Путешествие в Герхмахинское Миръакинское ущелье к

          Часть первая.
    Из всех моих путешествий, экскурсий, походов, пикников самое запоминающееся и завораживающее мое воображение, является путешествие к водопадам. В водопадах, как природных явлениях, есть что-то зачаровывающее, пленяющее сердце, околдовывающее разум магия; магия красоты. Есть у матушки-природы много красот, которыми человек ежесекундно восхищается, и среди них венцом творения я считаю водопады. Некоторые люди, не изведав, не познав свой родной край, стремятся посетить другие места. Нет, я не осуждаю их. Ни в коем случае. Это дело вкуса каждого человека, ибо он вправе совершить любое путешествие.
   На этот раз сие путешествие, а точнее - восхождение, я совершил совершенно случайно. Я даже не подозревал, что в этом месте есть более сорока, а то и больше мелких и больших водопадов, а в конце восхождения ожидает настоящий сюрприз – большой шестикаскадный водопад. Мы с Микаилом назвали его Чегери (Чехьери), что в переводе с даргинского языка означает красавица. Хоть водопад и мужского рода, но вода, стремящаяся вниз с огромной скалы похожа на локоны красавицы. Пусть будет Чегери. Нам так хочется. Достопочтенный мой читатель, хочу Вас познакомить с Микаилом. Он сын известного даргинского писателя Хабиба Алиева, турист, альпинист, путешественник с большой буквы. Первое мое знакомство с ним произошло на просторах интернета. На своей странице в инстаграм он частенько выкладывал фото и видеоролики о родном крае. Давно хотел к нему напроситься на очередное путешествие, но что-то не давало. А тут недавно он попросил нас в группе туристов, чтобы кто-нибудь пошел с ним на водопады и в одном месте ему помог подняться. Я без колебания принял его предложение и написал ему личное сообщение о своей готовности к походу. Потом мы обговорили время выхода. Мы решили выйти семь утра. Для этого мне нужно было выехать хотя бы в шесть часов утра, так как я живу в Избербаше. Час езды меня вполне устраивал.
   На следующий день я встал в половине пятого. Завершив кое-какие дела в хозяйстве, и, собрав все необходимое к путешествию, я выехал из дома в половина шестого. По дороге я заехал в пекарню и на заправку. По утрам трасса бывает свободной. Было свежо и приятно. Примерно за двадцать три минуты я доехал до Сергокалы. После Сергокалы температура воздуха стала снижаться. На перевале «Бах1ла хъай» было семнадцать градусов тепла. Отсюда открывается невероятно красивый вид на Урахи и множество мелких и больших сел. В этом месте находится смотровая площадка. Здесь не хватает только крыльев. После перевала асфальтированная дорога заканчивается. Дальше ведет грунтовая дорога, засыпанная гравием. Резкие повороты и крутые спуски не дают расслабиться.
     Долго ли коротко ли я заехал в Урахи. Урахи – село в Сергокалинском районе Дагестана. Административный центр сельского поселения «Сельсовет Урахинский». Один из важных культурных центров Дагестана. Местами дорога здесь настолько сужается, что две машины еле-еле могут разъехаться. Недавно в селе уложили асфальт. Я поднялся в верхнюю часть села «хъарша» и остановился возле родника. Это место вроде центральной площади. Напротив родника стоит старинная мечеть с высоким и красивым минаретом из тесаного ручного метода местного камня. Я позвонил Микаилу. Он ответил мне, и сказал, чтобы я ехал прямо. Выехав в площади, через несколько секунд я увидел Микаила. Недалеко от его дома тоже была небольшая площадь. Возле соседского дома я остановил машину. Мы поздоровались и вошли во двор. На крыльце меня тепло поприветствовала мама Микаила – Раисат. Как оказалась она одноклассница моей матери и наша родственница. Было очень приятно знать об этом. Я перегрузил свои вещи в машину Микаила. Открыв ворота, Микаил выехал. Улицы села, как ни странно, были пусты. Проезжая мимо старинного кладбища, а их в селе около семи, Микаил остановил машину и показал несколько интересных стел. На одном из них была начертана звезда Давида. Я не специалист в этом деле, но меня крайне заинтересовал тот факт, что на мусульманском кладбище стоит такая стела. Тысячи вопросов и ни одного ответа. Ладно, проехали. На другой стороне дороги тоже было старинное кладбище. Микаил показал небольшой саркофаг образный надгробный камень. Такие же надгробные камни я видел и в Калакорейше. Правда, там были они больших размеров, и верхние части у них были закругленными. Здесь надгробный камень в верхней части был заострен. Микаил пояснил, что это детская могила. Видать, здесь похоронен ребенок из зажиточной семьи, так как такие саркофаг образные надгробные камни могли заказывать только богатые люди. Чуть ниже стоит новая мечеть с красивым минаретом. Его построили на средства главврача ГКБ№1 г. Махачкалы Меджида Алиева. Едем дальше. По узким и крутым улицам старинного Урахи мы спускались медленно. Каждый дом, каждый сарай, каждый привлекал мое внимание. Здесь стоят дома, которым исполнилось несколько сот лет. А сады, здесь какие?! Они вокруг обнесены каменными заборами. Такое ощущение, будто находишься в какой-нибудь старинной загородной итальянской вилле. Густые кроны деревьев наглухо закрыли небо. В нескольких десятках метрах протекает река Минурунш. Влажный и прохладный ветерок освежает и бодрит. Здесь находится сад Микаила. Видно, что сады бережно передаются из поколения в поколение. Двигаемся дальше. Проехав через реку, мы стали подниматься по крутой грунтовой дороге. Слева и справа стояли деревья и кустарники. В большом разнообразии деревьев трудно было сразу разобрать фруктовые и дикие. Резкий поворот и крутой подъем иногда заставлял делать дополнительные маневры. Вскоре мы выехали на обширные поля, засеянные разными культурами злаков. Урожай давно поспел, но почему-то уборка здесь еще не началась. По многочисленным проселочным дорогам, которые то и дело разбегались во все стороны, мы доехали до села Цурмахи. Здесь живут даргинцы, выходцы из села Нижнее Мулебки. Дороги здесь грунтовые, покрытые гравием. По пути мы встретили еще одну небольшую речку. Правда, и названия я не знаю. За речкой мы поднялись на небольшую высоту, откуда нам открылся красивый вид на село Цурмахи. Внизу у речки росла огромных размеров зеленокудрая плакучая ива. Она стояла, скромно спустив свои длинные кудри-ветки. Дерево состояло из семи-восьми больших крон, которые были расположены одна выше другой. Среди всех деревьев эта прелестница явно выделялась своей красотой и огромным размером. Мы ее запечатлели на фото. Думаю, во всем Сергокалинском районе нет краше этого дерева. Хотите поспорить? Поезжайте в село Цурмахи и убедитесь.
   Теперь мы держим путь в Старое Герга. Проехав немного от села Цурмахи, справа открывается потрясающий вид на горный массив. Высокие громады скал стоят под синим небом. Под горой на склонах растет редкий кустарник. Этот горный массив называется Каба-дубура (Къяба-дубура), который в свое время дал название даргинскому вольному обществу Каба-Дарго (Къяба-Дарго). В переводе с даргинского языка Каба-дубура означает оторванная гора.  После распада Шандана, образовались вольные общества как Каба-Дарго, Акуша-Дарго, Хамри-Дарго, Муира и Сирхя. Каба-Дарго или Урахинский союз – вольное общество даргинцев с центром в Урахи, занимавший некоторые территории современных Дахадаевского, Сергокалинского и Каякентского районов
Дагестана. По данным 1860-х годов в центре союза Каба-Дарго – селении Урахи было 678 дворов. Г.-М. Амиров писал, что в Урахи «число домов на 1/3 больше против официального числа». В 1880-е годы в Урахи было 635 хозяйств и 2768 человек. В отселках его проживало: Сугурбаши-Махи – 169 человек, Махарги-Махи – 618 человек, Аялизи-Махи – 422 человека, Ванаши-Махи – 465 человек, Ая-Махи – 302 человека.
В селении Нижнее Мулебки было 561 дворов и 2520 жителей. Меусиша – 402 двора и 1454 жителей; Мургук – 282 двора и 1150 жителей; Дейбук – 223 двора и 931 житель; Кана-Сираги – 183 двора и 837 жителей; Викри – 193 двора и 925 жителей; Герга – 159 дворов и 705 жителей; Мугри – 159 дворов и 680 жителей; Бускри – 134 двора и 686 жителей. Вот такому политическому союзу или вольному обществу дало название эта гора.
  В этих местах пасут скот и овец. Мы по дороге встретили несколько родников с чистой и холодной водой. На одном небольшом холме стоял домик с односкатной крышей. Это чабаны соорудили для себя, чтобы укрываться от непогоды. А непогода в этих местах частое явление. На карте, сделанной со спутника, этот горный массив не виден. Он сливается с остальным рельефом. Лишь еле заметные очертания горы выдают его. Над горой простирается плато в несколько десятков гектаров. Само плато находится вблизи села Верхнее Мулебки в Акушинском районе. Поднимаясь все выше и выше, мы любовались горным краем. Внизу парили орлы. Дорога все сужалась, местами была размыта потоком. На одном из крутых поворотов Микаил развернул машину, благо в этом месте был небольшой участок склона. Дальше дороги нет. Точнее есть, но по этой дороге машина не поедет. Она сильно испорчена временем и погодой. Остались лишь тропы. По этим тропам вы вышли на верхнюю часть Старого Герга.   

       Часть вторая.
    Старое Герга находится на юго-западе Сергокалинского района. Ближайший населенный пункт – Айнурбимахи. В трехстах метрах от села-призрака мы оставили машину. Мы и не заметили, как дошли до края села. Отсюда открывался новые горизонты, очерченные разнообразными рельефами бирюзовых и синих гор. Зеленый ковер из трав изобиловал разноцветными цветами. Среди прочих мне запомнились зверобой, чабрец, дикая гвоздика, клевер, подорожник. Конечно же, я не знаю названий всех цветов и трав, что растут на склонах величественных гор. На окраине села стояли развалины дома, на стене которой была забита вывеска с названием села «Герга». Видать ее давно забили – одна сторона почти оторвалась от стены. С верхней части села, мы смотрели в бинокль на скалы, села, реки, которые находились на небольшом расстоянии. Увидеть эту красоту сюда приезжают как местные туристы, так и приезжие. Мы спускались по сельской улице вниз. Вообще, все село находится на склонах и холмах. Здесь идеально ровной площадки не найдешь. Это село-призрак мне напомнил Мугри, которое тоже давно заброшено. Лишь несколько хозяйств и несколько человек живут на постоянной основе. Каждые развалины смотрели на нас с какой-то тяжелой, безутешной, трагической грустью. Как и в других селах, здесь тоже угловые стены стояли крепко. Углы стен некоторых домов меня сильно удивили. Как мастер я вижу качество стены. Они построены идеально ровно. Видать, мастера были опытные и добросовестные. Ровные вертикальные углы гордо возвышались над развалинами. Жителей когда-то забрали, а село оставили. Село долго сопротивлялось природным явлениям, надеясь на возвращение своих любимых хозяев. Но люди не смогли вернуться в родные края. Им была дарована новая Родина. Плохо ли, хорошо ли она вскормила новых детей и новых людей. Старая Родина тихо умирала. Лишь редкий собачий лай, коровье мычание, лошадиное ржание не дают Старому Герга совсем исчезнуть из страниц истории. Здесь расположено фермерское хозяйство. Некоторые участки земли обрабатываются. Редкие плодовые деревья растут у самых стен развалин. Они, будто стражи, охраняют покой села-призрака. Посреди села находятся куски огромных скал. Одна скала вообще похожа на огромный гриб. Когда-то она упала с высоких гор Каба-дубура и остановилась здесь. Видать, много воды утекло с тех пор. Большая часть основания скалы-гриба размыта. «Гриб» стоит на честном слове, ибо грунт, на котором стоит, настолько безнадежен, что долго не выдержит вес и упадет. Микаил сделал несколько моих снимков с разных сторон. Мы пошли дальше смотреть село. Меня интересовали надмогильные стелы. Почерк художника и каллиграфа на них почти во всех селениях одинаковый. Знак солнца, пятиконечная звезда, арабская вязь, изображение яйцеобразное и снизу в виде креста встречаются чаще на надмогильных стелах в разных селениях республики. Некоторые стелы напоминают фигуру человека. Верхняя часть напоминает голову. На верхнюю часть продевают круглый тесаный камень с отверстием посередине. Микаил выдвинул такое предположение: эти стелы похожи и на клинок меча. Я с ним согласен. Многие стелы лежали в треснутом и сломанном виде. Ограды совсем не было. Везде лежал навоз животных. Последние памятники истории жизни людей уходят в небытие.
    Идем дальше. Мы поднялись выше, и пошли еле заметными тропами. На этих склонах тоже паслись коровы. В свое время в этих местах широко использовалось, как и во всем Дагестане, террасное земледелие. Тому свидетельствовали каменные стены, выложенные вдоль очередной террасы. Даже небольшие участки земли были выложены камнями. Им сотни лет, а держатся очень даже крепко. Люди знали толк в земледелии и строительстве. Таких террасных стен было множество. Вскоре Микаил привел меня к старой, облагороженной в свое время, дороге. По обочинам дороги стояли небольшие заборы из местного камня. Она напоминала какую-то древнюю римскую дорогу. В этих местах, скорее всего, были колхозные сады, ибо встречается много плодовых деревьев. По горным тропам мы добрались до высокого холма до горы, с обеих сторон которой текут реки, справа – Гамрикотты, слева – речка без названия. Раз у нее нет названия, и воды водопада Чегери впадают в нее, пусть будет она тоже Чегери. Здесь на холме стоит какое-то сооружение, точнее развалины. Еще ниже Микаил показал остатки стен с нишами. И здесь когда-то было поселение, скорее всего, хутор. Спустившись вниз, мы вышли к реке Гамрикотты, которая начинает свое начало от верхнемулебкинских земель. Здесь мы решили сделать небольшой привал. Я достал из рюкзака солемер для измерения жесткости воды. Коэффициент жесткости был равен ста двадцати девяти единицам. Такая жесткость считается мягкой. Это очень хороший показатель для воды. Отдохнув, и, освежившись прохладной водой реки, мы продолжили свой путь. Сказать это действо путем, значит, ничего не сказать. Скорее всего, это было восхождение. Мы начали постепенно подниматься по отлогому склону, густо обросшему кустарником и высокими деревьями. В некоторых местах попадались тропы. Видать, здесь проходят дикие животные. Несколько раз встречались следы кабана и участки земли, изрытые клыками. Влажный чернозем изобилует личинками насекомых и червями. Это любимое лакомство кабанов. Если сравнивать восхождение на Шалбуздаг с восхождением на водопад «Чегери», то есть существенная разница. Вроде бы, везде склоны гор одинаково круты, везде тяжело. Ан, нет. На Шалбуздаге восхождение начиналось от двух тысячи метров, и мы находились в состоянии сильного кислородного голодания. Руки, ноги не болели, а вот «дыхалка» подводила. Здесь же, с «дыхалкой» все было в порядке, а руки, ноги уставали сильно. Несколько раз мы останавливались, буквально, на несколько минут. Отдышались и пошли дальше. Точнее, поднимаемся выше. Справа над нами возвышались величественные скалы, внизу текла наша Чегери. На противоположной стороне тоже возвышались огромных размеров скалы. А наверху, на плато расположилось село Герхмахи или Миръаки с многочисленными полями. По окрестностям села течет речка Рагалакотты. Она впадает в реку Гамрикотты чуть ниже, чем Чегери. На одном участке реки Чегери мы встретили небольшой водопад. Я очень обрадовался ему. Под ним образовалось небольшое озерцо с чистой водой. Любая форма жизни зависит от воды. Видя воду, жизнь радуется. На одном участке склона нам встретилась огромная скала, упавшая в свое время с горы. Спуститься вниз, чтобы обогнуть ее не было возможности. Мы решили подняться наверх и пройти этот участок пути. Долго мы поднимались, спускались по отлогим склонам горы, пока издали мне Микаил не показал тот самый водопад. Я поначалу не заметил его. В бинокль я его увидел впервые. Не знаю почему, но на каждом новом водопаде, где я бываю, стараюсь обязательно искупаться. И на этот раз намерился искупаться под водопадом. На одном участке мы встретили небольшой водопад высотой примерно в шесть метров. Сюда кабаны приходят на водопой. Мы аккуратно перепрыгнули на другую сторону и поднялись по крутому и мокрому склону. Чуть выше мы опять наткнулись на небольшой водопад. Каждый из них был по-своему красив. Вокруг скалы и густой лес. Лишь серебристый звон падающей воды напоминал нам о том, что мы не одни в лесу. Упорно поднимаемся выше. Через несколько минут мы опять встретили новый небольшой водопад. Я, было, подумал, что это последний водопад, ибо над ним отчетливо виднелись высокие скалы. Водопадом тоже его трудно было назвать потому, что вода вниз, в буквальном смысле, стекала. Здесь был явно уклон на скале. Пусть не водопад, пусть будет сток, но он был похож на водопад, и был завораживающе красив. Мы продолжили свое восхождение. Еще выше закончился лес. Мы находились у самого подножья скал. Высокая стена из скал уходило в небо. На небольшом участке мы опять обнаружили небольшой водопад с озерцом с кристально чистой водой. Здесь мы сделали небольшой привал. Подняв голову, я увидел нечто невероятное. С обеих сторон скалы уходят наверх. Лишь небольшой участок неба освещает это пространство. Казалось, будто две скалы с мужским и женским профилем смотрят друг на друга. Посреди них с высокой скорость падает вода, не давая им воссоединиться. Надо же, наша красавица Чегери мешает влюбленным скалам. Вообще это место похоже на каменный бутон. Если в Хунзахском районе есть «Каменный мешок», то на небольшом клочке на границе Сергокалинского и Дахадаевского районов есть «Каменный бутон». На правой стороне бутона прямо посреди скалы имеется небольшое отверстие размером в один метр. Так вот, представьте себе, что из этого отверстия или, может быть, пещеры падает вода, образуя один из каскадов водопада. Пока я отдыхал и любовался земной красотой, невиданной доселе, Микаил решил подняться по отвесной скале на верхний ярус. Осмотревшись, он вернулся с другой стороны. Мы решили подняться на верхний ярус. С левой стороны по крутому склону мы поднялись наверх. Здесь мы наткнулись на высокий скальный массив. Лишь небольшой отвесный скальный карниз вел нас к небольшому водопаду. Оставив свои рюкзаки на месте, мы решили подойти поближе к водопаду. На небольшом участке у водопада, Микаил решил подняться второй ярус «Каменного бутона». Нужно было преодолеть высоту в шесть метров. Эта высота делилась на ровные две части. Вот ради подъема на первую часть Микаил пригласил в поход меня. Мне нужно было немного подсобить, чтобы он поднялся. Немного усилий и ловкости, и Микаил оказался на высоте трех метров. Нужно еще преодолеть три метра. Но как, ведь следующая высота ограничена узким проходом, которая занимает устье водопада? Карабкаться по отвесной скале, где не за что держаться, где не кому подсобить, думаю, затея рискованная и весьма опасная. Там, где можно было бы, теоретически, ухватиться за камень, текла вода. Держаться за мокрые камни – подвергать риску себя. Поразмыслив, мы решили спуститься с опасного участка «Каменного бутона». Но прежде Микаил прикрепил смартфон к посоху и снял всю красоту на камеру. Наверху еле заметно виднелась, какая-та бабочка. Она упорно летела наверх. Пролетев примерно десять метров, она устала и села на край скалы. Потом она снова взлетела. Даже крылья с первого раза не смогли преодолеть высоту «Каменного бутона». Мы вернулись к своим рюкзакам и поднялись на следующую высоту, где, наконец, нас ожидал шестикаскадный водопад. Его мы и назвали «Чях1и Чехьери» - водопад Чегери. На скалах, откуда низвергался водопад, росли кустарники и деревья. Сверху вода падала на нижнюю скалу, образуя первый каскад. Кстати, он самый длинный и красивый каскад. Дальше происходило настоящее чудо. Представьте себе, падающую воду ветерок сносит в сторону, тем самым образуя невероятно красивый шлейф мельчайших капелек. Еле заметный он был похож на фату невесты. Итак, Чегери оказалась еще и невестой с невероятно красивой фатой. Каждый следующий каскад тоже был по-своему красив, но каскад-фата, расшитый из мелких посеребренных и хрустальных капелек был великолепен. На эту красоту можно смотреть вечно, ибо только природное великолепие может исцелить человека от всех хворей и напастей. Под водопадом мы нашли небольшой участок, где решили сделать привал и пообедать. Мать Микаила Раисат испекла для нашего похода национальный пирог «Х1урхъан чуду» - урахинский пирог. Домашние яйца, огурцы, сыр, пирожки, яблоки – вот наш скромный обед. Мы даже половину не осилили из того, что принесли. Насытившись вдоволь, мы решили искупаться под водопадом. Прохладная вода Чегери здорово сняла всю усталость в теле. Воды Чегери падали не грубо, как на других водопадах, а мягко. Они словно ласкали тело, не хотели никак отпускать. Немного подсохнув, я опять встал под водопад. В знойный день холодный душ – самое то, что нужно было для нас. Немного подсохнув, мы оделись и собрали все свои вещи. Итак, наше путешествие достигло своей цели – восхождение на водопад свершилось. Пусть Микаил не поднялся на второй ярус «Каменного бутона», но зато побывать на этом водопаде, да еще искупаться, да еще дать название Чегери – дорогого стоит.

         Часть третья.
    У водопада мы отдыхали больше часа. Собрав свои пожитки, мы решили спуститься к реке, и идти по ее руслу. По пути мы любовались небольшими водопадами, которые нам уже ранее встречались. Шум водопада упоительно влияет на нервную систему человека. Здесь мы отдыхали, хотя и подвергались физическим нагрузкам. Густой, дремучий лес не хотел нас отпускать. Какие-то тонкие ветки с шипами то и дело цеплялись то в руку, то в ногу, то в лицо. Некоторые участки леса были так круты, что мы буквально скатывались, как на лыжах, держась при этом за тонкие прутья или ветки деревьев. Мы это делали ловко, легко играясь. Зато на некоторых спусках было реально опасно – держаться было не за что. Вскоре мы достигли русла реки. Кристально чистая вода так и манила меня напиться. Я иногда нагибался, ладонями набирал воду и пил. Перепрыгивая с камня на камень, и, перебираясь с одного берега на другой, мы довольно-таки быстрым шагом продвигались вперед. Скажу честно, передвигаться было очень тяжело. Как таковой тропинок или дороги не было совсем. Микаил был у нас в роли следопыта. Он быстро по наитию находил нужное направление и шел вперед. Мы шли то справа, то слева от реки. В большей части реки шли с левой стороны. И здесь были непреодолимые препятствия, которые мы умудрялись как-то преодолеть. В один момент мы оказались на высоком обрыве. Спускаться не было никакой возможности. Мы стали взбираться наверх. Вскоре мы очутились на отлогом склоне, заросшем кустарником. Пройдя около сотни метров, мы нашли более удобный спуск. По этому спуску, держась опять-таки за ветви тонких деревьев, мы благополучно спустились на поляну. Здесь наконец-то я вздохнул легко. По дороге нам повстречалось несколько диких плодовых деревьев как-то: дикая груша, алыча, дикое яблоко. Плоды этих деревьев не полностью созрели. Внизу деревьев виднелись кабаньи следы. Видать, они частые гости в этих местах. В этом походе мне жаль одно – мы не увидели слияние нашей реки Чегери с рекой Гамрикотты. Мы вышли чуть ниже этого места. Здесь мы немного отдохнули и решили переобуться. У обоих были тапочки. Мы надели их, и пошли по реке. Холодная вода придала бодрость. На некоторых участках мы переходили на берег. Долгая прогулка по холодной воде дало отрицательный эффект – левая нога стала неметь и начались судороги. Я сразу перескочил на берег. Лишь по крайней необходимости я заходил в воду. И через несколько минут судорога прошла. Пройдя несколько сот метров, судорога схватила и правую ногу. Про себя я возмутился: «Что, по очереди договорились?» Выйдя уже на берег, я немного отогрелся, и судорога отступила. На берегу мы находили камни-ракушечники. Откуда на такой высоте ракушечник, ведь ракушечники бывают на берегу моря? На невысоких кустарниках я заметил желторотика черного цвета. Он был крошечным. Наивными черными глазками он смотрел на нас и ничего не понимал. Микаил стал снимать его на камеру смартфона, а я просто любовался и наслаждался крошечной красотой. Вдруг он прозрел и стал перепрыгивать с ветки на ветку. Микаил, приближаясь к нему, снимал. С полминуты мы любовались крошечным существом. Я даже не знаю названия этой породы птиц. Как, потом оказалось, Микаил не включил камеру. Все его старания оказались тщетны. Жаль, конечно. Птаха то была красивая и милая. Слева находился обрывистый склон. Бурный поток воды после обильных осадков веками точил этот склон. Теперь на израненном теле видны огромные камни и глинистые породы, смешанные с землей. В такое время опасно находиться в этом месте. Мы постепенно поднялись на вершину склона. Микаил надел свои берцы, а я предпочел идти в тапочках. Теперь мы шли по тропам, по которым ходит скотина. Шли по нижней части горы, постепенно поднимаясь к Старому Герга. Вскоре нам встретилось небольшое озеро. Этот искусственный водоем вручную вырыли. Его питал единственный ручеек, который тек сверху. Здесь даже водится рыба. Одна рыба лежала на боку. Было много речных лягушек. Непонятно, как рыба здесь выживает, ведь ей нужна кормежка. Наверное, кто-то рыбу подкармливает. Еще в прошлом году здесь стояла ограда из металлической сетки. Теперь она лежала оборванная и скомканная. Вокруг водоема видны коровьи следы. Они испачкали воду и тем самым нарушили хрупкую экосистему крошечного водоема. Это озеро отмечено на карте. Его уже трудно назвать озером, скорее всего – водопой для скота.
       Вскоре мы поднялись на окраину села, где расположилась ферма. Мы опасались встретить собак, но в этот раз нам повезло. И в этом месте мы встретили старую дорогу, обнесенную с обеих сторон небольшими каменными заборами. Мы поднялись вдоль этой дороги на ферму. Ферма была построена из местного камня, обнесенная вокруг заборами. Внизу паслось около сотни коров и быков. На одной корове был колокол, который то и дело звенел глухим тоном. Впереди стояли развалины домов. По тихим старинным улочкам мы поднимались выше. На противоположной стороне был обрыв. Над обрывом облепленные, будто пчелиные соты, стояли развалины домов. Эта была настоящая цитадель. Никто из завоевателей не смог бы штурмовать это поселение. Гордое и непокоренное врагами село тихо умирало. Лишь некоторые признаки жизни дают хрупкую надежду на возрождение села. Пусть будут это дачи, туристические базы, кемпинги или что-то другое, которое не даст селу исчезнуть из страниц истории. Любуясь величественной красотой села, мы добрались до источника воды. Старинная кладка вокруг источника частично обвалилась. Каменная арка в передней части тоже обвалилась. Набрав в кружку холодной воды, я медленно выпил. Вода была чистая и вкусная. Подошел Микаил. Он тоже испил родниковой воды. Набрав бутылку воды, мы пошли дальше. На цоколе одной развалины обнаружили проем, обложенный каменной кладкой с четырех сторон. Мы начали теряться в догадках, для чего именно построили это сооружение. Смею предположить – это своего рода акведук для отвода дождевой воды. Идеально ровные углы домов гордо возвышались над развалинами. Честь и хвала мастерам. На углу одного строения росла алыча. Мне понравились ее кисло-сладкие плоды. Никто уж не собирает их, никому они уже не нужны. Вскоре мы оказались на самом верху села, откуда изначально пришли. С другой стороны, снизу поднялась черная приора. Водитель, лет тридцати молодой человек, остановил машину и поздоровался с нами. Мы в ответ тоже поздоровались. Вскоре выяснилось, что они внизу находятся на уборке пшеницы. Сварив хинкал, обнаружили, что у них нет соли. Они ехали к фермерам за солью. Обоих, как ни странно, зовут Магомедами. Младший Магомед являлся старшему путнику другом зятя. Младший Магомед и Микаил долго обсуждали тему затерянных ледяных пещер. Старший Магомед, в буквальном смысле, зацепился за меня и устроил доскональный допрос. Его интересовало все: как меня зовут, откуда я родом, какова цель нашего визита в эти места. Получив ответы на все вопросы, он стал приглашать нас на хинкал. Хинкал, конечно, дело святое, но мы хотели попасть домой, благо машина находилась в трехстах метрах от нас. Как позже выяснилось, из ближайшего населенного пункта Айнурбимахи есть грунтовая дорога. По этой дороге ездят и фермеры. А старая дорога, откуда мы приехали, заканчивается на крутом повороте. Конечно, участок в триста метров можно восстановить. Может быть, кто-то и возьмется за это благородное дело.
    Тропинку в триста метров, которая нас отделяла от машины, мы преодолели незаметно, ибо наши глаза все время смотрели на интересные объекты, находящиеся внизу. Мы увидели остатки стен. Микаил предположил, что они могли служить для оборонительной цели. И в правду, отсюда враг не смог бы подняться в село, точнее в город-крепость. Именно такие поселения в средневековой Европе назывались городами. Таких средневековых городов-крепостей в современном Дагестане более сотни. Мы, современные жители республики, не ценим наше прошлое, а, значит, и будущее. Как жаль. Внизу мы видели комбайн. Поле примерно в восемь гектаров было засеяно пшеницей. На этом поле и работали оба Магомеда. Что ж, пожелаем им хорошего урожая. Мы, наконец-то добрались до машины и сели в него. Машина плавно и уверенно стала подниматься по отлогому склону. По таким горным дорогам лучше ездить на внедорожниках. Через несколько минут мы покинули пределы Старого Герга. Снизу видна гора Каба-дубура. Как она красива! Я ее видел во всей своей красе впервые, хотя в прошлом году спускался с ее вершины в Гергинское ущелье. Скалы высотой сотни метров возвышаются под небом. Они безмолвно стоят многие сотни тысяч лет. Лишь горные орлы хозяйничают на громадных скалах горы. По дороге нам встретилось стадо коров, мирно пасущееся на горных склонах Каба-дубура. За стадом присматривали двое подростков. Один из них встал на большой камень и сделал заднее сальто, чем вызвал у нас восторг. Немного проехав, мы встретили родник с чистой водой. Набирать из родника воду мы не стали. Вокруг родника видны следы коров. Когда-то облагороженный родник они превратили в водопой. Вскоре мы доехали до села Цурмахи. Один мальчик, лет десяти, побежал напрямик впереди нас, пересекая тропы и дорогу. Выйдя на дорогу, он остановился и с любопытством стал глазеть на нас. Проехав немного, мы очутились на том месте, где мы впервые увидели плакучую иву. Грациозная красавица скромно стояла у реки. Мы любовались ее несравненной красотой. Немного проехав, я заметил небольшое сооружение из местного тесаного камня. Он был примерно в два с половиной метра в высоту и шестьдесят-семьдесят сантиметров ширину с четырех сторон. Посреди сооружения были две полые ниши. Верх окаймляла четырехугольная пирамида. На мой вопрос местному мальчишке: «Что за сооружение?» он ответил, что не знает. Жаль, конечно, ведь мы искренне хотели узнать, что за сооружение. Думаю, все-таки это был памятник павшим на войне. Хотя, кто его знает, никакой надписи не было. Выехав из села, мы очутились на дороге, с обеих сторон которой виднелись поля со злаковыми культурами. Микаил предложил поехать на место «Къала бях1», где по преданию, находилась сторожевая сигнальная башня. Дословно означает крепостной или башенный склон, пригорок. Остановив машину у пшеничного поля, мы пешком прошлись по тропинке вниз. Это место изобилует кустарниками терна или терновника. Темно-синие плоды еще не созрели. Местами попадалась одичавшая алыча. Ее спелые плоды были кисло-сладкими. Через небольшой промежуток времени мы оказались на том самом месте, о котором Микаил говорил. В шестистах метрах напрямую от центра села находился фундамент сторожевой сигнальной башни. Можно лишь предположить, какой формы была башня. Круглая поверхность в несколько метров в диаметре дает нам основание предположить, что башня имела круглое основание, как и многие башни на территории Дагестана. Отсюда видны земли на несколько десятков километров со всех сторон. Весьма успешное местоположение для башни. Внизу находится крутой склон, местами превращающийся в обрыв. Это историческое место. Не одно поколение молодых воинов здесь стояло в дозоре, охраняя покой жителей села Урахи, окрестных сел и хуторов. Жаль, что люди быстро забывают свою историю, а следом и язык. Человек без истории и языка подобен манкурту. Манкурт, согласно роману Чингиза Айтматова, «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), это взятый в плен человек, превращённый в бездушное рабское создание, полностью подчинённое хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни. Речь идет о человеке, забывшем прошлое, отказавшемся от национальных традиций, обычаев, потерявшем нравственные ориентиры, ценности. Думаю, что нас минует сия «чаша манкуртства». С чувством выполненной миссии мы возвращались к машине. Солнце склонилось к западным горам. Скоро оно исчезнет за горой Дзиха.
В этих местах я был впервые. Микаил здесь ориентировался, как рыба в воде. По заросшей густым кустарником еле заметной дороге, он выехал вниз. Вскоре мы оказались у речки. Сразу за речкой находится сад Микаила. Мы вошли в сад. Небольшой сад примерно в шесть соток вытянулся вдоль дороги. Протянув на несколько десятков метров пластиковый шлаг, Микаил обеспечил водой сад. Здесь у него росло много зелени, кустарников и деревьев. Старинный сад каждый год обновлялся новыми деревьями. Здесь было тихо, безмятежно. За садом ниже находилась небольшая лужайка, где отдыхали люди. Запах шашлыка доносился и до нас. Побывав немного в саду мы поднялись в село. У ворот дома Микаила нас встретила тетя Раисат. Чуть позже подошла и соседка Патимат, дочь Шихмагомеда (Шихмях1яммадла Пат1имат). В селах так и называют, сначала имя отца, потом – имя сына или дочери. Она живет через дорогу напротив. Они обе удивились нашему раннему возвращению. Оказывается, Микаил так рано не возвращается домой. На воротах дома бабушки Патимат нацарапаны арабские цифры. Судя по цифрам, дом построен около ста семидесяти лет тому назад. Дом еще держится. Главное – не запустить окончательно. Тетя Раисат пригласила в дом. Переложив свои вещи из машины Микаила в свою машину, я вошел в новый дом Микаила. На месте старого дома, который Микаил выкупил, построен этот современный с евро отделкой дом. На столе нас ожидал вкусный обед. Тетя Раисат постаралась на славу. Спасибо ей за это. Солнце клонилось к закату. Скоро Дзиха за своими длинными могучими плечами скроет его совсем. Мне нужно засветло вернуться домой. Не люблю ездить ночью. Во дворе растет небольшое дерево светлой алычи. Точно такой сорт алычи и у меня есть в саду. Мы две-три недели как собрали на нем урожай. Здесь же только созрела алыча. Микаил нарвал мне один пакет сочных шариков. Я с благодарностью взял пакет. Попрощавшись с Микаилом и тетей Раисат, я выехал из Урахи. Что ж, на этом завершаю свое повествование. Благодарю Микаила за столь увлекательное и местами экстремальное путешествие. До свидания, до новых встреч.