Рок-н-ролл не мой ритм

     Из воспоминаний о начале 2000-х.
     Уфа. Город, в котором зима пахнет углём, аптеки — смесью трав и анестетиков. Я работала заведующей отделом в аптеке — среди лекарств, журналов учёта и разговоров о разном. Наш ветеринарный отдел жил своей, особенной жизнью.
     Среди коллег аптеки была врач-консультант по имени Нэля Абдюшева — умная, сдержанная, со взглядом, в котором что-то рок-н-рольное всё же пряталось. Позже я узнала: Нэля — не просто аптечный врач, она — жена самого Нияза Абдюшева, бас-гитариста первого состава ДДТ. Сама эта новость показалась мне чем-то из другого измерения — словно до Уфы дотронулся свет рампы с больших сцен русского рока. Однажды Нэля пригласила нас, аптечных девчонок, в «Жёлтую субмарину». Это был рок-клуб, спрятанный в недрах кинотеатра «Родина». Там играли её муж и его друзья. Место — как другой мир. Яркие стены (с героями из мультфильма «Yellow Submarine», 1968 г); тёплый приглушённый свет, дух алкоголя и сигарет, гитары и запах прошлых лет. Мы с девчонками пустились в пляс под рок-н-ролл, отдавшись ритму, забыв, кто мы по профессии. В самый разгар танцев ко мне подошла Нэля:
— С тобой хочет познакомиться Рустэм Асанбаев.
— А кто это? — спросила я с удивлением.
— Ты что? Это же известный гитарист из ДДТ! — её глаза сверкнули.
     Меня захлестнуло — любопытство, волнение, предвкушение. Тогда я была в поиске — не просто любви, а мужчины, с которым можно было бы строить что-то серьёзное. И тут — гитарист, рок-н-рольщик, часть музыкального мифа. Я согласилась. Это было... заманчиво.
     Мы не давали друг другу обещаний. Наши встречи были пятнично-субботними. Танцы, музыка, сигаретный дым, разговоры и поцелуи — иногда в щёку, иногда в губы. Иногда — звонки в середине недели, просто голос в трубке. Рустэм подарил мне свой сольный диск, и я носила его как амулет — слушала в плеере, будто в каждом аккорде была его душа. С тех пор я стала втягиваться в мир ДДТ, скупая кассеты во «Фритонике». Я — словно чужая в этой компании — но всё больше растворялась в атмосфере свободы и звука.
     Однажды Рустэм заболел. По телефону голос его звучал тускло. Мне стало жаль. Я, собрав последние деньги, пошла на Центральный рынок, купила клюкву замороженную и лимоны — домашнюю аптечку от души. Передала через его сестру. Я верила, что добро важно — особенно, если оно без расчёта.
     Но с каждым визитом в «Жёлтую субмарину» я начинала замечать — за музыкой, за светом, за гитарными партиями — не романтика. А разврат. Случайные связи, истории об абортах, небрежность в чувствах. Всё больше казалось — я здесь чужая. Моя искренность здесь не в моде.
     Потом был эпизод, который стал переломным. Нас четверо — я, моя подруга Настя, Рустэм и барабанщик Рафаэль — оказались на квартире у Настиной бабушки. Вино, закуски, сигаретный смог. Ночь. Мы легли парами. Я — с Рустэмом. И я ждала — чего-то настоящего, тёплого, живого. Но вместо этого — приставания от Рафаэля. И Рустэм, не спящий, просто наблюдающий в молчании. Он не защитил. Не вмешался. Не сказал ни слова. Я сопротивлялась, и ничего не случилось. Но внутри сломалось многое. Потом я узнала из слухов: Рустэм говорил всем о том, что я «не даю ему трахаться». Откуда злость, откуда грязь — не поняла. Была ли я помехой его свободе? Или он считал, что я должна была сама всё устроить? Только одно знала точно — я не была для него женщиной. Я была образом… фоном. Кто-то, кто должен был в нужный момент превратиться в нужное.
     Мои принципы были просты: мужчина — первый делает шаг. Я — решаю. А он — ждал, но ничего не делал. И винил. С тех пор я его игнорировала. Даже если приходила в клуб — проходила мимо, будто мы никогда и не знали друг друга.
     Была ещё одна история — почти анекдот, если бы не было обидно. Кто-то, видимо, очень «не любил» меня. На меня вылили пиво — мишенью оказался мой новый импортный алый костюм. Всё было обставлено как случайность, но я знала: это — демонстрация. Женская злоба. За что — не знаю. Может просто потому, что я была не «такая».
     Так и закончилась моя история с рок-н-роллом. Без истерик, без драмы, но с холодным финалом. Я больше не ходила в «Жёлтую субмарину», игнорировала все предложения туда вернуться. Этот мир оказался не моим. Я не хотела быть фанаткой, игрушкой, тенью при сцене. Я хотела — быть любимой. Настоящей. Не частью чужой рок-н-рольной легенды, а своей собственной правдой. И я ушла навсегда, из ритма, где женщина — лишь пауза между аккордами.