Какой хорошенький!

- Человек? Вы  - человек? Никогда бы не подумал, - восторженно пропищал мальчишка, отправляя в рот очередную ложку ароматной фасолевой похлебки.
Был он белобрыс, курнос, весел и весьма наивен для своих неполных семнадцати лет. Он с восторгом поглядывал на заставленный драгоценной посудой стол, поражающий своим изобилием, и на хозяина, вальяжно расположившегося напротив в уютном кресле. Тот хлебнул из огромного золотого кубка и ворчливо заметил:
- По-моему, я еще не давал повода сомневаться в моей честности, - и поморщился, наблюдая, как цепкие пальцы незваного гостя хватают золотую вилку, чтобы подцепить кусочек великолепной ветчины.
- Что вы, мой господин, - торопливо прожевав, возразил мальчишка, - я и не сомневаюсь, просто удивляюсь.
Очередная ложка похлебки исчезла в его прожорливом рту, а на хозяина этого благословенного места уставились чистые, ничем не замутненные голубые глаза.
- Может быть, мой господин, вы расскажете эту увлекательную историю? – точно дозированная лесть проникла в самое сердце гостеприимного владельца роскошного замка, и он, раскурив трубку, неторопливо заговорил.

***

- Мерзавка! Дрянь! Змею на груди пригрел! Убью паскуду!
Под аккомпанемент этих дружелюбных воплей из окна добротного деревенского дома выскочил совершенно голый парень, кубарем прокатился по земле, ловко увернулся от вылетевшего вслед ему топора и бросился наутек. Бледный рассвет наполнил деревенскую улочку розоватой дымкой, и наблюдать за поспешным бегством могли только деревенские собаки, разбуженные воплями и неуверенно тявкающие, когда беглец проносился мимо очередного двора, да петух, приготовившийся возвестить о восходе солнца, да так и застывший на заборе с разинутым клювом и растопыренными крыльями.
     Миновав крайние избы, парень сменил бег на быстрый шаг и свернул к небольшому запущенному саду, который никому не принадлежал и тихонько зарастал крапивой и лебедой. Перебравшись через шаткий частокол, наш герой устроился под яблоней и приготовился терпеливо ждать. Он был уверен, что всё разрешится наилучшим образом, так как удача еще ни разу не обошла его стороной. И действительно, не прошло и получаса, как на тропинке показалась симпатичная девица с узелком в руках. Парень лениво поднялся, снисходительно позволил поцеловать себя и начал торопливо, поеживаясь от утренней прохлады, натягивать принесенную девушкой одежду. Водрузив на макушку щегольскую шляпу с перышком, он  улыбнулся глотающей слезы возлюбленной и бодро проговорил:
- Что поделаешь, милая, твой отец и братья не потерпят меня рядом с тобой, поэтому я ухожу. Не плачь, а лучше вспоминай сладостные мгновенья, которые мы провели вместе, - парень любил высокий слог и часто уснащал свою речь изысканными выражениями.
Небрежно кивнув девице, не спускавшей с него затуманенных слезами глаз, он закинул за плечи тяжеленькую котомку, явно набитую снедью, и бодро зашагал по тропинке, ведущей через широкий луг к темнеющему вдали лесу. Через несколько минут Люциус Грент и думать забыл о своем ночном приключении. Молодой, сильный, широкоплечий, он был  очень хорош собой, поэтому жизнь ласкала его, изредка подкидывая приключения, подобные сегодняшнему, чтобы погорячить кровь. Бесцельно бродя  из деревни в деревню, изредка заходя в города, Люциус наслаждался свободой. Деньги, которые ему удавалось заработать случайным образом, тратил не раздумывая, да и зачем они ему, если в каждом селении найдется хорошенькая девица, готовая за ласковое словечко предоставить и стол, и дом. Да, сколько их было, единственное, что Люциус помнил, так это то, что все они были прехорошенькие. Женскую красоту парень ценил очень высоко и считал себя в этой области знатоком. Однако больше всего Грент гордился своей независимостью. Ни одна из вышеперечисленных девиц не смогла запасть ему в сердце.
     Так, размышляя о превратностях судьбы и собственной удаче, Люциус углубился в лесную чащу. День обещал быть ясным и теплым, лес просвечивался лучами утреннего солнца насквозь, и шагать по пружинящей под ногами траве было одно удовольствие. Размышляя, где бы ему присесть и перекусить (из котомки доносился умопомрачительный аромат жареного цыпленка), парень свернул с тропинки и через несколько минут вышел к небольшому озерцу, на дальнем конце которого, весело журча, лился по уступам  скалы светлый водопад. Грент, обрадованный, шагнул к озеру и замер: под прозрачными струями плескалась девушка. Солнечные лучи, пробившись сквозь кроны деревьев, играли с водяными брызгами, отчего обнаженное тело казалось усыпанным драгоценными камнями. Люциус любовался пышными бедрами, гибкой спиной, женственными покатыми плечами и предвкушал, каким прекрасным окажется лицо лесной нимфы, когда она выйдет из-под водопада. Девушка  грациозным движением подняла руки к затылку, и тяжелая волна светлых волос окутала ее до ямочек под коленями. Люциус нетерпеливо вздохнул. Словно услышав его томленье, прекрасная незнакомка развернулась и, грациозно изогнувшись под тяжестью мокрых волос, вышла из-под водопада. Она легко пересекла озеро и поднялась на берег прямо напротив застывшего в недоуменном изумлении парня.
- Какой хорошенький, - мелодичным голоском пропела незнакомка и, шагнув вперед, коснулась щеки Люциуса.
Тот отшатнулся и поморщился. Девушка вблизи оказалась самой обыкновенной. Да, густые волосы, да, стройная фигура, тонкая талия и тяжелая грудь, но лицо… Обыкновенный курносый нос, чуть припухшие, но вовсе не такие уж и соблазнительные губы. Да и глаза вовсе не большие, а самые обыкновенные. Разочаровавшись до глубины души, Грент повернулся к девушке спиной и зашагал обратно к тропинке.
   Не прошел он и десяти шагов, как обнаружил, что снова стоит на берегу озера перед давешней незнакомкой, облаченной на этот раз в темно-зеленое платье. Лицо у девушки было серьезное, глаза прищурены, губы плотно сжаты. Она внимательно посмотрела на Люциуса и прямо из воздуха достала небольшой жезл, увенчанный белым, слабо мерцающим шаром.
- Магичка! – ахнул парень и поежился.
Незнакомка кивнула и дотронулась жезлом до лба перепуганного Грента. Люциус зажмурился, ожидая удара и боли, но ничего не произошло. Приоткрыв глаза, парень увидел, что девушка смотрит на него уже не сердито, а с легким недоумением и, пожалуй, даже весело. Он нерешительно улыбнулся в ответ и спросил дрожащим голосом:
- Как поживаете, госпожа?
- Прекрасно поживаю, спасибо, Люциус, - весело ответила девушка, сотворила для себя кресло, на котором тут же удобно устроилась, и принялась рассматривать неловко переминающегося с ноги на ногу парня, как какую-нибудь диковинку.
Под ее взглядом он чувствовал себя очень неуютно, хотя колдунья, вроде бы, не угрожала и была настроена весьма благожелательно. Налюбовавшись вволю, она кивнула своим мыслям и снова заговорила:
- Мы встретились в благословенный для тебя час. Вообще, я очень вспыльчивая и непредсказуемая и сначала очень хотела превратить тебя…ммм…в корягу, например, - она подавила смешок, увидев, как Люциус вздрогнул, и продолжила серьезным тоном, - но потом мне в голову пришел довольно забавная мысль. Пожалуй, я всего лишь выполню одно твое желание. Но самое сокровенное. Загадывай.
- Моё желание? – переспросил Грент дрогнувшим голосом. – Но почему вдруг?
- Считай, что это мой каприз, - девушка забавно надула губки, и ее лицо стало таким хорошеньким, что юный дамский угодник на мгновение потерял нить разговора. – Ну же, я слушаю! – нетерпеливо поторопила магичка.
Люциус задумался: желание, да еще и сокровенное…
- Я хочу быть свободным, - решительно проговорил он, твердо взглянув в глаза собеседнице.
Та выпрямилась в кресле и серьезно потребовала:
- Уточни!
- Я хочу жить так, как сочту нужным, без обязанностей и обязательств, я хочу брать то, что мне нравится, делать то, что пожелает душа, и при этом, разумеется, никого и ничего не бояться и не опасаться. Вот хорошо было бы, если бы боялись как раз меня, - мечтательно протянул Люциус, вспомнив сегодняшнее приключение.
- Всё? Это и есть твое желание? – нетерпеливо спросила волшебница, поигрывая жезлом.
- Пожалуй, да, - твердо ответил Грент и замер, ожидая, что незнакомка рассмеется и скажет, что это была просто шутка.
Но девушка и не думала смеяться. Наоборот, она стала необыкновенно серьезной, выпрямилась в кресле и подняла жезл. Шар замерцал мягким светом, у Люциуса закружилась голова, он снова испугался и крепко зажмурился, надеясь, что больно все-таки не будет. Головокружение усилилось, и парень не устоял на ногах, повалившись ничком на что-то жесткое и холодное.     Судорожно пошарив вокруг себя руками, он рискнул приоткрыть левый глаз и ничего не увидел. Кромешная тьма, окружавшая Люциуса, была настолько густой, что ему на мгновение показалось, что он ослеп. Задержав дыхание, парень прислушался к собственным ощущениям и облегченно выдохнул: ничего не болело, и никаких изменений в себе он не почувствовал. В тот же миг вокруг него вспыхнуло множество факелов. Их неясный свет выхватывал из тьмы сводчатый закопченный потолок, огромную зеркальную стену и груду золота… Золота было так много, что у Люциуса от его блеска заслезились глаза. Странно, Грент никогда не испытывал пристрастия к золоту, да и драгоценности его не прельщали, но сейчас, завороженный открывшимся зрелищем, парень потянулся к золотому кубку, затейливо украшенному резьбой и огромными рубинами. Ему вдруг нестерпимо захотелось провести пальцем по гладкой поверхности сосуда, ощутить  его тяжесть, полюбоваться поближе блеском камней. Прищурившись, чтобы унять боль в глазах, парень взял кубок, поднес к лицу.  И в то же мгновенье страшный крик, скорей рев, заметался под сводчатым потолком. Кубок держала зеленая чешуйчатая когтистая лапа. Отшвырнув в сторону  смятый в лепешку сосуд, Люциус бросился к зеркальной стене. Из туманной глубины на него глянул уродливый дракон: плоская голова на длинной шее, маленькие злобные глазки, пасть, полная зубов, огромное неуклюжее тело и перепончатые крылья. Не веря глазам, Люциус всматривался в изображение, надеясь, что наваждение исчезнет и он снова увидит самого себя. Но дракон никуда не девался. Более того, Грент вдруг осознал, что начинает привыкать к тому, что он видит. Кто сказал, что зверь в зеркале уродлив? Эта гордая посадка головы, прекрасные острые белоснежные зубы, великолепные крылья…Дракон распахнул крылья и полюбовался собой. Он прекрасен, силен, богат. Как, скажите на милость, он мог испытывать ужас, разглядывая самого себя? Грент, теперь уже не человек, а высшее существо, с удовольствием оглядел свои сокровища. Да, это все принадлежит ему, ему одному. Душу затопило ощущение счастья, полного, незамутненного, безграничного…
     Но что это? Что за нелепые звуки? Мухи жужжат? Мыши скребутся? Дракон раздраженно повернул голову, вслушиваясь в неясный шум, который, усиливаясь, начал все более отчетливо превращаться в человеческую речь.
- Выходи, мерзкая тварь!
- Ошибка природы!
- Сразись со мной, грязное чудище!
- Трусливая ящерица-переросток, отдавай награбленное сокровище!
Люди…они опять явились, чтобы отобрать его сокровища! Почувствовав внезапный прилив злобной ненависти, Грент ринулся вперед и, распахнув створки дубовых дверей, оказался на широком дворе замка. Стены, окружавшие и двор, и сам замок, были высоки и неприступны, а голоса доносились со стороны кованых ворот, закрытых на громадный засов. В несколько прыжков дракон достиг их, рывком выдернул засов и распахнул створки. Картина, открывшаяся ему, была достойна кисти художника. Пятеро рыцарей в полном парадном облачении, с плюмажами и штандартами, на великолепных боевых конях, в сопровождении оруженосцев широким полукругом расположились прямо напротив ворот. Очевидно, они не ожидали от хозяина замка такой прыти, поэтому его появление застигло их врасплох. Разом прекратив выкрикивать оскорбления, рыцари с ужасом взирали на огромного зверя, выросшего перед ними точно из-под земли. А Люциус, не долго думая, коротко взревел, заставив коней испуганно шарахнуться в разные стороны. Разглядывая с высоты своего исполинского роста людишек, Грент чувствовал, как внутри у него все клокочет от ярости, горло обожгло огнем, и чтобы избавиться от боли, он с силой выдохнул. Мощная струя пламени ударила в его обидчиков, мгновенно превратив их в пепел. С ужасом глядя на дымящиеся останки и осознавая, что же он натворил, Люциус твердил себе: «Нет, так нельзя! Я же человек, человек…»
Он вернулся в замок, не забыв снова запереть ворота, улегся на груду золота, внезапно переставшего вызывать  восторг и, положив голову на передние лапы, закрыл глаза.
***
     Мальчишка шмыгнул носом и сочувственно засопел. Хозяин в очередной раз наполнил кубок и, одним глотком осушив его, проворчал:
- Ты есть-то не забывай, а то без слез не взглянешь – кожа да кости.
Парнишка придвинул к себе наполненное до краев блюдо, с удовольствием оглядел золотистые пирожки, выбирая позажаристей, откусил кусочек и, жмурясь от удовольствия, принялся жевать, запивая молоком из огромной кружки.
- А дальше-то, дальше? – напомнил он примолкшему рассказчику, расправляясь с очередным пирожком.
- Дальше-то? Ну, что ж, было и дальше, - снова раскуривая трубку, продолжил хозяин.
***
     Заснуть не удавалось. Нерадостные мысли постоянно крутились в голове: «Разве это мое желание? Моя мечта? Проклятая ведьма посмеялась надо мной!» Люциус снова вышел во двор замка, расправил крылья и, неуклюже взлетев, взгромоздился на крепостную стену. Вокруг, куда хватало взгляда, простирались поля, на севере вдали чернел лес, а на юге смутно виднелся силуэт колокольни. Там село, а где большое село, там обязательно должен быть маг. Надежда зажглась в сердце дракона и заставила соображать быстрее. Если колдунья его заколдовала, то, возможно, другой маг вполне может снять заклятие. Или, по крайней мере, подскажет, как от него избавиться. Люциус нетерпеливо заерзал, словно собирался тотчас же отправиться в путь. Только вот как путешествовать в обличие дракона, если люди будут его бояться, а то и пытаться убить? Да и сможет ли он договориться с магом?
     Между тем солнце все ниже клонилось к горизонту, и когда последний луч вечерней зари коснулся крыши замка, с Грентом произошло что-то совершенно непонятное. Он вдруг почувствовал необычайную легкость во всем теле, а крылья, на которые он опирался, исчезли, и Люциус полетел вниз со стены.
     Во дворе, недалеко от ворот, стояла огромная телега, наполненная сеном. В него-то и плюхнулся упавший Люциус. А двор замка в это время наполнялся народом. Входившие через маленькую незаметную калитку люди сразу же принимались за работу: мели двор, таскали из колодца в замок ведрами воду, вносили в огромные дубовые двери охапки дров. Окна в замке зажглись приветливыми желтыми огнями, и буквально через несколько минут двор наполнился вкусными ароматами готовящейся пищи.
     Почувствовав, как живот подводит от голода, Грент выбрался из сена, машинально отметив, что руки, ухватившиеся за борта телеги, вполне человеческие, что спрыгнул он на ноги, а не на лапы, и, самое главное, что его это совершенно не удивило. Не успел он сделать по брусчатке двора и несколько шагов, как навстречу ему из дверей замка выбежал слуга.
-Доброй ночи, мой господин! – радостно воскликнул, переводя дыхание, парень. – А я вас везде ищу. Ванна готова. И портной ждет: сегодня же последняя примерка.
     Широко шагая вслед за болтающим без умолку слугой, Люциус вошел в свой замок, поднялся по укрытой ковровой дорожкой мраморной лестнице и вошел в ванную комнату, роскошному убранству которой позавидовали бы некоторые короли. Золотая ванна, доверху наполненная горячей водой, уже ждала его. Услужливый камердинер помог хозяину разоблачиться, и, погрузившись в ароматную пену, Грент отдал себя в ловкие руки двух хорошеньких прислужниц. Облачаясь после купания в новую одежду, бывший дракон бросил взгляд в зеркало. Да, он снова выглядит как человек, но Люциус ли он? В чуть туманном от пара стекле отразилось  длинное узкое лицо, темные, как смоль, волосы, крючковатый хищный нос и тонкие поджатые губы. Приглядевшись к собственному отражению, Грент невесело усмехнулся. Нет, человеком в полном смысле слова он так и не стал. Глаза, насмешливо глянувшие на него из зазеркалья, были нечеловеческими, с вертикальными зрачками.
     Далее ему пришлось пережить примерку нового платья, а потом ужин, во время которого прислуга продолжила вокруг Люциуса свой подобострастный танец. За огромным столом, уставленном драгоценной посудой, вполне могла расположиться добрая сотня человек. Но Грент был один, и только  слуги сновали бесшумными тенями, меняя блюда и подливая вино. Это вполне было на руку владельцу неожиданных богатств: он размышлял. Закат солнца и его превращение в человека – это явно неспроста. А что будет, когда первые лучи восхода позолотят крышу замка? Скорей всего, Люциус опять станет драконом. Из реплик, которыми слуги иногда обменивались между собой, Грент понял, что бывают они здесь только по ночам, а на утренней заре покидают замок. Так что всё сходится. Внезапно за спиной Грента раздалось легкое покашливание, а затем приятный голос спросил:
- Господин сегодня отправится на прогулку? Конь оседлан и в нетерпении.
Прогулка, да еще и верхом! Люциус быстро пересек роскошную залу, сбежал по мраморной лестнице и почти вбежал в сокровищницу. Схватив лежащий в углу дорожный мешок, он принялся набивать его золотыми монетами. Маг, он сумеет добраться до мага и оплатит его услуги золотом. И снова станет человеком, теперь уж навсегда. Закинув тяжелый мешок за спину, Грент вышел на крыльцо, вскочил на коня и рысью вылетел за ворота замка. До этого момента Люциус никогда не ездил верхом, но тут вдруг обнаружил, что держится в седле очень уверенно и свободно. Повеселев, он пришпорил скакуна и помчался по пустынной пыльной дороге, ориентируясь на маячившую далеко впереди колокольню.
Неожиданно смутные тени, вынырнувшие из придорожных кустов, преградили всаднику путь. Молчаливые люди сноровисто стащили растерявшегося всадника с коня, один из нападавших стянул с него мешок, другой принялся, шумно сопя, обшаривать карманы, третий деловито расседлывал скакуна, двое других, поигрывая тяжелыми дубинками, ждали своей очереди. Оценив ситуацию и стряхнув с себя мгновенное оцепенение, Люциус оттолкнул от себя сопевшего разбойника и отскочил в сторону. Краем глаза он заметил, что его мешок уже открыт и жадные руки перебирают золотые монеты. В груди Грента заклокотала ярость, кровавая пелена ненависти затуманила взор, из горла вырвался жаркий язык пламени Пятеро незадачливых разбойников в одно мгновение превратились в пепел, а шестой бросился прочь от дракона, оглашая окрестности дикими воплями:
- Оборотень! Оборотень!
Как только крикун исчез из глаз, Люциус подобрал свой мешок, машинально отметив, что опять принял почти человеческий облик, поймал перепуганного коня и продолжил путь. Не прошло и часа, как впереди показались постройки села. Остановившись у крайних домов, Грент растерянно подумал, как же он ночью найдет мага, ведь даже дорогу к нему спросить не у кого. Пустив коня медленным шагом по главной улице, дракон, всё таки дракон, хоть и в человеческом обличии, внимательно озирался по сторонам и вскоре был вознагражден. Из печеной трубы одного из домов вылетел сноп цветных искр. Ага, вот туда-то ему и надо.
     Маг был стар, хотя и вполне крепок. Выслушав историю ночного гостя, он задумчиво пожевал губами, потом порылся в резном сундуке в углу комнаты, вытянул оттуда пузатую пыльную бутыль, накапал в глиняную кружку несколько капель остро пахнущей жидкости, разбавил водой и протянул Люциусу:
- Выпей. Это поможет тебе вернуться мыслями в тот момент жизни, в который пожелаешь. Не может быть, чтобы магичка, творя волшебство, не оставила какого-нибудь тайного знака для тебя. Скорей всего, ты просто забыл условие превращения. Я мысленно последую за тобой и помогу разобраться.
И видя, что гость колеблется, поторопил его:
- Ну же, не бойся, пей, я буду рядом.
Люциус глубоко вздохнул и одним глотком осушил чашку. Перед глазами все поплыло, а потом он обнаружил перед собой мягко мерцающий белый шар и услышал мелодичный девичий голос:
- Ты будешь жить так, как сочтешь нужным, без обязанностей и обязательств, будешь брать то, что тебе нравится, делать то, что пожелает душа, и при этом, разумеется, никого и ничего не будешь бояться и опасаться. Более того, это тебя будут бояться и даже ненавидеть, потому что отныне быть тебе чудищем от рассвета до заката и подобием человека от заката до восхода. И обратно в человеческий облик ты сможешь вернуться только тогда, когда сам, добровольно, отдашь самое ценное, что есть у тебя, первому встречному.
     Открыв глаза и встретившись взглядом с магом, Грент решительно стащил с плеч мешок и с силой швырнул его на середину стола.
- Бери, бери золото, мало будет, приходи в замок, все сокровища будут твои, - горячо и решительно заговорил он, развязывая мешок.
Но как только первые золотые монетки с мелодичным звоном упали на дощатый стол, в душе дракона снова заклокотала ярость: « Что? Этот старикашка будет хватать мое золота своими крючковатыми пальцами?» Взревев, он схватил мешок и выскочил за дверь. Нет, надо все обдумать, успокоится и принять решение не второпях, а на холодную голову. Люциус вскочил на коня и во весь опор помчался обратно в замок, пытаясь обогнать приближающийся рассвет. С первыми лучами солнца он влетел в ворота опустевшего замка и рухнул чешуйчатым брюхом на камни двора.
***
 - Да, какая любопытная история, - задумчиво протянул писклявый голосок.
Воззрившись на его обладателя, хозяин замка поджал узкие губы и покачал головой:
- Да, очень любопытная. Особенно, если учесть, что вот уже пятьсот лет я пытаюсь стать человеком, но каждый раз остаюсь драконом. Немало гостей побывало в моем замке, большинство так и ушло ни с чем, а кое-кто так и не ушел вовсе. К сожалению, не всегда я могу справиться с яростью, охватывающей меня, когда я представляю, что кто-то заберет моё золото.
В голосе хозяина послышались извиняющиеся нотки, он снова поморщился, наблюдая за тем, как мальчишка бездумно вертит в руках инкрустированную бриллиантами золотую ложечку. Перехватив его взгляд, парнишка осторожно пристроил ее рядом с тарелкой и сказал:
- Если добрый хозяин позволит, я переночую в замке, а то отправляться в путь в темноте мне не очень-то хочется.
- Конечно, куда от тебя денешься, - проворчал дракон и тоже поднялся. – Пойдем, я провожу тебя умыться, а то, стыдно сказать, на тебе тонна пыли и грязи.
Мальчишка покраснел, благодарно шаркнул ножкой, и, когда они уже остановились на пороге ванной комнаты, неуверенно проговорил:
- А почему вы, мой господин, решили, что самое ценное для вас – это золото? – и шмыгнул в ароматно пахнущее облако пара.
Ошарашенный хозяин несколько минут смотрел на закрывшиеся двери, потом присел на ступеньку лестницы и глубоко задумался.
 - Действительно, почему именно золото? – воскликнул он наконец и решительно вошел в ванную, собираясь продолжить разговор.
Щуплая обнаженная девчонка переминалась босыми ножками на мраморной плитке пола. Белоснежная кожа, усыпанная водяным бисером, была покрыта синяками и ссадинами, […] машинально отмечая достоинства девичьей фигурки, Люциус ошеломленно спрашивал себя, что она здесь делает и куда же девался мальчишка? Сдернув с головы полотенце, неожиданная гостья обернулась, и на Грента глянули все те же чистые голубые глаза, в которых, на этот раз, читалось смущение.
- Ага, - пробормотал хозяин, испытывая не меньшее смущение, - ваша спальня, мадемуазель, третья по коридору. На рассвете я выйду вас проводить, спокойной ночи.
С этими словами гостеприимный хозяин вышел из ванной и отправился в свою сокровищницу.
     Когда первые солнечные лучи позолотили шпиль самой высокой башни замка, в двери спальни, где на широкой кровати свернулась клубочком белобрысая девчонка, просунулась огромная драконья голова. Под пристальным взглядом сверкающих желтых глаз гостья заворочалась, проснулась и, обнаружив посетителя, улыбнулась, сладко потягиваясь.
- Уже утро, мой господин? Вы пришли поторопить меня?
- Кхм, - прокашлявшись, дракон заговорил уверенно, хотя чувствовалось, что он волнуется. – Конечно, мой замок – не весть что. Но здесь у тебя будет крыша над головой, еда, теплая постель и безопасность. Ты даже сможешь командовать слугами, если захочешь, и мной, - последние слова прозвучали еле слышно и уже совершенно неуверенно.
- Что-что? – с веселым изумлением переспросила девчонка, поудобнее устраиваясь на мягком матрасе.
- А то, - строптиво ответил Люциус, снова обретая уверенность. – Ты сможешь распоряжаться всем, чем захочешь: и моим золотом, и моей жизнью. Она вся, без остатка, принадлежит тебе.
Последние слова отняли у дракона все силы, и он без чувств рухнул на пол. А когда вновь открыл глаза, то обнаружил в нескольких сантиметрах от своего лица два голубых глаза, которые рассматривали его с веселым изумлением.
- Так вот ты какой, Люциус Грент, - с легким восхищением протянула девчонка. – Какой хорошенький!