Киносценарий- Возрождение было возможно-11

В церкви

Адаптированный киносценарий по книге Вардкеса Тевекеляна "Жизнь начинается снова"(1950 год)

Видеоклип https://yandex.ru/video/preview/4599591119599057521
Словно птица Феникс На стихи поэта Евгения Доставалова
Дата публикации 5 сен 2024



ИНТ. В ЦЕРКВИ
АВТОР, БАБУШКА-МАТЬ ГУКАСА, МУРАД, АШОТ, КАЧАЗ, АСТХИГ, АМЕСТУИ, НУБАР, БОЛЬНЫЕ И ОСЛАБЕВШИЕ ЛЮДИ

В церкви тесно и скученно. Лежа на холодных каменных плитах, стонут больные и ослабевшие от голода люди. Много умирающих. По утрам во двор въезжает запряженная парой быков телега. Трупы умерших за ночь укладывают друг на друга, как дрова, и увозят на кладбище. Все же в церкви лучше, чем в крепости: здесь есть вода, пей сколько хочешь, да еще каждому выдают по полфунта черного, липкого, как весенняя грязь, солдатского хлеба.

Караульные солдаты тайком приносят мясо, овощи и фрукты. Все это они продают втридорога и наживаются, как могут, без всякого стеснения. Бабушка, чтобы спасти Аместуи и поправить здоровье изголодавшихся Нубара и Мурада, на последние гроши покупает продукты у солдат.

БАБУШКА (своим внукам)

Человек ко всему привыкает, привыкнете и вы.

АВТОР

И действительно, люди понемногу начали приспосабливаться к новой жизни. Некоторые семьи ухитрялись даже разводить огонь и готовить обед.
Угнетала неволя. Сады, наполненные спелыми плодами, зеленеющие луга и горы неудержимо манили людей к себе, туда, на простор. Но ворота церковного двора строго охранялись.

(Мурад с товарищами, облокотившись на перила каменной стены, часами молча смотрят на извивающуюся дорогу, на горные тропинки, на пустыри, где когда-то стояли родные дома.)

(В один из таких дней через головы ребят пролетает камень и со стуком бьётся о большие квадратные плиты церковного двора.
Ашот поднимает камень. Он завернут в бумагу.)

АШОТ

Смотри, Мурад! Тут записка!

МУРАД

Давай сюда.

(Мурад читает) 

«Ребята! Напишите записку, заверните в нее камень, бросьте вниз. Кто уцелел? Как с вами обращаются? Что думают турки делать с вами? Записку эту уничтожьте».
 «Армянин с гор».

МУРАД (радостно)

Наши в горах! Интересно знать: кто там?

АШОТ

Этого не узнаешь: видишь, человек, написавший эту записку, даже фамилию свою скрыл.

КАЧАЗ

Ну и задачу задал нам этот человек!

(Качаз берёт записку из рук Мурада и прочитав про себя.)

Попробуй перечислить, кто уцелел, да еще сказать, что турки собираются сделать с нами!

МУРАД

Так и напишем. «Всех мужчин и мальчиков старше тринадцати лет турки убили. Воды дают вдоволь, хлеба мало. Что собираются делать с нами — не знаем».

АШОТ

А не спросить ли нам, кто из наших там, в горах?

КАЧАЗ

Нет, это неудобно. Лучше спросим, нельзя ли нам перебраться к ним. Мы ведь сумеем выбраться отсюда.

МУРАД

Хорошо, добавлю. «Мы хотим к вам. Напишите: где вас можно найти и когда?» И подпишемся- «Армянские мальчики».

АВТОР

Напрасно по целым дням ребята ждали у стены. «Армянин с гор» больше не приходил.
Качаз в церкви как-то притих. От его прежней энергии не осталось никакого следа. Ходил он вялый, с мрачным лицом. Зато Ашот мало изменился; даже в этой обстановке, среди всеобщего уныния, он был оживлен, вечно о чем-то хлопотал, выполнял какие-нибудь поручения и даже шутил.

АШОТ (Качазу)

Арап! Брось ты ходить таким мрачным, словно жить тебе надоело!

КАЧАЗ

Не приставай! Чему мне радоваться?!

Среди уцелевших ребят не было Мушега. При спуске из крепости он исчез бесследно. Астхиг тяжело переживала потерю брата. Она часто приходила к Аместуи с заплаканными глазами, садилась около нее и все говорила о Мушеге.

АСТХИГ (Аместуи)

Он был такой ласковый! Я нехорошая, мало любила его. Ах, хоть бы еще раз увидеть его живым, мне больше ничего не надо!

(Слезы медленно, капля за каплей, катятся по побледневшему лицу Астхиг.)


АМЕСТУИ

Ты не теряй надежды. Он, наверное, спасся и живет сейчас где-нибудь в горах, а может быть, он нашел наших там. А вот моя мать и братишка больше уже никогда не вернутся…

МУРАД (после очередного посещения Астхиг)

Как вы думаете, ребята, спасся Мушег или нет?

АШОТ

Трудно сказать. Такая была каша, что не разберешь. А вот Смпад уцелел. Я до сих пор ума не приложу, как это ему, такому трусу, удалось проскочить?

МУРАД

Очень просто: мать нарядила его в платье сестры, завязала голову платком и, как девушку, повела вниз с собой.

КАЧАЗ

Да, это на него похоже. А вот Мушега нет, жаль его.

АВТОР

На двенадцатый день, рано утром, аскеры вывели людей из церкви на шоссейную дорогу и выстроили в одну длинную колонну по четыре человека.

Долго стояли люди под палящим солнцем, пока писари считали ряды. Часам к двенадцати дня выдали каждому по маленькой буханке хлеба, и в сопровождении конной охраны колонна тронулась в путь.

Шли медленно, с остановками.

После двух часов ходьбы около маленькой речушки устроили первый привал. На середину поляны, где отдыхали уставшие люди, верхом на коне, словно грозный султан Селим с картинки, выехал начальник охраны — бравый баш-чавуш. Грозен был его вид: коренастый немолодой человек с закрученными до самых ушей длинными усами на широком загорелом лице и необыкновенно большим горбатым носом, который, казалось, был вырезан из карикатурной маски. Баш-чавуш был вооружен с головы до ног: из-под широкого кушака торчали кривой кинжал и рукоятка маузера; на одном боку висела кавалерийская шашка, а с другого — старинный, огромных размеров «смит-вессон». В дополнение к этому арсеналу на коленях его лежал карабин.

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ-БАШ-ЧУВАШ НУРИАГА (громким басом)

Армяне! Вы должны благодарить бога, что попали в мои руки, иначе вам пришлось бы очень туго. Я и мои люди не будем вас притеснять, как это делают многие. Мы вас в обиду не дадим и в целости и сохранности доставим до места. Раз вы находитесь под моей защитой, ни одна собака не тронет вас. Кто не знает баш-чавуша Нуриагу? Кто осмелится выступать против меня? Дня через три мы будем проходить через Дерсимские горы. Там бандиты только того и ждут, чтобы напасть на беззащитных людей и ограбить их, но мы не позволим им этого. Пока я и мои люди с вами, ни один волос не упадет с вашей головы.

АВТОР

Начальник говорил горячо и складно, трудно ему было не верить. При его последних словах со всех сторон раздались возгласы благодарности.

ИЗ ТОЛПЫ

Да удлинит бог ваши дни, ага!

ИЗ ТОЛПЫ

Да будет всегда с вами его милосердие!

Баш-чавуш оставил поляну столь же торжественно, как и появился. На его месте, словно из-под земли, вырос долговязый аскер. Приподнявшись на стременах и размахивая кнутом, он закричал.

ДОЛГОВЯЗЫЙ АСКЕР

Армяне! Вы слушали нашего храброго начальника. За наши труды и доброе отношение он предлагает вам выдать каждому из нас по пять лир, нас всего семь человек. Сверх того, самому начальнику пятнадцать лир, таким образом наберется всего пятьдесят лир. Соберите эти деньги, а я через полчаса приду за ними.

ЧЕЙ-ТО ГОЛОС

Откуда нам взять столько денег? Побойтесь бога!

ДОЛГОВЯЗЫЙ АСКЕР

Уж этого я не знаю. Знаю одно: если не соберете, хуже будет, пожалеете!

(Аскер уходит.)

АВТОР

На стоянке начались разговоры. Растерянные женщины не знали, как собрать деньги, никто не хотел расставаться с последними грошами.
Полчаса пролетели незаметно, жандарм появился снова.

КАКАЯ-ТО СТАРУХА

Сжальтесь над нами, ага! Откуда мы возьмем такие большие деньги?

ДОЛГОВЯЗЫЙ АСКЕР

Сколько же вы собрали, мамаша?

КАКАЯ-ТО СТАРУХА

Ничего не собрали, ага. Бедные мы, у нас ничего нет.

ДОЛГОВЯЗЫЙ АСКЕР

Вот что, бабка, я берусь уговорить баш-чавуша, чтобы он скинул немножко. Соберите тридцать лир, да еще мне за мои старания отдельно три лиры. Но это мое последнее слово. Баш-чавуш — человек гордый, с ним шутить нельзя, тогда держитесь: разденет вас догола и все отберет. Я вернусь ровно через десять минут. Чтоб денежки были готовы!

АВТОР

Делать было нечего. Женщины стали собирать деньги. После привала колонна тронулась в путь. При виде знакомых мест, где совсем недавно стояли шалаши чабанов и паслись стада, люди печально улыбались, и только грубые окрики сопровождающих их солдат: «Давайте, давайте, пошевеливайтесь там!» — выводили их из сладостных воспоминаний.
Эти несчастные, шагая под палящим солнцем, не знали, что по чудовищному плану, тщательно разработанному правительством, к осени 1915 года по всей Турции началась резня и депортация полуторамиллионного армянского населения. Отрезанные от всего остального мира, они понятия не имели о том, что в то время, пока горсточка смельчаков, укрепившись в крепости, отбивала яростные атаки аскеров, все армяне мужского пола старше тринадцати лет были истреблены по всей стране, а оставшиеся без защиты женщины и дети отправлены из родных мест по направлению к Мосулу и Багдаду, к пустыне Дер-Зор, на верную смерть. После войны ничто не должно было напоминать о том, что в восточных вилайетах когда-то жили армяне, что они составляли большинство населения, что эта земля была их родиной.