойно. -- Если спрашиваю, значит надо.
--Какая муха тебя укусила? –Полина обиженно поджала губы. – Ты никогда не интересовался фотографиями, вот и спросила. И не обязательно кричать. Хватит того, что мои первоклашки кричат с сентября до лета. Дай хоть сейчас пожить в тишине. -- Помолчали. -- Попробуй сейчас найти эти альбомы в таком развале? Давно предлагала выбрать время и разложить вещи.
-- Успеем. Отпуск только начался.
-- Нормальные люди прежде, чем принимать гостей, в доме порядок наводят.
-- Вовкина комната готова, там и поселится тетя. Квартирой займемся, когда она уедет.
-- Всю мелочевку я сложила в черную коробку. Посмотри там.
Два месяца назад семья Лединых переехала в другой район. Сын Володя подрастал, ему требовалось свое жизненное пространство и на семейном совете решили к двум комнатам присоединить третью. Как раз к этому сроку собралась нужная доплата и после нескольких осмотров остановились на Зеленом луге. Озеро, лес под боком, отсутствие дымящих труб и хорошее сообщение с центром – просто райский уголок в огромном городе. Пока Полина бегала по школам и хлопотала о работе, а Максим перед отпуском передавал дела в институте, в новой квартире только успели расставить мебель. Пакеты, узлы, коробки заняли все углы и свободные места.  В одной коробке Ледин обнаружил два альбома. Но ни в одном не было фотографии женщины с родимым пятном. Его внимание привлек незапечатанный почтовый конверт. В нем оказалась старая, пожелтевшая от времени фотография. Две женщины сидят на скамейке и глядят прямо в объектив. В одной он узнал тетку, которая слегка склонив голову, обнимала за плечи женщину с таким же родимым пятном. У женщины в волосах была воткнута белая ромашка. Вот где он видел ее! Ледин осмотрел конверт. Внизу, почерком отца, был написан Брестский адрес тети. Наверное, подруги. -- Решил Ледин. –При встрече обязательно передам.
Максим не заметил, как сзади тихо подошла жена, глянула на фото через плечо мужа.
-- Ты это искал? –Максим промолчал, продолжая глядеть на фото -- Та, что справа твоя тетка. Я ее сразу узнала, хотя прошло столько времени. А кто слева не знаю.
-- Торговка ромашками. Сегодня я у нее купил этот букет. Ты должна ее помнить.
-- Я к лицам бабулек не присматриваюсь. Выходит, они знакомы. Встретишь Елену Петровну, порадуй находкой.
-- Обязательно передам. Может, даже сведу их. -- Максим засунул фото в карман. – Как у нас с напитками?
-- Любимое каберне Елены Петровны уже стоит в нашем баре. А для себя выбирай сам, что пить. У тебя семь пятниц на неделю. То водка, то коньяк.
-- Водка хорошо идет под плохое настроение. А коньяк… Максим широко улыбнулся. –Сегодня день особый.
-- Ну, значит, сегодня пьем коньяк.
Максим глянул на часы.
-- У меня еще есть время, сделаю пару звонков на работу.
-- Не забудь про пробки на дорогах в это время. Лучше обождать, чем опоздать.
-- Ты уже об этом говорила.
-- Иногда полезно повторить. И подготовь тетю о нашем хаосе в квартире.
-- Она знает о нашем переезде. Поймет.
Когда Ледин поднялся на перрон, поезд из Бреста медленно втягивался под навес. Встречающиеся следили за номерами вагонов, торопились, кто в хвост, кто в голову тепловоза. Максим высмотрел нужный вагон, подошел ближе. Когда Елена Петровна показалась в проеме дверей, Максим помахал ей рукой, принял сумку и помог сойти. Отошли в сторону. Обнялись.
-- Дайка, погляжу на тебя, именинник. – Елена Петровна быстро оглядела Максима. – Вроде потолстел, но выглядишь отлично.
-- За хорошей женой и потолстеть не трудно, -- отшутился Ледин.
-- Слава Богу, что у вас все хорошо. –Тетка радостно глядела на племянника. – А Вовка еще в лагере? Не скучает без родителей?
Ледин усмехнулся.
-- Он готов там поскучать все три смены и осень в придачу прихватить. Только бы не идти в школу, не слышать наших наставлений.
-- Смотри, не сломай парня. – Елена Петровна вмиг стала серьезной. – Сейчас у него такой возраст… Сколько ему в октябре стукнет?
-- Двенадцать.
-- Самый сложный момент. И глаз за ним нужен.
-- По этой части у нас в семье старается мама.
-- А ты что же, не отец?
-- У нее лучше получается. Школа научила. Как доехала?
-- Даже не заметила. Соседи оказались такими шустрыми. Анекдоты сыпались один за другим. И в дурочка успели перекинуться.
-- Не устала?
-- Ехать, не пешим драпать.
-- Теть Лен, ты же знаешь о нашем переезде. Навести порядок руки не доходят. То одно, то другое…Но Вовкина комната в порядке, будешь в ней обитать.
-- Когда собираешься новоселье отмечать?
-- Ближе к зиме. Кое какой ремонт надо сделать, мебель прикупить. Если успеем, к рождеству, когда ты приедешь. Приедешь?
-- Обязательно. Традиции надо соблюдать, пока здоровье позволяет. Большую компанию сегодня собираешь?
-- Очень. – Максим улыбнулся. – С тобой нас будет трое. Не тот случай, чтобы накрывать широкую поляну.
-- Скромненько. Может, оно и лучше. Посидим по- родственному. Три человека – тоже компания. Главное, не количество.
Сейчас сказать про фото, или, когда приедем домой? - Думал Максим, шагая к машине с сумкой в руке. Чуть позади семенила Елена Петровна, глядя по сторонам.
-- Красивый у вас вокзал. -- Сказала она. – Современный.
-- У вас? – Максим усмехнулся. – Быстро ты от Минска открестилась.
-- Теперь в Бресте моя малая родина. Нет, молодцы строители. Шикарно смотрится.
-- Шикарно – не значит правильно, -- Возразил Ледин. –Загнали стекло в бетон, подняли на высоту… Никакой изюминки.
-- А что еще надо? Стекло и бетон – хорошие материалы, чтобы создавать современные здания.
Поехали. Двигались медленно, рывками. Час пик заступил на свое дежурство.
Дома не получится, --продолжал рассуждать Максим. – Тетка сразу пойдет на кухню к Полине, начнутся бабьи разговоры о жизни, а потом, тетя, отклонив предложение отдохнуть после дороги, примется помогать. И когда подвернется случай показать фото и поговорить с ней – неизвестно.  Лучше сейчас, решил он. Достал из кармана   фото и передал Елене Петровне.
-- Узнаешь?
Наступило молчание.  Максим следил за дорогой, Елена Петровна глядела на фото.
-- Эх, Зинка. – Вздохнула она с сожалением. – Подруга моя горемычная.
-- Я так и подумал, что подруги.
-- Откуда это у тебя?
-- Дома искал один документ, наткнулся на не запечатанный конверт с твоим адресом, написанный отцом. Я узнал его почерк. В конверте было это фото. Вероятно, отец собирался тебе его переслать, но забыл.
-- Или передумал. После той истории. -- Тихо произнесла женщина.
Ледину  не терпелось  рассказать тетке, как и где он увидел ее подругу, но фраза «после той истории» остановила его. Он почувствовал, что здесь скрывается какая – то семейная тайна, которую он должен узнать.
-- При чем тут отец? Он тоже был знаком с этой женщиной? --Елена Петровна молча смотрела в окно. – Ну, если мне не положено знать…
-- С Зинаидой мы сошлись в институте и с той поры дружили. Пока она не умерла.
Умерла? – удивился про себя Максим. – У кого же я купил белые ромашки? Двойник? С таким же родимым пятном?
-- Это последнее наше с ней фото. Нам тут и тридцати не было. Гуляли в парке, где ушлый фотограф усадил нас на скамью и щелкнул. Заказали две фотографии. А вскоре после этого она умерла.
-- Как?
-- Утонула на Чижовском водохранилище. Она жили в том районе. Мне потом рассказала ее соседка, как на берегу нашли ее одежду, вещи, сумку с документами. Вызвали милицию, спасателей.  Долго искали, но тело не нашли. У Зины под Минском, в Боровлянах, жила ее мать. Я адреса не знала. В милиции мне сказали, что ей сообщили, передали вещи. С той поры я Зинку не видела.
Завтра же отведу тетку к магазину. -- решил Ледин. -- Представляю ее удивление. Главное, чтобы торговка была на месте.
-- Больше ничего из отцовских бумаг не было? – Елена Петровна, прищурив глаза, глядела на Максима.
--Его записные книжки после смерти, разбирала мама. А когда она ушла, Полина предложила их выбросить. Но я не позволил. Все-- таки память.
-- Читал?
-- Нет. Там его жизнь.
-- Через неделю у Николая годовщина смерти. Десять лет без него.
-- А у мамы восемь. – Отозвался Максим.
-- Жаль, что в этот раз не смогу съездить с тобой на кладбище. Двадцатого надо быть в Бресте. Но ты не забудь.
--Не забуду. Даст Бог, еще проведаем вместе. Зато если захочешь, я отвезу тебя на могилу подруги. --Ледин бросил на тетку хитрый взгляд. -- Вот будет умора, если завтра она встретиться с покойницей. -- решил он.
-- Ты чем слушаешь, племяшь? Нет могилы. Тело не нашли.
-- Забыл. Прости.
Максим заехал в свой двор, запарковал машину.
--Теть Лен, сразу договоримся. Заходим домой и после обнимашек и приветственных речей прямым ходом в комнату Вовки и отдыхаешь с дороги. Нам спешить некуда.
-- Ты мне еще по командуй! – Хмыкнула женщина и стала выбираться из машины. – В старухи меня записал? Может, мне хочется по секретничать с Полиной. Или боишься, что узнаю о тебе что – то нехорошее?
-- Да нечего рассказывать. Я самый лучший муж в Минске.
-- Вот и послушаю приятное о племяннике. Да помогу со столом. Небось, умаялась у плиты.
-- Чем? –Максим захлопнул дверцу машины. – На троих приготовить?
-- Ты, поди, всегда на готовом. И не знаешь, что такое кухня. Сумку не забудь. – Крикнула тетка, направляясь к подъезду.
Зашли домой. Из гостиной вышла Полина в красном платье, с букетом ромашек.
-- С приездом, теть Лен. -- Обнялись.
-- Где вы такую красоту находите? Любимые цветы моей молодости.
-- В столице много ромашковых мест, -- заметил Максим, хитро улыбаясь. Отнес сумку в комнату сына, крикнул оттуда. – Теть Лен, твое жилье. Можешь смело гостевать до конца августа, пока наш не объявится.
-- А если раньше вернется? Выгонишь? --Елена Петровна подмигнула Полине. Но Ледин заметил это. Подошел к женщинам.
-- Нечего подмигивать. Смело живи. Раньше сентября не появится. --Пошел в другую комнату, прикрыв за собой дверь.
-- Хозяин! – Елена Петровна улыбнулась. --Его отец тоже любил командовать. Важный был человек. Платье на тебе… Ты в нем просто красавица. И вообще, ты молодец. Не изменилась за полгода, будто неделю назад виделись.
-- Что с ней случится за таким мужем? – Донеслось из гостиной.
 Гостей, которые обычно задают шумный, веселый тон любому торжеству, не было и ужин проходил неторопливо, почти обыденно. Полина поздравила мужа, вручив ему ручку с пером.
--Впредь, подписывай свои документы не шариком. Ты теперь начальник.
-- Пока не большой. --Заметила Елена Петровна. – Не за горами очередная цель. – Подняла бокал. – Только вперед!
-- Куда еще дальше? – Возразила Полина. – Затемно уходит, затемно возвращается домой. Пошел в отпуск, а душой там, в своих чертежах.
-- Такова природа мужчин, -- Не соглашалась Елена Петровна. -- Как бы не хотелось, но нам, женщинам, за ними не угнаться. Новая цель племяш-- – Главный архитектор города.
-- Спасибо за пожелание, но, нет! -- Возразил Максим. – В этом кресле заканчивается свобода, а значит, и творчество.
-- А сейчас у тебя полное разгуляево? – Елена Петровна усмехнулась.
-- Нет, конечно. Но остается возможность для маневра. А это главное. Лучше всего давайте выпьем за встречу, чтобы не в последний раз. А все остальное приложиться.
-- Вот именно, приложиться-- Елена Петровна достала из сумки большой цветастый альбом -- Прими, Максим. Хотя, наверное, пересмотрел их не мало.
-- Архитектура Древнего Рима, -- прочитал Ледин. Такого я еще не видел. Спасибо.
Позже остальных отца поздравил Володя коротким телефонным звонком.
На следующий день проснулись поздно. Солнце уже во всю хозяйничало в комнатах, в сквере напротив дома звенели детские голоса. После завтрака Елена Петровна собрала посуду и отправилась на кухню.
-- Успокой тетку, мне ее прыть не нравится. – Сказала Полина. – Еще не хватала, чтобы она начала ее мыть.
--Одинокому человеку всегда хочется за кем- то поухаживать. Где, если не у нас.
-- Забери ее и сходите… К озеру, например. И не спешите возвращаться. Хочу небольшую уборку сделать.
Максим зашел на кухню, когда тетка надевала фартук.
-- Посуда отменяется. -- Сказал Максим – Предлагаю прогуляться к озеру. Ты когда там была последний раз?
-- Не помню.
-- Могу поспорить, ты его не узнаешь. И никаких отказов.
-- Полина с нами?
 Максим глянул на часы.
-- Вряд ли. Минут через пятнадцать по ящику начинается российская Санта Барбара и тогда ее лучше не трогать.
-- Достойное занятие для молодой женщины в отпуске. 
--Поехать куда–нибудь в этом году не получилось. Переезд, как и ремонт большие деньги любит.
-- Мне тоже это знакомо. Решено -  идем к озеру. Пойду переоденусь. А ты выходи, жди меня у подъезда.
Максим вышел. Елена Петровна зашла в комнату к Полине.
-- Решили прогуляться с Максом к озеру, на обратном пути заглянем в магазин. Если что надо купить, скажи. И не скромничай. Не каждый день видимся, имеем право позволить себе гульнуть.

-- У нас все есть. Даже ваше каберне осталось. Не надо тратиться.
-- Ладно, сама решу. Вчера и поговорить толком не получилось. Нашла работу на новом месте?
-- Нашла.
-- Почему голос такой трагичный?
-- Везде первые классы предлагают. Никто не хочет работать с мелюзгой.  В одном месте предложили четвертый класс, но надо ездить.  А Вовка рядом с домом будет учиться. Хочется, чтобы рядом был, под присмотром.  У вас как со здоровьем?
-- Как говорится, не дождетесь.
-- И слава Богу.
-- Большую доплату отдали? – Елена Петровна оглядела комнату.
-- Вышли из положения. Даже Вовке на новый компьютер осталось. Старый то глючит, то тормозит… К зиме надо куртку новую купить, обувь. Растет парень.
-- Компьютер?  Я участвую в этом деле. И не спорь. Пенсия у меня хорошая, а мне одной много не надо.
-- Спасибо, но без Макса…
-- Ему и знать не зачем. Ты держишь общаг, тебе и решать. И вообще, надо брать семью в руки.
-- У нас есть главный по этой части.
-- В нашей семье тоже был один главный. Мой братец. Такого натворил, спаси Господи его душу. – Елена Петровна резко повернулась и вышла. Полина в недоумении поглядела ей в след.
  Когда Елена Петровна вышла на улицу, над городом уже висела тучка, солнышко спряталось.
-- Вернуться за зонтом? – Спросил Максим.
-- Ты что, сахарный?
-- Мокнуть не хочется.
Тетка глянула вверх.
-- Хмарь так себе, похоже, не польет.
  Они прошли через сквер, перешли дорогу.
-- Озеро в другой стороне. – Елена Петровна остановилась.
-- Мы через магазин. – Сказал Максим. – Там в это время рыбаки продают свежих карасей. Я знаю, как их вкусно приготовить.
Ледин знал, что возле магазина никогда никто не торговал рыбой. Местное озеро было скудно на рыбалку. Он сгорал от нетерпения привести тетку к магазину, где состоится очная ставка подруг. Ему хотелось увидеть результат своего сюрприза. В душе он надеялся, что торговка ромашками окажется на месте. Подошли к магазину. Площадка была пуста. На ней топтались трое милиционеров и о чем – то переговаривались.
-- Ну, где твои караси? Эти что ли? – Елена Петровна ткнула пальцем в троих мужчин. --Эти сами кого хочешь поймают.
-- Наверное, сегодня клева нет. Не повезло.
-- Да? – Тетка усмехнулась. – Ты еще мальчонкой был, когда мы с подружками ездили сюда купаться. И никогда здесь не торговали рыбой. Что ты задумал?
-- Прости, теть Лен. – Максим виновато улыбнулся. – Хотел устроить тебе встречу с твоей подругой. Той самой, утопленницей. Вчера утром здесь, у магазина, я у твоей подруги купил эти ромашки.  Если бы ты не сказала, что она умерла, я бы не устраивал этого представления.
 Елена Петровна будто окаменела, и вдруг рассмеялась, грозя пальцем Максиму.
-- Шутник! Такого быть не может! Мало ли двойников на свете!
-- Ты же сама сказала, что тело не нашли.
Женщина помолчала и отвернулась.
-- Нехорошую загадку ты мне подкинул, племяш. Ступай один к озеру,  а я  зайду в магазин. Не хочу возвращаться с пустыми руками.
Максим побрел к озеру, сожалея о том, что сюрприза не получилось, что озадачил тетку. Но, ведь он видел ее подругу там, на углу магазина. Даже разговаривал с ней. А то, что это была именно женщина с фотографии, Максим теперь не сомневался. Успокоил себя тем, что тетя еще останется в Минске на несколько дней, и у него есть время повторить этот поход. Женщины во что бы то ни стало должны встретиться и пусть сами решат, кто они друг для друга. По крайней мере, он не будет выглядеть болтуном.  Ледин долго сидел на скамье, глядел на воду, на другой берег, где вместо бревенчатых изб выросли кирпичные коттеджи и думал о том, чем этот случай завершится. Глянул на часы. Прошел час. Встал и не спеша снова направился к магазину. Если милиционеры ушли, и торговка заняла свое привычное место на углу магазина, он приложит все усилия, чтобы убедить тетку вернуться.  Милиции на площадке не было и четыре женщины торопливо выкладывали свой товар. Вероятно, стояли в стороне, ждали своего часа. Максим подошел к одной из них.
-- Добрый день. Вы же знаете женщину, которая торгует ромашками?
-- Зинку? Конечно. Но сегодня ее еще не было.
Максим достал пять рублей, протянул женщине.
-- Позвоните мне, если придет. Вот мой телефон. – Быстро на клочке бумаги написал номер.  – Позарез нужны ромашки.
-- А белые хризантемы не подойдут? Глядите, сегодня срезала. Уступлю в цене.
-- Заказали ромашки.
-- А если не появится? Выходит, зря деньги взяла?
-- А если придет? –Не отступал Ледин. -- День только начался.
 Женщина задумалась.
-- Хорошо. Позвоню в любом случае. Милиция с утра нас гоняла, потеряли много времени. Буду сидеть до вечера.
Когда Максим вернулся домой, жена была дома одна.
-- Тетя уехала. Передала, чтобы не ждали к ужину. Что случилось? Ушли вместе, вернулись порознь.
Максим пожал плечами.
-- Ну, и что? Я к озеру, она в магазин. В итоге разминулись. Теперь уехала. Мало ли какие у нее дела?
-- Ты к озеру? – Удивилась Полина. –Обычно тебя туда никакими коврижками не заманишь. А ведь выбрали этот район, чтобы гулять по лесу, купаться в озере.
-- Нагуляемся еще. Ты же просила не торопиться с возвращением. Вот и бродил. Успела убраться?
-- Успела. Я никогда не видела Елену Петровну в таком состоянии.
-- Хотел устроить тетке сюрприз, познакомить ее с торговкой ромашками. Но той не оказалось на месте.
-- И все?
-- И все.
-- Что-- то не верится, чтобы такой пустяк ее затронул. И вообще, зачем ты полез в эти бабские дела? Отдал ей фото и все на этом. Захочет она встретиться, сама найдет. С ее то связями раз плюнуть.
-- Ты, как всегда права. Умываю руки. – Максим поцеловал жену в щеку.
Елена Петровна вернулась поздно. Заглянула в гостиную, где Максим и Полина глядели телевизор.
-- Добрый вечер, молодежь. Ну, ваш Минск так разжирел… Если бы не метро, до утра не управилась.
-- Ужинали? –Спросила Полина.
-- Драники со сметаной перехватила в кафе.
-- Какие планы на завтра?  --Полина встала, подошла к Елене Петровне.
-- Хотите, Максим свозит вас на экскурсию в Дудутки.
-- Завтра не получится. -- Тетка глубоко вздохнула. – Еще одно дело осталось. Важное. Но после завтра, хоть к черту на кулички.
-- К черту вряд ли. Дороги не знаю. –Отозвался Максим.
-- Ничего, язык не только до Киева доведет. Пойду, устала. Спокойной ночи. -- Вскоре в ее комнате погас свет.
Утром, после завтрака Елена Петровна снова уехала.  Полина и Максим принялись разбирать вещи. Ближе к обеду Максим собрался уходить.
-- У нас хлеб закончился. – Ответил он на вопросительный взгляд жены.
-- Еще купи докторской колбасы. Сделаю оливье. Твоя родственниц его любит.
   Возле магазина Максим нашел взглядом женщину, которой передал деньги, подошел.
-- Не было. Не вчера, не сегодня. – Полезла рукой в карман, достала пятерку. – Вот, возьми. Сегодня раньше уйду.
Максим присел рядом на корточки.
-- Оставьте себе. А мне вот эти белые хризантемы. Почем ветка?
-- Пятерка.
-- Вот и разойдемся.
-- И вам спасибо.
Ледин  вышел из магазина с покупками и направился домой. Тихо зашел, заглянул в гостиную.
-- Объявляется перерыв. –Подошел к Полине.-- Ромашек не было, но эти хризантемы ничуть не хуже.
-- Для кого?
-- Тебе.
-- По какому поводу?
--Очень важному. За то, что ты у меня есть. Почему тетке цветы, а ты чем хуже?
-- Ой, Макс, спасибо. Ты взрослеешь на глазах.
Потом Полина хлопотала на кухне, а Максим, сидя в гостиной, разглядывал альбом, подарок тетки.
Скоро объявилась и Елена Петровна.
-- Вот и славно. Сейчас будем ужинать. – Полина пошла на кухню.
После ужина Елена Петровна позвала Максима к себе.
-- Завтра рано утром проводишь меня на вокзал -- Сказала она.
-- У тебя же билет на послезавтра.
-- Поменяла. Домой надо. Загостилась.
-- Теть Лен, так неожиданно. Что-нибудь случилось?
-- Не бери на свой счет. Просто надо.
-- Хорошо. Завтра отвезу.
-- Поедем на такси.
-- Почему?
Елена Петровна глянула на мужчину с укором.
-- Считай моим капризом. Я все-- таки женщина. И тебе экономия.
 -- Какая экономия? Десять километров до вокзала.
-- Ну, и зануда ты, племяш. Разговор закончен. Завтра утром будь готов.
-- Когда выезжаем?
-- В пять.
Ледин вышел из комнаты, постоял минуту, обдумывая разговор с тетей, и зашел к жене.
-- Завтра уезжает. Провожу утром.
-- Уже?
-- Да. И никаких вопросов. Сам ни черта не понял.
-- Я не могла ее обидеть чем-нибудь?
-- Сама кого хочешь обидит. -- В голосе Максима промелькнула обида. --От машины отказалась. Такси ей подавай. Ну, хозяин – барин.
На следующий день рано утром Елена Петровна, Максим и Полина вышли на улицу. Было тихо. Легкая дымка тумана запуталась в листве кленов, асфальт чернел от влаги.
-- Макс, глянь на улице. Может, такси на месте. -- Сказала Полина. –Бывает так. что они во двор не заезжают.
 Ледин отошел.
-- Все было хорошо, спасибо.  Жаль, что мальца вашего не повидала.  -- быстро говорила Елена Петровна, поглядывая в ту сторону, куда ушел Максим.  –  Когда вы ко мне нагрянете?  У нас тоже много чего интересного посмотреть. Хотя бы дня на три. Отказов не принимаю.  И вот еще что. Там в столе, в комнате Вовы… Это за компьютер. И не спорь. Иначе обижусь. Прости, если почудила немного. Нынешний приезд… Будь он неладен. Ромашки оставила в комнате, в вазе.  Для Макса. Он потом поймет.
-- Почему такси, теть Лен?
-- Пусть потом спокойно прогуляется по утреннему Минску, на город посмотрит. Из окна машины кроме дороги ничего не увидишь.
Вернулся Ледин.
-- Такси на месте. – Полина и Елена Петровна обнялись.
-- Счастливо добраться. Привет Бресту.
-- Спасибо.
Максим и Елена Петровна сели в такси и поехали. Полина проводила их взглядом и вернулась домой.
Всю дорогу Максим и Елена Петровна молчали. Машин на дорогах было мало, доехали быстро. Зашли на вокзал, в фойе сели на свободную скамью. Дежурный сержант, проходя мимо, посмотрел на них, и прошел мимо.
-- Как у вас строго, -- сказала Елена Петровна. -- Приехали – менты кругом, уезжаю – то же самое. У нас в Бресте такого нет.
-- Столица. – Отозвался Ледин. – Глянул на часы. – Рано приехали.
-- Ты спешишь?
-- Нет.
-- Хорошая у тебя семья, племяш. Дай Бог, и дальше так живите.
-- Теть Лен. Не ходи вокруг, да около. Нельзя расставаться с невысказанными… -- Хотел сказать – обидами - но сдержался.
-- Теперь и поговорить можно. – Тетка огляделась, будто проверяла, не подслушивает ли кто. – Фото с тобой?
-- Да. Хотел тебе передать. – Полез в карман рукой.
-- Оставь себе. – Помолчала. – Тебе нужней. –Снова помолчала. – Ты, главное держись, успокойся.
-- С таким началом и кондрашка хватит, теть Лен. Мне уже страшно.
-- Прежде всего прости меня, а после постарайся понять. Эта женщина, что рядом со мной на фото – Зинаида Андреевна Вольская. Твоя мать.
Максим с недоумением глядел на тетку.
-- Что значит мать?
-- Женщина, которая тебя родила.
Наступила та самая минута, когда им обоим предстояло осознать то, что произошло. Елена Петровна, глядя на растерянное лицо племянника уже сожалела о своем признании. Как он примет эту новость? Не затаит ли обиды, на нее за долгое молчание? Не станет ли он считать свои прожитые годы    чем -- то не настоящим? А Максим думал о том, почему он жил не с родной матерью. А с чужой женщиной?  Чужой? Максим мысленно усмехнулся. Разве он не получил сполна заботу и тепло той, которая оберегала и ухаживала за ним? Он пытался вспомнить какие - то эпизоды своей жизни, когда его в семье обидели, не посчитались с его желаниями. Говорят, что плохое помнится дольше хорошего. Но этого плохого не было. И что теперь ему делать с этой новостью? Максим глянул на тетку, будто ждал от нее ответа.
-- Прошедшие годы не вернуть, женщин не поменять местами. – Вдруг быстро сказала она. -- Надо жить дальше.
   -- Хорошая подсказка, теть Лен. Сам бы не догадался. Она меня бросила?
-- Мы с Зинаидой учились вместе в институте…
-- Ты уже говорила это. Я задал простой вопрос и хочу получить простой ответ.
-- Простого ответа нет. -- Помолчала. -- И голос не повышай. В том, что произошло, моей вины нет. -- Женщина строго глянула на племянника. – 
-- Если готов выслушать – не перебивай. Получили дипломы, решили отметить это событие у нас дома. Я же тогда жила с семьей твоего отца. Собралась компания. Там Зина и познакомилась с Николаем. Что произошло между ними – не знаю. Зинка всегда была скрытной. Но произошло. Когда живот стал расти… Тут уж некуда деваться. Призналась. Твой батька постарался.
-- А с мамой не мог постараться?
-- У Татьяны с этим не получалось. О разводе не могло быть и речи. Должность твоего отца не позволяла.
-- Важная причина.
-- И не только. Он любил свою жену. Правда, погуливал, черт усатый. Но, без последствий. А тут… Вскоре между твоим отцом и Зиной произошел разговор. Помню, она долго его поджидала у подъезда. Я ее видела из окна. Даже хотела позвать, но тут появился Николай… О чем они говорили – не слышала. Николай убеждал в чем – то Зинку, та молча слушала.  Вскоре после этого она исчезла.
-- Что значит исчезла?
-- А то, что больше я ее не видела. Я же просила, не перебивай. Стараюсь идти строго по событиям, иначе собьюсь. Через несколько месяцев в нашем доме стал и появляться вещи для приема младенца. И очень скоро он появился. Конечно, я догадалась, чей это ребенок. Пыталась поговорить с братом, но он так послал меня…
-- Так у четы Лединых на халяву появился ребенок. – Максим усмехнулся. – Выходит, я подкидыш?
-- Татьяна сказала мне, что какая – то роженица отказалась от ребенка и они решили его усыновить.
-- Выходит, мама тоже не знала правды?
-- Скорей всего.
-- Почему ты молчала все эти годы?
-- Слово дала брату. И потом… -- Тетка задумалась. – Никто точно не знал откуда появился этот младенец. Я всего лишь догадывалась. Татьяна воспитала тебя как своего. И родной отец рядом. Тебе ничто не угрожало, и я решила, что лучше забыть об этом. Еще не известно, как бы сложилась твоя жизнь с Зинаидой.
-- Что теперь об этом… Она сложилась, другой уже не будет. Но почему она отдала меня?  Я должен понять. Так просто от детей не отказываются. Отец и мама умерли. Ты не знаешь… Остается одно – найти торговку белыми ромашками.
-- Вот и подошли к главному. – Лицо Елены Петровны вмиг изменилось, взгляд потускнел, ярче проступили морщины.  Максим увидел одинокую, старую женщину и его поразила ее незащищенность.
-- Нет ее, Максим. В тот вечер. Когда ты меня встречал на вокзале Зинаида умерла от сердечного приступа. Я привезла смерть. Надо же так подгадать. Теперь понятно, почему тогда не нашли ее тело в озере. Зинка нас всех обманула.
Зачем?
-- Наверное, чтобы не искали.
-- Откуда у тебя такая информация?
-- Ты думаешь, я эти два дня по Минским музеям ходила?  Встретилась с братом мужа, с Федором. Он по – прежнему работает в милиции, уже полковник. Назвала ему имя, фамилию Зины…Он пробил по своим каналам.  У Зины осталась дочь.
-- Так у меня сестра есть! День сюрпризов удался. -- Максим помолчал, обдумывая новость и пока не понимая, как к ней относится. – Теть Лен, вдруг снова ошибка?
-- В этот раз все подтвердилось. На следующий день поехала… Сама видела ее тело. В морге.
-- Ты и там побывала? 
-- Еле упросила Федора отвезти меня туда. Чтобы убедиться, что это она. Совпало. И возраст, и причина смерти и по документам… А ее родимое пятно на лице лучше всякого паспорта. – Елена Петровна грустно улыбнулась. – Она всегда стеснялась этого пятна. Самая главная часть женского тела – лицо, твердила она постоянно. А боженька будто кляксу мне посадил. Помню, в институте за ней ухаживал однокурсник. Так она его отшила, не верила, что такую женщину можно любить.
-- Однако с папашей умудрилась залететь.
-- Что греха таить? Николай умел подойти к женщине. После окончания института мы с ней решили зайти в фотоателье и сделать фотки друг другу на память. Она красиво причесалась, воткнула ромашку в волосы… А когда увидела себя… Ты глянь, сказала она мне. Белая ромашка с черной отметиной. Нелепей не придумать. Хотела порвать фото, но я сказала, что обижусь, и она потеряет подругу. Так и обменялись. Фото, что ты мне показал, я забыла забрать, когда переезжала в Брест. Потом звонила Николаю, он обещал найти и переслать. – Тетя достала клочок бумаги. – Вот, подготовила для тебя. Ее адрес.
-- Теперь это никому не нужно, -- ответил Максим.
-- Там твоя сестра. Не интересно узнать, как они жили? Вдруг она что-то знает о тебе? Ты съезди, поговори. Сразу не открывайся. Скажи, что приехал по поручении тети. Приглядись, что за человек перед тобой. Сейчас надо поддержать сестру. Как у вас потом сложатся отношения – после решишь. – Елена Петровна умолкла, глубоко вздохнула. – Когда ехала в морг, хотела тебе позвонить.
-- Я бы не поехал. С кем проститься? С женщиной, которая отказалась от своего ребенка? Хватит того, что я разговаривал с ней, глядел в ее глаза, когда покупал эти… ромашки. Будь они неладны.
-- Ваша встреча не была случайной. Так было угодно судьбе.
-- Угодно судьбе! – Максим помолчал, играя желваками скул. – Терпеть не могу этой фразы. На все случаи жизни годится, просто какое – то клише.
И Максим, и Елена Петровна в разговоре старательно избегали произносить два слова – мама, мать –а вместо их звучали -- она, ее, ей. У Максима была мама, которую он знал и любил с детства, и о которой у него остались в памяти только хорошие воспоминания. Елена Петровна будто прочитала мысли племянника и была солидарна с ним, по- житейски считая, что двух матерей не должно быть.  Объявили посадку на поезд до Бреста.  Они спустились вниз и по тоннелю добрались до нужной платформы. Потом они стояли на перроне, ожидая посадки и, чувствуя смущение, старались не встречаться взглядами друг с другом.
-- Прости еще раз, Максим. – Елена Петровна положила руку на плечо Максима. -- Получилось, и я виновата в этой истории.
-- Не надо повторять, теть Лен. Никакой обиды. И какая тут твоя вина? Может, и хорошо, что молчала все эти годы.
-- Полине не передавай наш разговор. Это может повредить семье.
-- При чем тут Полина?
-- Не в ней дело. Обо мне плохо подумает. А я член вашей семьи.
 --Ты забыла у нас дома свои ромашки, а я так старательно их выбирал. Правда, потом пришлось забрать все девять.  Теть Лен, объясни мне, ты же лучше знаешь свою подругу. Ей не нравится сочетание белая ромашка с черной отметиной, однако до конца жизни торговала ими. Больше на кокетство смахивает.
-- Мы только что закончили первый курс и в выходной день договорились погулять в Ботаническом саду. Там впервые и увидели эти ромашки. И с той поры они для нее стали символом чистой жизни.
-- Белые розы не подошли?
Елена Петровна засмеялась.
-- Они для нее были слишком красивы и капризны, не любила то, на что  так падки люди. Куда - бы нас не приглашали в гости, она всегда приносила белые ромашки, будто говорила, приобщайся народ к такой – же скромной, чистой жизни, как эти цветы.
-- А у самой не получилось.
-- Не спеши судить. Мы не знаем, почему так с тобой вышло. Тот букет. что я оставила, сохрани. Пусть он будет тебе напоминанием ее завет.
-- Теть Лен, только честно – почему так резко уезжаешь?
Елена Петровна помолчала.
-- Все тебе разжевать надо, племяш. Чем дольше остаюсь здесь, тем тяжелей камень на душе. Но зимой, на новоселье, приеду. А вот и посадка. -- Вскрикнула она и заторопилась к вагону. Максим помог ей подняться, передал сумку.
-- Иди. -- Елена Петровна улыбнулась, --Долгие проводы… Сам знаешь. Спасибо за прием. Полине привет.
-- Как доберешься, позвони. Можно по городскому. Мы до конца августа сидим дома. – Максим отошел, махнул рукой. В этот раз Елена Петровна не обернулась, не махнула рукой в ответ, как обычно она делала. Ледин постоял и пошел. Он долго и бесцельно бродил по городу. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, глядел по сторонам, разглядывал витрины магазинов, подходил к почтовым киоскам, читал названия газет и журналов. Не заметил, как оказался возле главного собора столицы.  Максим, и в Минске, и бывая в других городах редко заходил в церкви. Они представляли для него интерес, как строения, а не как место, куда приходят на встречу с Богом. Но в этот раз он подумал о другом. Решительно открыл массивную дверь, зашел, купил три свечи и прошел в главный зал. Утренняя служба закончилась, вечерняя не начиналась и народу в церкви было мало. Одна женщина молилась перед вытянутой в человеческий рост иконой на стене, кланялась, целовала ноги у святого. Пожилой мужчина сидел на скамье у стены, сжимая рукоять костыля, глядел перед собой, не моргая, и вяло шевелил губами. Девушка молилась перед алтарем, осеняя себя крестом и за всем этими редкими, неторопливыми действиями молча взирали святые. Максим подошел к служке. Старушка собирала огарки свечей и складывала их в коробку.
-- Простите, где можно поставить свечку за упокой?
Старушка указала рукой в угол.
-- Там, где канон для свечей. А рядом в рамке молитва. Как дойдешь до имен, назови их
Ледин подошел, зажег свечи. Потом он читал молитву в белой рамке и когда дошел до имен, произнес: Зинаиде, Николаю и Татьяне. Постоял, глядя на пламя свечей и вышел из собора.  Оглянулся на храм и почувствовал какое – то облегчение во всем теле. Может, в этот миг его душа примирилась с душами этих трех людей?
Дома Полина встретила мужа вопросом.
-- Отправил? –Тот кивнул головой. –И что там у нее случилось?
-- Житейское. – Нехотя ответил Максим. – Недавно умерла ее подруга. Переживает.
-- Ну, слава Богу.
-- Что значит слава Богу? – возмутился Ледин.
-- Что не мы с тобой виноваты в ее плохом настроении. Случайно не та, что на фото? С этим… -- Ткнула пальцем в свое лицо.
-- Случайно та. – Ледин скинул кроссовки, направился в комнату сына.
-- Чуть не забыла. Звонил Вовка, через неделю возвращается. Кончилась наша спокойная жизнь.
-- Поглядим, кто кого. –  Максим закрыл за собой дверь.
-- Жаль, конечно. У кого мы теперь будем покупать белые ромашки?  Я тоже к ним привыкла. Скромненько и со вкусом.
Из комнаты выглянул Ледин.
-- Забудь про них. Их больше не будет. Ни просто белых, ни с черной отметиной. – И захлопнул дверь.
-- Что значит с черной отметиной? -- Помолчала. -- Не кричи на меня. Я не виновата в том, что у твоей тетки умерла подруга.
Из комнаты вышел Максим, обнял жену.
-- Прости. Как чувствовал, что в этот раз приезд тетки будет не кстати.
В комнате сына Максим сел за стол, достал записку, которую передала ему тетя и долго глядел на нее, раздумывая, что делать. Вдруг там, по этому адресу он получит ответ на свой вопрос. Можно ехать сейчас, по горячим следам, встретиться с дочерью… торговки. Усмехнулся. У него снова не хватило духа даже мысленно произнести это слово – матери. И хватит ли в будущем? Разве ту женщину, которая отказалась от него, можно назвать матерью? И как относится к тому, что где – то в Минске уже давно живет его сестра? Он никогда не видел ее, не общался, но уже сейчас легкое чувство неприязни к ней охватило его, будто во всей этой истории виновата и она. От него отказалась, чтобы родить другого ребенка? Наконец, непонятно, как она его примет? Поверит ли, что он ее брат?  Максим понял, что сегодня не готов к поездке. К тому же, после разговора с тетей он чувствовал себя разбитым, а долгое гулянье по городу утомило его. Он отложил поездку. Но два дня спустя, когда жена ушла по своим делам, Ледин понял, что готов нанести визит по адресу, который уже хорошо запомнил. По дороге думал, как начать, построить разговор, но ничего не придумал и решил положится на экспромт. О том, что дома никого не окажется, не думал. Зная адрес, эту попытку можно повторить в любой другой день. Ему повезло. На звонок ему открыла дверь молодая женщина.
-- Добрый день. – Это квартиры Зинаиды Андреевны Вольской?         
 -- Да. Мама умерла несколько дней назад -- Женщина отступила назад.--- Вы из цветочного магазина? Так мама с вами рассчиталась, сдала все документы.
-- Нет, я не из магазина. – Максим помолчал. Достал фото, протянул женщине. – Слева она?
Хозяйка долго глядела на фото.
-- Да. А справа кто?
-- Моя тетя, сестра отца. Елена Петровна Ледина. Бывшая минчанка, сейчас живет в Бресте. Недавно гостила у меня. Приезжала на мой день рождения.
-- Надо же, такое совпадение.
-- О чем вы?
-- Не обращайте внимания. Я слушаю вас.
-- Моя тетя и ваша мать были близкими подругами.
-- Я это поняла по фотографии. Да вы проходите. Чувствую, что разговор будет долгим.
Спокойный тон женщины располагал к беседе и напряжение, которое испытывал Максим, войдя сюда, исчезло. Они прошли в комнату.
-- Давайте познакомимся сразу. – Ледин протянул руку. –Максим.
 А я Вера. – Женщина улыбнулась. – Садитесь.
У нее красивая улыбка, подумал Максим. И эта прическа ей идет. Интересно, кто она по профессии?
Вера будто прочитала мысли гостя.
-- Я экономист, работаю в небольшой компании. А вы кто?
-- Архитектор.
-- Мой муж инженер на заводе.  Степан сейчас в командировке. Так зачем вы приехали?
-- Тетя просила побывать у вас, узнать, как вы живете. Я потом напишу ей.
-- Так она и про меня знает?  Если была у вас, что же не приехала на похороны?
-- Поздно узнала о вашем горе.
-- Всегда найдутся причины. – Голос Веры погрубел, она опустила глаза.
Села, отвернулась. Помолчали. Ледин подумал о том, что разговор может зайти в тупик и лучше его перенести на другой день.
-- Простите. Я, кажется, не вовремя.
-- Не обижайтесь. – Вера глубоко вздохнула. – На похоронах не было ни одной подруги. Что же мама натворила, что ее вычеркнули из памяти   еще при жизни? – Вера уже говорила спокойно, дружелюбно глядела на Максима, понимая, что его вины в этом нет.
-- Тетя рассказывала, что Зинаида Андреевна сама разорвала все отношения. Почему? Так никто и не узнал. Более того, организовала свою смерть.
-- Смерть? Зачем?
-- Наверное, чтобы ее не искали.
-- Но как это возможно?
-- На берегу Чижовского водохранилища нашли ее одежду, вещи, сумочку с какими - то документами. И вдруг моя тетка узнает, что ее подруга жива. Естественно, первым делом надо встретиться. Через знакомых узнала адрес… Но опоздала. Зинаида Андреевна ничего не рассказывала о моей тете?
-- Мама не любила возвращаться в прошлое. Теперь понимаю, почему. Все - таки что – то тогда произошло. Я знаю свою маму лучше, чем кто- либо. Она была честным, порядочным человеком, как бы не думали о ней плохо. Вера умолкла. -- Зинаида Андреевна удочерила меня в шесть лет. Своих родителей я никогда не видела. – Максим растерялся. Он не ожидал такого признания. – Можете рассказать это своей родственнице.
-- Если вы не против.
-- С чего бы! Я благодарна Зинаиде Андреевне. Более любящей и заботливой мамы не бывает.
-- Вера, у Зинаиды Андреевны своих детей не было? Тетя рассказывала, что еще до того, как появились вы, у нее должен был родиться ребенок.
-- Он и родился. – Женщина пытливо глянула на Максима. – Почему вы об этом заговорили? Вашу родственницу интересует его судьба? Столько лет спустя? -- Вера встала, подошла к окну и долго смотрела на улицу. Затем вернулась, села рядом. –  Или вы спросили из пустого любопытства? А мне, если рассказать, значит еще раз пережить этот ужас и несправедливость.
-- Если для вас это неприятно… Из разговора с тетей я понял, что она так и не поняла, почему ваша мама так резко оборвала с ней связь. Может, это как – то связано с беременностью Зинаиды Андреевны?
  -- Я услышала эту историю в день смерти мамы. В тот вечер она накрыла стол, выставила коньяк, разлила по рюмкам. Семен был на второй смене и у нас получился девичник. Выпьем, доченька! Сегодня у нас необыкновенный день.
-- За что? – Спросила я.
-- Во – первых, я бросила торговлю. Черная отметина почти три года продавала белые ромашки.
-- Черная отметина. -- повторил Максим. – Интересная кличка для человека.
-- Мама комплексовала из-за своего лица. Как только она не называла себя? Черная отметина, пожалуй, самое приличное слово. Бедная мамочка, я ничем не могла ей помочь. Во – вторых, продолжала она, сегодня твоему брату стукнуло тридцать пять лет. Надеюсь, ты жив, моя крошка. Выпила коньяк и расплакалась. Я с трудом ее успокоила. Сколько я живу в этом доме, я и не подозревала, что у нее родился ребенок. Она никогда не отмечала этот день. Но в тот раз… Будто чувствовала, что умрет, спешила. Потом рассказала. У мамы есть младший брат, Егор. Он и сейчас живет в России В молодости влип в какую – то историю, ему грозил срок. Мама уже беременная, волноваться нельзя, а тут такое… Парню через три месяца в армию идти или в тюрьму. Запаниковала, поехала к тому мужчине.
-- К отцу ребенка?
 – К кому же еще? Тот обещал помочь, но при условии. Когда родится младенец, она от него отказывается. Так все и получилось. Вероятно, тот негодяй быстро оформил все бумаги, забрал ребенка и пропал. А семь лет спустя появилась я.  Тогда мама не особенно вникала в статью, по которой обвиняли Егора. Я уже после ее смерти полистала уголовный кодекс. Парень отделался бы условным наказанием или штрафом. Думаю, мама не хотела рисковать, и была согласна на все, чтобы спасти брата. Можно ли ее обвинять за такой поступок – не знаю. После смерти мамы Зинаиды Андреевны, Егор оставался единственным родным человеком для нее.
-- Что он натворил?
-- В этой статье было много всяких нарушений, я не вникала. После драки кулаками не машут. Егора отмазали, он ушел в армию.
-- Вы знакомы с ним?
-- После армии Егор не вернулся в Минск. Сразу завербовался куда- то в России, там женился. Сейчас у него семья. Писал, но редко. Один раз приехал. Год назад. Так и познакомились.
-- Он знал, чем пожертвовала Зинаида Андреевна ради него?
-- Что вы? Разве она могла ему такое сказать? Соврала, что ребенок умер при родах. Но про меня сказала правду.
Как у нас всех складно получилось, -- думал Ледин. Каждый получил свое: Егор свободу, отец ребенка, о котором мечтал, ребенок новую семью, в которой счастливо прошла его жизнь. Шестилетняя девочка обрела семью, а женщина, которая пошла на такую сделку, получила дочь. И виноватых нет.
-- Мама умерла той же ночью, -- продолжала Вера. – Многие люди чувствуют свою смерть, наверное, поэтому и решилась рассказать. Да, чуть не забыла еще одну деталь. Если вашей тете будет интересно. После тех событий, когда у Зинаиды Андреевны отняли ребенка, та семья, в которой оказался ее сын, переехала в другой район, она потеряла его из виду. Вот и все, что мне известно. Как видите, не много.
-- Как сказать, -- тихо произнес Ледин. – Во всяком случае, я напишу тете, что услышал от вас. И простите ее.  Спасибо за ваш рассказ.
Максим вышел на улицу. Накрапывал дождик. Воздух потемнел, в некоторых окнах зажгли свет. Он долго сидел в машине, глядя перед собой. Подумал о том, что надо бы признаться Полине, где он был и что узнал, но сразу передумал. Он сын того самого мужчина, который воспользовался драматическим положении женщины и украл у нее ребенка. Тем более, Полина была знакома с его отцом, уважала его и неизвестно, чем это уважение сменится. Где-то в стороне громыхнуло и Максим, на дожидаясь грозы поехал домой.
-- Слава Богу, вернулся. Тут так лупило, все дороги залило. Изволновалась вся. Где был?
-- В институте. -- Соврал Ледин. – Удачно съездил. Важный вопрос решили.
-- Уже не мог неделю подождать, потом бы решали. Максим, тут такое дело…-- Полина помолчала. – Елена Петровна оставила пятьсот рублей. В комнате Володи обнаружила.
-- Забыла?
-- На компьютер сыну.
Максим усмехнулся.
-- Будто откупилась, --Тихо произнес он. – Язык у тебя без кости. На что еще жаловалась?
-- Случайно получилось, в разговоре. И не смотри на меня … Адрес знаешь, вышли.
-- Ладно, что уж теперь делать. – Улыбнулся. – Она же член нашей семьи.
  Если завтра будет погода, поедем на кладбище к твоим?
-- Завтра не поедем. Потом, как-нибудь.
-- Мы же не нарушали традицию. Они будут ждать.
-- Мертвым спешить некуда, подождут. Пожалуй, это единственное, что теперь им остается.