Калмыцкий экзорцист Город теней

Глава I. Звонок из степи


Телефон зазвонил в то время, когда город уже спал. Тимофей Исаев вздрогнул, поднял голову от раскрытой книги и долго не мог понять, где находится. Комната была залита холодным светом монитора, за окном висел ноябрьский туман, впитавший в себя уличные фонари. На экране телефона мигало имя, будто из другого времени: «Бадмаев А.»
Он не видел этого имени лет десять.

— Тимофей... — голос был сиплым, будто застрял где-то между этим миром и тем. — Ты ещё жив старый черт?

— Пока да — Тимофей попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Арслан? Ты как сам? Сейчас в Москве? Ты же вроде давно сюда переехал.

— В Элисте сейчас – ответил Арслан Бадмаев. - Гостил у родственников. Слушай внимательно: тут беда. Женщина… сама вызвала. Не понимает, с чем связалась.

— С чем — связалась? — переспросил Тимофей, чувствуя, как холод пробегает по позвоночнику.

— С городом – ответил Арслан. - С Городом теней.

На несколько секунд повисла тишина. В этой тишине слышно было, как за окном завывает ветер, задевая стекло, словно кто-то ногтем проводил по поверхности. Тимофей сжал телефон так, что побелели пальцы.

— Опять ты об этом, — выдохнул он. — Прошло пятнадцать лет, Арслан. Всё давно кончилось.

— Нет – сказал убежденно Арслан. - Не кончилось. Ты же сам видел. Ты видел врата. Ты видел Хранителя Врат.

Где-то на заднем плане в телефоне послышались голоса, будто Арслан говорил не из дома, а стоял прямо посреди степи. Шорох ветра, лай собак, слабый треск огня.

- Ты где сейчас? – спросил Тимофей.

— Здесь, — ответил Арслан, — недалеко от села Троицкого я. Ты должен помнить это место.


- Что там случилось? – спросил Исаев.

- Женщина, зовут ее Сарна, провела обряд «очищения кармы предков» описание, которого нашла в интернете – ответил Бадмаев. - Она сделала это в сакральном месте — у древнего кургана в степи, рядом с озером, которое в народе зовут «Глаз степи». Мы там с тобой были. После ритуала её начали мучить кошмары, тени постоянно что-то шепчут ей на непонятном языке. В доме происходят странности: зеркала мутнеют, вода в ведре темнеет, появляются запахи гари и пепла. Теперь её дом кишит тенями. Люди болеют. Воздух — тяжёлый, будто кто-то давит на грудь. Братья Сарны нашли меня и попросили помочь.

- А мне, почему звонишь? – спросил Тимофей.

- Нужна твоя помощь – ответил Арслан. – Срочно приезжай в Калмыкию.

Тимофей молчал. Внутри всё сжалось. В памяти всплыло лицо парня с раскопок — того, кто тогда не вернулся. Запах глины и крови, ночной крик, и то, как земля шевельнулась под ногами.

— Арслан, я не при делах, — наконец сказал он. — Я больше не лезу в такие истории.

— Ты не понял, — прервал его Бадмаев. — Без тебя я не смогу. Там тебя зовут. Точнее зовут нас обоих.

— Как это? – спросил Исаев.

- После посещения дома Сарны я отправился посоветоваться к старой ведунье Бальджир – ответил Арслан. -  Ведунья сказала мне, что это проявился Страж Врат Города теней. Он сильно рассердился на женщину за то, что она открыла невольно врата Города теней и теперь насылает на нее и ее дом разные мороки. Духа этого надо успокоить и врата закрыть, и должен это сделать тот маг, что уже видел их. Маг должен отправиться в сакральное место после наступления темноты и там провести обряд очищения. Иначе граница между мирами останется открытой.

- Флаг тебе в руки – ответил раздраженно Тимофей. – Это же твой хлеб. Ты же теперь стал тибетским доктором и знаменитым экзорцистом. Так иди и закрывай границу между мирами сам. А у меня полно своих дел, пишу докторскую диссертацию. Каждый ходит со своим портфелем.

— Да, я всё это понимаю – сказал Бадмаев. – Но с тех пор, как открылись врата, я слышу твое имя. Его шепчут ночью. Тимофей, если мы не закроем разлом, он распространится. Нельзя этого допустить.
 
Арслан замолчал. Был слышен только ветер. Потом он промолвил:

— Как только ты доберешься до Калмыкии ночью мы с тобой вдвоем идём в сакральное место, у того самого кургана. Родственники женщины уже согласились помочь.

— С какой стати я должен всё бросить и ехать тебе помогать? – спросил с тоской в голосе Тимофей.

— Потому что мы с тобой уже были там – возразил Арслан. – И мы тогда выжили. И врата нами открытые мы тогда за собой закрыли. А сейчас они вновь открылись. И их нужно снова закрыть.

Телефон щёлкнул, и связь оборвалась.

Тимофей долго сидел неподвижно, слушая, как гулко бьётся сердце. Потом поднялся, подошёл к окну.
За стеклом раскинулась московская ночь — чужая, городская, но в её глубине, среди отражений фонарей, ему вдруг почудилось: степь. Воплощение пустоты, без края. И по ней идёт кто-то — высокий, в плаще, несущий в руке светильник, похожий на человеческий череп.
Тимофей моргнул — видение исчезло. Только стекло запотело, и на нём, будто изнутри, проступили кривые буквы:

"Возвратись".

Он долго стоял у окна, не в силах отвести взгляд от стекла. Ночь за ним была густая, бездонная. В городе почти не слышно машин — только ветер, который-то набегал, то отступал, словно колебался, стоит ли напомнить о себе. Тимофей налил себе чай, но не притронулся. На столе, среди бумаг, лежал старый блокнот с пожелтевшими страницами — единственная вещь, что осталась с тех студенческих раскопок. Он хранил его не ради воспоминаний, а как напоминание о том, чего нельзя трогать.

Он раскрыл блокнот. Между страниц выпала засохшая степная травинка — ломкая, хрупкая, словно пепел. И запахло пылью, жаром, солнцем и чем-то иным — древним, едва уловимым, как дыхание чужого сна. И тут на Тимофея волной нахлынули воспоминания. Это было пятнадцать лет назад. Тогда он был студентом археологического факультета. В Калмыкию приехал в составе институтской экспедиции на раскопки. Там он и познакомился с Арсланом Бадмаевым, который подрабатывал врачом в экспедиции. С веселым и общительным калмыком Тимофей быстро нашел общий язык. А потом они стали друзьями. Везде были вместе. Раскопки шли без особых происшествий долгое время. А потом Арслан познакомил Тимофея с местными девушками и те по секрету рассказали им о том, что за селом Ульдучул, на краю степи, стоит старый курган, где по ночам светятся огни. Никто не подходил близко. Говорили: «Там врата, что открываются не людям, а тем, кто давно ушёл».

Но молодость не знает страха. Друзья пошли к руководителю экспедиции и рассказали о таинственном кургане. Руководитель экспедиции — профессор Воронов — только рассмеялся:

- Байки для туристов! Местные девушки тут мастерицы сказки страшные рассказывать. Каждая настоящая Шехерезада. Мне тут одна подруга тоже много чего интересного рассказала. Хотя это и не важно. Просто к слову вспомнил. Но ваша история всё равно меня сильно заинтриговала. Результатов экспедиции пока что кот наплакал. Ничего ценного найти, пока не удается. Так что отправимся завтра раскапывать этот самый таинственный курган. Иначе нам удачи не видать. 

И они на следующий день начали раскапывать курган. Арслан так же с нами пошел на раскопки. Он захватил с собой пару сумок с какими-то явно медицинскими препаратами. День стоял душный, воздух дрожал над землёй. Солнце било прямо в глаза, песок лип к коже. Тимофей помнил, как лопата звякнула обо что-то твёрдое. Каменная плита. Под ней — странный знак, вырезанный не ножом, а чем-то вроде когтя.

Тогда Арслан сказал вполголоса:

— Это не просто курган. Это печать. Лучше бы эту плиту не трогать.

Никто не послушал. Воронов настоял вскрыть плиту. Когда её подняли, из-под земли дохнуло холодом, будто открыли дверь в подвал, где веками лежал лёд. И тишина вокруг изменилась — птицы исчезли, даже ветер замер. Из ямы тянулся запах сырости и гари, и в самом её дне, под слоем земли, что-то светилось — слабый, пульсирующий свет.

— Тим, посвети фонарём, — сказал Арслан.

Он наклонился, но фонарь моргнул и погас.

Тогда они услышали голоса. Не громкие голоса — шепот, как если бы кто-то стоял совсем рядом и говорил прямо в ухо. Непонятные слова, на языке, которого никто не знал. Один из студентов — парень по имени Егор — не выдержал и полез вниз, смеясь:

— Ну, посмотрим, кто там шепчется!

- Не лезь туда – крикнул Арслан Егору и попытался остановить его.

Но Егор оттолкнул Арслана и спрыгнул в яму. А мы все стояли неподвижно так, словно нас кто заколдовал. Егор махнул нам рукой и отправился вглубь прохода. Наступила тишина. Потом — крик. Короткий, будто его оборвали. Оцепенение нас оставило. Мы все бросились к яме. Но тут снова Арслан остановил нас. Он сказал:

- В яму полезем только мы вдвоем с Тимкой. Остальным туда входа нет.

После этих слов Арслан вытащил из сумки невероятно длинный металлический трос и обвязал им меня и себя. А затем бросил ребятам конец троса и попросил крепко его держать и не выпускать из рук. Когда мы вдвоем с Арсланом спустились в яму, Егора уже там нигде не было видно. Только следы ног, уходящие в землю, словно кто-то провалился под неё.

Мы стали медленно продвигаться по проходу. Гул в ушах у нас всё больше усиливался с каждым шагом. Шепот на непонятном языке становился нестерпимо резким. А потом неожиданно в одно мгновенье твердый глиняный пол вдруг неожиданно превратился в зыбучий песок. Мы начали в этом песке тонуть. Я хватался за всё, до чего мог дотянуться руками, чтобы остановить проваливание в песчаную бездну. И случайно ухватился за что-то твердое. Я понял, что это был Егор, и я схватился мертвой хваткой в него. А в это время Арслан кричал чтобы нам помогли вылезти из ямы. Слава богу! Ребята нас вытащили троих. И трос не подвел. Просто чудом мы тогда остались живы.
   
Профессор после всего, что произошло с нами, приказал всё засыпать и покинуть место. Но Арслан возразил. Егора нельзя было пока перевозить. Ему нужна было срочная медицинская помощь. Тогда Воронов приказал разбить лагерь у кургана. Бадмаев долго возился с Егором. Сделал ему несколько уколов. Испуганный профессор спросил Арслана, как дела у Егора. Тот ответил, что физически тот завтра будет снова здоров, как бык. Но вот всего остального доктор сказать ничего определенного не может.

- Жив остался и это уже не мало – сказал профессор. – Я уже в мыслях Егора похоронил. Если он погиб сегодня я бы этого не смог бы себе никогда простить.

- Арслан! Как ты догадался захватить с собой этот металлический трос? - спросил Тимофей. – Если бы не он мы бы все там, в этой песчаной бездонной могиле, погибли.

- Пока это секрет и это не мой секрет – ответил Арслан. – Возможно, когда-нибудь я тебе этот секрет раскрою.

- Хорошо, не хочешь – не говори – сказал Тима. – Главное мы живы. 
 
Со всеми этими событиями день прошел незаметно. Наступила ночь. Но ночью Тимофей не мог спать. Он вышел из палатки и увидел, как у кургана стоит Арслан. Тот стоял неподвижно, с закрытыми глазами, и шептал что-то себе под нос.

— Что ты делаешь? — спросил Тимофей.

Арслан открыл глаза. В них отражался не костёр, а огни — ровный ряд огней, уходящих вдаль, туда, где не было ничего.

— Они не ушли, — сказал он тихо. — Они ждут. А Хранитель Врат требует, чтобы мы закрыли проход. Иначе будет большая беда.

Тимофей хотел ответить, но вдруг понял, что земля под ногами дрожит. Сначала едва заметно, потом сильнее. В воздухе раздалось низкое, гулкое дыхание, как будто сама степь вздохнула.

— Что это?! — крикнул он.

— Врата, — прошептал Арслан.

А потом — тьма. Но в этой тьме Тимофей увидел неземной свет. Он шел из ямы. Потом сознание Тимофея окончательно померкло, но тело продолжало жить своей жизнью. Только рано утром его и Арслана нашли ребята на краю кургана, с ожогами на руках. Всё вокруг было покрыто рваными следами на песке. Егор, который проснулся первым, рассказал, что увидел нас с Арсланом, когда мы с каким-то невероятным напряжением на лицах тащили плиту к яме. Больше он ничего не видел, потому что внезапно лишился сил и уснул прямо на полу возле входа в палатку. Так или иначе плита красовалась на прежнем месте. Мы взялись за лопаты, и вскоре курган принял свой прежний вид. Мы тогда дали себе клятву — никогда больше не возвращаться туда.

События эти не прошли бесследно. Егор после экспедиции в институт так и не вернулся. Как потом узнал Тимофей, бывший студент-археолог решил круто изменить свою жизнь. Подал документы в семинарию и по ее окончании стал священнослужителем. Профессор Воронов исчез через год из института, студенты шептались, что светило науки сошёл с ума. Арслан Бадмаев. Тот давно переехал жить из Элисты в Москву. Здесь он работал специалистом по восточной медицине, стал врачом тибетской медицины. Кроме того он известен в столице как экзорцист.

Тимофей закрыл блокнот. Руки дрожали. В груди стучало что-то, похожее на зов — старый, как сама степь. И вдруг ему показалось, что из-за стены донёсся шорох — будто кто-то проводил ладонью по штукатурке. Он поднял глаза. На потолке — тень. Она двигалась. А потом проступили кривые буквы:

"Возвратись".